Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Умслопогас
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
С началом перестройки стало доступно многое, считавшееся неправильным, нехорошим и вообще чуждым. Например, службы знакомств в разных формах. Газета «Московский Комсомолец» открыла рубрику брачных объявлений. Моментально сложился набор устоявшихся сокращений. Так примерно выглядело объявление в строгом стиле.
Мужчина без в/п, ж/п и м/п познакомится с девушкой до 30 лет с целью создания семьи.
Более романтичные звучали так.
Очаровательная блондинка без в/п ищет мужа и отца для замечательного мальчика.
Ну, и более откровенные
Ищу молодую красивую женщину для совместной поездки к морю. Все расходы беру на себя.
В конце каждого объявления стояло некое число, обычно двузначное. Нетрудно было догадаться, что это было количество слов. Оно, видимо, определяло стоимость услуги. Информативность объявления слабо коррелировала с количеством слов. Поэтому, наверное, мне сразу запомнилось объявление с минимумом даже не слов, а знаков и содержащее при этом колоссальный объем информации. Выглядело оно так:
Еврей – жену.
Все. Сразу понятно кто нужен, для чего нужен и, самое главное, кому нужен. Очаровательные блондинки на это не клюнут, романтические мечтательницы тоже. Не для них и написано. Не сомневаюсь, что нашлась (думаю, не одна) такая же деловая невеста. Такой брак, буде он состоится, обещает быть прочным и надежным, ибо все сказано однозначно.
Вспоминаю с удовольствием коротенький (минут 15) документальный фильм о прибытии в Россию виолончелиста М. В. Ростроповича для участия в концерте памяти А. Д. Сахарова. Было очень-очень давно. И был там такой эпизод. В аэропорту музыкант подходит к пункту досмотра, везя на колесиках футляр с виолончелью. Молодой таможенник, всем своим видом показывая, что служба есть служба, ничего не поделаешь, задает формальные вопросы.
- Это виолончель? - спрашивает таможенник. - Виолончель, - отвечает М. Ростропович. - Фирмы Страдивари?
Ростропович, по-дружески приобняв его, объясняет:
- Понимаешь, родной, это не фирма. Он сам ее сделал.
Задолго до перестройки. Еду в подмосковной электричке. Контролеры ведут по проходу колонну безбилетников, чтобы высадить на ближайшей станции. Получилось так, что часть этой колонны была уже в тамбуре, когда поезд остановился, и вошедшие пассажиры сели на сиденья прямо перед замыкающим контролером. Он подумал, что это безбилетники решившие таким образом избежать наказания. Напротив меня сел мужчина, рядом с ним девушка. Между собой они были незнакомы. Контролер довольно-таки по-хамски обратился к девушке: - Чего расселась? - А что... такое?..- смущенно спросила она. - Ничего... вставай давай и иди, - скомандовал контролер. К моему огромному удивлению девушка встала и пошла в тамбур. - А ты чего сидишь? – обратился контролер к мужчине. - Давай на выход. - Почему? – удивился тот. - Почему, почему... билеты надо покупать, вот почему. - Так есть у меня билет, - отвечает пассажир и показывает контролеру. Тот, ничего не говоря, идет вперед. В это время раздается робкий голос девушки - Билет? И у меня есть билет. Контролер молча уходит, девушка садится на свое место. Мужчина спрашивает ее: - Почему же вы пошли? И вот тут она произносит фразу, хорошо иллюстрирующую ту нашу жизнь: - Мне сказали, я пошла.
В наших бостонских краях редко, но случается снегопад. В такие дни приходится парковать машину не рядом с домом, а где найдется расчищенный от снега кусок. В этот раз машина ночевала на другой улице. Часов в 11 утра раздался звонок в дверь. Нажимаю кнопку домофона. Откройте, полиция. Хммммм.... в детективах в таких случаях говорят, что я полицию не вызывал и вообще не знаю полиция вы или кто еще. Но это не кино. Открываю, стоит полицейский. Молодой парнишка. Вы машину поставили на такой-то улице, там сейчас работы начинаются. Уберите пока ее не эвакуировали. Надо же. Вместо того, чтобы убрать машину и слупить с меня 2-3 сотни долларов, он не поленился пройти несколько кварталов, позвонить в дверь и предупредить. Рассыпаюсь в благодарностях и бегом за машиной. Понятно, что адрес узнали по номеру машины. А почему нельзя в информации о машине вместе с адресом владельца хранить и номер телефона? Облегчить работу хорошим полицейским.
