Новые истории - основной выпуск

Эта история уходит глубокими корнями в мое безоблачное детство, а точнее
в 1980 год.
Были мы тогда мальчишками-первоклассниками со своими забавами и
интересами.
И был в нашей ватаге пацан по имени Володя, а по фамилии - Никитин.
Тихий, скромный, добрый мальчуган.
Ну и прилипло к нему прозвище, производное от фамилии - "Никита". Ну так
и стал он для нас, и для всех окружающих - Никитой.
Так и представляли мы его при знакомствах...
Шли годы. Мы взрослели. Но так в душе мы и остались Ребятами с нашего
двора...
Так мы и знакомились - Кэп (Аркадий, Испытатель всего, что летает), Тира
(Радиомеханик Витя), Федя (Фарид хирург-травмотолог), Снейк или Змей
(Угадайте кто), Никита (Тот самый Володя, лучший автомеханик)...
ну и так далее... И познакомили мы Володю-"Никиту" с хорошей девушкой, с
которой у них все сложилось)) Ну и представили мы его - угадайте как ))
Та он и стал для нее... Угадайте кем? )) Через долгих два года притирки
и проверки отношений они приняли единое решение )) И наступил день
свадьбы. А точнее 29 Января 2010 года. Отшумели позади приготовления
жениха.
Осталась позади процедура выкупа невесты (превратившаяся в похищение
Европы, к глубокому неудовольствию подруг невесты). И вошли мы в ЗАГС.
В самый торжественный и ответственный момент создания новой семьи!
Замерли молодожены. Замерли, как в торжественном карауле свидетели.
Созданную ими звенящую тишину поддержали друзья и родственники.

И под волшебные звуки скрипки и свирели, Руководитель ЗАГСа
Авиастроительного района начала торжественную процедуру бракосочетания
со слов:

- Именем Закона Российской Федерации соединяю священными узами брака
Владимира Никитина и Флюру Хакимзянову...

И в этот торжественный момент торжественную тишину прорезает до предела
изумленный голос невесты:
- ТАК ТЕБЯ ЧТО, ВОЛОДЕЙ ЗОВУТ!!!!

Процедура бракосочетания продолжилась через 20 минут)))

Насчет выпадения из кабины пьяного водителя.
Довелось мне в советское время поработать в колхозе. Тогда практически
все время от времени и в колхозы ездили и на овощебазы...
Так вот дали нам задание силос готовить. Технология следующая:
подъезжает к силосной яме машина с травой, сваливает в яму траву,
трактор ее утрамбовывает, а мы поливаем консервантом - какой-то вонючей
жидкостью. Поскольку вываливают траву, не заботясь о равномерности
распределения, то трактористу приходится гонять свою машину по горам и
буеракам, пока не утрамбует их до ровного состояния. И надо сказать,
тракторист был виртуоз - так здорово по этим кочкам гонял свой трактор,
что у нас дух захватывало: щас перевернется! Не перевернулся ни разу!
Настало обеденное время. Решили механизаторы перекусить. Расстелили на
травке газетку, разложили на ней хлеб, сало, огурцы и, естественно, не
забыли про истинную свежесть - пару бутылочек. Зовут они нашего
тракториста - трудоголика вкусить с ними даров божьих. Лихо подкатывает
он на тракторе к заветной газетке, глушит двигатель, открывает дверь
и... мордой об ступеньки. Остальные к нему подбежали, подняли, вытерли
кровь, а он не то что стоять - говорить не может, только мычит в ответ:
пьян в соплю.
Положили они его за руль - опять человек. Завел трактор, уехал куда-то.

Магазин когда на Курской был, у нас редакции разные любили проводить
свои рекламные акции. Самым простым, бюджетным и распространенным
вариантом было нарядить на сутки, или на неделю там, всю смену, ну, весь
магазин короче, всех сотрудников, в майки с редакционной символикой и
раскрашенные в корпоративные цвета.

