Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Немолодой
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Объявляют белый танец. Меня приглашает миловидная женщина. Танцуем, обмениваемся любезностями. Говорит: - А вы ведь знаете моего мужа. - Вашего мужа? - Ну, да. Это такой-то такой-то... - Ааа...Знаю, конечно. Мир тесен... - Вы, пожалуйста, не говорите ему, что меня здесь видели...
В девяносто втором, кажется, году в России появились в продаже первые китайские шутихи. Пашка покупал курево в киоске и зацепился взглядом за что-то вроде сигаретки в синеватой бумаге, приклеенной к тоненькой хворостинке. Продавец пояснил, что это китайский фейерверк. Пашка заинтересовался: - А как он действует? - Ну, не знаю… Наверное, как бенгальский огонь… Вот это фитилек снизу поджигаешь, а за палочку держишь.
Вечером Пашка решил испробовать свою покупку. С годовалой Анечкой на руках зашел в ванную комнату, где на горшке сидел двухлетний Ромка. Дети же должны были видеть эту заморскую красоту! Для кого живем-то?! Люда – Пашкина жена – с опаской поднесла спичку. Когда фитилек зашипел и начал искрить, Пашка, из предосторожности, вытянул руку над ванной.
Уже предвкушаете, да?
Сноп искр ударил из ракетки Пашке в руку! Он разжал кулак, и ракета начала летать по ванной комнате, шипя, сверкая, рассыпая искры, и тыкаясь в стены!
Пашка рассказывал: - Только мигнул, - и мы все четверо за дверью оказались! А Ромка успел на горшке сделать даже больше, чем собирался!
Двоюродная сестра в Киевской области фермерствует.
У неё несколько гектаров своей земли и с десяток гектаров арендует.
Последний раз гостил у неё в 16 году. А раньше - часто ездил.
И вот тогда - летом 2016 года - собираемся завтра с ней на рынок.
Она там будет стоять в молочном павильоне - продавать свойские творог (по украински "творог" - "сыр"), масло сливочное, сметану, молоко... А я с её дочкой своей племянницей буду в овощном ряду продавать овощи и зелень.
Накидываем в её жигуль и мою сонату товар.
В том числе картошка - три или четыре сорта.
Мешок такой, мешок такой, а вот этой - всего ведро.
Спрашиваю - почему так?
Отвечает:
- Братик, бачишь, - ция не дуже приглядная. Бо у неи богато глазкив. И люды еи нэ купляють. (Братик, видишь - она не сильно приглядная. Потому что у неё много глазков. И люди её не покупают.)
Я удивляюсь:
- А зачем ты её выращиваешь?
Она улыбается:
- Вона - самая наивкуснийшая. Мы еи растым для сэбэ. И для тих, которы понымають. Но такых небогато людэй. Объясняю - нэ вирять. Беруть найкращую на взгляд, а нэ на вкус... (Она - самая вкусная. Мы её выращиваем для себя, и для тех, которые понимают. Но таких людей не много. Объясняю - не верят. Берут лучшую на взгляд, а не на вкус.)
Лето. В Суздаль в гостевой дом приехали гости. Именно эти приезжают сюда с детьми чуть не каждые выходные, как на дачу. Гуччи бросает других гостей, которые готовят шашлыки на мангале, и несется к этим. Они её гладят, треплют за уши, угощают вкусняшками из Москвы, показывают ей собачий шампунь. Разложив вещи в номере, они собираются на речку Каменку купаться, и зовут с собой Гуччи. Собака кидается было к калитке, потом спохватывается, возвращается во двор, хватает в зубы березовое полено из кучи возле баньки, и бежит с этим поленом с ними. Это полено через четыре часа она принесет назад. У Гуччи в Суздале хорошая репутация. Звонок управляющему: - Здравтсвуйте! Это администратор ресторана "Графин". У нас на крыльце сидит большая черная собака. Гости говорят, что она ваша. Не могли бы вы её забрать? Потому что мы не можем её пустить... Управляющий озабоченно отвечает: - Здравствуйте! Простите, пожалуйста, - это значит снова гости её со двора выпустили. Вы просто скажите ей, чтобы она шла домой, и она уйдет. Администратор находит другое решение: - Давайте, я включу громкую связь, высуну руку за дверь, и вы сами ей скажете... Так и сделали. Администратор удивленно говорит в трубку: "Она ушла!". Один гость, проведший день с Гуччи, прислал управляющему отчет... "Позавтракала пшенной кашей и омлетом в трактире «Литейщика Никуличева», угостилась вкусняшками из «5», схомячила пельмешки в кафе «На Яру», прогулялась до рынка, поела похлебку и сало, искупалась в Каменке, вернулась на рынок за пельмешками, разогнала местных кобелей, прошлась до «Трапезной», где отобедала ухой из трех видов рыбы на первое и котлетками из кабана и лосятины на второе, а на десерт облизала подливу со всех тарелок, после чего запрыгнула в багажник Q5, в котором и доехала до дома." *** Гуччи не наслаждается жизнью. Она просто живет. Сейчас у неё двухмесячный щенок, у которого пока нет имени, и она ни о чем не парится.
Вычитал на днях у Губермана историю из шестидесятых годов. Пересказываю вольно.
« В одной компании показали мне человека и посоветовали познакомиться с ним поближе - очень интересный, дескать. Я заговорил с ним и условился зайти как-нибудь к нему домой - поболтать. Пришел, поговорили, оказался он инженером по образованию, но уже давно работает столяром-краснодеревщиком по частным заказам - реставрирует старинную мебель. Ничего особенного я в нем не нашел. Уходя, оглянулся в дверях комнаты и замер. Интерьер, обстановка чем-то напомнили мне комнату Пушкина на Мойке. Хозяин, наслаждаясь моей растерянностью, со сдержанной гордостью подтвердил: - Да, все настоящее - девятнадцатый век. Еще люстра - и все. Сейчас одной генеральше мебель реставрирую, она обещала кроме денег со мной люстрой расплатиться. Вот люстру эту повешу - и все! - Что - все? - Пока я дома - ничто не напомнит мне о советской власти…»
В девяностых и нулевых был у меня магазин "Игрушки".
Магазин арендовал на проходном месте, поэтому одной из проблем была расклейка на стенах нашего здания рекламных листовок и различных объявлений, нередко даже рукописных.
Обходил здание регулярно, немедленно срывая всё свежепоявившееся.
Потому что к любому задержавшемуся на стене квиточку с надписью "сниму квартиру", очень скоро присоседивались "продам коляску", "пропала собака", голосуйте за..." и ещё разные.
То, что называется "архитектурный вид" портилось резко и надолго. Потому что даже, когда бумага будет смыта дождями, пятна клея остаются чуть не навсегда. А они же только расклеивают - никогда не отрывают.
И вот однажды шел в магазин пораньше - накануне вечером привез товар, и хотел к открытию напечатать продавцам накладные.
Подхожу, и издалека огорчаюсь. На моих двух фасадах наклеены рекламные листовки распечатанные на листах А-4. цветным принтером. Много! Штук 8 или 10.
Листовки сообщали об открытии поблизости нового магазина кафельной плитки.
Потянул за уголок ближайшего листочка, и огорчился ещё больше. Наклеено на ПВА. За ночь клей схватился намертво.
Открыл магазин, взял нож и пакет.
Начал отшкрябывать листовки. Самые большие кусочки, которые можно было целиком оторвать, размером были не больше сигаретной пачки. А большинство клочков бумаги получались в половину спичечного коробка.
До полдесятого отодрал все.
Кафельную плитку, как сообщало объявление. начинали продавать с 10.
Взял у себя в магазине пузырек ПВА, пошел по адресу в объявлении, и быстро оклеил их и дверь и фасад клочками их же листовок.
Но, как говорится в известной рекламе, - "счастье не было бы полным, если бы..."
Уже после обеда, когда немножко освободился, пошел снова к тому новому магазину.
Клочков на двери и стене не было. Но пятна клея оставались.
Зашел. Поздоровался с девушкой-продавцом и молодым мужчиной - то ли хозяин, то ли управляющий.
Говорю: - А быстро вы все посрывали!
Они удивленнно-возмущенно отвечают: - Да! Вы представляете! Вся дверь и вся стена...
Я их перебил: - Еще бы не представляю! Это я вам и наклеил.
Они - в шоке: - Зачем?
- А зачем вы мой магазин оклеили?
- Это не мы. Это расклейщики. А где у вас магазин?
- А какая вам разница, - где у меня магазин?! Ни на какие магазины не надо клеить свой мусор!
Девушка рассказала. Шла на работу - мальчик лет шести высунулся из окна третьего этажа, плачет, криком зовет маму. Остановилась, заговорила. Велела ему надеть куртку и шапку, и выйти на балкон. Пацан объяснил, что проснулся - никого дома нет. Потом успокоился, рассказал про родителей, про садик... Эта моя знакомая говорит: "Минут двадцать общались. Я уже конкретно замерзла - не рассчитывала же стоять на улице, - когда его мама выбежала на балкон и забрала его. Наверное в магазин бегала".
Когда я уехал в Киев, где меня уже три недели ждали жена и дети, на моем предприятии вовсю шла налоговая проверка. Под такое пристальное и напористое внимание органов я еще ни разу не попадал. Поэтому некоторые невинные шалости с налогами уже не казались мне столь невинными, и некоторое беспокойство я испытывал. Жена притащила меня в какой-то магазин на Крещатике. Девушка-продавец не отходила от нас, поскольку мы были единственными посетителями, и внимательно и трепетно прислушивалась к нашему диалогу. Жена спрашивает: - Тебе эта сумочка нравится? - Как она может мне понравиться, если я цену вижу? В качестве кошелька она велика, а как сумка - мала, А стОит, как кошелек с деньгами… - Так покупать, или нет? - Я тебе уже объяснял, не трать деньги ни на что, без чего можешь обойтись. Кто знает, что там на меня этот опер накопал. Может, меня посадят, когда домой вернемся… - Ну, это ж тебя посадят, а не меня. … Беру! Продавец выбивает чек и вполголоса произносит: «Как я люблю москвичей!..
