Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Никитин
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
- Ты слышал, Моторола стал президентом Италии? - говорит один правильный пацан другому. - Не, это не наш Моторола, а их Маттарелла, - поправляет его дружбан, - но гребаной Европе все равно мало не покажется.
- Ты получил выплату в 10000 рублей? - Нет. - А что так? - Я решил не торопиться. Вдруг, таких как я много. Власть увидит это, струхнет и нам еще по 20000 тысяч добавит.
Блондинка на экзамене. Профессор: Перед экзаменом вы должны были пройти специальный тест. Где результаты вашего тестирования? Студентка: Вот они. Профессор недоуменно: Что это? Студентка: Результаты моего тестирования на беременность. Они положительны. Профессор: Поздравляю, но мне нужны результаты вашего тестирования по математике. Студентка: А эти, чем вас не устраивают? Они же положительные.
Видный импозантный мужчина средних лет спрашивает девушку с собачкой: - Девушка, скажите, ваша собачка девочка или мальчик? - Девочка! - А породистый мальчик вам не нужен? - Нужен! - Тогда я к вашим услугам! - Это вы-то породистый мальчик? - А что не видно? Если угодно, я могу вам свой экстерьер показать!
Если человек проснулся наутро с хорошего бодуна и не помнит, где был и что делал, значит, он побывал в зазеркалье, где традиционные представления о времени как непрерывном физическом континууме не состоятельны.
Мальчуган лет пяти говорит приятелю-погодке: - Мужик, извини, что я назвал тебя вчера бабой. - Я не в обиде на тебя, я не баба. Ответил карапуз, которого приятель назвал бабой, потом оба сели на свои мини-велики и быстро покатили вперед.
- Социологи пишут, что избиратели в регионах плохо знают фамилии новых губернаторов-назначенцев. - Это их проблемы. Главное, фамилии новых губеров хорошо знает президент.
- Доктор, принудительная стимуляция не помогает, мы теряем его! – расстроенно говорит молодая сестричка хирургу. - И чему вас только учат в медколледже? Даже лежачего поднять не можете, - недовольно отвечает дежурный врач.
Журналистка: В СМИ прошла информация, что у Садовничего В.А. и Кропачева Н.М. упал рейтинг. А как у вас? Ректор одного из федеральных университетов: тьфу-тьфу, как стоял, так и стоит!
Открытая лекция по курсу общей физики в одном из военных институтов. Лекцию читает женщина-доцент. На лекции помимо курсантов присутствует практически весь преподавательский состав кафедры. Как всегда на открытых лекциях, лектор волнуется, ему не хочется выглядеть бледно в глазах своих коллег. В таком состоянии легко допустить небольшую ошибку и лекторша ее допускает: в одном из уравнений она делает описку – вместо одной физической величины использует другую. Никто из курсантов этой описки, конечно, не заметил, да и не все коллеги обнаружили ее, так многие из них занимались в это время своими делами. Нашлась, однако, одна внимательная слушательница, которая заметила ошибку коллеги и из чисто профессиональных побуждений постаралась подсказать ей об этом. Негромкий голос коллеги насторожил лекторшу, она повернулась к ней лицом и вопросительно посмотрела на нее. Уже более громким голосом та вновь указала на место, где была допущена ошибка. Сказанное снова не дошло до лекторши. Она окончательно растерялась и беспомощно уставилась на доску. Исправить ситуацию решил заведующий кафедрой. Хорошо поставленным голосом он точно указал место, где в формулах была допущена ошибка. На это раз сказанное до лекторши дошло. Зардевшись как мак, она виновно улыбнулась и произнесла убийственную фразу: - Извините меня, я описалась! Затем она исправила ошибку и продолжила лекцию дальше. Самое удивительное в этой истории то, что никто из курсантов не обнаружил в словах лекторши опасной оговорки. Они восприняли их как должное. А вот мужчины-коллеги на заднем ряду действительно чуть не описались от смеха. Смеяться-то им приходилось, стоически сдерживая рвущийся наружу смех, а, как уверяют урологи, это сильно повышает давление в мочевом пузыре.