Маек всяких, помню, от "ЗОЖ" и "Комсомольской правды" до "Плейбоя" и
"Хастлера", было завались, и я даже одно время их коллекционировал.

Ну вот. А один раз какая-то редакция, не помню, то ли газета "Жизнь", то
ли "Мегаполис", то ли вообще журнал "Хакер", неважно совсем, привезла
этих маек вместо положенных там трёх десятков для акции, - целый тюк.
Сотни две наверное. Никто не считал, но много, короче. Ну, я позвонил им
в редакцыю, заберите мол. Они - да ну нах, не до маек нам совсем, маек
блять нам только не хватало, у нас тираж горит, допа полыхает,
туда-сюда. Деньте, мол, эти майки уж куда нибудь.

Ну а нам-то тоже эти майки каг бы в попу не упёрлись, и валялся этот тюк
на дороге пока за него запинаться не начали. И тогда я решил устроить
акт доброй воли.

А между Курским и Сыромятниками, кто знает, там есть такой небольшой
сквер, и там раньше была столовая для бомжей. Кормили их там. Не знаю,
может и сейчас есть. И вот бомжи эти там, после обеда, в сквере, любили
на травке поолежать, кости попарить, прежде чем отправляться дальше по
своим важным делам.
И кормушка ихняя эта, поскольку ходишь жэ всё время мимо, она
примелькалась. Ну, и беру я продавца из магазина, тюк этот с майками, и
пошли. Нашли там какого-то местного начальника, говорим, слышь, брат,
тут вот одёжка кой какая, хотим в благотворительных целях передать. Или
сотрудникам вашим, или пациентам, нам без разницы. Не побрезгуй, одёжка
новая. ненадёваная.

Ну, и ушли с чувством глубоко выполненного долга.
Ага. После обеда смотрю - а весь сквер, мама дорогая!, усыпан как
одуванчиками нашими ярко-желтыми майками. Ну, не нашими, в смысле, а
этими, из редакцыи. С корпоративной блять символикой. Все бомжи как из
инкубатора. Сквер как одуванчиками прям враз порос. Красотаааааа! А там
на майках ещё слоган какой-то прикольный был типа "Вот это ЖИЗНЬ!!!", ну
или что-то вроде этого.

Ладно. И всё бы хорошо было бы, не случись к нам как раз в это время с
визитом этой дурочки из редакции, начальницы пиар-отдела, что ли, или как
она у них там. С проверкой. Ну, как типа акция проходит, все ли
сотрудники наши в ихних майках и т. д. Они ж за это всё-таки бабки какие
никакие платят.
И путь её как раз пролегал мимо значит этого сквера.
И конечно она внезапно для увидела хуеву тучу непонятнога народу,
одетого в ихние колоритные маечки.
И ей бы, дурочке, конечно, обрадоваться несказанно, что такое количество
гостей и жителей столицы совершенно добровольно пиарят их никчёмное
абсолютно, и я бы даже сказал говённое где-то, издание.
А она сучка прибежала ко мне глаза по пятачку и устроила форменный дебош
с истерикой. "ДА КАК ВЫ МОГЛИ!"
Да вот так и могли, хули. Хорошо, хватило ей ума к бомжам в сквер не
соваться, что бы значит начать сдирать с них маечки с целью пресечь это,
с её точки зрения, безобразие.
Ну и вот бушует она значит, бьётся в истерике, а я беру тилифон и звоню
ихнему редактору.