По утрам у меня обычно нет аппетита. Вот и в тот раз (19 августа 2008) зашел в ресторанчик при гостинице и заказал яичницу с ветчиной просто потому что надо. Потом расплатился за номер, и узнал у администратора, - как проще проехать к их владикавказской мэрии. Покрутился по городу - нашел. В городской администрации спросил – кто занимается беженцами, и куда мне посоветуют отвезти гуманитарку, находящуюся у меня в машине? Какой-то дяденька расспросил меня – что и откуда я везу, и кто меня прислал. Узнав, что никто меня не присылал, а я просто сам купил игрушек, и из Московской области везу их беженцам из Цхинвала, он поцокал языком, и предложил отвезти это в Алагирскую школу-интернат, где размещены, дескать, беженцы с детьми. Не нашел я школу эту интернат. Где-то мимо проскочил. Алагирские гаишники сказали, что, дескать, дуй в эту сторону, там есть санаторий, в котором тоже беженцы из Цхинвала есть. Еду – паренёк голосует. Сел он в машину, сказал, что когда грузины напали, его отец отправил с матерью и младшими детьми сюда от войны. А теперь уже все возвращаются. Ну, я и повез его в Цхинвал. Ещё он рассказал, что видел, как его земляки какого-то грузина вешали. Кричали, что шпион. А уж был ли тот бедняга шпион на самом деле – про то Бог весть. Приехали мы с ним на пропускной пункт на границе Северной и Южной Осетий перед самым уже Рокским тоннелем. Машин и микроавтобусов куча. Беженцы возвращаются. Всех записывают в журнал. У многих нет документов – им выписывают что-то временное. Здесь мой пассажир нашел знакомых и пересел в их машину. В очереди этой несколько часов провел. Там девочка маленькая одна плакала. Порылся в коробках и тюках – вынул ей красивый детский мячик. Передо мной стоял микроавтобус НТВ. Они там немножко с камерами поснимали. Уже под вечер подошла моя очередь. Люди в камуфляже спросили «куда-зачем», как должное приняли мой ответ, посмотрели на короба и тюки с игрушками, и махнули – «проезжай». Пустился догонять Этот НТВешный автобус. Так за ним и ехал. Дорожные указатели то ли на осетинском, то ли на грузинском – непонятно ничего. Едем по селу какому-то – все дома и справа, и слева разрушены, и сожжены. Я ещё удивился, что на дороге только воронки небольшие кое-где, а обломков никаких. На следующий день рассказали мне, что война застала в Цхинвале несколько бригад грузинских шабашников. И их задержали осетины. Закрыли где-то. Собственно, это было и в их интересах, потому что после грузинского нападения народ мог этих работяг просто растерзать. Так мне сказали. А когда Российские войска грузин отогнали, то этих самых интернированных грузин заставили расчищать дороги от камней и обломков. А, кстати, про то село напрочь разрушенное (просто сплошь и полностью – ни одного целого дома), один дед там сказал, что это грузинское село было. И, то ли русская артиллерия это село разнесла по осетинской наводке, (но жителей там не было уже) то ли осетины его разрушили и сожгли после грузинского нападения. Такие нюансы они неохотно рассказывали. Да ещё и собеседник тот плохо по-русски говорил. Старенький дедушка такой. Но это я узнал на следующий день. А тогда въехал в Цхинвал я за бусиком НТВ. По сторонам не смотрел поначалу – боялся отстать. А они заехали на какую-то охраняемую территорию, куда их пропустил солдат, подняв шлагбаум. Я и соваться туда не стал. Крутнулся на площади перед этим шлагбаумом, поехал, пока не стемнело, город смотреть. Разрушен он был, как мне показалось, процентов на двадцать. Целых стекол вообще не видно было. Сфотографировал разбитые школу №5, и несколько домов. Сгоревшую библиотеку фотать не стал - она выглядела очень эффектно, и я был уверен, что её снимки будут сотнями опубликованы. А во дворе школы №6 – почти неповрежденной - заметил мужчину. Остановил машину, подошел к нему, и спросил совета – куда и кому мне лучше сдать свой груз. Он приветливо очень со мной пообщался, сказал, что его зовут Мираб, он завхоз этой вот шестой школы, и завтра утром охотно проводит меня в гороно, где я всё и сдам. Уже смеркалось. Еще прокатился по неосвещенному городу, посмотрел, как людям раздают хлеб возле пекарни, вернулся к этой же школе, и устроился на ночлег. Я на Форде-Гэлакси приехал. Удобная машина. Задние сиденья перед отъездом снял и оставил в гараже, чтобы больше вместить товара. Теперь весь груз сдвинул в одну сторону и ещё на передние сиденья переложил. Достаточно места получилось, чтобы лечь, вытянувшись во весь рост. Погрыз завалявшиеся в бардачке сушки, запил водичкой, и лег. Через дорогу – на стадионе, - ровными рядами стояли палатки российской части МЧС. Слышал ночью один далекий орудийный выстрел и гулкий полет снаряда.
Утром встретился с Мирабом. С его разрешения загнал машину во двор школы, где умылся до пояса, и соскоблил станком свою щетину. Поехали в гороно. Там встретились с заведующим, и ещё человека четыре сотрудников было. Все мужики. Женщины, как я понимаю, там, в основном, рожают и воспитывают детей. Мужики – работают. Ну, они тоже были ко мне очень приветливы. Игрушки сказали отвезти в детский сад – Мираб, мол, покажет дорогу – а спортинвентарь тому же Мирабу в школу. Заведующая детсадом была женщина – русская. А завхоз – осетин. Мираб потом уже в школе забрал мячи, скакалки, теннисные и бадминтонные ракетки, не помню, - что там ещё у меня было, - и спросил: - А ты, может, кушать хочешь? Я ответил, что хоть и ел вчера на завтрак яичницу, но сейчас уже немножко сильно проголодался. Он схватился за голову, потащил меня к моей машине, и мы поехали к нему домой. Спрашивает: - Куриный суп будешь? - Ой, - отвечаю, - это как раз то, что я сейчас больше всего хочу! Он поставил передо мной бутыль с вином, и кинулся разогревать суп. Я не любитель и не знаток вин. Из вежливости выпил полстакана, отговорившись, что мне за рулем нельзя и этого, и начал метать в себя вкуснейшее очень густое варево, которое он назвал супом. Мы бы назвали это - тушеная курица с картошкой и овощами. Он спохватился: - Слушай! Может тебе соли надо? А то мы в семье всё без соли едим. Я ответил, что это, оказывается, так вкусно, что теперь я и дома буду тоже всё готовить без соли. Налил он мне пятилитровку вина домашнего в качестве гостинца, и отправился я восвояси.
Мама разменяла пятьдесят восьмой год педагогического стажа. Сейчас заведует школьным музеем. В эту субботу проводила экскурсию для первоклассников. Как часто бывает, чтобы установить контакт с детьми, сначала заговорила на тему, непосредственно не связанную с темой экскурсии. Спросила – как они уже освоились в школе, нравится ли учиться, не хотелось бы им вернуться в детский сад. Как оказалось, - в детсад многие согласились бы вернуться. Из названных преимуществ – там они высыпались, играли, там не задавали домашних заданий. Мама им сказала, что и сама не отказалась бы вернуться в детский сад. Один мальчик ей ответил: «Конечно! Вы бы там помолодели!»
У одной моей знакомой кот и две кошки. Все стерилизованные.
Рассказывала, что кот самый из них умный. Чему-то новому научится, например, - цепляться лапами за ручку двери, висеть на ней, чтобы повернуть и открыть, или на самый высокий шкаф запрыгивать, - а кошки потом у него это перенимают.
И, она говорит, - заметила, что кот унитаз изучает. Залезает на сидушку, смотрит вниз... Я, говорит, думаю: "Не дай бог!.."
Но так и случилось... Кот научился в унитаз писать, и за ним уже и одна кошка.
Теперь, случается, хозяйка и хозяин у туалета в очереди стоят.
Репрессии тридцатых годов сломали миллионы судеб. Истинную боль людей, их горе, не могут отразить цифры статистики. Воспоминания, устные рассказы позволяют понять и почувствовать мрачную для многих действительность тех лет. ...
