Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Игорь Ягупов
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Рассказал мне эту историю один оленевод из села Ловозеро, Мурманской области. Провел он три месяца на пастбище со стадом. Ну, понятно, еда - на костерке, по нужде - за кочку, спать - в палатке. Приезжает домой. А жена ему и говорит: "Милый, у меня завтра выходной, давай съездим куда-нибудь на природу, а?" http://yagupov.ru
- Игорюша, выручай, помоги им пообщаться, - послышался в трубке почти забытый голос бывшего босса. - А кроме того... - голос споткнулся, - мне нужен свой человек в этом гнезде разврата... Выручи, а? Дело было вот в чем. К боссу приехали финские партнеры. А найти толмача на вечер не удалось. Тот, что обещал, сделал фальстарт и уже сошел с дистанции в запое. Запланированный заранее торжественный ужин должен был спасти я. Было еще одно затруднение. Босс пообещал дочке взять ее с собой в ресторан. Ей было девятнадцать, и она училась в университете. В ее годы многие прошли уже огонь, воду и медные трубы. Но только не она. Насколько я понимал, личная жизнь студентки заканчивалась входной дверью квартиры. По слухам, ее даже на вечеринки к друзьям сопровождал кто-нибудь из родителей. Одним словом - маменькина дочка. Мечта всех мальчиков от восемнадцати до восьмидесяти. Типичная "зайка". Надо думать, обещанный поход в ресторан был для нее большим призом. Но обстоятельства переменились. Папе срочно понадобилось лететь в Москву. В кабак должны были отправиться его замы. Замы по бизнесу, но не по отцовским чувствам... Между тем накануне Зайка с мамой полдня пробегали по магазинам, выбирая прикид. Отказать дочери босс уже не мог, пускать жену в ресторан не хотел. Поэтому роль гувернера также отводилась мне. Поняв это, я содрогнулся от нехорошего предчувствия. Но размер предложенного вознаграждения сделал отказ неуместным. "Обойдется", - подумал я. Ближайшие часы показали, как ошибочно было это предположение.
Ровно в половине десятого на присланной за мной машине я заехал по нужному адресу. Жена босса встретила меня как родного и чуть ли не под расписку выдала мне Зайку - в строгом дорогом костюмчике, норковой шубке и с квадратными от возбуждения глазами. Я дал твердую гарантию вернуть чадо домой не позже двух ночи в целости и сохранности. В остальном мне были даны самые широкие полномочия. Я имел полное право танцевать с Зайкой, воспитывать ее и строжить, как сочту нужным. - Игорюша, доверяю вам, как самой себе, - заверила меня мама на прощание. Ох, не радовало меня это доверие. Слишком велик был шанс не оправдать его. Непросто соревноваться в чадолюбии с родителями. - Уважаю я твою мать, - больше для поддержания собственной храбрости сказал я Зайке возле лифта. - Твою мать! - как эхо, подхватила Зайка, подняв на меня преданные глаза цвета гнилой вишни. На крыльце она зябко поежилась. В обычные дни в этот час ей, наверное, полагалось уже тихо посапывать в своей девичьей кроватке. Но сегодня все было по-другому. Морозный воздух будоражил. Мы сели в машину, и Зайка доверчиво прижалась ко мне своим костлявым бочком. Ее бил легкий озноб - то ли от холода, то ли от предвкушения приключений. Последние не заставили себя ждать. Все началось сразу после прибытия в ресторан. Остальные приехали раньше и ждали нас. - Даме водки или вина? - пошутил (для Зайки специально взяли бутылку шампанского) боссов зам, разливающий по первой. Шутка, как выяснилось, оказалась неудачной. - Ой, даже не знаю, - неожиданно выдала Зайка. - Что то спиртное, что это. Но в шампанском, там эти пузырьки... Я от них пьянею. Так что лучше водки... Ошарашенный такой логикой боссов зам капнул ей граммов тридцать "Абсолюта", и мы провозгласили тост за дружбу. Моя подопечная тяпнула рюмку довольно ловко, и глаза ее тут же заблестели. Потом стали выбирать меню. Мне надо было переводить, и я на мгновение отвлекся. Этого оказалось достаточно. Зайка, которую повело уж как-то очень быстро даже для непьющего человека, быстро опрокинула в бокал для шампанского добрый стакан огненной воды и в два