Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Крантец
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
ГИБДДшник останавливает машину. Водитель укурен. Диалог: - Техпаспорт! - Каких тех? У меня только свой, гы. - Где Ваши права? - Мои права в конституции! - Так... Готовы дунуть? - Оппа! Давай, у меня ещё полкоробка осталось.
- "Скажите, Державин, - спрашивали Михаила Державина в Израиле, - вы случайно не еврей?" - "А почему вы подумали?" - резонно вопрошал Миша. - "Вы слишком вежливый."
Однажды по Калининграду на крытом грузовике ехала со съемок фильма «Женя, Женечка и „катюша"» группа, в составе которой были Олег Даль и Михаил Кокшенов. Вообще, они разыгрывали и подначивали друг друга постоянно, а тут что-то особенно развеселились. И вот в центре города оба спрыгивают на мостовую, впереди бежит Даль в военной бутафорской форме с оружием в руках, следом за ним несется Кокшенов и, выпуская время от времени короткие автоматные очереди, кричит: — Стой, гад! Сдавайся!.. Прохожие в ужасе прижимаются к стенам, кто-то прячется за деревом, кто-то падает на асфальт, опасаясь шальной пули.
В этот момент со скрежетом тормозит настоящий военный патруль. Даль и Кокшенов бросают оружие на землю и поднимают руки, а начальник патруля немедленно начинает допрос. Дело в том, что оба артиста были одеты в советскую форму времен войны, и это, конечно, больше всего насторожило патрульных. — Кто такие? — спрашивает начальник патруля, капитан третьего ранга. — Морская кавалерия, товарищ майор! — козыряет Кокшенов. — Железнодорожный флот! — в свою очередь объясняет Даль. — Десять суток ареста, — объявляет им начальник караула. Артистов отправили на настоящую гауптвахту, откуда их вызволили с большим трудом.
- Привет, подруга! Как делишки? Что? Почему вы развелись? - Он стал поигрывать в картишки, Я ж спуталась с его братишкой, Ну, в общем дело-то обычно: Характерами не сошлись...
В литературном памятнике XVII века "Прение о вере скомороха с философом" есть такой эпизод. Учёный диспутант (естественно плешивый) задал своему сопернику вопрос, который до сих пор занимает цивилизованное человечество: - Что от чего произошло- яйцо от курицы или курица от яйца? Скоморох тотчас хлопнул философа по голове: - От чего треснуло, от плеши или от ладони?
Константин Федин, возвращая Борису Пастернаку рукопись "Доктора Живаго", сказал: - У тебя всё написано сумасшедшим языком. Что же, Россия, по-твоему, сумасшедший дом? Пастернак обиженно ответил: - А у тебя всё написано бездарным языком. Что же, Россия - бездарность?
Эту историю рассказывают многие, и в ней звучат разные фамилии. Режиссер Леонид Трауберг рассказывал так: Алексей Денисович Дикий однажды обиделся на Никиту Богословского, который накануне его разыграл. У Богословского вообще было много жертв розыгрыша, которые мечтали ему отомстить при удобном случае, а удалось это только Алексею Дикому. Придумал он вот что. Однажды хорошенько напоил композитора, а когда тот мирно уснул, его погрузили в легковую машину, отвезли в аэропорт и отправили в Новосибирск. Следом в Новосибирское отделение Союза композиторов дали срочную телеграмму за подписью известного чиновника МВД о том, что в городе может появиться аферист, который, пользуясь феноменальным внешним сходством с известным советским композитором Никитой Богословским, ходит по учреждениям, и выпрашивает от его имени крупные суммы денег, якобы на билет на самолет... Проснувшись во время долгого перелета, Богословский понял, что над ним жестоко подшутили. Он, конечно, попытался мобилизовать свое чувство юмора, и, немного успокоившись, сразу после посадки самолета отправился в местный Союз композиторов. Он зашел в кабинет председателя Союза, и не успел назвать себя, как тот ухмыльнулся и нажал кнопку на столе. Тут же появился наряд милиции, на ошеломленного Богословского надели наручники и увезли в отделение милиции, где композитор просидел целые сутки, пока все не разъяснилось.
В тридцать четвертом году Довженко для одного из своих фильмов заказал у днепропетровских художников несколько лозунгов для эпизода рабочей демонстрации в царской России. Заказ был исполнен в срок. И вот, некий Захар Бавыкин понес готовую продукцию на съемочную площадку. Нести пришлось через весь город. В центре его остановили милиционеры. Им показалось подозрительным, что идет человек с транспарантом, а никакого государственного праздника нет. Заставили Захара развернуть лозунг — и схватились за голову. Во всю ширь кумачовой полосы было написано: «Да здравствуют свободные профсоюзы!» Бавыкина немедленно задержали и, не слушая никаких объяснений, потащили в местное отделение НКВД. Довженко вынужден был приехать в отделение, дать письменные объяснения, показать сценарий, и только тогда беднягу выпустили на свободу. Впрочем, через три года дело это опять подняли, раскрутили, и невинный человек получил несколько лет по пятьдесят восьмой статье — за антисоветскую агитацию.