- Я родилась 28 января в 1926 года в городе Амвросиевка. Нас было трое детей в семье. Мама не работала в связи с инвалидностью «по сердцу». Отец - Михаил Федорович Гончаренко - преподавал математику, физику и астрономию в средней школе. Его уважали коллеги и любили ученики. Семья у нас была благополучная. Отец – выходец из обычной крестьянской семьи, в которой был старшим из девяти детей. Жили они в селе Благодатное недалеко от Амвросиевки. В школе он учился настолько хорошо, что его при царском режиме бесплатно отправили учиться в Ростов в церковно-учительскую семинарию. После окончания семинарии он работал учителем в сельской школе. С началом Первой мировой войны в 1914 году был призван в армию. Как имеющему образование, ему присвоили первый офицерский чин – прапорщик. После революции 1917 года их часть перешла на сторону красных, но какое-то время он провел в лагере, где его проверяли на благонадежность. Проверку он прошел благополучно, его выпустили, и назначили заведующим школой в селе Новоивановка под Амвросиевкой. Он заочно учился и закончил Ворошиловградский учительский институт и одновременно учился в Московском госуниверситете. Я храню его студенческие билеты и зачетные книжки. 1 марта 1938 года его забрали последним из 12 учителей школы. Тогда было ходовое слово – «забрали». Не «арестовали», не «осудили», конечно же, не «репрессировали», а «забрали». Это случилось ночью. Пришли, перетрясли всю квартиру, все его книги, записи… Детям не разрешили вставать с постели… Я была средняя по возрасту, - мне было одиннадцать. После обыска, когда отца уже выводили, мама хотела подойти к нему, обнять, попрощаться, - ей не разрешили. Отец полуобернулся в дверях, сказал ей: «Таня, учи детей!». Это были последние его слова, которые мы слышали. Так мы его потеряли. После его ареста многие школьники переживали за него, и интересовались его судьбой. Житье у нас наступило нищенское. Мама положила все силы, чтобы нас учить. Очень много времени она провела под стенами тюрьмы – хоть что-то о нём узнать, услышать… Никаких известий мы о нем не получали. На наши запросы и обращения либо ответов не было, либо нам отвечали, что он «находится в северных лагерях». Началась война – три раза через нас перекатывался фронт. Жили не в доме, а в степи, чтобы не попасть под снаряды. В оккупации сажали кукурузу – ею выживали. В 1941 году я была в восьмом классе. Когда нас освободили в 1943, - пошла учиться в девятый, потом – в 10 класс. Старший брат погиб на фронте. Я окончила школу с Золотой медалью в 1945 году, и была принята без экзаменов в Днепропетровский мединститут. Студенческие годы тоже были очень трудными. Особенно памятен голодный 1947 год. Весомой поддержкой к скудной стипендии были выплаты за сдачу донорской крови. После института в 1950 году по распределению три года работала в железнодорожной больнице на станции Яр Пермской железной дороги. Потом меня перевели на Донецкую железную дорогу, в большую больницу в Иловайске. Все хирурги в этой больнице были с фронтовым прошлым и, работая с ними, я приобрела бесценный опыт. В Воскресенск перебралась, выйдя замуж. Мой муж Андрей Михайлович Захаров был главным инженером Восцемзавода. Работала во второй городской больнице, в других больницах и поликлиниках. Здесь у нас родился наш единственный сын. Он трагически погиб в зрелом возрасте. У меня есть внук, с которым у меня прекрасные взаимоотношения. Он – врач. Занимается и клинической медициной и научной работой, и я горжусь его успехами. Я продолжаю трудиться по специальности в медкомиссии воскресенского военкомата. С 50-года по сегодняшний день продолжается мой трудовой стаж. Что до информации об отце, то во времена Хрущевской оттепели нам ответили, что он умер в «северных лагерях» от брюшного тифа. Но и это оказалось неправдой. В 90-х годах были открыты новые архивы, и я в Москве получила официальный ответ, что он был расстрелян через полтора месяца после ареста. В справке так и написано – «Причина смерти – расстрел». Состою членом Воскресенской ассоциации жертв политических репрессий, всегда посещаю эти наши печальные митинги, и вспоминаю отца.
В 90-х я был предприниматель м арендовал магазин «Игрушки».
Сидел раз в кассе – подменял заболевшую сотрудницу. И подошёл ко мне мальчик лет восьми. Замурзанный такой, неухоженный. И бедно одетый. Говорит: - Дяденька, а сколько у меня здесь денег? И высыпал передо мной из кулачка жутко истрёпанную десятку и горстку мелочи.
Подвигал я пальцем монетки, отвечаю: - Двадцать семь рублей тут у тебя, парень.
Он снова спрашивает: - А что у вас тут есть за двадцать семь рублей? Говорю: - Ты пока деньги спрячь в карман. Подойди вот к этой тётеньке-продавцу, и она покажет тебе игрушки, которые ты можешь купить на эти деньги.
У нас была мелочёвка всякая, от пяти до тридцати можно чего-то интересненькое или забавное выбрать.
Я уж присмотрелся к нему, и понял, что с деньгами обращаться у него нет привычки, и неоткуда взяться. Сложил его богатство назад к нему в ладошку, и пошёл он с продавцом витрины обходить.
Поглядываю я за ним. И вижу, что ему интересно и то, и это, что ему показывают. Но расставаться с деньгами он не хочет. Потому что вот сейчас он в предвкушении приобретения этих игрушек. Они ему доступны. У него радость выбора. А потом эта радость кончится. Что взял, то взял. И страшно ему ошибиться.
А ещё причина его нерешительности – игрушки-то какие-никакие у него есть. Или бывают. А деньгами он самостоятельно распоряжается впервые, может, в жизни.
Ну, продавец ему всё показала. Он стоит – молчит. Она говорит: Ты пока подумай, а я других вот покупателей обслужу, и подойду к тебе снова.
И он как-то незаметно ушёл из магазина.
Она потом поворачивается, - его нет.
Наверное, решил рядом в палатке сладости купить. Ну и ладно…
Когда смотрим – у двери на полу его десятка та истрёпанная лежит. Выронил.
Девочка-продавец выскочила на улицу, обошла вокруг торгового центра – его уж нет.
Так жалко было пацана! В кои-то веки оказался при деньгах, и те потерял.
К фильму "Будьте моим мужем" у меня особое отношение, вызванное обстоятельствами первого его просмотра.
Я служил срочную в Тикси, в в/ч № 30232.
3 июня 1984 года пришел с караула. Было воскресенье. А увольняли меня 5 июня. Билеты на самолет были уже закуплены, и дожидались этого дня в штабе полка - там существовала такая система, на которую сейчас не хочу отвлекаться.
После караула взял у старшины свою парадку - погладить надо было и перешить погоны.
Дежурный по роте крикнул: "Рота! Строиться в кино".
Я остался в бытовой комнате со своей парадкой.
Роту увели. Минут через двадцать я закончил своё шитьё, послонялся по казарме, пошарил по тумбочкам что-то почитать - ничего не нашел.
Решил отправиться в клуб. Без особого желания, потому что фильмы в полковом клубе редко показывали интересные.
По времени фильм в клубе могли ещё и не начать. Там часто задерживали начало просмотра, дожидаясь опаздывающей с работ какой-нибудь роты, или дожидаясь прибытия кого-то из старших офицеров.
Накинул на парадку шинель, пошел в клуб.
Свет в зале был уже выключен.
Шли первые кадры - Миронов ходил ко коридорам и кабинетам поликлиники, всем показывал жестами, что едет в отпуск, где будет нырять в море.
В темном зале я не мог найти свободного места. Да свободных мест может и не было - некоторые солдаты уже стояли в проходах.
Стоя в проходе, начал смотреть фильм и я.
Стоял, полностью погрузившись в сюжет, отрешившись от всего своего.
И где-то в середине сеанса, переступив с ноги на ногу, машинально сунул руку в карман брюк. И нащупал ключ от квартиры. От дома. Этот ключ лежал в кармане полтора года. С моего отпуска. И вот теперь тронул пальцами этот ключ, и пронзила радость - домой еду!
За фильмом забыл про совсем уже близкий дембель. И резко так неожиданно вспомнил.
Фильм хороший, что говорить.
Вот и недавно его пересматривал.
И всегда вспоминаю темный клуб. Стою в проходе. Опускаю руку в карман. А в кармане - ключ от дома, которым я вот уже совсем скоро воспользуюсь.
Все они уже в разной мере имели опыт походов, но эти четыре дождливых дня я был для них старшиной, старшим братом, старшим товарищем и равным среди равных.
Походный быт, еда, костер, мытьё посуды, соревнования с другими командами, частые дожди и редкое солнышко, успехи и неудачи – все было у нас общее.
Трое из группы уехали на день раньше – так надо было, осталось нас пятеро – две девчонки, три мальчишки, и я. И тут случился такой момент трогательный.
Был у нас хлеб, и молоко было. Решили пожарить гренки на сковородке. И каждая партия гренок сразу съедалась. Потом мои бойцы, пока еще не совсем стемнело, сорвались играть в «Ножички», а я дожаривал последние пять гренок. Дожарил, переложил в плошку, подошел к ним, протянул: «Разбирайте!» Мелькнули пять рук, и в плошке осталась отломившаяся от одного гренка корочка. Я улыбнулся: «О! Моя порция!» И передо мной возникли пять рук с гренками: «Николаич! Возьми!» … А сегодня приснилось, что нужно вылезать из спального мешка на холод, сворачивать палатки, убираться на бивуаке, сдавать стоянку организаторам… Открыл глаза – я дома! Какое счастье!
И продолжаем переписываться в общем командном чате, обсуждаем пережитое.
Для Лиги ленивых - в предыдущем посте (https://www.anekdot.ru/id/1504326/#c2997264) рассказал, как второгодник в пятом классе в очередной раз срывал мой урок. Я его правой рукой схватил за плечо, выволок из класса - (а он при этом продолжал выделываться) - и за дверьми врезал левой "под дых". Он согнулся, и я пинком отправил его вдаль по коридору. Класс хором охнул. Вернулся в класс, и с дрожащими коленками, но недрожащим голосом продолжил урок, как ни в чем не бывало. Поглядывая на часы, чтобы вернуться в хронометраж урока. Когда прибегает его мать. Распахивает дверь: - Виктор Николаевич! Прерываю её: - Ваш сын украл у меня семь минут урока. С вами поговорю после звонка. Она дождалась перемены. Пятиклашки выскочили из класса в непривычной тишине, как на похоронах. Зашла: - Виктор Николаевич! Это недопустимо! Нельзя проявлять силу к ребенку! У него отец алкоголик. И я знаю, и он знает, что такое мужские удары... - Простите, - с моей стороны это была не сила, а слабость. Вот смотрите - мой план урока. Расписана каждая минута. Я к этому готовился. Это моя работа. И весь класс ждет этих знаний и хочет этих знаний. А он эти знания крадет у своих одноклассников. Я не знаю, - как их от него защитить. Он их обкрадывает. Жалуйтесь куда хотите. Он вредит не мне, а всему классу. Жалуйтесь! Мне уже безразлично... Жаловаться она не стала. Мои уроки он либо пропускал, либо сидел тихо. Я не горжусь этим случаем. Стыдно. Никто не идеален. А класс был исключительный! Жадный до знаний, и влюбленный в Историю Древнего мира, как я.
