Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Лучшие анекдоты, истории и фразы зарегистрированных пользователей
По убыванию: гг., %, S ; По возрастанию: гг., %, S
Кстати, о когнитивных диссонансах. Наблюдал тут на остановке натурального, такого хрестоматийного бомжа, который, доев какой-то беляш, встал и протопал 4 метра, чтобы выбросить обёртку в урну. За ним с презрительным выражением лица наблюдал прилично одетый парень с белой ленточкой на сумке. Распечатывающий пачку сигарет и бросающий целлофан себе под ноги.
Дело было на Корабле (т.е. все уже поняли, что про маршрутку не будет ничего). Доблестные морские волки и так поймут, о каком военном судне может идти речь на рейде Североморска, а остальным название все равно ничего конкретного не скажет. Однажды в Североморске проездом появился Театр. Не очень важно, был ли это Театр Комсомольского Ленина, или же это был какой-нибудь БХАТ - главное, что театр был очень уважаемый и не менее солидный, чем Корабль. После единственного представления этот Театр (а точнее, его сливки, пенки и прочая сметана) был приглашен на капитанский банкет. На этот самый Корабль, гордость Северного военно-морского флота. Театр пришел. Уж не знаю, не гордый ли был Театр, или просто проголодался. Да и не каждый день их приглашали на корабль, который был в состоянии с легкостью разнести вдребезги-пополам пол-Европы. Как бы то ни было, после благоговейного осмотра серьезного и строгого Корабля, Театр радостно ввалился в кают-компанию, напоминающую зал шикарного ресторана, и стал шумно рассаживаться. Всякая мелкая шушера расположилась за небольшими столиками, а за капитанским столом сидели совсем уже сливки театральных пенок. Во главе царственно восседал Капитан, являя собой эталон морского порядка. Арктические снега умирали от зависти при виде белизны его форменной сорочки. Штрипками на брюках можно было резать не только суровую океанскую волну, но и корабельную сталь. В глазах застыло прикрытое джентльменской галантностью презрение ко всем сухопутным вообще, и к штатским в частности. От кителя исходило сдержанное сияние. Примадонна Театра не сводила с него глаз, распахнутых на ширину плеч. Напротив Капитана, с другой стороны стола, сидел старпом. Не столь блистательный, но тоже старающийся есть вилкой и ножом в правильных руках. А в это время дежурный в тот вечер мичман по заведенному порядку отдавал многочисленной команде Корабля, свободной от вахты, приказание готовиться к ужину. Делалось это просто: в дежурке щелкалось маленьким тумблером и оралось: «Команде приготовиться к ужину!». Мичман, обладавший луженой глоткой, добросовестно проорал и щелкнул тумблером, отключая общекорабельную трансляцию. Но только щелкнул он не столь добросовестно, как орал, и связь осталась включенной. Не заметив этого, мичманец продолжал ленивую беседу с помощником дежурного - обычным срочным морякакой, который рад был послушать опытного морского волка и набраться флотской мудрости. В тишине рубки Корабля вахтенный офицер поморщился, услышав иерихонские раскаты дежурного. И через мгновение оцепенел, когда вместо тишины услышал продолжение: - Витек, на этой е#@ной лоханке только я знаю, что к чему, и кто у нас самая большая б#@%ь. Так вот… В обычное время за такое разгильдяйство дежурный просто получил бы положенную порцию взысканий, и все. Но тут была внештатная ситуация. В кают-компании после этого громогласного тоста повисла тишина. И в этой тишине явственно было слышно, как мичманец посвящает Витька во все нюансы внутрикорабельных взаимоотношений, предпочитая высший командный состав и пользуясь при этом интуитивно понятными флотскими терминами. Кто-то из театральной шушеры всхрюкнул. За капитанским столом изо всех сил старались улыбаться только той половиной лица, которую не видел Капитан. Капитан же какое-то время по инерции сохранял свой Капитанский Взгляд, но штрипки на его брюках поникли и сморщились. Китель