Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Илларион
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Случилась эта история в середине буйных 90-х годов. Народ, выпущенный из под жёсткого контроля "ума, чести и совести нашей эпохи", плюнул на строительство коммунизма и начал банально обогащаться всеми честными и не очень способами. Я, например, подвизался на ниве высоких (на тот момент) технологий - установка антенн, видеонаблюдения и "прочая, прочая, прочая..." Иметь "тарелку" спутникового телевидения было тогда признаком неимоверной "крутости". Таким же непременным атрибутом "нового русского", как и наличие у оного малинового пиджака на могучем торсе, золотой "гайки" на пальце, "пушки" в ремнях под мышкой и "мерина" для перемещения всего вышеперечисленного в пространстве. Отсутствие русскоязычных каналов и знание английского на уровне: "май нэйм из Васья", никого не останавливало. Ведь так приятно поднять свой престиж, произнеся невзначай на посиделках в сауне с "коллегами" по бизнесу: "Да смотрел я вчера этого Била-дебила по ЭсЭнЭн. Му...ак галимый!" Такова преамбула. Теперь, собственно, "амбула". В один прекрасный день позвонил мне представитель популяции "НЭП конца XX-го века". Разъяснил, что "чиста-конкретно" приобрёл в Германии комплект спутникового тв и даже сам установил "тарелку", но поганая буржуйская техника напрочь отказалась показывать "всяку-всячину" на иноземных языках. Озвучил адрес в престижном районе Самары и вежливо попросил поторопиться. Подивившись рукастости данного персонажа, я поставил для себя предварительный диагноз: "Антенна не выставлена на спутник. Да и ресивер, видимо, требует настройки." Затем кинул инструменты в авто и рванул зарабатывать денежку. Подъехав к месту и выйдя из машины, первым делом, оглядел южный фасад дома на предмет наличия "тазика" у окна или балкона. Увы! Стены горделиво сияли свежей краской без малейшего намёка на присутствие чужеродного для них объекта. " "Тарелка" на крыше." - резюмировал я, порадовавшись рачительности управдома, запретившего порчу вверенного ему имущества. Да и мне работа на "крутоскатке", из-за сложности, давала прибавку к оплате. На всякий случай проверил обратную сторону здания - вдруг по неграмотности клиент присобачил здесь свежекупленный "девайс"! И ещё раз порадовался и за хозяина и за администрацию. Привычно рассчитав этаж по номеру квартиры и их количеству на площадке, вознёсся в новеньком лифте навстречу любимой работе. Позвонил. Внушительную стальную дверь открыл типичный образец сложившегося стереотипа в отношении уже упомянутой мною группы населения. Присутствовали: белоснежный "адидасовский" спортивный костюм 54-го размера, 6-го роста, по цене равный моей "шестёрке"; баснословной стоимости тёмно-синие шлёпанцы той же фирмы - вожделенная мечта пляжных пижонов; в разрезе воротника на толстой подушке волос уютно возлежала массивная "голдА", враз изменившая своими размерами моё представление о богастве. Венчала же эту груду роскоши крупная голова с характерной стрижкой и придавленными к черепу ушами. Вразрез с типажом шли дорогие очки, некстати угнездившиеся на носу, аккуратно уложенном направо каким-то бывшим оппонентом хозяина. "Сентиментальный боксёр, мля!" - подумалось мне. "Николай!" - представился владелец "адика" и махнул рукой-лопатой, приглашая пройти к "больному". Зайдя в зал и осмотревшись, я увидел то, ради чего сел писать этот рассказ. На стене, выше телевизора (проекционного, с диагональю около полутора метров), висела "тарелка", мастерски вписанная в арку из гипсокартона! "Только не смеяться! Только не смеяться!" - билось в голове. Не поворачиваясь лицом к хозяину, ровным (насколько это было возможно) голосом, поинтересовался, какова была мотивация установить антенну именно здесь?! А вот уж после его обьяснения не выдержал и заржал, аки конь ногайский с яй....ми! "Андрюха! Я тебе, как очкарик очкарику, скажу. Я в магазине, где эту "бандуру" брал, видел, что эти ...уёвины прямо по стенкам рядами висят. И под каждой - телевизор! И всё работало, бл...ть! Я всё, как там, сделал! "Хачей", что квартиру ремонтировали, напряг арку забубенить и всё такое..." - и тоже захохотал, видя моё искреннее веселье. Вобщем, Николай оказался нормальным мужиком! Не обиделся и, с неподдельным интересом, прослушал краткий ликбез об устройстве системы Солнце - Земля и принципах работы Непосредственного Теле-Вещания. Тарелку я ему поставил около балкона. Тогда сигнал был аналоговым и очень слабым (спутник Hot Bird работал, в основном, на Европу). Зимой снег-лёд (сильная помеха сигналу) проще с балкона водой тёплой снять, чем на крышу карабкаться. Вот и вся история.