Толерантность? Товарищ рассказал. Прямая речь: "Вы верите, что гаишники могут пьяного водителя отпустить без знакомства, блата или денег? А у меня такое случилось в нулевых Еду домой из бара. Захватил подбросить случайного знакомого. Дагестанец. Скорешились за выпивкой. Видим гаишников. Он предлагает: "Тебя лишат или оштрафуют, а мне пофиг - всё равно прав нет. Давай за руль сяду". Сказал, и лезет прямо на ходу ко мне за руль. Гаишники может меня и не останавливали, всё равно встал, потому что он мне спиной и дорогу, и даже руль загородил. Гаишник подходит - мы двое за рулём на одном сиденье. Гаишник сплюнул: "Тьфу, педики! Езжайте на хуй отсюда!" Досадно было. Я бы и так отмазался, а тут ни за что педиком назвали, и ещё по двери сапогом пнули".
Когда в девяностых появились первые китайские пневматические автоматы, стреляющие пятимиллиметровыми пластмассовыми шариками, у меня был магазин "Игрушки". И заходят в магазин два классических бандюка в адидасах и кожанках. Заметили они эти автоматы. Я объяснил, как заряжать, взводить, и стрельнул в стену. Один из них берет из моих рук этот автомат, повторяет мои действия, а я рефлекторно протягиваю руку - отвожу от себя ствол, который он случайно направил на меня.
Это у меня с армии. Оттащил больше года в караульной роте, да и до того служил в воинской части, в которой хорошо воспитывали по уставам и прочему... Буквально физически не могу - ни сам направить на кого-то даже игрушечное оружие, ни оставаться на линии прицела.
Ну, а теперь отвел я от себя ствол, а он смотрит по сторонам - во что стрельнуть. Просто в стенку - не интересно. Второй подставляет ладонь: - Стреляй! Я предупреждаю: - Не надо! Это больно!
Он улыбается: - Пластмасса?! Стреляй!
Тот - стреляет. Этот трясет ладонью.
Купили по автомату. То ли сыновьям, то ли по приколу.
А безопасности обращения с оружием - даже если это пластмассовая пневматика - я обучал своих продавцов на протяжении всех 20 лет, пока у меня был этот магазин.
Смотрел, как и все видео, на котором три подонка избивали парня в вагоне метро. Примерял себя к этой ситуации – если бы я был в том вагоне, и это бы происходило при мне. И вспомнил случай, когда нашел решение в такой ситуации. Правильное оно или нет – мнения могут разниться.
Годы были – конец девяностых или начало нулевых. Выношу мешок мусора из своего магазина, иду в направлении помойки. Это вторая половина дня, лето, светло-тепло. Навстречу мне идут рядком четыре подростка, годами на вид – от 14 до 16. И сразу заметил в их лицах и взглядах агрессивность. Почему-то стало ясно, что ищут жертву. Провел своим взглядом по их лицам, они глаза отвели, мы разминулись.
Швырнул мешок в контейнер, пошел назад к нашему торговому центру. Обхожу его – возле ступенек входа эти четверо лупят мужика. Он уже лежит. А они отбегают на несколько шагов оглядываются по сторонам – нет ли милиции или еще какой опасности, и снова с разбегу лупят ногами лежащего. Но голову ему еще в кровь не расколотили – я же только-только с ними разминулся. Бабки чуть в стороне галдят на подростков, но те не обращают внимания.
Я не помню, чтобы как-то обдумывал, что делать. Огляделся, - это да. Шагах, может, в пятидесяти, ещё какие-то пацаны стояли. И неизвестно – нейтральными они останутся, или вдруг захотят помочь этим шакалятам.
Поэтому я заорал «Отставить!», и подбежал к мужику. Трое оглянулись, и отскочили – не зная, что от меня ждать. Все-таки я заметно крупнее любого из них. Один замахивался на мужика в очередной раз ногой, и оставался ко мне спиной. Я обхватил его сзади поперек туловища, и отшвырнул в сторону. Я орал что-то вроде «Хватит!», «Прекратить!» и снова «Отставить!».
Они стояли в стороне и не агрились на меня. Помог подняться мужику. Тут один из подростков снова кинулся на него с кулаками, причем, для этого ему пришлось обежать меня. Но я корпусом не дал ему приблизиться.
Довел мужика до своего фургона, посадил в кабину, и сам сел за руль. Говорю: «Где живешь – домой отвезу?» Он в ответ: «Ты чего не впрягся? Вдвоем мы бы этих щенков разметали!» Я мотаю головой: «Слышал бабки на них орали? А то они орали бы на нас с тобой. И сейчас мы бы уже писали объяснения в милиции».
Отвез я его до дома – недалеко это было, и больше не встречал.
И анализировал, конечно, произошедшее…
Конечно, антипатию к этим четверым я почувствовал сразу, когда с ними встретился. А когда увидел это избиение – хотелось их бить-крушить-рвать на части.
Но свалить успел бы только одного, может быть двоих. А что потом было бы… Могли ножом пырнуть. Камнем по голове или ещё что… В стороне какие-то ещё парни были – вдруг они против меня бы выступили.
А так – я не атаковал их, и, соответственно, они опасались атаковать меня, чтобы не вызвать мою атаку. Так что, психологически, - это, видимо, было правильное решение.
Вернемся к избиению в вагоне метро. Окажись я тогда там – что делать? Крепче за прошедшие 20 лет я не стал. Ещё и один глаз теперь плохо видит. А противники – гораздо опаснее тех четверых.
Если бы у меня хватило смелости – следовало бы действовать по той же схеме. С задачей – не наказать негодяев, а спасти жертву. Заорать что-то необычное. Переключить внимание на себя, но не вызвать агрессию. И втиснуться между окровавленным парнем и нападающими. Прикрыть его собой. Не переставая кричать о видеокамерах, которые все засняли, о родителях нападающих, которым будет стыдно за сыновей, ещё может что-то…
Это – как мне следовало бы там поступить. По моим реальным возможностям.
В четверг на работе в обед мы устроили предновогоднее чаепитие. Кто-то скажет: "Что-то вы рано...". Но иначе не получалось собраться всем составом. И я традиционно был в образе. А после обеда, как был в бороде и кафтане, повёз документы в Воскресенский филиал офиса Мосэнергсбыта. Припарковался на Хрипунова, поздравил охранника с наступающим, вручил конфетку - у меня в каждой варежке по горсти леденцов. На втором этаже захожу в их офис. Знаю, что нашего куратора сегодня нет. В офисе пять сотрудников и ещё посетительница пишет какое-то заявление. Говорю свою речёвку: - Был у вас я год назад. Снова видеть всех вас рад! Повзрослел. Краше стали. А меня-то вы узнали? Они недоуменно улыбаются. Обхожу всех - угощаю леденцами. Улыбаются, всё ещё недоуменно. Достаю из большого мешка папку. Говорю: "Сегодня здесь нет хорошего мальчика Алексея. Знаю, что он отличник. И примерного поведения. У меня для него специальный подарок - контракт с " Олимпийцем" на следующий год. Вы ему передадите?" Вот тут уже возник понимающий хохот. *** Мы любим сказку...
Тётенька жалуется представителю муниципальной власти на автомобилистов, ставящих машины под её окнами: - ...А я им не вреда не наношу. Печенье только крошу на их машины, чтобы птички клевали... А чтобы крошки ветром не сносило, сначала водичкой поливаю..."
Отвез жену с детьми к тёще в деревню на Киевщине, сам поехал домой - продолжать бабло рубить.
Выезжал оттуда всегда под вечер, чтобы большую часть от этой тысячи километров пронестись по пустым ночным дорогам.
Границу пересёк уже хорошо заполночь. А потом погнал по ровной прямой двухполоске Е391.
Когда смотрю - на левой обочине какие-то два силуэта скачут в темноте, руками машут.
Снизил скорость, принял правее, чтобы не сбить - потому что трасса эта обходит населенные пункты, и ночами никогда здесь людей не было - только лису иной раз фары выхватывали на обочине. Вот и понятно, что неспроста эти двое здесь, и у них что-то случилось.
На тихой скорости проехал мимо - увидел колёса перевернутой фуры под откосом левой обочины. Остановился.
А у меня с собой был новенький мощнейший аккумуляторный фонарь. И тут я с удовольствием им воспользовался.
Да - фура лежала вверх колесами, и от неё к мне шли два мужика - одному лет 50 на вид, другой - примерно вдвое моложе. У молодого лицо было в крови.
Впереди шел старший. Сказал: - Напарник уснул за рулем - поймал обочину. Вы дальше поедете, будет пост ГАИ, - скажите им, что мы здесь перевернуты. Нам протокол нужен для страховой и тягач...
Спрашиваю: - Сами-то, как?
Отвечает: - Нормально всё...
Я говорю: - А кровь у него?
- Это уже я потом ему врезал...
Тут смотрю, идет фура. Говорю: "Остановить её - может что помогут?"
Он поднял брови: "Как ты её остановишь?"
Я сделал круговые движения фонарем навстречу фуре, потом осветил перевернутую машину.
Фура издалека начала снижать скорость, и остановилась.
Я пошел к своему Пассату, сбросил на спидометре километраж на ноль, и поехал дальше.
Доехал когда до поста ГАИ, зашел к ним, сказал, что в стольких километрах у меня за спиной произошло такое. Гаишник зевнул, кивнул и зачиркал ручкой в журнале.