с треском перестал сиять. Сорочка потускнела и напоминала цветом вареную туалетную бумагу. Примадонна презрительно оторвала взгляд от Капитана. Старпом от ужаса забыл наколоть кусок мяса на вилку и вхолостую задвигал челюстями. Однако через некоторое время до него дошло, что прекратить это позорное безобразие на борту - прямая обязанность старшего помощника. Сорвавшись с места, он ринулся по бесконечным лестницам в дежурку. Вахтенный офицер тем временем тоже понял, что происходящее происходит не по Уставу. Не касаясь ступенек, он морской чайкой слетел вниз и ворвался к мичману с Витьком, которые вскочили и непонимающе уставились на вахтенного. Тот кулаком вырубил трансляцию и крикнул: - Ах вы [флотская ругань]!!! После вахты я с вами, [флотская ругань], разберусь, [флотская ругань]!!! И помчался обратно, поскольку не имел права покидать рубку без уважительной причины. Мичман с морячком Витей, в состоянии полного ступора, остались стоять посреди дежурки. В это время послышался приближающийся грохот, и в дежурку ввалился запыхавшийся от дальней дороги старпом. Ударив по тумблеру, и тем самым опять включив трансляцию, старпом со звериным оскалом заорал ничего не понимающим дежурным: - Долбо@#ы, якоря вам в задницы!!! У нас, мать, полное судно этих е@#$%х театральных пида@#$%в, мать, а вы не можете трансляцию вырубить!!! Я вам, мать, яйца в шпигаты вместо чопов забью!!! От души наругавшись, старпом с чувством выполненного долга пошел назад и совершенно остолбенел, увидев обращенные к нему мрачные лица е@#$%х театральных пида@#$%в. И его прошиб холодный пот до дрожи в коленках, когда он увидел, как Капитан, играя желваками на скулах и не сводя со старпома пылающего взора, медленно завязывает нож морским узлом...
- Гражданин, иди сюда! - А вы кто? - Я - сотрудник Росгвардии! - Представьтесь, пожалуйста и покажите документы. - Я не обязан представляться и показывать документы. - Тогда я тоже сотрудник Росгвардии! - Покажите документы! - А я не обязан!
Есть у меня студентка-первокурсница. Окончила гимназию с английским уклоном с золотой медалью. Второй язык у нее был французский: знает его неплохо. Договорились с ней, что на пары ходить не будет: нечего ей там делать с остальным первым курсом. Но для приличия будет два раза в семестр приходить сдавать резюме пройденных уроков.
Подходит сегодня непосредственно перед парой у лингвистов на четвертом курсе. Те тоже неплохие студенты, но только полгода учат французский. Просится сдать. Я ей говорю, что пока поднимаемся с 4-го на 6-й по диагонали здания, может рассказывать. Вот идем мы по коридорам - гутарим по-французски. Она рассказывает - я уточняю, спрашиваю. Походим к аудитории, там уже студенты ждут. Она рассказывает. Запускаю студентов, и заходим сами. Она продолжает рассказывать. Студенты вначале шумят, потом затихают и прислушиваются.
Пару минут мы побеседовали. Я с чем-то не соглашаюсь. Студентка возражает, потом мне удается переубедить ее, и она соглашается с моим мнением. В общем, беседа проходит оживленно, непринужденно и по-французски. Причем, я специально играю на публику, заставляя ее говорить как можно больше и активнее. Наконец, я ее отпустил.
Студенты: - А кто это?! - Да... так. Двоечница с 1-го курса. Долги сдает. - Двоечница!!! С ПЕРВОГО курса???
1987 г. Мы, компания подвыпивших идиотов, стоим у входа в гостиницу. Подъезжает автобус с экскурсантами из Вьетнама. И тут один из нашего сборища, самый пьяный, оттопыривает руки в стороны, изображая крылья самолета, и издает гортанные звуки, похожие на рев турбины. Затем, с криками "Воздушная тревога! ФАНТОМЫ! Все в бомбоубежище!", демонстративно "пролетает" перед обалдевшими вьетнамцами. Один из них, маленький невзрачный человек, улыбается и замечает на приличном русском: - Да, да! Оцен похозе. Правда, когда мне удавалось сбивать фантому, он выглядеть цють цють не так. Вот если бы сейцас из васей попи шел церный дым....