- По традиции 31 декабря Юлик с друзьями идут в баню. И каждый раз после бани он оказывается в чужой постели, а с Новым годом его поздравляет почему-то голый Санта Клаус без Снегурочки.
- Фима, что ты делаешь? - Зяма, ты, что не видишь, я рисую картины. - Зачем, Фима? - Чтобы их продавать. - Фима, твои картины никто не купит. - Зяма, Ван Гога тоже при жизни не покупали, зато после смерти его картины стали стоить миллионы. - Фима, ты уверен, что после твоей смерти твои картины будут стоить миллионы? - Абсолютно уверен, Зяма. Хотя кой-какие сомнения у меня есть. - Что за сомнения, Фима? - Понимаешь, Зяма, я не совсем уверен, что мои остолопы сохранят мои картины до того времени, когда они станут стоить миллионы.
Разговор по телефону двух приятелей. - Саша, поздравь меня! Три дня назад я закончил ВТУЗ и получил диплом! - Поздравляю, Валера! Только мне хочется узнать, что эта за диплом, который вручают тем, кто заканчивают в туз.
- Моня, ты знаешь, Хватов возглавил Департамент по эффективному расходованию бюджетных средств! - Ну, и что в этом такого, Изя? - Как что, Моня, Хватов в недавнем прошлом был крутым братком. - Что и требовалось, Изя! Подумай сам, если раньше Хватов эффективно распоряжался частными средствами предпринимателей, то теперь он умело сможет распорядиться бюджетными средствами налогоплатильщиков.
Чук и Гек едут в бронированном членовозе. Гек Чуку: - Президентство - это мое! Чук Геку: - Президентство - твое, все остальное - мое! - Ее-мое! - Только и осталось сказать Петровичу, когда мимо него пронесся правительственный кортеж из 200 машин.
Двое проходят мимо машины, стоящей под деревом и обильно обгаженной птицами. - Ты посмотри, как машину уделали. Это к большим деньгам. - Везет же людям. Поди на два миллионов навалили.
- Моня, тебе не кажется, что после митингов на Болотной и Сахарова умонастроения людей изменились? - Таки да, Изя. Потому Путин и хочет провести сеансы психотерапии по ТВ и Интернету. - Зачем, Моня? - Чтобы вправить мозги на место, а то, по мнению Главного психотерапевта страны, они у некоторых поехали.
- Для меня время – деньги! – говорит одна молодая привлекательная женщина другой. - Вы что – бизнес-вумен? - Да, мне мужчины платят за время и очень дорого!
- Розочка, карантин превратил нас в хомячков. Сидим безвыходно дома, едим, пьем, разговариваем по телефону и вспоминаем прошлое. - Не смеши меня, Еся. Какой из тебя хомячок. Ты только морковку грызть можешь.
- Фирочка, мы должны с тобой разыграть нашего соседа за стенкой. - Как, Изя? - Фирочка, во время секса ты должна громко стонать и кричать. - Изя, я должна кричать – помогите? - Почему помогите? - Потому что ты очень быстро кончаешь. - Фирочка, оставь свои хохмачки! Ты должна кричать: ой, как мне хорошо! - Изя, но это будет спектакль. - А что я тебе сказал – мы должны разыграть нашего соседа за стенкой. - Но за спектакль, Изя, надо платить. Может быть, мне заплатит за него сосед за стенкой? - Фирочка, ты, как всегда, в своем репертуаре! Сосед за стенкой вместе со своей женой должен слушать и переживать, а платить тебе буду я.
Мальвина попросила Буратино проткнуть ей своим острым носом дырочку. Буратино выполнил просьбу Мальвины, но к обоюдному разочарованию золотого ключика не нашел.
- Моня, ты не поверишь, воробьи тоже в оппозиции к нашей власти. - Ты, что, Изя, обкурился. - Таки нет, Моня. Сейчас прохожу по скверу, а там собралась стайка воробьев и что есть мочи чирикает: ЖиВ-ЖиВ, ЖиВ-ЖиВ, ЖиВ-ЖиВ. - И причем тут оппозиция? - А ты прикинь, что они чирикают: жулики и воры, жулики и воры.