присеста осушила его... Дальше все пошло, как в дурном сне. Я не без труда выдрал бутылку с водкой из цепких девичьих рук, чтобы отставить как можно дальше. Зайка тем временем попыталась открыть шампанское. (Вино подали нераспечатанным, поскольку не знали, когда мы приедем.) Она уперлась голой коленкой в стол и, держа бутылку обеими руками, старалась зубами сорвать пробку вместе с фольгой и проволокой. - А, так все-таки шампанского? - попытался я сгладить конфуз. - Дай мне, помогу. Я открыл вино, налил в чистый бокал и обнаружил, что девицы за столом уже нет. Обвел глазами зал и обомлел. Зайка сидела на коленках у здоровенного полупьяного детины в двух столах от нашего. - Он хороший, - сообщила она мне, когда я подошел к месту трагедии. А затем, распялив влажный ротик, смачно чмокнула мужика в лоб. - Зайка! - взревел я учительским голосом, перекрывая звуки оркестра. - А ну-ка марш на место! Я все маме расскажу! На миг ее глаза приобрели осмысленность. В них блеснуло послушание. Но хмель все же взял свое. Взгляд Зайки вновь затуманился, а сама она, обхватив мужика за бычью шею, дурным голосом затянула частушку с весьма двусмысленным содержанием: - Инсталлировал милок в мою "мышку" драйверок... Когда я представил, что будет, если ее девичьи фантазии реализуются прямо сегодня ночью и при моем прямом попустительстве, мне стало нехорошо. Мужик только довольно ухмыльнулся и по-хозяйски похлопал Зайку по худенькой спинке. Позвать охрану? Да нас и самих, без финнов, было четверо. Плюс три шофера в машинах... С дядькой мы бы справились. Но Зайка обвилась вокруг его шеи, как неоперабельная опухоль. Не заручившись согласием мужика, вернуть ее в лоно морали без косметического ущерба было практически невозможно. Поэтому я начал переговоры. - Мне бы девушку... - попросил я ласково. - Братан, не переживай, - осклабился детина. - Все путем. Я снимаю ее на всю ночь. Он протянул мне несколько купюр. Я пустился в долгие объяснения насчет того, что родители выдали мне ее до двух ноль-ноль в свеженьком белье и ненадеванной юбочке. И что меня не поймут, если я приду и скажу ее маме, что сдал дочку на всю ночь какому-то мужику в ресторане. Подождите, мол, маменька, до утра, а пока вот вам деньги за нее - ваша доля... - Братан, - сказал мужик (он был весьма нетрезв, но держался достойно), - я понимаю весь прикол. (Думаю, он не вполне понимал. Ну да бог с ним. - И. Я.) Но и ты пойми меня. Где я сейчас возьму здесь бабу? Не даешь эту – ищи замену... - Ты только никуда не уходи, - выдал я и затравленно оглянулся по сторонам. Обычно в этом ресторане полно девиц соответствующего поведения. Но в тот вечер, как назло, я не увидел ни одной. Оркестр смолк. Семейные пары чинно скрежетали ножами по тарелкам. Зал напоминал пасхальную трапезу мормонов. Единственным светлым пятном, буйством красок и эмоций в рембрандтовском стиле был мужик с вверенной мне Зайкой на коленях. Я бросился вниз и заметался по холлу. - Туалет там, - показали охранники. - Э, ребята, мне бы... как бы... девочки у вас где? - завопил я. - Эко, братан, тебя прихватило, - посочувствовал один из парней. - Он сейчас возьмет ее тело, а ее мамаша - мою душу, - застонал я. – Телефон, дайте мне телефон! Я набрал номер приятеля. Он держал клуб знакомств - так, кажется, это сейчас называется. Хороший семьянин, как многие сутенеры - он уже спал. Я впопыхах объяснил ему ситуацию и попросил распорядиться. Получив адрес, выскочил на улицу, шмыгнул в нашу машину и сказал водителю, куда ехать. - Так там же это, как бы сказать... - удивился шофер. - Вот это "Как-Бы-Сказать" мне и нужно! - огрызнулся я. - Ты ехай, Леня, ехай! "Мамка" после звонка шефа встретила меня с радушием. Я выбрал трех девиц: беленькую, черненькую и - на всякий случай, о вкусах, как известно, не спорят - самую противную и погнал их к выходу. - Заводной, - услышал я за своей спиной чей-то одобрительный шепот. Да, наверное, обо мне в этом борделе потом ходили легенды. Представляете, среди ночи вваливается мужик, галстук на одном плече, язык на другом, торопливо хватает сразу трех