Вагон метро. Людей немного, но сидячие места все были заняты, я сидел в обнимку со своим верным самокатом и мечтал. На станции вошел поп, обычный такой поп, лет тридцать на вид, никак не больше: с головы до пят черная ряса, борода, большой тяжелый крест. Следом за ним вошла женщина с грудным ребенком на руках (поп ее не видел) Я естественно вскочил, сказал: «Садитесь пожалуйста», сделал шаг вперед и через попа потянулся, чтобы дотронуться женщине до локотка и указать на свое свободное место. Но вдруг, поп вальяжно и властно отвел мою руку в сторону и специальным церковным басом громко и назидательно изрек на весь вагон:
- Ну что вы? Не надо этого, я вполне и постоять могу. Ну-ка, сядьте назад!
Люди вокруг захихикали. Я, не смотря на приступ смеха, все же дотянулся до женщины и усадил ее на свое место.
Через несколько остановок мы с батюшкой встретились глазами и улыбнулись друг другу. Он подошел поближе и своим специальным церковным басом тихо сказал мне в ухо:
- Простите, нехорошо получилось. Если бы я был в гражданском платье, то даже и не подумал, что вы обращаетесь ко мне, а так. И спасибо вам. - А мне-то за что? - За то, что помогли узреть гордыню в себе самом. Да, гордыню, она всему виной. - Ну ладно, вам, зато мы людям настроение подняли. - И то верно.
Священник собрался выходить и на прощание протянул мне руку, я протянул в ответ и сказал:
- Раз вы так печетесь о гордыне, то целовать я вам руку, пожалуй, не буду, ограничусь рукопожатием.
В ответ, специальным церковным басом, грянул обычный человеческий смех…
Жизнь моя сложилась так, что долгие годы родная милиция не касалась своим зорким взором моего российского паспорта, а остальным было пофиг. Я то жил за границей, то летал туда прямыми рейсами, напрочь забыв, где пылится мой российский паспорт – зарплату мне давали и так. Но однажды меня угораздило возвращаться из США во Владивосток через Москву, и этот паспорт я с собой прихватил. Это было жуткое время, когда в Москве рвались жилые дома, а в Шереметево-2 под личиной таксистов дежурили сплошные гопники. Бандиты покруче выхватывали опытным глазом перспективных жертв ещё на выходе из самолёта. Я был идеальной жертвой – летел один-одинёшенек с крупной для меня коллекцией бледно-зеленых портретов Джорджа Вашингтона в кармане. Я не сомневался, что на моём открытом интеллигентном лице эта сумма будет отпечатана самыми крупными буквами.
Поразмыслив над ситуацией, я решил косить под пролетария. Ещё в Хьюстоне я купил контактные линзы, которых до этого терпеть не мог, оделся во всё черное и неброское, включая потёртую кожаную кепку, и за два дня до отлета перестал бриться. Сутки перелёта с пересадкой в Атланте и ночью в JFK довершили моё вхождение в образ – вместо бесхребетного задумчивого интеллигента по трапу самолёта спускался озверевший тёртый перец без следов даже среднего образования на лице. На меня не позарился ни один таксист – видимо, признали за своего. Я прошёл сквозь эту стрёмную орущую толпу как нейтрино и добрался на микрике в Шереметево-1 без всяких проблем. Проблемы начались при посадке на владивостокский рейс.
Невесть откуда взявшаяся в таком количестве милиция отвела меня под белы руки в отдельную комнатку и попросила предъявить паспорт. При взгляде на его титульную страницу милиция принялась ржать, без слов показывая мне пальцем то на фотку в паспорте, то на зеркало. «Надо было всё-таки вклеить фотку на 25 лет» - с тоской подумал я.
