Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Ростислав Коблов
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Древность. Грек прибыл в дальние края и с удивлением наблюдает за местным жителем, ловко орудующим лопатой. - Не сможешь. - говорит грек. - Смогу. - отвечает местный. - Не сможешь! - Смогу. И так несколько унылых часов… - Великий Посейдон! - вдруг вскрикивает в ужасе грек… - Посейдон тут вообще ни при чём, - самодовольно говорит местный, глядя на приближающуюся гигантскую волну. - Казак Геракл всё море выкопал в одиночку.
Старое доброе время… - А сейчас, - говорит распорядитель вечера, - перед нами выступит сам Сергей Есенин! Под аплодисменты досточтимой московской публики появляется он, бесценный и нарядный Сергей Александрович. Поэт с места в карьер начинает читать стихи: - Дай, Джим, на лапу счастье мне… Нервный возглас из зала: - Милостивый государь, вы пьяны!
Тихий погожий поздний летний вечер. На освещённое крыльцо государственной дачи выходят двое: Брежнев и Суслов. Генеральный секретарь - в любимом пиджаке со звёздами. - Признаюсь, Миша, есть у меня один грешок: зависть немного мучает… - Кому же вы завидуете, Леонид Ильич? Моё воображение, так сказать, в тупике… - Ему! - говорит Брежнев и направляет указательный палец в сторону чистого неба. - На нём блестяшек больше.
Анатолий Карпов в драматичнейшей борьбе из 32 партий вырывает победу в матче с эмигрантом Корчным и сохраняет шахматную корону за СССР: 6 : 5! Брежнев вручает Карпову орден и нежно целует чемпиона. Через три года Корчной вновь добивается права на матч. Но теперь Карпов побеждает уже легко: счёт 6 : 2 и понадобилось только 18 партий. Брежнев в восторге. Он вручает Карпову орден и порывисто произносит: «А теперь дай я тебя поцелую!» - Как в прошлый раз? - улыбается Карпов. - Нет-нет! Я тебя сейчас как Хонеккера поцелую!
Центр получает 2 новых донесения от Штирлица. Не мешкая ни секунды, одно доставляют товарищу Исаевой, другое - товарищу Сталину. Исаева читает и перечитывает: «Запад сгнил: Даллес симпатизирует Вольфу». Верховный читает и перечитывает: «Не бойся, шер ами: для Габи я как пионервожатый, для Заурих - вообще как тимуровец».
Штирлиц на своём «мерседесе» движется на хорошей скорости по одной из центральных берлинских штрассе. Вдруг его демонстративно обгоняет какой-то небольшой седан с «Е» в начале номера и двумя семёрками - в конце. - Всё понятно, - мгновенно схватывает Штирлиц, - следующая встреча с женой - в кафе «Elefant», ровно в день моего 77-летия.
Ведущих участников съёмочной группы «Семнадцати мгновений весны» пригласили в Кремль для награждения. Завели в чудесную, просторную светлую комнату, где на них с большой теплотой глядят председатель КГБ и сам Леонид Ильич. Справа от вручающих - стол с красной скатертью, на столе - ордена и медали. Сыгравший Штирлица Тихонов смотрит: «Не может быть!» Среди наград - «Герой Советского Союза». Все до единого, однако, получают «обычные» госнаграды и вскоре покидают комнату; последним уходит Тихонов… - Слава, - неожиданно произносит улыбающийся председатель Комитета, - а вас я попрошу остаться. Тихонов, счастливый, оборачивается и видит мерно приближающегося к нему главу КГБ. - Понимаете, Слава… - негромко говорит тот, - Леонид Ильич очень хотел бы, чтобы новую звезду «Героя Советского Союза» вручили ему лично вы.
Совершенно незабываемая эпоха. - Падре, какие у вас покрасневшие глаза! - испуганно говорит епископу его секретарь. - Ночью ни минуточки не вздремнул, сын мой. Всё о схваченных давеча ведьмах раздумывал… Великая дилемма с ними: топить или нет. - Не надо топить этих стройненьких… - с робостью в голосе просит секретарь. После полуминутной паузы епископ слегка вздыхает: - Ну хорошо, будь по-твоему. Придётся всенародно сжечь.
- Доктор, я могу выпить в праздник? - Смотря за что… - уклончиво отвечает специалист. Пациент тяжело вздыхает: - Ну хотя бы за всё хорошее и против всего плохого… - Вы с ума сошли: это гарантированный летальный исход.