Задумав фильм о Щорсе, Довженко собрал творческую группу и стал объяснять примерный план съемок. Он рассказал о революционной деятельности Щорса, поведал о его подвигах на фронтах гражданской войны, о его сообразительности и находчивости в трудных ситуациях. Один из слушателей, бывший участник гражданской войны на Украине, воевавший вместе со Щорсом, все внимательно слушал, а потом сказал: — Но ведь этого же ничего не было. — Если снимем хорошо, значит, было, — ответил Довженко. Так был сформулирован творческий принцип кинематографа и телевидения во все времена.
Однажды Лев Дуров не успел купить вовремя елку. Елочные базары уже опустели, Дуров бегал-бегал, время шло к вечеру, а было уже 31-е число… Махнул рукой и отправился восвояси. Вышел в скверик на троллейбусную остановку. И тут из сумрака его окликнули: - Мужик! Елка нужна?.. - Еще как! - Ну иди сюда, забирай за трояк… Дуров бросился к человеку, а у того и в самом деле под мышкой большая елка. Отдал ему три рубля, мужик сунул ему верхушку елки и пропал. Дуров попробовал двинуться – никак. Елка держит, зацепилась за что-то. Дернул посильнее – ни в какую. И тогда Дуров догадался, что ему подсунули растущую в сквере елку, и что этот мужик, вероятно, уже не одного простака надул на три рубля.
Рассказывают, что однажды Лев Дуров вместе с театром отправился на гастроли. Расположился в купе, лег спать, поскольку время было позднее. А молодые артисты, которые ехали в соседнем купе, купили в дорогу крепких напитков, но о закуске забыли. Поезд тронулся, извлекли бутылку, и кто-то из молодых отправился к Дурову попросить чего-нибудь на закуску. Разбуженный Лев Константинович сказал, что у него ничего нет. Тогда молодой артист спросил, что это за банка стоит у него на столике? «Это бальзам, мазь для роста волос», - пояснил Дуров. Артист, естественно, не поверил, но вернувшись в свое купе, рассказал о средстве от облысения, и все дружно посмеялись. Через некоторое время дверь в купе открылась и показалась голова Дурова, покрытая густыми черными волосами. - Вот, - сказал Дуров, - передозировал бальзам. Переборщил… Есть у кого-нибудь ножницы? Молодые артисты обомлели – сказался эффект неожиданности, да еще легкий хмель. Один из слабонервных даже грохнулся с верхней полки и серьезно повредил себе локоть. А дело было просто. После ухода просителя Дуров долго не мог уснуть и ворочался на полке, а затем увидел висящий на крючке шиньон соседки по купе. План мщения созрел мгновенно.
В тридцатые годы, когда шеф НКВД Гершель Ягода слег в кремлевскую больницу с воспалением легких, Николая Крючкова, который в то время приехал на гастроли в Пермь, спросили знакомые: - Как здоровье Ягоды? Какие новости? - Плохие новости, - ответил Крючков. - Что, безнадежно? Умирает? - Нет, наоборот, ему значительно лучше. Он выздоравливает…
Шутка, которая в те годы могла стоить очень дорого.
Когда скончался Николай Крючков, директор Гильдии актеров кино России Лера Гущина позвонила в Главполитуправление Армии. Николай, мол, Афанасьевич был народный любимец и Герой, так что просим похороны по всей форме: военный оркестр, почетный караул, белые перчатки, ружейный салют… Генерал выслушал, тяжело вздохнул и мягко Лере попенял: «Конечно, дорогая, все сделаем, но в следующий раз в таких случаях, пожалуйста, звоните заранее!»
Знаменитый английский художник Уильям Тёрнер написал картину с изображёнными на ней жёлтыми пальмами. Один путешественник, увидев картину, сказал удивлённо: - Я много раз был на Востоке и уверяю вас, пальмы такими не бывают, они бывают только зелёными! Вам следовало бы написать их такими, какие они есть. - Хм-м-м!- недовольно проворчал художник. - Знаю, знаю. Но ведь это так скучно!
Датский писатель Ганс Христиан Андерсен уделял очень мало внимания своей внешности. Он постоянно гулял по улицам Копенгагена в старой шляпе и поношенном плаще. Однажды на улице его остановил один щёголь и спросил: - Скажите, эта жалкая штука у вас на голове называется шляпой? - А эта жалкая штука под вашей модной шляпой называется головой?
В одной артистической компании зашел разговор о семейной жизни, в частности о том, как часто теперь разводятся, особенно люди искусства. Когда пришел черед высказаться Леониду Куравлеву, он сказал: - Женщина, когда выходит замуж, всегда мечтает о том, чтобы мужа постепенно изменить. Но это у нее редко получается. Мужчина же, когда женится, мечтает о том, чтобы женщина осталась такой же на многие годы. И здесь он тоже ошибается, а потому происходит взаимное разочарование...
Однажды Леонид Куравлев поднимался в лифте с одним чиновником кино, которого многие недолюбливали. А поскольку чиновник этот был неглуп, то понимал это прекрасно, а потому был подозрителен и всегда старался вызнать, что думают о нем окружающие. Что-то в тот день не ладилось у Куравлева, поэтому он был мрачен и сосредоточен, думая о своих проблемах. Чиновник же пытливо смотрел на него, а потом не выдержал и сказал: - Леонид, я бы дал десять рублей, чтобы узнать, о чем ты сейчас думаешь... — Уверяю тебя, то, о чем я думаю, денег этих не стоит, - ответил Куравлев. - Ну, все-таки, о чем? - О тебе я думал! - сказал Куравлев и вышел из лифта на нужном этаже.