Со школьной фотографии на меня трогательно смотрел наивный, светлоглазый, ни разу не целованный очкарик-отличник, из глаз которого светилась вся российская литература вперемежку с мировой наукой. А из зеркала на меня злобно таращилась насмерть загорелая под техасским солнцем, густо заросшая чёрной щетиной, совершенно чеченская физиономия в чёрной кепке. Под сильными линзами в помещении зрачки расширились и казались угольно-чёрными, глаза бешено сверкали – я опаздывал на рейс. Это были глаза человека, который видел всё в своей жизни, но бомбу свою не отдаст никогда.
Довольно скоро мне стало ясно, что этим рейсом я во Владик не попадаю – мой город уже спал, время для проверок и разборок наступит позже. Спешить мне было некуда. Чёрт несёт меня шутить не вовремя в стрессовой ситуации. Я широко и криво ухмыльнулся прямо в лицо родной милиции, обнажив длинный ряд по-волчьи белых зубов со стальными и золотыми коронками на периферии, и недоуменно произнес с откуда только взявшимся кавказским гортанным акцентом:
СЕМЬ ЧУДЕС СВЕТА Группу американских школьников попросили перечислить, что, по их мнению, можно внести в понятие семи чудес света. После некоторой дискуссии большинство сошлось на том, что это: 1. Великие Пирамиды Египта 2. Тадж Махал 3. Гранд Каньон 4. Панамский канал 5. Эмпайр Стейт Билдинг 6. Базилика Святого Петра 7. Великая Китайская стена Учительница видела, что одна из девочек не принимала участие в дискуссии, а что-то продолжала писать, и поинтересовалась, не возникли ли у той какие-либо проблемы. Да,- ответила девочка, - я никак не могу выбрать : здесь так много всего… Прочти нам, может, мы сможем тебе помочь… Немного поколебавшись, девочка прочитала: «Я думаю, что семь чудес света - это: 1. Видеть 2. Слышать 3. Осязать 4. Ощущать вкус 5. Чувствовать 6. Смеяться 7. Любить В классе стало так тихо…
Как обычно, вначале преамбула. Дело в том, что в Эстонии многие госчиновники, когда им надо выступать перед русскоязычной публикой напрочь забывают русский язык, а чтобы их все-таки поняли, пользуются услугами "шестерок"-переводчиков. Ну еще бы! Ведь сам президент Эстонии сказал как-то на пресс-конференции, что говорить на русском, это значит признать оккупацию Эстонии Россией. Итак, сынуля пришел из школы 1 сентября весь довольный и поведал следующую историю. На торжественную линейку в русскую гимназию был приглашен уездный старейшина. Выступил с речью на эстонском языке без микрофона и довольно невнятно. После чего, присутствовавший рядом помощник перевел в микрофон все то, что он наговорил. После этого с десяток первоклашек побежали дарить цветы. Отгадайте, кому достались все до одного букеты? Естественно, переводчику...
Рассказываю со слов знакомого из Звёздного городка, подтверждается парой попавшихся мне впоследствии технических публикаций.
Гагарина отправить в космос очень спешили – через несколько недель должен был стартовать американский корабль, пусть и суборбитальный, но всё-таки в космос. К моменту нашего запуска система мягкой парашютной посадки оказалась сыроватой – на последних километрах спуска Гагарину пришлось по-каскадёрски покинуть раскалённый спускаемый аппарат и выброситься с парашютом, причём без всякой катапульты – подвиг, который не повторил впоследствии ни один из последующих сотен космонавтов и астронавтов. Вдобавок не была доработана и сама ракета – проще говоря, место, где упадёт космонавт, было известно с точностью до тысячи километров. Поэтому первый и последний раз в истории космонавтики спуск был запланирован в сравнительно густонаселённой местности, в Саратовской области, чтобы не искать потом космонавта по всей стране. Конечно, конструкторам было обидно за все эти недоработки – их гнала руководящая партия, и поэтому детали самой интересной финальной части полёта лет тридцать оставалась смазанными, да и по сю пору о них мало кто знает.