Рим, 1600 год. Скоро состоится сожжение многоречивого Бруно. Аббат раздаёт всем желающим сухие веточки; к нему уже очередь, и эта очередь только разрастается… В некий момент за своей персональной веточкой подходит на редкость древняя, жалкая старушка. Аббат глядит на неё очень строго: - Это не раздача хвороста нищете! Ты, деревня, сама-то хоть поняла, зачем сюда притащилась? - Отлично поняла, монсеньор. За местом в истории.
Лысоватый небрежно одетый интеллигентный человек, сделав визит в пару торговых точек, забежал ещё и в парикмахерскую и затем плавно направился домой. У одного пешеходного перехода его внезапно остановил совершенно незнакомый татуированный мужчина. - Что, освободился? - с чувством спросил татуированный. - По-ра-зи-тель-но! - воскликнул интеллигентный. - …Как же это вы узнали, что я вчера вечером закончил новую книгу по программированию?
Святая античность. Философ Анаксимен читает состоятельным горожанам развивающую их лекцию: - Всё есть по сути воздух. Воздух и воздух. Куда ни глянь - всюду воздух… - Ты давай не дурачься, не темни, - раздаётся голос из глубины аудитории. - Ты лучше, артист, скажи, как сегодня иметь свои законные сверхприбыля? - В свете моей великой теории, - объясняет Анаксимен, - вам надо чаще надувать покупателей, при этом торговать следует - исключительно воздухом.
Иммануил Кант вдруг как-то заговорил с простым горожанином. - Главное в практической жизни - это дисциплина, - принялся назидать Кант. - Например, я каждый день встаю ровно в 4 часа 45 минут. Горожанин в изумлении: - В каком полку служите, господин Кант?
- Вы опять использовали во время съёмки строго запрещённое мною слово «мать»! Эльдар Рязанов примирительно берёт любимую актрису за руки: - Я больше не буду… На следующий день. - Вы неисправимы: опять - та же «мать»! Режиссёр опускает глаза: - Люда, ты не права… Сегодня была другая.
Античному философу Зенону предложили проверить его теорию. Зенон мрачно согласился. Нашли беговую дорожку, черепаху; вызвали из армии Ахилла. И вот приближается час великого эксперимента. Ахилл насмешливо смотрит на Зенона; тот заметно нервничает. - Беспокоитесь, что я всё-таки догоню многолетнее животное? - улыбаясь, подходит к философу Ахилл. - Есть немного… - сознаётся Зенон. - Напрасно. 200 драхм.
У одного стародавнего французского философа была очень интересная личная жизнь. Душа его тянулась сразу к двум мадемуазель. Первая была безумная красавица, вторая - страшная умница. Первая постоянно обещала оторвать ему голову, тогда как на вторую было просто больно взглянуть. В конце концов философ горько вздохнул: «Я - сущий осёл, что застыл перед двумя равновеликими охапками сена».
Идёт грибник по опушке и вдруг прямо перед ним всплывает большой и изящный бирюзовый шар. - Здравствуйте! Не пугайтесь, пожалуйста, - говорит шар, - я Уао, представитель дружественной Земле цивилизации Сириуса. Можно вам с научной целью задать троечку несложных вопросов? - С-согласен… - выдавливает из себя грибник. - Спасибо. Верите ли вы в Бога? - …З-затрудняюсь ответить. - Спасибо. Считаете ли вы себя душой или, простите, биологическим роботом? - …З-затрудняюсь ответить. - Спасибо. И последнее. Извините за комичный вопрос: проформа!.. Верите ли вы в иноземную жизнь? Грибник надолго задумывается. - Да ли нет? - подёргивается малость от смеха бирюзовый шар. Грибник активно вытирает струящийся со лба пот: - З-ззатрудняюсь ответить.
Иммануил Кант встретился со старинным приятелем. Пригубили вина, разговорились… - Есть ли Бог? - спрашивает приятель. - Не разумею. - Есть ли свобода воли? - Не разумею. - Бессмертна ли душа? - Не разумею! - А что разумеешь, дорогой Иммануил? Кант самодовольно улыбается: - Что толпа профессоров назовёт меня великим мыслителем.
Министр финансов обращается к премьеру: - Слышали новость? Студентка родила от пенсионера! - Что вы предлагаете? - хмурится премьер. - Лишить пенсионера пенсии и назначить ему стипендию.
Давным-давно жил-был философ Буридан. Как-то его спросили: "Кто вам больше по вкусу: блондинки или брюнетки?" Философ ответил, что здесь он полнейший буриданов осёл.