девчонок и увозит. - Господи, только бы он не ушел! - молил я всю дорогу. Мне повезло. Детина с моей подопечной был на месте. Увидев гостинец, он сдержал слово. - А ну, пошла! - рявкнул он, скинув вконец размякшую Зайку с колен. Не помня себя от радости, я схватил ее поперек муравьиной талии, вытащил на улицу и, крепко держа за шкирку, несколько раз с размаху ткнул лицом в пушистый сугроб. Честно сказать, это было самое приятное ощущение за весь вечер. Зайке сразу полегчало. - Братан, а теперь в морду с разворота. Чтобы знала, - посоветовали дежурившие возле ресторана извозчики. - Ой, не искушайте, мужики, не искушайте, - застонал я. Мы успели ровно к двум пополуночи. По дороге домой я опустил в машине стекло, и Зайка почти пришла в себя. Я сдал ее матушке из рук в руки. Дверь захлопнулась. Я устало опустился на ступеньку. Уф... Ну вот, кажется, и все. Нет. Стоп. Забыл про мораль. Морали во всей этой истории, значит, аж две штуки. Первая. Отныне я хожу на деловые ужины только со взрослыми опытными женщинами. Матерая дама может выпить без закуски бутылку водки и даже не крякнет. В этом ее очарование. Я бы даже сказал - шарм. И вторая. Если я когда-нибудь буду участвовать в телешоу и ведущий спросит меня, какой профессией я бы не стал заниматься ни за что на свете, я отвечу: – Я никогда, слышите - никогда, не пойду служить в полицию нравов!
КАСТРЮЛЬКА КАШИ Лена, моя знакомая, решила во что бы то ни стало сделать доброе дело - и если не спасти погибающего, то, по крайней мере, накормить голодного. Объект для благодеяния нашелся сам собой: сосед Федька. Алкаш Федька со своей сожительницей Алкой жили этажом ниже. Семейный бизнес по сбору бутылок шел вяло и не приносил больших доходов. А обильные возлияния уносили последние крохи Алкиной пенсии. Семья откровенно голодала. И вот Лена решила устроить Алле и Федору праздничную трапезу. Она отослала мужа с сынишкой погулять, а сама встала к плите. Через час в огромной кастрюле, исходя ароматным паром, томился пшенный кулеш с мясом. Гордая от собственной доброты, новоявленная самарянка понесла кастрюлю на третий этаж. Ей долго не открывали, хотя в квартире слышались пьяные голоса, временами срывавшиеся в нестройное пение. Наконец дверь распахнулась. На пороге стоял Федька. - Здравствуй, Федя, – радостно приветствовала его Лена и протянула соседу кастрюлю. Объект благотворительности обвел площадку мутным взором, но кастрюлю не взял, а отшатнулся в глубь коридора. Лишь после долгих объяснений Лене удалось убедить соседа принять дар. Федька сказал: "Угу" - и хотел уже захлопнуть дверь, когда Лена попросила его вернуть посуду. Зная, что у Федьки с Алкой с посудой полный напряг, она опасалась, что кулеш будут есть прямо из ее кастрюли, чего ей почему-то очень не хотелось. - Ты, Феденька, переложи в свою, - сказала она соседу, - а посуду мне отдай. Федька что-то буркнул и исчез в глубине квартиры. Через пару минут вернулся с пустой кастрюлей, сунул ее Лене и захлопнул дверь перед ее носом. Лена вернулась к себе. Федькин вариант истории я услышал на второй день. - Сидим мы с друзьями: я, Алка, Шурка, Лариска. Хорошо сидим. Вдруг - звонок. Приперлась эта дура очкастая сверху - забыл, как звать. Сует мне кастрюлю каких-то помоев: вот, мол, тебе подарочек. Я уже хотел дверь закрыть, когда она говорит, чтоб кастрюлю, значит, вернул. Я бегаю с этим месивом по квартире. Мы с Алкой такую гадость есть не станем. Это точно. Гости сидят за столом - меня ждут. Хотел вылить в унитаз, а туалет занят. Тогда открыл окно - и туда, в палисад. ... Через час Ленин муж вернулся с прогулки красный и злой. - Ленка, - сказал он, - кто-то из соседей на нашу машину вылил из окна какую-то дрянь, что-то вроде каши. Бери ведро, тряпки - пойдем мыть! Игорь Ягупов http://yagupov.ru