А было всё просто – бабушка Анна Акимовна из села Смеловка вышла перед обедом погулять во двор со внучкой Ритой и увидела, как по её огороду бредёт, пошатываясь, маленький человек в странном оранжевом костюме с открытым шлемом. На вопрос, откуда он взялся, человек ответил, что из космоса и сам рассмеялся своей нелепой версии. Загадочный человек пояснил, что его рация осталась в спускаемом аппарате, упавшем хрен знает где, а стропы своего парашюта он отцепил ещё в поле. После этого он поинтересовался, как добраться до райцентра. Подоспевшая поисково-спасательная экспедиция при входе в избу обнаружила аккуратно сложенный Анной Акимовной оранжевый скафандр, а самого космонавта – за столом в компании подбежавших механизаторов. Гагарин весело уплетал вареники со сметаной и счастливо улыбался...
Мужчина в возрасте приходит в отдел кадров фирмы. Кадровик: - К сожалению, вы нам не подходите. Нам нужны люди молодые, амбициозные, способные творчески расти! Мужчина: - И всё-таки запишите мой телефон. Когда выяснится, что у вас все творчески растут, а работать некому - позвоните.
Женщина лет 80-ти в платье «под зебру», с крупными серьгами в ушах и ярким алым маникюром разговаривает по телефону у входа в «Буланжери»: — Вера, серьезно, я тебя не понимаю. Что ты ломаешься? Внуки довезут тебя до поезда, занесут в вагон, выгрузят на полку, ты потрясешься немного, а уже утром мы с девчонками перегрузим тебя в комфортное такси и доставим на место. Что ты говоришь? Какие годы? Не поняла. Не те годы? Для чего не те годы? Тебе даже вставать не надо, Вера. Тебя взяли, перенесли, положили, снова взяли, перенесли, положили. Из рук в руки, из рук в руки, и ты уже не там, а тут. Твоя задача, Вера, очень проста — лежать, пить шампанское и изредка подавать другим клячам сигналы, что ты ещё жива и хочешь добавки.
Есть у меня один знакомый, хорошо упакованный сорокалетний мужик по имени Юрий. Еще юнцом записался в бригаду по строительству особняков в Подмосковье, теперь он сам глава серьезной строительной фирмы. Родители его померли, а вот бабка Ангелина Петровна, под 90 лет, осталась. У нее с внуком сложные отношения. Она – бывшая преподавательница Гнесинки, а у Юрочки с детства были певческие задатки, и бабуля рассчитывала, что он сделает карьеру классического вокалиста. Долгое время она лично занималась с ним, и вот он бросил ИСКУССТВО и пошел делать какие-то грязные деньги. Ангелина Петровна так и не смогла простить подобного предательства внуку. У Юрия же осталось неизбывное чувство вины перед ней, да и вообще он относился к старухе с нежностью. Старался помочь ей, чем только можно, но Ангелина Петровна, хотя и осталась к старости в финансовом смысле на бобах, всякую его помощь с презрением отвергала. Единственное, что она ему дозволяла – это приносить ей продукты и билетики в ее любимую телелотерею «Бинго». Но всегда за все расплачивалась наличными. Откуда же она брала деньги? Ангелина Петровна удивительным образом постоянно выигрывала в телелотерею хоть какую-то сумму. И таким образом на жизнь ей хватало. Каждое воскресное утро она усаживалась перед телеэкраном, включала очередной тираж «Бинго», с удовлетворением констатировала, что опять ее билет выиграл, звонила внуку и просила получить за нее выигрыш. Юрий тоже в это время смотрел телелотерею «Бинго», записывал ее, потом садился за компьютер и принтер и изготавливал один из выигравших билетов. Потом он передаст его любимой бабуле (за наличный расчет – 50 руб.) и в очередной раз запрограмирует на ее телик записанный тираж телелотереи (слегка сокращенный, без упоминания числа месяца), который Ангелина Петровна в очередное воскресное утро увидит «в прямом эфире»…
Выхожу утром на балкон... Туман, ничего не видно... Захотелось покричать (ведь никто не видит), и я кричу: - Лошаааааадкаааа!!!!!! Неизвестно откуда, в ответ: - Еееежжиииииик!!!!!!! Настроение - на весь день!