Главный прораб сочинской олимпиады Ахмед Билялов решил доиграть «сочинку» в Германии. «В России сейчас сложная ситуация, - сказал он – даже зная прикуп, лучше жить не в Сочи».
- Фима, скажите мне: смог бы жениться Паниковский, окажись он сейчас в нашей Раше? - Не знаю, Зяма. - А я знаю, конечьно же, нет! - Но почему нет, Зяма? - Потому, что бедный Паниковский, таки и не смог вставить себе зубы. А без зубов, какая свадьба. - Но почему, Зяма, Паниковский таки и не смог вставить себе зубы? - Фима, вы же знаете: в нашей Раше при зубах только акулы бизнеса и голодные волки-чиновники.
Два друга: Ашот и Борис учились в консерватории одной из северокавказских республик. Ашот специализировался по классу фортепьяно, а Борис по классу духовых инструментов. Как водится среди молодых музыкантов, друзья обожали музыкальные шутки и розыгрыши и слыли среди своих знакомых большими мастаками по этой части. Чтобы соответствовать своему реноме, друзья постоянно придумывали новые розыгрыши, которые не всегда отвечали правилам хорошего тона. Но, как известно, смешное – это частица безобразного, поэтому «нехорошие», а точнее, неприличные розыгрыши обычно сходили Ашоту и Борису с рук, хотя и вызывали у многих чувства неприятия и раздражения. Сейчас за давностью лет трудно сказать кто первый: Ашот или Борис предложил новую шутку, в которой главными действующими «лицами» были белая попа Ашота и серебристый тромбон Бориса. Сама же шутка сводилась к незамысловатому действу, в ходе которого Ашот оголял свой зад и высовывал его в открытое окно комнаты на первом этаже, выходящее на улицу, а Борис в это время дул в тромбон, имитируя звук истекающих из человеческого чрева газов. По большому счету, совсем невинное развлечение, если сравнивать его с тем, что вытворяют сейчас участники многочисленных лав- и гей-парадов. Изначально розыгрыш был рассчитан на присутствие зрителей. И такие зрители на каждом представлении были. В оговоренный час друзья Ашота и Бориса - завзятые городские балагуры и шалопаи собирались у кафе недалеко от окна, из которого появлялась задница Ашота и звучала «какафония», так остроумно называл Борис свою мелодию на тромбоне, и с юношеским увлечением наблюдали за реакцией людей, попавших в розыгрыш. Они не ограничивались при этом пассивным созерцанием происходящего, а активно участвовали в нем, бросая громкие, зачастую остроумные, реплики и комментарии, превращая, тем самым, розыгрыш в веселый уличный бурлеск. Обычно в качестве объектов шутки выбирались молоденькие девушки. Не догадываясь о том, что их ждет впереди, они в одиночку, парами или группами шли по улице, занятые своими мыслями или разговорами. В массе своей это были целомудренные и добропорядочные девушки, выросшие в строгой патриархальной атмосфере наполовину советского, наполовину мусульманского города. Они стеснялись собственной тени, а голый мужской зад мог присниться им только в страшном сне. И, вдруг, по злой воле Ашота и Бориса такой сон для них становится реальностью: прямо перед собой в настежь раскрытом окне они неожиданно обнаруживают голую мужскую попу, к тому же издающую громкие неблагозвучные звуки. Можно только догадываться, какие чувства испытывали эти невинные овечки в момент розыгрыша. Несомненно, одно – доминировали в их переполошенном сознании чувства удивления, отвращения и негодования. Свидетельством этого были истошные возгласы: «Ужас!», «Какой кошмар!», «Какая мерзость!», «Дерьмо», «Идиот!» и «Придурок!», адресованные Ашоту, стоящему на подоконнике в позе «чего желаете» и благоразумно скрывающему свое лицо. Веселый смех и громкие реплики друзей музыкантов заставляли девушек поскорее ретироваться с «мерзко-пакостного» места, посылая на голову Ашота и его друзей бессильные