Поскольку делать аборт было уже поздно, решили сыграть свадьбу. Невеста пухла прямо на глазах. Она передвигалась неловко и немного боком, как идущая на нерест семга. А купленное за неделю до торжественного события платье пришлось в срочном порядке расставлять. Молодая в нем была похожа на задрапированный перед торжественным открытием памятник удаву, проглотившему футбольный мяч. Бутылка шампанского в загсе открываться отказалась наотрез. Пробка держалась за стенки горлышка так, как будто от этого зависела ее жизнь. Пальцы приятелей жениха скользили по запотевшему после холодильника стеклу вместилища праздничного напитка. – Надо по донышку рукой, – посоветовал дружка и тут же воплотил задуманное. Наклонив бутылку и, как вскоре выяснилось, по роковому стечению обстоятельств направив ее горло прямо в огромный живот новобрачной, он стал с силой бить ладонью по донышку сосуда. Шампанское ахнуло, словно мортира на Севастопольской батарее. Пробка, срикошетировав от упругого чрева, обтянутого белым атласом, улетела куда-то в соседний зал. А струя пенной, как из огнетушителя, жидкости щедро обдала новоиспеченную жену от пояса и ниже. Пока оставшееся на дне бутылки вино раскапывали по бокалам, молодая, тяжело – как пингвин на кладке – присев, отжимала подол. – Воды отошли? – завидев мокрое платье новобрачной, радостно всплеснула руками бабушка мужа, дельфином вынырнув из толпы родственников, что встречали свадебный кортеж у подъезда. – Рано еще, старая карга, уймись, – зашипел внук, стараясь при этом крепкой рукой дотянуться до морщинистой шеи старухи, но та увернулась, и ее тут же смыла толпа. – В дом – достаток, нужда – за порог, – рявкнула какая-то тетка, метнув в воздух несколько увесистых пригоршней затхлого зерна трудно определимого злака. Труха запорошила молодым глаза, как мартовская бешеная метель. – Может... хватит этих... приколов? – с придыханием, борясь с подступающей к горлу тошнотой от токсикоза, просвистела молодая, неистово моргая слезящимися глазами. Впрочем, как вскоре выяснилось, злоключения ее только начинались. Коварно подкравшись к новобрачным под завесой парящей в воздухе трухи, все та же бабушка с силой метнула из кулька прямо в грудь молодой доброе кило конфет – на счастье. Твердая, как галька, карамель ударила в набухшие в ожидании цепких десен младенца соски с такой силой, что молодая завыла от боли. – На, родненькая, скушай. Может, полегчает, – сжалилась над ней незнакомая женщина, протягивая поднятую с земли конфетку. – Да когда ж вы их покупали, бабушка, конфеты-то эти? – простонала молодая, разглядывая фантик. – На них же еще "Ленинград" написано? – Ну не "Сталинград" же, – урезонил ее муж, решив вступиться за родную кровь. Как только осела труха, молодым дали пригубить по рюмке водки. Саму посуду – опять же, на счастье – следовало разбить. Первая попытка не удалась. Рюмки отскочили от земли, как теннисные мячи. Их поймали и снова с силой ахнули об асфальт. Никакого результата. Тогда их стали давить каблуками. Рюмки выскальзывали из-под ног и, вертясь, как сваренные вкрутую яйца, катались по асфальту. Молодая сообразила первой. Глядя прямо в лицо свекрови своими припухшими от токсикоза и оттого похожими на крокодильи желтоватыми глазами, но обращаясь при этом к мужу, она леденящим душу шепотом произнесла: – Спроси твою мать, почему она дала нам пластмассовые рюмки? – Ну ты уж, правда, мать, даешь, – поддержал жену муж, и уши его зарделись от гнева. – Да, конечно, – взвизгнула владелица необорных рюмок, испепеляя взглядом невестку, но тоже почему-то адресуясь к сыну, – ты с ней через месяц разведешься, а я буду хрусталь из серванта бить? – Неси тару, мать, – спокойно и оттого страшно выдохнул новобрачный. – Живо. Полная решимости отстоять содержимое серванта, свекровь притащила из квартиры два граненых стакана. На этот раз молодые действовали наверняка. Они швырнули стаканы об землю так, как будто хотели проломить асфальт заодно с земной корой и зачерпнуть этими самыми стаканами магму из оливинового слоя. – Глаза! – только и успела выкрикнуть теща, когда сноп осколков салютом взметнулся с земли. Отсутствие жертв можно было объяснить единственно волей на то господа. К нему и поехали. Венчаться. – Христос воскресе, батя, – радостно приветствовал священника молодой, насильно овладевая его рукой для крепкого мужского рукопожатия. – Август