Сижу на работе. Заходит директор, садится на стул и снимает один ботинок: носок, что ли, поправлял. Пишу по ICQ бухгалтеру в соседний кабинет: "Люся, скажи громко: "Кто ботинки снял?!". Она так и сделала. Директор испуганно сказал: - Ой, б***ь! Надел ботинок и убежал...
Об уверенности в завтрашнем дне. В 98 году я процветал. Был владельцем самого раскрученного пейнтбольного клуба. В иной день мог поднять до 10000 долл. И это ТЕХ долларов"! Ощущение что взял Б-женьку за бороду и крепко держишь не проходило ни днем ни ночью. Ну или Хоттабыча на крайняк. Монопениссуидально. Общее настроение было : "Денег некуда девать, девок некуда ложить" Никогда,наверное, я не был так уверен в завтрашнем дне ,как 16 го августа 1998 года.
А назавтра грянул дефолт. Пейнтбол мой оказался вообще никому не нужен. Совсем. В один день я лишился всего. Ну почти всего. Хорошо помню то ощущение-как табуретку вышибли из-под ног. Все друзья-бизнесмены оказались в довольно плачевном положении. Кроме одного. Что ставил сигнализации на ВАЗ. До кризиса мы над ним ржали-мол, единственное что экономически оправданно с таза спиздить-это его сигналку. После-завидовали. Месяц я думал. Читал. Вникал в суть кризиса. И понял-что теперь это будет всегда. Капитализьма, однако. "Времена не выбирают, в них живут и умирают" Так, а что у нас не зависит от кризиса? Какой вид деятельности не обречен скакать вверх-вниз вместе с экономикой страны? 1. Продажа бухла. 2. еды. 3. автосервис. 1 е было плотно обсажено братвой. 2е было бесперспективно без огромных вложений- понятно было что ритейлеры сожрут мелких игроков. Деньги еще были но работы не было. Вложиться? Во что не знаешь? Бред. И я пошел в автосервис. Водителем. Потом приказчиком. Потом подай-принеси-пошел нахуй. Затем повысился до подай-принеси-пошел нахуй в особо крупном размере. Мастер приемщик. Директор. Совладелец. Владелец.Хозяин разбора. Итд. Пошло-поехало. На этом пути у меня были провалы-но не такие как в 98м. Больше я ерундой не занимался. Одно я понял твердо-любая схема невечна. Сначала она приносит много денег(если грамотно задумана). Потом ее начинают юзать кому не лень.Или она просто устаревает и со временем становится неактуальной. Потом ты оказываешься в жопе, если сидел на ней ровно и не дергался. Пример? Извольте: Газета "Из рук в руки". Гениальная задумка-как из ничего сделать миллионы. Но. Ребята годами стригли купоны и не парились. Интернет? Фи! "Скажем дружно-нахуй нужно!" И пришло "Авито". И пришел пиздец ИРР. Теперь они пишут слезные письма, пляшут зазывалами на желтом снегу перед шапито-никто не идет в этот цирк. Недавно позвонили мне. Я-ОК. Но. Я не готов платить не попробовав. Вы сейчас на рынке рекламы никто и звать вас никак. Дайте месяц бесплатно, посмотрю вашу эффективность. Если имеет смысл-заплачу. Ага, как же. Прежние понты дали о себе знать. Ответ:
Добрый день, Максим! На данный момент у нас нет тестовых пакетов, предлагаю рассмотреть следующие варианты: И цены-точь-в точь Авитовские.
Не отказал себе в удовольствии ткнуть борзых нищебродов в реалии. Вот мой ответ:
Разница в 140 раз. А цены у вас те же. Начальству передайте что бы таблетки от жадности принимали. И побольше, побольше.