У меня есть хороший знакомый -- умный, работящий и малопьющий мужик. Приходит он как-то к своему начальнику и просит оказать материальную помощь по случаю рождения шестого ребенка. Начальник:"Шестой..! Костя, да ты с нее небось не слезаешь!!!" На что Костя скромно ответил:"Да нет, только вот в шестой раз и залез."
Сосед менял у себя дома батареи отопления. Нанял людей, они перекрыли стояк, сняли старые батареи и пошли обедать. А в это время, кто-то спустился в подвал, и снова пустил этот стояк. В минуту горячей водой залило всю комнату, и, конечно, пока хозяин нашел подходящий чопик, чтобы забить его в трубу, много воды протекло вниз.
Работники пришли через час. Саша - хозяин квартиры - показал им последствия их труда, и объяснил, что этажом ниже живет Ланский, который за полгода до этого закончил хороший дорогостоящий ремонт в своей квартире. Фамилия эта была им знакома, - Ланский один из крупнейших, в масштабах нашего города, предпринимателей, - поэтому, потоптавшись, работники сказали, что пойдут покурить и ушли навсегда, не забрали, даже, инструменты и ацетиленовый генератор.
Коля Ланский человек неплохой, мы все были знакомы по-соседски, но Саша со Светой с тревогой ждали, когда он приедет с работы в свою залитую квартиру. Надо пояснить, что Света учительница музыки, а Саша тогда работал водителем и, имея трех детей, они с трудом сводили концы с концами.
Машину Николая они увидели из окна. Потом прошумел лифт. Минут через десять раздался звонок в их входную дверь. Ланский поздоровался и спросил: "Саша, что случилось?" Саня, с извинениями, рассказал ему о произошедшем. Ланский покивал головой и поинтересовался: "А у вас сухая раскладушка есть?"
Батареи устанавливали другие рабочие.
Ланский претензий не предъявлял. Раскладушку вернул на следующий день, еще и сказал "спасибо".
В 1980 году поступил в военное училище. (ГВВСКУ) И в нашей роте был парень, который сильно заикался.
Он играл на гитаре и пел не заикаясь. А говорить нормально вообще не мог.
Но его начали отпускать раз-два в неделю в увольнение в какую-то клинику в Горьком.
И ещё - к общему удивлению - назначили командиром отделения. А это значит он несколько раз в течение дня должен подавать команды "Отделение, строиться!" и потом докладывать замкомвзвода, что отделение построено.
А когда его, как сержанта, назначали дежурным по роте, то в течение дня он несколько раз должен был строить роту, после чего докладывать старшине роты или дежурному офицеру, что рота построена.
А по прибытии в роту прямых начальников от командира роты и выше, дежурный по роте должен им докладывать.
И всё это - и подачу команд о построении, и доклады командирам - он проделывал утомительно долго заикаясь.
И сто человек в строю, стоящие во время его доклада по стойке "смирно" никогда не роптали, и командиры, которым он докладывал, - никто никогда не поторопил его, не выразил неудовольствия.
А его заикание все слабело, и к концу второго курса стало практически незаметным. Однажды он при мне рассказывал, что одна из методик лечения - говорить нараспев.
Вспомнился случай с тех времён, когда «Жигулей» на наших дорогах бегало много, а про «детские кресла» мы ещё не знали в принципе. Вышел из магазина, подошел к своей машине. Немножко удивился номеру на припаркованных рядом «Жигулях» - 29 регион в Подмосковном райцентре встретишь нечасто. Тут же к этой машине подошел экипаж. Молодая женщина усадила на заднее сиденье девочку дошкольного возраста, рядом с ней – старушку, сама села за руль. Выезжать ей надо было задним ходом, и не очень удобно. Опытный водитель выехал бы без особого труда, но ему пришлось бы энергично вертеть головой, поглядывая в оба зеркала. Этой женщине опыта явно не хватало, что было понятно по первым же суетным манёврам. Я встал так, чтобы она видела меня в зеркало, и жестами помог ей правильно вырулить. Проезжая мимо, она притормозила и опустила стекло в двери: - Спасибо! - Не за что! Все мы когда-то начинали… Возмущенно округлив глаза, она возразила: - Я не начинающая! Я уже тысячу километров проехала!
У меня есть знакомый, - он в параллельном классе учился, - ездит на семерке. И жена его тоже ездит на Жигулях. Прибедняются, я думаю, потому что у него свой автосервис на три подъемника, плюс сход-развал и жестянка. Но дело не в этом. Выпивали мы как-то случайно в одной компании. Зашла речь о гаишниках и он рассказывает: «Еду я с юга. До дома еще километров семьсот. Сижу за рулем в шортах и своей драной маечке. Знаете мою драную маечку? (Несколько слушателей хором подтверждают, что знают.) И на спуске обгоняю грузовую с выездом на «встречку» через «сплошную». А гаишники, со следующей горы в бинокль секут. Останавливают меня, и старлей говорит, вот, мол бинокль, все видели, что делать будем? Я отвечаю: - Что хошь делай, но денег у меня на бензин в обрез и два яблока детям осталось. - Что, действительно так плохо? - Да, впритык на бензин и два яблока. - Может тебе взаймы дать?.. - …
Советским призывникам предписывалось явиться в военкомат, имея при себе смену белья, миску, кружку, ложку, и еду на три дня. Понятно, что отправляясь на два года в армию, парни надевали на себя то, что не жалко будет выбросить. И вот во дворе военкомата прапорщик, направляясь в свой отдел, проходит через толпу призывников, и видит стоящего чуть отдельно от всех парня в дефицитнейшем в те временам адидасовском спортивном костюме, в адидасовских же, и не ленинградских лицензионных а в настоящих германских адидасовских кроссовках. Завершающим штрихом этого оксюморона была завернутая в газетку палка сырокопченой колбасы, которую спортсмен держал в руке. Прапорщик осведомился у парня – и почему он здесь именно в такой экипировке. Парень охотно пояснил, что насчёт него «всё договорено», направят его сейчас в Москву в спорт-роту, а ночевать он уже сегодня будет дома. Прапорщик спросил у него фамилию, зашел в отдел призыва, и переложил одну папку в другую стопку. Это было утром. А обедал спортсмен в тот день уже на борту самолёта летящего в Комсомольск-на-Амуре, в составе команды призывников распределённых на Краснознамённый Тихоокеанский флот.
Был у нас Мурзик. Обычный дворняга. Жили тогда в двушке на первом этаже. Лотка у нас не было, потому что оправляться он бегал на улицу через всегда открытую форточку в моей комнате. И не помню, чтобы метил квартиру.
У меня тогда был аквариум на 27 литров. Для него это был телевизор. Лежал на моём столе часами - наблюдал за рыбками. Ещё он очень любил стол-тумбу на кухне. Там за всегда закрытыми дверками лежал пакет сушеной валерианы. Вот у этих дверок он проводил много времени.
Младший брат всё мечтал его погладить. А Мурзик от него убегал. И вот Алешка заходит в комнату - Мурзик спит. Алешка подкрадывается к нему, и быстро-быстро гладит... Понятно, что при такой быстроте касания получаются недостаточно осторожными, кот просыпается и убегает. А брат доволен - два или три раза успел погладить...
Летом 1976 года мама с моим младшим братом уехали в санаторий, а я остался на хозяйстве. Мне было 14. Чтобы не терять зря время, устроился дворником в детский сад. Говорил уже - форточка всегда открыта. Утром встаю на работу - по всей комнате разбросаны воробьиные перья. Поймал, значит, ночью, принес домой и съел. Другая ночь - просыпаюсь от его воплей. Ласточку уже придушил, кидает её по комнате, хватает и снова кидает, и орет в возбуждении. Отобрал ласточку, выкинул в форточку, а его посадил на оконную раму. Дескать - хочешь, ступай за ней, хочешь - оставайся. Он за ласточкой не пошел - остался ночевать в комнате.
Ещё раз было... Кухонный стол-тумба оказался открытым. Захожу в кухню - оттуда торчит его задница. Морда в пакете. Смачно жрет сухую валериану. Вытащил его оттуда, закрыл дверки, сел за уроки. Он заходит ко мне в комнату конкретно пьяный. Задние лапы обгоняют передние, и пошатывается. Попытался запрыгнуть на стол - сорвался. Кое-как залез на стул, с него - на стол. Уставился на рыбок в аквариуме. Поднялся, долго смотрел на рыбок сверху. Полакал воду. Это понятно - жажда во хмелю. Снова долго смотрел. Потом с размаху врезал лапой по воде - брызги попали на мою тетрадь. Никогда раньше он так не делал. Снял его со стола - кинул на свой диван. Такое впечатление, что он уснул уже в полете. Больше я его валерианой не перекармливал.
Спросил сейчас у мамы - сам не помню - откуда он у нас взялся? Мама тоже не вспомнила. Просто жил, и всё. И расстались тоже просто - ушел и не вернулся.
Я, сколько в той квартире ещё жили, никогда форточку не закрывал. Ждал, наверное... Конечно ждал.
Райцентр, где все друг друга знают. Предновогодье. По большому магазину «Игрушки» ходит расстроенный папа с пятилетним сыном. Вот отец присаживается на корточки и что-то объясняет своему отпрыску. Подхожу ближе, и слышу последнюю фразу: «…Ну, где ж тебе Дед Мороз возьмет, если в магазине у дяди Вити этого нет?.. »
Внучка в соседнем городе. Видимся обычно по пятницам. Приезжаю прошлый раз: - Дед! Мы с тобой не можем сейчас играть! Я чтение не сделала! Будем с тобой. Но предупреждаю - я буду плакать.
Бабушка поясняет :- Они "М" и "Н" проходят. А она их путает. Путает, читать не получается - плачет.
Я обрадовался: - Классно! Люблю уроки делать!