проклятия. Лишь единицы из них догадывались по веселой реакции молодых людей, что стали объектом розыгрыша и уходили прочь, сокрушаясь над глупой шуткой музыкантов. Проделки Ашота и Бориса с попой и тромбоном продолжалась два дня, в течение которых объектами их розыгрыша стали десятки молоденьких брюнеток, блондинок и шатенок. Самое удивительное, никто из них или из числа случайных прохожих, ставших невольными свидетелями розыгрышей, не заявил в милицию о хулиганстве и не привлек шутников к административной, а, может быть, даже уголовной ответственности. Скорее всего, придя в себя, разыгрываемые осознавали, что стали объектом глупой шутки, и у них пропадало желание пойти в милицию и написать жалобу. Нашелся, однако, человек, который решил самостоятельно положить конец затянувшейся шутке музыкантов. Им оказался неизвестный Ворошиловский стрелок, по всей вероятности, живший в доме напротив и неоднократно наблюдавший за тем, как Ашот, Борис и их друзья потешились над девушками. На беду, а может быть, на счастье Ашота, у Ворошиловского стрелка оказалось пневматическое ружье, тоже, между прочим, духовой инструмент, с помощью которого он решил положить конец затянувшейся шутке музыкантов. Когда в очередной раз Ашот высунул свою задницу из окна, а Борис приступил к исполнению «какафонии», Ворошиловский стрелок произвел выстрел из своего ружья и попал свинцовой пулей в правую ягодицу Ашота. Точное попадание пули в цель в данном случае, скорее всего, говорило не о меткости стрелка, а о размерах попы Ашота: в подобную мишень трудно было промахнуться, даже стреляя с закрытыми глазами с расстояния в 50 метров. Получив пулю в задницу, Ашот мигом соскочил с окна и как ошпаренный стал бегать по комнате, почесывая рукой свою попу и болезненно причитая: - Вай-вай, как больно! Меня подстрелили, Боря! У меня в попе сидит пуля! Какая-то сволочь покушалась на мою жизнь! - Не на жизнь, Ашот, а на твой зад. – Поправил друга Борис. - Какая разница, Боря! Это зад пианиста, а в пианистов стрелять нельзя. – Возразил Ашот. - На твоей попе не написано, что ты пианист. Давай, герой, посмотрю твою рану. Осмотр не оставил сомнений - в попе Ашота засела пуля. Извлечь ее подручными средствами не представлялось возможным, и Ашот в сопровождении своих друзей отправился в ближайшую поликлинику. Там хирург легко извлек пулю из раны, посмеявшись над историей ранения, придуманной Ашотом. Оставлять пулю на память у себя пострадавший не стал. Ашоту и его друзьям не составляло большого труда найти Ворошиловского стрелка, чтобы с ним поквитаться. По положению раны на попе Ашота они могли самостоятельно провести несложную баллистическую экспертизу и определить окно, из которого был произведен выстрел. Однако друзья не стали этого делать. Они поняли, что вышли в своем розыгрыше за пределы дозволенного и пришла пора менять свой репертуар. Начало шестидесятых годов прошлого века. Хрущевская оттепель. Первые глотки свободы. Первые попытки снять идеологические шоры в культуре и искусстве. Первые попытки выйти за пределы цензуры в юморе и поведении людей. Догадывались ли тогда Ашот с Борисом, что через 50 лет их розыгрыши на грани фола станут обыденным явлением на ТВ и в Интернете, а шутка с попой и тромбоном будет повторено многократно разными людьми и в разных странах? Скорее всего, нет. Им было тогда не до размышлений о том, что будет популярно в будущем. Они были молоды, озорны и полны желаний жить весело и ярко.
Двухлетний карапуз пристает к отцу с вопросом: - Где мой ебот? Приятель спрашивает молодого папашу: - Что за ебота он ищет? - Это он свою любимую игрушку – робота ищет. Мне и жене постоянно приходится угадывать, о чем говорит сын, так как несколько букв он не выговаривает.