За праздничным (по какому случаю - не помню) столом собрались близкие родственники моей жены. Выпили-закусили предостаточно и народ потянуло на разговоры. Младшая сестра тёщи, проработавшая всю жизнь в детских садах (вы знаете этот, немного "не от мира сего", тип женщин), принялась рассказывать душещипательную историю, приключившуюся с ней на отдыхе. Повествование, прерываемое "ахами", шумными вздохами и томным закатыванием глаз сказительницы возраста, который вдхновлял Онре Де Бальзака, сводилось к необъяснимой (и поэтому очень романтичной) странности, происходившей на месте событий каждый день. Итак! Каждый божий день, стоило нашей героине показаться у моря, как тут же в волнах прибоя, рискуя быть выброшенным на берег, вставал свечой на хвост красавец-дельфин. Начиналось бесплатное представление с прыжками, кувырками и опасными сальто. Потешив публику, морской артист обязательно подплывал к волнорезу, на котором стояла смущёная отдыхающая, и долго глядел ей "прямо в глубину души" своими прекрасными глазами. Пролетели, оплаченные профсоюзом, двадцать четыре курортных денёчка и пришла пора расставания с чудным местом у южного моря. Последний раз вышла к Караденизу женщина, чтобы попрoщаться со своим необычным кавалером. Он появился ближе к вечеру... Без обычной шумной радости, без головокружительных трюков - просто поднял над водой свою голову с "печальными, полными слёз, глазами", обращёнными на не менее печальный силуэт на берегу. Долго смотрели они друг на друга, прощаясь навсегда. Солнце, славно потрудившись за день, уходило за горизонт. Вдруг дельфин стремительно развернулся, сделал полукруг под водой и взмыл в прощальном прыжке в начинающее темнеть небо! Так закончила свой рассказ, сидевшая за столом немолодая уже воспитательница детского сада, растроганная и разомлевшая от воспоминаний. Мы, слушатели, потихоньку возвращались из прекрасной сказки и готовились как-то отреагировать на эту необычную историю. Нас всех опередила тёща, женщина здравомыслящая, поднявшая в одиночку двух дочек. - Дорогая, а в каком корпусе жил этот "дельфин"?!
Написалось по поводу неумеренных аппетитов РПЦ к Исаакиевскому собору и зданию рыбного института в Москве.
Письмо от жителей села Петросяно-Аншлаговка Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу (в миру Гундяеву).
Преосвященнейший Владыко, достопочтенный о Господе брат, Святейший Владыко Кирилл! Пишут Вам жители села Петросяно-Аншлаговка (до 1991 года - колхоз "Улыбка Ильича", до 1937 года - село Большой Хохотуй). Дошли до нас слухи, что собирает церковь имущество своё, лихими годами и людьми пораскиданное. Решили и мы поддержать почин сей, богоугодный. Во первых словах каемся в делах наших бывших, неприглядных! Как разрушили большевики церкву, что стояла в центре села (аккурат против распивочной), так и начались безобразия и богохульства неслыханные. То, что доски половые тупо сожгли бабы наши, варя борщи да каши - это полбеды. А беда, что вера наша (по чести сказать - невеликая) пошатнулась! И стали миряне таскать с развалин капища артефакты разнообразные. Так, Горохов Степан, с сыновьями Петром и Егоркой, утащили малый купол со звонницы и поставили его, окаянные, на нужник (прости, Господи!) заместо крыши. Да потом Степан ещё похвалялся, мол, как "дёрнет" за непотребным делом, так звон в ушах, словно от "Ивана Великого" на Пасху! А Блудовая Анна и примак её Фёдор стянули двери притвора и сладили из них полати за печкой. Восемь пацанов и трёх девок на них заделали, распроязви их душу! Но то дело богоугодное. "Плодитесь и размножайтесь!" - повелел Создатель. Хуже всего было у Лаптевых. Даже рука не поднимается дальше писать. Они, обновленцы чёртовы, сколотили своему кабыздоху будку из всех трёх рядов иконостаса. Так через полгода ихний Серко начал собирать по селу щенков и котят, утят и цыплят в свою хоромину. Сосед Лаптевых, Семён Буцай, божился, что сам видел, как молодняк крестится и отбивает поклоны. Жаль его - помер от увиденного. А может и от самогонки... Царствие ему небесное. В семьдесят третьем году на остатках фундамента построили общежитие для работниц валеночной фабрики. Парням сельским заменило оно и церковь, и распивочную (её снесли при Горбачёве), и клуб культуры (какового у нас и не было никогда). Даже название у него было похоже на Церковно-Приходскую Школу. Дай Бог памяти - ЦПХ!
К чему письмо наше, Владыко?! Да хотим мы вернуть всё на круги своя. Восстановить, так-сказать, "Статус-Кво"! Присылай к нам какого-ни-есть попа, хоть самого завалящего. А мы вернём всё, что умыкнули и поможем ему на первых порах. Фабрика давно не работает, так можно в общежити монастырь женский открыть. Думаем, ночью, да без очков никто разницы и не увидит! Природа у нас хорошая. В речке рыбы невпроворот. Самогонку гнать не разучились. Вот только церкви нам и не хватает! На сём заканчиваем наше Вам письмо. Благословите и молитвенно поминайте нас, здесь о Вас присно молящихся.