Алиса округляет глаза: - Дед! Как это можно любить?! Представь, что ты ходишь в "приготовишку", и тебе домашнее задание надо делать!
Улыбаюсь: - Так я же ходил в "приготовишку". У нас немного по-другому было - подготовительная группа детского сада. Но я уже умел читать, любил читать, и читал книжки, и поэтому все задания легко делал. И ты, - как научишься читать, все задания будешь легко делать, на уроках будешь тянуть руку, и будешь огорчаться, что спросили не тебя.
Дальше, как обычно, - накормить деда. (Что, как сообщалось ранее, вообще не проблема, потому что "он кушает быстро, как солдат"). Наконец раскрываем тетради с заданиями.
Не буду хвастаться своими педагогическими способностями. Скажу только, что ребенок не плакал. Рассказал ей, как мы в её годы изображали "Н" указательными пальцами, прижатыми вертикально к уголкам прямых губ. А "М" - растопыренные указательные и средние пальца двух рук, опущенные вниз. "О" - колечко губ. Ну и ещё там разное. И вспомнил, и рассказал ей для мотивации, как сам научился читать. И договорился с ней, что в следующую пятницу она к моему приезду оставит самые сложные задания, а лёгкие сделает сама. Жду-тороплю эту пятницу, вот уже приезжаю.
Усаживаемся с ней удобно. Выкладывает стопкой все свои тетради. Показывает: - Вот я сделала математику. Это легко. Вот здесь надо было найти одинаковое, здесь разное, здесь вообще по-другому... Это легко. Теперь, дед, нам с тобой чтение. Мы же договорились...
Прошли они ещё пару букв за эту неделю. И она читает - я поражаюсь! У неё пропали страх, неуверенность... За эту неделю такой прогресс! Прочла она мне все слоги, слова, простые предложения... Я вслух порадовался её успехам. И мы вполне заслуженно взялись за кукол, и ещё с ними немножко позанимались чтением. Алиса была уже учительницей, щедро ставила своим любимицам пятёрки, а мой бедолага Петрушка еле-еле вытянул на тройку...
Повел её к родителям. По пути лопаткой на сугробах писали друг другу слова и слоги. Расстались...
Дома бабушка: - Ты с ней видишься даже не каждую пятницу. А она щиплет булку, как ты, копирует твои привычки, повторяет твои слова и фразы... Прошлый раз ты рассказал ей, как научился читать, как на улице с тобой неожиданно заговорили вывески магазинов "Молоко", "Хлеб"... И в эту неделю ходим мы с ней по магазинам, и она везде ищет знакомые буквы. Прочла "Аптека". Потом в магазине я выискиваю срок годности на товаре, а она рядом крутится. Вдруг спрашивает: "Ба! А что такое "нарру?". А я откуда знаю - что такое нарру? Спрашиваю: "А где ты это взяла?" Она тычет пальцем на яркую коробку с надписью "Happy new year". Прочла же... *** Прежние истории про неё: https://www.anekdot.ru/away/?url=https%3A%2F%2Fwww.anekdot.ru%2Fid%2F1186744%2F https://www.anekdot.ru/away/?url=https%3A%2F%2Fwww.anekdot.ru%2Fid%2F1406532%2F https://www.anekdot.ru/away/?url=https%3A%2F%2Fwww.anekdot.ru%2Fid%2F1393658%2F
Лето 2010 года я называю "горелое". Ну, например так может начаться какое-то мое воспоминание: "Горелым летом 10 года я..."
Откопал сейчас одну свою запись тех недель.
Тогда через ЖЖ я вышел на штаб волонтеров, сказал, что у меня есть грузовой фургон, и сразу же согласился отвезти "гуманитарку" в сгоревшую деревню Свеженькая на границе Рязанской области и Мордовии. Загрузили меня в Москве на Николоямской.
Где-то километрах в 40 или 70 от этой Свеженькой понял, что надо у кого-то спрашивать дорогу. Навигатора у меня не было. По Атласу автодорог было непонятно - как ехать.
В небольшом населенном пункте Придорожное свернул с дороги, и обратился к местному мужику со своим вопросом.
Далее - его монолог:
- Куда-куда тебе надо? В Свеженькую? Она же сгорела! В Свеженькую ты здесь не проедешь. Даже и не думай. А тебе зачем? Гуманитарка?! А откуда? Это ты из Москвы?! Бля! Что же делать? Нет, надо что-то придумать... А вот Мишка Большаков туда ездил на "четверке", - надо спросить, где он туда ездил. Через Крутец он вроде ездил. А теперь там не проехать. Пожарными машинами проселок разбит. Надо спросить у него. Так. У меня его телефона нет. А у кого есть?
В телефон: - Але! У тебя есть телефон Большакова? ... Зачем-зачем. Надо! Тут из Москвы гуманитарку в Свеженькую привезли, так насчет дороги... Знаю, что не проехать... Так у Мишки спросить, может знает. Человек помощь везет, ему же помочь надо.
Мне: - Ты, парень, подожди полчаса. Он сейчас приедет с работы, и спросим. Пива хочешь? Смотри, как бутылка запотела. Да, знаю, что за рулем. Дразню.
В телефон: - Але! Не проехать? А со стороны Выши? А от Конобеево? Так что делать? Только "Уралы"? А Петровна? На УАЗе? А у тебя есть её телефон? А у кого есть? Позвони и спроси.
Мне: - Подожди, парень. Сейчас телефон Петровны узнаем. Это их предсельсовета. Может она тебе навстречу выедет, и в их УАЗ перегрузишь все. ... Вот. СМСка. Ща наберу…
В телефон: - Але! Петровна! Это Жигулин из Придорожного. Да. Слушай, тут вам гуманитарку привезли из Москвы. Как к вам доехать? Ну, фургон, типа «Соболя». Никак? А ты не можешь ему навстречу выехать? Отпустила уже шофёра, да… И что ему делать? В Шацк, в собес, там круглосуточно? Ага, понял. Вы потом УАЗом, или МЧСников попросите.
Мне: - Ну, ты понял, да? А то, может, останешься? Ща душ примешь, накормим, пивка попьем? А утром в Шацк, а? Ну, счастливого пути!
Женщина лет 50-ти холеная, ухоженная и продавец. - Девушка, будьте любезны, подойдите пожалуйста. - Слушаю вас. - Не могли бы вы показать мне поближе этого зайца? - Да, пожалуйста. - Чудесно! А сколько он стоит? - Вот же ценник, - 235 рублей. - Совсем охуели!.. *** Дама купила несколько пакетиков бисера. Направилась было к выходу, но потом оглянулась и спросила: "А лески для бисера у вас нет?" Продавец вежливо отвечает: "У нас нет в продаже лески, посмотрите рядом, - в магазине "Рыболов". Дама: "Сама знаю, не дурее вас!" *** Дело к закрытию. В магазин входит пьянющий мужик с початой бутылкой водки в руке, затуманенным взглядом обозревает пестрые витрины, замечает продавца, подходит и ставит на витрину перед ней свою бутылку. - Дочка, оставь у себя до завтра, а то до дома не дойду... *** Немолодой.
О доброте. И милосердии. В феврале 1983 года я и Женька Суханов, после отчисления с 3-го курса ГВВСКУ, пришив на скорую руку на шинели солдатские погоны вместо курсантских, ехали служить рядовыми в в/ч № 30223, что располагалась в п.г.т. Тикси. Мой попутчик - этакий хозяйственный мужичок, в противоположность мне очень практичный. Выезжая из Горького, имели на двоих около 70 р. (для справки: батон хлеба тогда стоил 18 коп, водка - 4р 30коп, десяток яиц - 1р 30коп, бутылка крепленого вина - около трех рублей), несколько банок разных консервов, батон полукопченой колбасы и приличный кусок сала. В тот вечер, глядя, как я кромсаю ножом колбасу и хлеб, Женька говорил: «Ты, что, не видишь, - колбасы много, а хлеба мало, - режь колбасу толще, а хлеб тоньше». К новому месту службы мы не очень торопились, задерживались на приглянувшихся нам станциях, и на почтово-пассажирский поезд Тайшет - Усть-Кут мы сели только через две недели. У нас оставалось 23 коп. и кусок сала грамм на сто. Впереди у нас были сутки в этом поезде и два авиарейса - Усть-Кут - Якутск и Якутск - Тикси. Поэтому мы очень экономно натирали черный хлеб салом и с удовольствием поедали эти бутерброды, запивая их дармовым кипятком. На эту картину с удивлением смотрел сидящий напротив весьма колоритный дяденька возрастом около пятидесяти, высокий, дородный, с породистым крупным лицом и в кожаном пальто на меху. Вдруг он спрашивает: «Ребята, а почему вы в ресторан не сходите? » Мы с Женькой переглянулись, - издевается, что ли? А он протягивает нам пятирублевку и продолжает: «Так нельзя! Сходите в вагон-ресторан, пообедайте». Я, было, начал отказываться - что, Вы, не надо, у нас есть деньги. … А он продолжал: « Возьмите, ребята, я фотограф, для меня эти деньги ничего не значат». Женька говорит: «Ну, если фотограф…» Когда мы, насытившись, вернулись из вагона-ресторана, он уже сошел на какой-то станции… В Якутске несколько дней жили в аэропорте. То из-за пурги отменялись рейсы, то не было мест, то нам не хотелось лететь. Но есть очень хотелось. Не хотелось и вина, - после пьянки в Тайшете у меня в чемодане оставалась бутылка портвейна 777. Тщетно мы пытались продать кому-нибудь Женькины часы или мои кроссовки. Напившись газировки, я присоединился к игрокам в «тысячу», а Женька пошел продавать портвейн. Вернулся он не скоро. В руках у него был кулек из оберточной бумаги, от которого восхитительно пахло жареным мясом. На мой вопросительный взгляд Женька коротко ответил: «Из ресторана». Из кармана шинели он извлек завернутый в ту же бумагу нарезанный серый хлеб, из кармана брюк - горсть мелочи и скомканных купюр разного достоинства (больше восемнадцати рублей оказалось). И после того, как наелись, он достал из другого кармана шинели ту самую бутылку портвейна. Как вы, наверное, уже догадались, люди охотно выручали солдата деньгами и отказывались забирать вино. Немолодой.