Я это к чему написал? К тому что "Уверенность в завтрашнем дне"-это опасная иллюзия. Как только почувствовал ее- все, готовься. Ты на пути в полную задницу. Я в завтрашнем дне не уверен. Именно эта неуверенность заставляет меня шевелить рогами, думать, открывать новые стартапы, пробовать новое, менять и перекраивать что есть. Каждый день я стараюсь придумать что-то новое. И осуществить его.
И не надо требовать от правительства что бы оно ( по столу кулаком-хуяк!) обеспечило вам эту химеру. Правительству, выходит, ваше будущее должно быть более интересно, чем вам. Вы шевелить попой не должны-за себя, оно (еще раз по столу-хуяк!) обязано!!!! Да щазз. Канешна. В обе руки. Все что должно правительство-помогать сирым, больным, раненым и убогим. А не холить и тютюшкать работоспособных лентяев. Коим нужна только одна помощь-пинок в толстую жопу.
Перед уходом в армию я прощался с дедом и он спросил: - Ты Швейка читал? - Нет, говорю. - На, вот возьми почитай, и будь в армии Швейком, тогда служба твоя легче пойдет. В поезде по дороге в часть, я проглотил эту книжицу и вправду стал ее главным героем. Не то что бы мне было легче, но веселее безусловно. Я устраивал спектакли из чего угодно, например: У нашего взвода комсомольское собрание. Командир взвода - старлей: - Товарищи комсомольцы, у нас в стране перестройка и ускорение, поэтому предлагаю вызвать первый взвод на соцсоревнование, какие будут предложения? Поднимаю руку, получаю слово: - Товарищ старший лейтенант, я предлагаю не вызывать их на соревнование. Так и им спокойнее и мы не проиграем... - Что за ерунда, это странная позиция, а как же померяться силами и умениями в настоящем соревновании, отстоять честь нашего четвертого взвода? Опять беру слово: - Раз у нас гласность и открытость, то скажу за себя. Лично от меня не зависело, попасть в наш взвод или нет, без меня решили, даже в каком городе я буду служить и даже в какой республике. Так же никто не спрашивал, в каких я желаю служить войсках. Я, например, желал бы служить в разведке, лежал бы на своем домашнем диване и разведывал бы, что сегодня по телику. Так, что если честно, то я дорожу честью нашего взвода точно так же как и первого. Старлей начал терять лицо: - Ах так, тогда вы в субботу вместо кино, будете подметать спортгородок! Беру слово: - Поскольку мы тут люди подневольные, и будучи на свободе ни за что бы не пошли на черно-белое кино про красный Туркестан, то нам все равно - та неволя или эта. Мои товарищи меня поддержали: - Лучше на воздухе в цветном спортгородке, чем в душном черно-белом кино. Я продолжаю: - Да и потом, мне кажется, что член комсомольской организации, не должен грозить репрессиями всей комсомольской организации взвода. Старлей позеленел и заорал: Вы не понимаете, уроды, если мы не проголосуем за мое предложение, то меня вздрючат в штабе, а я буду дрючить вас!!! Поднимаю руку: - Товарищи комсомольцы, предлагаю проголосовать за предложение командира взвода и вызвать этот несчастный первый взвод на соревнование, чтоб нашего командира не вздрючили в штабе. Кто за? Старлей закрыл голову руками и тихо шептал под нос: - Что, блядь, я тут делаю....? В результате вместо часовой борьбы со сном, мы весело провели время. А самый первый раз, когда я "включил" Швейка, был в первые дни службы, когда командир роты спросил: - Есть ли бытовые жалобы? Я честно признался, что у меня какое-то куцее и короткое одеяло, ноги из под него торчат. Капитан «включил Петросяна»и выдал солдатскую шутку допетровской эпохи: - Одеяло короткое? А ты отрежь от него полоску сверху и пришей внизу, там где ноги. Все заржали, кроме меня. Назавтра, когда мои сержанты доложили командиру, что я так и поступил, командир, посмотрев на мое сшитое белыми нитками одеяло, спросил: - Ты что, идиот…? Я ответил: - совет и вправду странный, но я подумал, что Вы не посоветуете ничего плохого, что навредит Вашему подчиненному или имуществу роты. Капитан сразу приказал выдать мне новое и больше со мной не шутили ни офицеры, ни сержанты, а я спал под большим нулЕвым, теплым одеялом и про себя благодарил своего дедушку Васю.