на дворе, сынок, – истово перекрестилась теща. – Раз уж приперлись, надо по-ихнему здороваться, – огрызнулся новобрачный. – Причем здесь август? – Как же так? Во блуде зачавши? – только и смог выдавить из себя служитель культа, растерянно глядя на, казалось, заполнивший всю церковь огромный живот невесты. – Это непорочное зачатие, – гыгыкнул молодой, сорвав смешок у публики. – Радуйся, что я не еврейка. Я бы тебе сейчас собственными руками обрезание сделала, – пообещала молодая, обводя помещение мутным взглядом свирепого, но обессилившего зверя. – Не кощунствуйте в храме божьем, – откликнулся, то ли на "обрезание", то ли на "непорочное зачатие" священник, рассматривая подозрительные желтые разводы на подоле новобрачной. – Слушай, поп, я не виноват, что эта... (кинологический термин, обозначающий самку собаки) захотела венчаться, – взревел молодой, тыча пальцем в жену. – И ты меня не зли. А то я сейчас над тобой совершу порочное зачатие. Священник вздрогнул. – У меня нервы не железные, – как-то примирительно добавил молодой, указав при этом на свои багровые уши. Из церкви поехали в ресторан. Молодая сидела за столом прямо, как пограничный столб, боясь расплескать содержимое собственного желудка. Ее муж больше налегал на водку. Праздник катился к своему логическому завершению, когда приятели жениха выкинули фортель. Пошептавшись о чем-то между собой, они, воспользовавшись тем, что молодой на миг отвернулся, подхватили уже не имевшую сил сопротивляться новобрачную под мышки и утащили куда-то по коридору. Судя по запаху – в сторону пищеблока. – Молодку украли, – умильно закивала головой сведущая в таких делах бабушка. – Муж заметит – будет выкупать. Муж не заметил. Через полчаса теща фальшивым голосом театрально громко вопросила в пространство: – И где же наша красавица? Муж и тут не среагировал. Еще через полчаса дружка, уставший удерживать новобрачную на кухне, сообщил ему о похищении открытым текстом. – Да кто ж ее украдет такую? – содрогнулся молодой. – Поди блюет где-нибудь в туалете. Водка-то еще осталась? Эй, мать, дай-ка мне вон ту бутылку... Еще через час, не имеющие возможности крикнуть "горько" гости стали скандировать: – Не-вес-ту! Не-вес-ту! Видя, что ему не дадут спокойно насладиться огненной водой, новобрачный злобно обвел взглядом зал. Не обнаружив нигде свою раздувшуюся половину, он встал и заревел, адресуясь, по-видимому, к ней же: – Если ты... (женщина легкого поведения, гетера, куртизанка – грубо-уничижительное) через пять минут не придешь, я тебе всю морду раскровеню! Свое обещание он подкрепил увесистым, со всего маху ударом по столу. Посуда на столе подпрыгнула, и покоившийся на блюде поросенок, истекающий жиром, соскользнул прямо теще на коленки. Теща завизжала так, как, наверное, не визжал сам этот маленький поросенок в последние минуты своей жизни. С резвостью, которую трудно было ожидать в женщине за сорок, она со сноровкой стриптизерши стала сдирать с себя пропитанные раскаленным жиром и оттого невыносимые колготки... И тут появилась молодая. Она шла по коридору, и духовки ресторанной кухни подсвечивали ее сзади адским пламенем. Ее ножки, видные сквозь полупрозрачное платье, из-за огромного живота казались тонкими, как спички. Изнуренная последними днями беременности, она двигалась тяжело и враскачку, как капитан Флинт по палубе своего пиратского фрегата. А в ее правой руке был крепко зажат огромный разделочный нож. – Только тронь меня, обрубок красноухий, – скорее телепатически передала, чем произнесла она. – Только попробуй. Я тебе кишки-то выпущу...
* * * Эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами. Что было дальше – я не знаю. И врать не стану. Увидев нож, я тихо сполз со стула и незаметно, прикрываясь подружкой (нет, я не трус, просто говорят – я точно это где-то читал, – что колюще-режущие раны на женщинах заживают быстрее), выскользнул из зала. А молодым остается только пожелать жить долго и счастливо. Если, конечно, еще одно сказочное пожелание – умереть в один день – не сбылось для них прямо тогда же, в день их свадьбы.