Был тут в воинской части. Спрашиваю солдата: - Парень, ты срочник? Он вытягивается по стойке "смирно": - Так точно! - Да ладно тебе, "так точно...". Нормально разговаривай. Парень расслабляется: - Да въелось уже. Домой звоню, и то: "...разрешите уточнить..."
Икея уже от нас ушла, а эту табуретку-стремянку мне домой захотелось. Информация в рунете была, что 70 или сколько-то там процентов икеевских поставщиков были российские, потому легко нашел доставку этого изделия за примерно 4 000. Оплатил, получил, собрал, поставил посреди кухни - удобно.
Потом у нас завелся трехмесячный мохнатый Кузьма. Не знаю, - чем занимается в моё рабочее время, но вечерами и в выходные, он постоянно возле меня. Прихожу с работы - встречает, ложится у ног - надо гладить. Разуваюсь, раздеваюсь, помыть руки-умыться, пройти в свою комнату, нырнуть на кухню выложить из сумки купленные по пути с работы продукты, снова в комнату, снова на кухню - лежит на тумбочке в коридоре, чтобы мне, проходя мимо него, каждый раз было удобно его погладить. Наконец, - я в домашнем иду на кухню надолго. Что-то приготовить, поужинать перед телевизором, какие-то заготовки сделать... - он за мной. Ложится на эту табуретку. Всё контролирует.
Приготовил или разогрел я себе ужин, снимаю его с табуретки сажусь на неё. Это он ещё маленький был. Сажусь на табуретку, а он тогда ложится на ступенечку ниже. Ну, она же узкая. А он подрастает. Ему неудобно там. Выпилил из куска ДСП такую площадочку во всю ширину конструкции, положил туда вниз - ему удобно. А когда и если я что-то готовлю, на табуретку не сажусь, кручусь по кухне - он сверху устраивается. Заботится обо мне - если захочу его погладить - мне не наклоняться. Ну, - я ценю такую его заботу. Глажу.
Потом нашел в кладовой кусок хлопчатой технической ткани (бельтинг), завалявшийся у нас с годов 70-х, наверное, и обил обе горизонтальные плоскости табуретки. Кузя теперь на них не только полёживает, но и когти точит. Ниачем, конечно... Я... Кот... Табуретка... Ниачем... *** Может кто-то так же табуретку для кота дооборудует. Только для этого. Кот оценит.
Он живет за 600 верст. Работает в смену. Мы что-то долго не созванивались.
Звоню - с первого гудка принял звонок. - Алё, папуль! Я сразу; - Всё нормально - просто так звоню. - Папуль, бегу на работу. Попозже позвоню. - Хорошо, мой золотой!
Он старший. Первенец. Ответственный и за себя, и за младшего. И "золотой" я его с малолетства называл за цвет волос и характер. Сейчас вот смену примет - позвонит. Расскажет о свей работе. Про обучение, какое-нибудь, которое прошел, про свой станок ЧПУ, резцы и заготовки, про свою девушку, про кота и собаку... Я в ответ расскажу о своей работе, ещё про маму и бабушек... И в конце будет: "Пока, мой золотой!", "Пока, папуль!".
Когда здесь рядом жил мне было спокойнее. Уверенней. Но птенцы взрослеют и разлетаются.
Пост - ниачем, понимаю. Взрослые дети. Независимые. Самостоятельные. Не нуждающиеся в наших советах, нашей помощи... Другая связь, чем с маленькими. Как услышу от одного или другого "да, папуль!.." - не описать!
Работаю в районной администрации, с работы и история: Начало отопительного сезона непременно сопровождается массовым потоком обращений жителей в управляющие компании и органы местного самоуправления с жалобами на холодные батареи.
Я в восьмидесятых с полгода работал слесарем по отоплению, и кое-что могу объяснить.
Котельные подают теплоноситель (горячую воду) в магистраль. Слесари обходят подвалы многоквартирных домов, открывают вентили, «пускают стояки». Часто бывает, что где-то в стояке «завис воздух», вода не идёт. Слесари «спускают воздух» в этих стояках. Стояков гораздо больше, чем слесарей. Рабочие последовательно обходят все подвалы, трогают рукой трубы, из холодных спускают воздух…
Но жители-то об этом не знают, и звонят по всем телефонам.
И вот я захожу к одному начальнику, который, в принципе, к ЖКХ отношения не имеет. Я узнал у него, что мне надо было, и собрался уходить, когда он протягивает мне лист бумаги с чьими-то ФИО и адресом:
- Вот, Виктор, жалоба на отопление. Позвони, узнай подробности, если надо – переадресуй в управление ЖКХ. Эта женщина почему-то позвонила на мой телефон. Но это уже второй звонок. Когда позвонил первый житель, я всё записал, отдал помощнику, чтобы он зарегистрировал обращение и направил его в отдел жилищного фонда. Не думаю, что он успел это сделать, потому что минут через 20 тот житель снова мне позвонил и пылко благодарил за оперативную помощь. Сказал, что сразу после нашего с ним разговора у него в трубах зашумело и батареи нагрелись. Боюсь, что они будут передавать номер моего телефона из рук в руки…
Я с бумажкой вернулся в свой кабинет, набрал номер телефона:
- Здравствуйте! Меня зовут Гладков Виктор. Вы жаловались на отопление?
- Ой, здравствуйте! Вы знаете, - стоило мне позвонить Сергею Григорьевичу, как сразу дали тепло. И часа не прошло… Я сохраню номер его телефона…
Вчера в 23-20 началась дискотека из машины, стоящей на разворотной площадке метрах в ста перед нашей многоэтажкой. Ещё громче музыки звучали вопли людей возле машины. Они, видимо, просто общались, вынужденно перекрикивая музыкальные децибелы.
Позвонил через 112 в полицию, сообщил о происходящем.
Дежурный спросил мои ФИО и адрес, записал, поинтересовался - не видно ли мне номер машины. Не видно было, конечно. Он тогда сказал, что мне надо завтра прийти в отделение, написать "Объяснение". Я ответил, что завтра не смогу, потому что взял на завтра донорский отгул, чтобы в первой половине дня переделать кучу личных дел, а потом планирую стать нетрезвым.
Он тогда сказал, что если приду и напишу "Объяснение" во вторник, то ни я, ни он ничего не потеряем. Поговорили мы с ним, когда смотрю в окно - к той музыкальной машине подъехал УАЗ-Патриот с люстрой на крыше, и сразу же из ниоткуда появилась тишина.
Из УАЗа вроде вышел кто-то, через минуту-другую вернулся в свою патрульку, и она уехала. А тишина - осталась. В этой тишине минут через десять уехала и та машина.
Мои вчерашние предположения насчет возможной сегодняшней нетрезвости не подтвердились. Поэтому перед вечером пришел в отделение, где капитан на каком-то бланке изложил с моих слов вчерашние события, и предложил подписать, а если хочу, добавить комментарий.
Я написал, что благодарен им за чуткое отношение к проблемам жителей, и профессиональные действия при поддержании общественного порядка. Слишком пафосно, конечно, но я действительно им благодарен.
В первом классе учился. Вызвали к доске рассказывать заданный на дом стишок. Пару раз запнулся-поправился - получил "4". После меня к доске вышел с этим стишком мальчик, учившийся гораздо слабее. Он запинался на каждой строчке. Зинаида Андреевна ему подсказывала, и в итоге ему тоже объявила "4"... Мне это показалось несправедливым.
Папа и мама любили книги, всегда мне их читали, кубики с буквами были у меня лет с трех, и "Азбука". И помню, как в пять лет на улице радовался, что вывески магазинов начали со мной разговаривать - "Молоко", "Хлеб", "Дружба"...
Тогда было обычным, что ребенок идет в первый класс не умея читать, и даже не зная букв. Нет, - тех, кто ходили в детский сад, в подготовительной группе учили буквам и чтению. Но далеко не всем это давалось. Да не все дети и ходили в детсады.
В школу принимали с семи лет. Мне исполнялось семь 10 сентября. И, чтобы меня приняли в первый класс 22-й школы "с шести лет", мама привела меня на какую-то комиссию. Где мне дали прочесть "Мама мыла раму" из "Букваря", и попросили посчитать до 10. Я к этому времени читал уже бегло рассказы Носова, играл с папой в шахматы, и знал пропорции проявителей и закрепителей для фотопленок и фотобумаги. Так что в 1-й класс меня без сомнений приняли в том самом 1969 году. И в том же учебном году случилась эта история с стихотворением.
После урока подошел к учительнице с вопросом - почему мне и тому мальчику поставили одинаковую оценку, хотя он отвечал гораздо хуже. - Потому что, - ответила Зинаида Андреевна, - ему, чтобы выучить и рассказать так, как он рассказал, пришлось приложить много старания и потратить много времени. Ты же прочитал стихотворение три-четыре раза, и легко запомнил. Если бы ты чуть больше постарался - рассказал бы вообще без запинок. Кому больше дано - с того больше спросится!
Зимой заказал съёмный протез на два зуба в маленькой частной клинике. Удобно, здорово и недорого. 13500 обошлось.
Через месяц потерял.