В следующий раз, когда вас окончательно достала ваша работа, подумайте о судьбе одного парня. Его зовут Роб. Роб - водолаз; работает на компанию Глобал Дайверз в Луизиане. Занимается ремонтами оборудования для подводного бурения.
Далее следует его e-mail, посланный им своей сестре. Она переслала его в радиостанцию 103.2FM, что в Форт Уэйне, Индиана, объявившую конкурс на наихудшее происшествие на рабочем месте. Конкурс она выиграла.
"Здравствуй, Сью! Очередное письмо твоего братца-"подонка". На прошлой неделе у меня на работе случилась неприятность. Я знаю, что у тебя в последнее время тоже были служебные огорчения, так что я подумал, что послушав о моих приключениях, ты приободришься и поймешь, что у тебя не все так уж и плохо. Прежде чем рассказать тебе, что случилось со мной, я должен поведать тебе некоторые скучные технические подробности. Как ты уже знаешь, мое рабочее место - на дне морском. На рабочем месте я ношу костюм. Это - "мокрый" костюм. В это время года вода в море довольно холодная. Так что мы, чтобы не мерзнуть, придумали вот что: у нас есть дизельная промышленная водонагревательная установка. Эта штука за 20000 долларов засасывает воду из моря, нагревает ее до приятной температуры, и затем нагнетает ее вниз к ныряльщику через поливальный шланг, который примотан липкой лентой к воздушному шлангу. Чертовски остроумная идея; я ее несколько раз использовал безо всяких проблем. Когда я опускаюсь вниз, и начинаю работать, я беру шланг с теплой водой и втыкаю его в низ моего мокрого костюма. При этом он внутри весь заполняется теплой водой, и ты работаешь, прямо как сидя в джакузи.
Все шло прекрасно, до того момента, как я почувствовал зуд в заднице. Я, конечно же, почесал ее. Что только усугубило проблему: задницу стало прям-таки жечь огнем.
Я вынул шланг из мокрого костюма, но дело было уже сделано. Ужасно страдая, я понял, наконец, что произошло: водонагреватель засосал из моря медузу и закачал ее мне вниз моего мокрого костюма. Поскольку спина моя неволосатая, медуза не могла к ней прикрепиться. Но моей складке в заднице повезло меньше. Когда же я начал чесать то, что я думал, являлось простым зудом, я втер медузу себе в складку.
Я доложил начальнику о своей проблеме по коммуникации. Его указания были неясны, так как он, вместе с еще пятью другими водолазами, истерически ржал. Надо ли говорить, что я прекратил работу, после чего мне было приказано сделать три ужасных остановки для подводной декомпрессии, что заняло 35 минут прежде, чем я смог выйти на поверхность, чтобы пройти последнюю декомпрессию в камере. Когда я выходил на поверхность, на мне ничего не было, кроме моего медного шлема. После того, как я выбрался из воды, ко мне подошел медбрат, и, плача от смеха, вручил мне тюбик с кремом, который предписал втереть в задницу как только я войду в камеру. Крем погасил пламя в заду, но я еще два дня не мог ходить по большой нужде, потому что задница была полностью заткнута опухолью.
Так что в следующий раз когда у тебя будут неприятности по работе, подумай о том, насколько хуже бы тебе было, если бы тебе в задницу засунули медузу. А теперь повторяй за мной:"Я люблю свою работу, я люблю свою работу, я люблю свою работу...."
У нас почему-то люди, разливающие общественный борщ, сваренный всеми нами и оплаченный нами же, на том основании, что в руках у них половник, решили, что это они кормят нас.