Позвонил я директору этой редакцыи, короче.
Говорю, забери этага своего специалиста по блять маркетингу, а то она
все мозги нам съест. Да, и говорю, стоимость маек твоих сраных, если
будешь настаивать, мы тебе компенсируем.
Он туда-сюда, каких маек?
Я ему всё рассказываю подробно.
Он чуть-чуть охуел, но поскольку есть профессионал самой высокой пробы в
деле наебать читателя, быстро сориентировался, и уже через двацать минут
несмотря на московские пробки возле пункта питания бомжей тусовался
ихний фотокорреспондент с охуенно длинным фотоаппаратом.
(Бомжи, кстати, когда обнаружили что их снимают, устроили за этим
шарайбикусом массовую погоню с целью видимо укоротить немножко объектив,
и нам пришлось прятать его у себя в подвале, откупаясь от бомжей
запасами пустых бутылок от пива)

Через неделю в газете этой, на первой полосе вышла статья, в которой
редакция описывала свои успехи на ниве благотворительности, как они на
досуге охуенно помогают неимущим, статья при этом пестрела фотографиями
наших бомжей в ихних майках. Про нас там не было конечно нихуя ни слова.
Да мы и не претендовали. Но с целью восстановления справедливости надо
сказать, что редакция майками не ограничилась, но и забашляла в этот
фонд поддержки бомжей каких-то денег.

Девку эту, специалиста по борьбе с маркетингом, из редакцыи уволили, и
вскоре она уже работала в издательском доме с именем погромче и на
должности пожирнее. У нас в Москве всегда так. Распиздяев всегда
увольняют с повышением. Видимо с целью нанесения урона конкурентам.

Ракетчиково из КиО

И еще о колхозе.
Недавно стали власти возобновлять традицию - посылать студентов в
колхоз.
Правда мы в советское время там работали бесплатно или почти бесплатно,
а сейчас какие-то деньги все же платят. У моего друга сын - студент. Вот
его история.
Назначили им дату выезда в колхоз, объявили место, время, но никто не
пришел. Видимо, декан получил от руководства взбучку, поскольку,
назначив новую дату, он встретился со студентами и пригрозил серьезными
репрессиями.
Делать нечего, решили студенты, надо ехать. В назначенное время приехали
они на место встречи (туда подали автобусы) все на своих машинах. Так и
приехали в колхоз студенты цугом: пустой автобус, а за ним штук сорок
легковых машин. Вот так живут наши студенты.

Как-то после рыбалки выпили. Пока все это дело усваивается, зашел
разговор о том, кто кого уважает. Говорили в основном о политиках,
артистах, почему, да за что. Тут один приятель выдает:
- А я вот очень уважаю несколько человек, но ни разу в жизни их не видел
и ничего абсолютно о них не знаю.
Все замолчали, пытаясь сообразить, как же это возможно. А приятель
продолжил:
- Потому что теща не хочет меня знакомить со своими врагами.

Как-то с утра повздорили мы с шефом. Громко хлопнув дверью, я вышел в
коридор и столкнулся с какой-то дамой.

Было видно, что она тоже в ярости. Я сразу почувствовал недоброе.

- Генеральный у себя?

- Да, а что случилось? Может, я могу чем помочь?

- Да вот, ваш менеджер мало того, что нагрубил мне, он меня еще и козой
обозвал!!!

Тут у меня промелькнула мысль, что если парня уволят, то в этом на 80%
буду виноват я, потому что две минуты назад я сам обозвал шефа козлом.
Ситуацию надо было срочно выруливать. Мне не оставалось ничего другого,
кроме как показать ей на датчик движения от сигнализации в углу, и
сказать:

- Улыбайтесь! Вас снимает скрытая камера!

Мадам подошла немного поближе и приветливо замахала рукой. Датчик ей в
ответ приветливо подмигнул зеленым огоньком...

Тем инциндент и закончился. Ну скажите, разве наш менеджер был не прав?

Сынок-подросток на ночь глядя решил заняться воспитанием 5-летней
сестрёнки. Спрашивает её: "Ты хоть знаешь, кто такой Медведев?"
- "Ну... Это наш Путин", - ответила смышлёная девочка, слегка подумав.
Устами младенца...