ИЗВОЗЧИК Андрей – прекрасный семьянин и нежный зять – через весь город повез любимой теще подарочек от жены. Передав "второй маме" привет от дочери, он в радостном настроении уже выруливал на своей "восьмерке" со двора, когда увидел голосовавшего возле подъезда мужичка в золотых очечках и галстуке-бабочке набекрень. И такой этот мужичок был интеллигентный и славный, что Андрей от доброты сердца решил его подвезти абсолютно бесплатно. Как только Андрей тормознул, мужичок засуетился, сбегал к подъезду и под руки притащил оттуда абсолютно пьяную парочку. Мужчину он ловко загрузил на заднее сиденье, а даму посадил справа от водителя. Андрей воздел было руки к небу, но мужичок только замахал на него: - Гости, гости - провожаю. Я не еду. Везите-везите! Им на другой конец города... Мужичок улизнул в подъезд. Ситуация была идиотской. Гражданин на заднем сиденье проявлял явные рвотные позывы, дама же прильнула щечкой к плечу Андрея. - Слушай, шеф, вези скорее, - зеленея, промычал незнакомец и с некоторым усилием зажал рукой рот - выходить он явно не собирался. Заметив проходившую невдалеке группу молодых парней, Андрей выскочил из машины. - Ребята, - взмолился он. - Помогите вытащить пьяных! - Ну что ж, папаша, давай пятьсот рублей - вытащим, - заявил один из них. Даму с переднего сиденья выковырнули без проблем. А вот ее партнера, пока тащили из тесной "восьмерки", все же стошнило на заднее сиденье. Андрей отсчитал ребятам 500 рублей и, стараясь не дышать, поехал домой. Переполнявшие его еще полчаса назад доброжелательность к ближним бесследно испарились. Игорь Ягупов http://yagupov.ru
Меня обижают все: от собственных собак дома до начальства на работе. Причем собаки ведут себя со мной, как начальники, а начальники – как собаки. Игорь Ягупов. http://yagupov.ru
ПАРАМАНДА Моей знакомой по долгу службы нужно было что-то выяснить у кришнаитов. Она позвонила туда. Но поднявшая трубку девушка, не смогла ответить на вопрос. И попросила перезвонить позже, когда подойдет Параманда. А Параманда (по крайней мере, так это имя записала моя знакомая, причем произносила она его с ударением на последнее "а") будет через полчасика.
Ровно через тридцать минут она вновь набрала уже знакомый номер. – Слушаю вас, – ответил ей приятный мужской голос. – Скажите, пожалуйста, – выпалила девица, – а Параманда уже подошла? – Во-первых, не подошла, а подошел... – сказал ей приятный мужской голос. – Ой, мне, право, неловко, – закокетничала моя знакомая, очарованная сладким баритоном. – А во-вторых, – продолжил баритон (большими "А" выделяю ударения, что важно), – не ПарамандА, а ПараманАнда. Вот тут уж моей знакомой действительно стало неловко. Игорь Ягупов. http://yagupov.ru
ИГРАЙ, ГАРМОНЬ ЛЮБИМАЯ История произошла в бытность мою переводчиком. Моему финскому знакомому по имени Ари опостылела жена. Но он очень любит свою семилетнюю дочку. Так я, по крайней мере, решаю, когда во время очередного приезда он проедает мне плешь просьбами достать для его Аниты гармошку. Бизнес ему не в бизнес. – Когда закрываются магазины? – теребит он меня с обеда. – Мы успеем? Я должен ее купить во что бы то ни стало. – Успеем, успеем, – утешаю я его. Задача оказывается элементарной. Все полки в салоне музыкальных инструментов уставлены гармошками, баянами, аккордеонами всех размеров, цветов и цен. Ари пробует пару инструментов. Играть он не умеет и звуки извлекает душераздирающие. Вдруг его блуждающий взгляд устремляется на балалайку. – Игорек, как ты думаешь, что играет громче – гармошка или балалайка? – ищет он моего совета. – Думаю, что гармошка, – теряюсь я. – А твоя дочка на чем хочет играть? Ари хмурится: – Да ей, собственно говоря, все равно. Она ни на чем играть не умеет. Я-то целыми днями на работе. А жена все время дома. Так хочется, чтобы дочка играла погромче... Я гармошку беру. Пусть играет. Чтоб у жены голова раскалывалась... Игорь Ягупов. http://yagupov.ru