Ума не приложу - как это случилось. Мог оставить в ванной на раковине. А мама могла подумать, что это какой-то мусор, и выбросить. С неё не спросишь. Мог, засыпая, положить на стол у изголовья кровати. А кот мог оттуда скинуть, и заиграть. Генеральная уборка не помогла. Не нашёл. Заказал там же новый.
Через месяц снова потерял. Заказал третий. Этот прослужил два месяца, и тоже потерялся.
Звоню в клинику на городской. Не представляюсь, чтобы не смешить раньше времени: - Здравствуйте! Мне нужно записаться на слепок для съемного протеза... - Виктор Николаевич! (По голосу узнала.) Что, - снова потеряли?! Мы же вам советовали пришить к нему резиночки, как на детские варежки!
Первый субботник, который помню, был весной 1966-го или 67-го года. Мне - четыре или пять. Родителям - около 30. Мы жили Менделеева 13-в. Воскресенск Московской области. Вчера съездил проведать двор своего детства. Снимок прикрепляю.
А тогда утром родители оделись в спортивные костюмы. Помните эти синие советские "тянучки"? Они взяли штыковые лопаты, которые папа накануне принёс из сарая в подвале нашего дома. Там ещё при строительстве дома были строителями сделаны деревянные сарайчики размером 2Х2 для каждой квартиры. Я взял свою маленькую лопатку. Вышли - во дворе полно народу - все вместе сажаем деревья... Шутки, смех... Музыка из нашего окна - папа перед тем, как выйти, выставил на подоконник проигрыватель "Мелодия". Зелёный такой чемоданчик. И все разных возрастов - и младше меня, и совсем седые. Были и с орденскими колодками. Участники войны тогда многие были моложе, чем я сейчас. Их и ветеранами-то не помню, чтобы называли. Ещё были живы и чтились ветераны Гражданской...
...Теперь во дворе копали ямки, ставили в них саженцы, засыпали грунтом... Мама - биолог, - так она объясняла кому-то про "корневую шейку", и, как правильно закапывать саженец, чтобы концы корней не загибались вверх. Сажали, как вчера убедился, - березы, липы, тополя. Тополь сейчас остался только один. Он на краю двора - больше всего солнца получает. Древесина тополей неплотная. Зато они растут быстро, и дают много листовой массы. Как тогда считали, для города химиков это важно! В Воскресенске всегда очень трепетно относились к озеленению.
Тополя стареют и дряхлеют быстро. А липы так и стоят. И пара березок.
В 98-м отдыхали в Крыму, в Рыбачьем. В кафе прочли объявление, что местные горноспасатели приглашают на экскурсию в горы, с посещением ледяной пещеры. Пошел сразу на их базу, договориться на завтра. Там спасатель мне объяснил, что экскурсия на целый день. Поднимемся на плато, дойдем до пещеры, которая зимой наполняется льдом и снегом, и за лето это всё не успевает вытаивать. Спустимся в неё, поудивляемся, и отправимся назад. По пути - красоты, уникальные горные луга, свежий воздух, завтрак и обед с невероятным аппетитом, незабываемые впечатления. Ещё он сказал, что в поселок мы вернемся часов в 17 примерно. Потому что и подъем в гору и спуск трудны для неподготовленных людей. Очень ноги с непривычки устают. Поэтому делаются остановки для отдыха. И ещё, - дескать, - инструктор, с которым я завтра пойду, сегодня повёл трех парней из Люберец. Вернётся он часа через три, поэтому я с ним познакомлюсь завтра утром. Вот так мы переговорили, когда заходит парень, как оказалось - этот самый мой завтрашний инструктор. Мой собеседник удивился: "Ты так рано!" Тот усмехнулся в ответ: - Я за ними насилу угнался. Оказались футболисты...
Позвонила давняя знакомая – подружка юности. Встречаться редко получается – чаще созваниваемся.
В этот раз сразу спросила: «А помнишь, как однажды пошли с тобой в парк «Кусково» гулять?» Еще бы я не помнил…
Встретились мы тогда на закате на платформе Перово. Не торопясь, гуляя, дошли до парка…
Стемнело уже, когда она заторопилась в туалет там в парке.
Кирпичное неосвещенное здание стояло чуть в стороне от аллеи. Она – туда. Я остался ждать на асфальтовой дорожке.
И, - что-то уже очень долго она не выходит. Я в непонятках подхожу к туалету, зову. Слышу – плачет. Захожу в этот туалет. Освещение – только от звезд через маленькие окна с никогда не мытыми стеклами. Пол – бетонные плиты с прорезанными «очками». Её голос – от дальней стены, откуда-то снизу. Там плита была снята, и в плотном песке вырыта глубокая яма. Она прошла сразу подальше от двери, и скатилась в эту, по счастью сухую, яму, больше двух метров глубиной.
Я не курил тогда – ни зажигалки, ни спичек… Ощупью по стене добрался до ямы, оценил обстановку, успокоил голосом.
Вышел, нашел сухое деревце достаточной толщины, сломал его у земли, вернулся, она по этой жерди с моей помощью выбралась. Отплакала заново на свободе, и вспомнила, что забыла пописать. Теперь уже никуда не отходила, только попросила отвернуться.
Ну, а сейчас по телефону спросила: «А если бы та яма не сухая была бы, а полная – ты бы меня вытащил?» Я ответил: «Конечно вытащил бы! Но целоваться бы уже не стал».
Вспомнил ещё интересный случай, о котором лет двадцать назад рассказал приятель-гаишник. Дежурили они на Рязанском шоссе на посту 81 километр. Видят – от Москвы мигая «аварийкой» ползет «Жигуль-шестерка» задним ходом. Водитель рулит, полуобернувшись назад, глядя на дорогу через правое плечо. Остановили. Оказалось – коробку передач у него на заднем ходу заклинило, и он от самой МКАД едет таким образом домой в Рязань. Что интересно, с гаишниками он так и разговаривал – стоя к ним спиной и глядя на них через правое плечо. Шею уже тоже заклинило, - не поворачивалась.
Позвонил как-то сын. Из Питера: - Привет, папк! Что делаешь? - Креветки коту чищу. - Что?! - Ну, сынок, случилось однажды, - подогнали бабушке пакет креветок в гостинец. Типа - морепродукты полезны. Я сварил, а она креветки как-то не очень. Я - тоже. А Кузю мы со своего стола не кормим. Он и не выпрашивает никогда. У него есть свой сухой корм и свой жидкий. Вот он свои плошки и контролирует - чтобы не пустовали. Если пустая - сядет перед ней, и печально молчит. Наполню плошку - успокоенный уходит. Но это я отвлекся. К человеческой еде он равнодушен, но на те креветки очень возбудился. Выпрашивал. Я постепенно ему их и скормил. И теперь периодически покупаю "Королевские" по акции. Чищу их, и выдаю ему одну-две утром, и так же вечером. Он за них Родину продаст...
В выходной канализационной трубе от нашего учреждения до колодца не был смонтирован обратный клапан.
А этой весной случился засор уличной канализационной сети чуть ниже нас, и стоки с двух многоквартирных домов пошли в наш цокольный этаж через эту нашу канализационную трубу. Тогда и познакомился с мастером аварийной бригады. Здороваемся теперь с ним.
Они теперь каждые два-три дня приезжают к колодцу, из-за которого нас тогда затопило. Включили его в список проблемных, которые регулярно проверяют. Каждый раз вытаскивают комок тряпок.
У них теперь в этот колодец опущены такие «вилы» на шестиметровой палке. Эти вилы загораживают впускное отверстие трубы, идущей к следующему колодцу. Вот и сегодня на этих вилах были тряпки и синтетические салфетки.
Этот мастер рассказал интересную историю. Поехали они по вызову на очередной засор колодца. Только открыли люк, из подъезда выбегает бабка, матюкается, что из-за них уже весь подвал затопило, чуть не с кулаками на них. Они вежливо объясняют, что затопило не из-за них. А они — наоборот, приехали устранять аварию. И предложили ей не уходить — посмотреть, что достанут.
Скоро вытащили проволокой ком тряпок и этих самых синтетических салфеток, плотно облепивших проволочную губку для отшкрябывания пригоревших сковородок и прочей посуды. Показали бабушке — она кивнула, и повернулась уходить. Они говорят: - Подождите! Видите — вода не уходит. Сейчас ещё что-то достанем.
Теперь тросом вытащили какую-то бязевую или байковую, что ли, светло-голубую тряпку. И вода в колодце сразу закрутилась, стала уходить.
Бабулька хищно всмотрелась в тряпку, подошла, не брезгуя развернула, - оказались огромные женские трусы-панталоны. Прошипела: - Знаю, чьи это! Собрала-намотала их на кулак, и решительным шагом направилась в подъезд.
Деду доверили укачать на руках двухмесячную внучку, которая совсем недавно научилась плакать в голос. И, хотя она не злоупотребляет этим своим умением, но один раз уже расплакалась на случайный дедов громкий возглас. Так значит, дед спокойненько так и с удовольствием, с внучкой на руках ходит по комнате. Тихим проникновенным голосом он рассказывает обязанности дневального и порядок применения оружия часовым, которые не сумел забыть за тридцать пять лет, прошедших после срочной службы. Глазки у младенчика слипаются. Ничто не предвещает беды… А у этого деда есть небольшая индивидуальность – чихает очень громко. Случаи, когда верхние соседи кричат ему «Будь здоров!» нередки. И вот, он вдруг прерывает перечисление «что запрещается часовому», и тревожным шёпотом предупреждает бабушку: «Возьми ребёнка, - щас чихну!» И обоим понятно, что отдать малышку он может и успеет, а убежать в другую комнату – уже нет. Потому что воздух в лёгкие рефлекторно набран, а лицо перекосилось. Бабушка решительно приказывает: «Чихай в себя!» И дед сделал это! Впрочем, сон малышке перебила бабушка, расхохотавшаяся над выпученными глазами деда.