Эта история приключилась 30 лет назад - в далеком 1980 году в Одессе.
Будучи студентами университета джентльменов(ОГУ), мы проживали в
общежитии на пр-те Шевченко, откуда недалеко до спуска к морю на так
называемый "пляж студентов". В один из дней начала лета, вооружившись
конспектами, мы направились с приятелями на пляж, где очень удобно было
совмещать подготовку к экзамену с отдыхом, так как всё лето потом
работали в стройотряде в Тюмени.
Однако вышла незадача – все места были заняты и даже деревянные
топчаны/лежаки: кое-как вприсядку пристроившись к знакомым, стали
наблюдать вокруг – вдруг места освободятся! Но тут мы стали свидетелями
следующей сцены: девчонки-студентки с трудом протискиваясь между
отдыхающими, лежащими на песке, нечаянно наступили на ногу мужчине,
который прикрыл голову от солнца журналом. Тут же прозвучало от
виновниц: «Тысяча извинений, тысяча извинений …».
Пострадавший, приподняв журнал и лицезрея двух очаровашек, ответил: «И
одна ночь!». Это вызвало у окружающих оживленный смех, а сами девчонки,
изрядно смутившись, быстро ретировались.
А как вы думаете, нынешние продвинутые студентки, скорее всего,
задержались бы или убежали?

Сидим за столом. Отец ножом срезает кожуру с яблока.

- Зачем ты выбрасываешь кожуру? Как раз в ней больше всего полезных для
организма витаминов, микроэлементов...

- Если бы в кожуре было много витаминов и микроэлементов, то мусульмане
и евреи не делали бы обрезание!

Без балды. За что купил, за то продаю.
Услышал очень давно и свидетелей привести не могу. Короче, на заре
компьютерной эры, когда и слова-то "компьютер" не было, а были только
ЭВМ, занимавшие целое здание, наши тогдашние советские умельцы решили
провести проверку на творческие возможности "умной машины". Видно
технический простор для таких опытов уже имелся. Они заложили в машину
программу по стихосложению, а потом ввели задание: написать
четверостишие. Задали размер и даже рифму. И вот что вышло:

Абдрапапупа лакимодин
Харбарадунда фраттербра
Бел-бол сум дери оррибодин
Келебрансса олл керра.

Будюм варахха орребра!

К слову говоря, пятой строчки и восклицательного знака от машины никто
не просил...

Английская спецшкола, в которой мне посчастливилось учиться, была по тем
временам весьма и весьма престижной. Соответственно, и дети в ней
учились исключительно из благополучных семей. Но, как оно часто бывает,
в семье, особенно слишком благополучной, не без урода. Ну, сами
подумайте, зачем вообще учиться, если папа, к примеру, один из
заместителей секретаря обкома? А школьному руководству было даже на
руку, что сынок - обалдуй, вопьются, понимаешь, в такого папашу, как
клещи, и сосут кровушку. А тому деваться некуда, а как же, расстараешься
тут, аттестат-то получать надо каким-то образом.

Вот так и вышло, что в нашем, лучшем во всей школе классе, беззаботно
существовала тройка лоботрясов, ну, предположим, Иванов, Петров и
Сидоров, забивая на учебу и периодически терроризируя учителей своими
профанациями.

Но в целом школьная жизнь протекала довольно мирно.
Надо отдать должное учителям, абсолютное большинство из них были, и,
надеюсь, есть и сейчас, люди мудрые и многоопытные, к веселым шуткам и
шалостям относились, в общем-то, адекватно, в бутылку лезть не
торопились, да и сами могли пошутить. Мы их за это уважали и старались
зря не доставать.

Но, как всегда, писец подкрался незаметно.
Ирина Николаевна, наш завуч и учитель от бога, добрая и умная пожилая
женщина, преподававшая в нашем классе русский и литературу, надолго
слегла с каким-то серьезным заболеванием, и нас, сироток, передали
другому, столь же заслуженному, учителю.

Звали ее Майя Максимовна. Мамайка.
Была она женщина нетерпимая и скандальная. Создатель наградил ее рыжими
волосами, простецким красноватым лицом, полной фигурой и невероятно
высоким голосом, который во время урока было слышно из-за закрытой
двери аж в другом конце коридора. Но это если ее не раздражали. В
противном случае этот голос, срывающийся на визг, имела удовольствие
слушать практически вся школа.

Когда мы узнали, кому нас передали, некоторые девчонки даже плакали.
Но делать нечего, учебный процесс пошел своим чередом.
Практически ни один урок не обходился без скандала. Доставалось всем, не
только лентяям, но и отличникам. Класс молча терпел, себе дороже, но
наша великолепная троица глумилась и потешалась над Мамайкой уже в
открытую. Тогда она покрывалась краской, вставала рядом с моей партой,
опиралась на нее внушительным бедром, складывала руки на пузе, затянутом
в коричневый сарафан, и визжала:
- Не хамничайте! Не хамничайте! - окатывая меня децибелами.
В такие моменты жизнь казалась мне особенно невыносимой.

И вот однажды, хмурым зимним утром, когда урок русского стоял первым по
расписанию, наши затейники принесли в класс магнитофон, обыкновенный
портативный кассетник (диктофонов тогда и в помине не было), и засунули
его в парту, выведя наружу микрофон, аккуратно замаскировав его среди
учебников и тетрадей.
Одобрили эту идею не все, но интересно было всем без исключения.
Урок начался, класс притих в ожидании представления.
Объясняя новую тему, Мамайка дефилировала между рядами, постепенно
приближаясь к галерке, и в своей манере по ходу пресекала периодические
хихикания.
- Кузнецов, ну что ты мне улыбаешься, как свидетель жениха подружке
невесты? Ты отрывок про дуб выучил? А веселишься, как будто всю "Войну и
мир" наизусть знаешь.
- Да че ему учить-то, сам дуб - дубом, ставьте ему пятерку, не
сомневайтесь! Гы-гы.
- Васильев, замолчи и прекрати изображать из себя лошадь!
- Ой, Майя Максимовна, у него здорово получается, дайте ему отрывок про
коня князя Волконского!
- Чернова, прекрати хихикать, уже вся красная, как рак. У нее две двойки
в журнале не исправлено, тут плакать в пору, а она хихикает...
И тут Мамайка, возвысив в запале свой "волшебный голос Джельсомино" до
четвертой октавы, подошла вплотную к микрофону.
- Майя Максимовна, а можно погромче, мне не слышно! - Да. Вот это была
провокация!
- Сидоровов, не хамничай! - Немедленно отозвалась Мамайка. - Прекрати
этот гнусный балаган!
- Майя Максимовна, а можно я в медпункт выйду, мне уши заложило.
- Не клоуничай! Ты у меня сейчас не выйдешь, ты вылетишь! Прямо к
директору!
И понеслась...
Народ ржет уже в голос, на партах валяется.
Короче, сорвали урок. Мамайка, недосказав новую тему, усвистала
выпускать пар к директрисе, а мы остались. Следующим уроком должна была
быть литература.

За стеной стоял обычный гул и гам перемены, а мы, обступив парту
Сидорова, затаив дыхание, слушали отрывки воплей Мамайки. Сначала
Сидоров наотрез отказался воспроизвести запись здесь и сейчас, но
любопытство взяло верх, и мы все забыли про бдительность.

Распахнув дверь, Мамайка застыла от неожиданности, услыхав свой
собственный голос.
Мы скукожились, а она ловила ртом воздух. И тут грохот. Магнитофон
падает на пол. Всё. Доигрались.
- Аааа! Бессовестные! Негодяи! Мерзавцы! Шуты! Все вон из класса! К
директору!..

Ну, скандал был грандиозный. Магнитофон отняли, родителям сообщили, ЧП,
педсовет, разбираловка. Потом всех простили, конечно, дети есть дети, не
со зла же, пошутили просто...
А тут и наша Ирина Николаевна на работу вышла.
А пленку нам так и не дали послушать. Говорят, ее Мамайка себе на память
оставила.