Давным давно поехал на экскурсию из Бостона в Нью-Йорк с русским гидом и соответственно группой. Народ из Америки, Израиля, России. С точки зрения Владимира Даля все мы были русскими. С точи зрения национально озабоченных товарищей в лучшем случае русскоязычными. На одном туристическом объекте бойкие афроамериканские пацаны постелили на землю одеяла, на которых разложили для продажи всякую ерунду: поддельные фирменные часы, солнцезащитные очки, игрушки и прочее. Один из них, шустрый довольно паренек, приглядываясь к проходящим группам, приветствовал их на соответствующем языке. Бон жур, бон джорно и т.д. Приближаемся, тихо переговариваясь, мы. В его долгом изучающем взгляде на нас явно присутствовало сомнение. Неуверенно-вопросительно: "Шалом?" Однако, по мере приближения несоответствие видео- и звукового рядов усиливает сомнение. После секундного раздумья расплывается в улыбке, довольный своей отгадкой: "Привееееет!". Вот она глобализация и дружба народов.
Был у меня стереотип, что капиталисты пальцем не шевельнут бесплатно. Далеко не всегда и не везде. Два противоположных примера.
Первая история. Когда на своей допотопной машине учил жену водить она въехала в бордюр так, что не только шину порвала, но и обод ухитрилась помять. Поехал я на запаске в один из автоцентров. Вкатил обод и говорю, что нужен такой. Парень говорит, что таких давно нет на рынке. Ну что ж, поворачиваюсь, чтобы уйти. Он останавливает. Берет обод, кладет на металлический стол и довольно долго стучит молотком. Потом кладет в какое-то устройство, где этот обод крутится, а парень смотрит. После чего вынимает и дает мне. Все, можно ставить шину и ездить. Спрашиваю сколько это стоит. Он махнул рукой, сказал, что ничего. Я полез за кошельком, а он мгновенно исчез. “Однако”, - подумалось мне.
Вторая история. Купил я машину. Не новую, но еще на гарантии, скоро истекающей. Загорелась в ней нехорошая лампочка «проверь двигатель». Думаю, ну, раз на гарантии, что я буду скитаться по холодным сапожникам, или копаться в интернете, поеду-ка в дилерство. Приезжаю, так и так, вот лампочка горит. Проверим. Подождал я, выходят. У вас крышка бензобака была неплотно закрыта, потому лампочка и горела. Теперь все хорошо. Вот, думаю, что ж я сам-то об этом не вспомнил. Спасибо, - говорю, - отлично. Отлично, повторяют они, с вас $85. За что? Ну, мы ж все проверяли, а крышку – в последнюю очередь, поэтому много времени потратили. -Так машина ж на гарантии. -Так она ж не сломалась. Никакие аргументы не помогли. И ведь знал, что в первую очередь надо крышку проверить, а захотелось гарантию использовать. Халява же. Пришлось платить.
Когда-то наша фирма имела солидный офис и солидный паркинг. С годами она постепенно хирела, количество сотрудников уменьшалось. Соответственно менялись офисы и паркинги. И вот, когда от фирмы осталась четверть, при очередном переезде все ближе к границе штата, мы оказались в огромном здании с несколькими десятками компаний. Паркинг состоял уже из трёх частей. Прямо у здания несколько мест, через дорогу, то есть практически рядом, - несколько мест и много-много мест в большом гараже, до которого было метров 400. Туда уже ходил периодически автобус-челнок, хотя что такое 400 метров, но американцы любят комфорт. Мне стало интересно как будут делить места. По моим совковым понятиям рядом со зданием должно было парковаться начальство, через дорогу - люди постарше, остальные - в гараже. Ан нет. Места рядом с офисом отдали женщинам. Места через дорогу разыграли в лотерею, я оказался одним из счастливчиков. Остальным, в том числе и самому большому начальнику, достался дальний гараж. Как-то вижу молодого коллегу, идущего из того самого гаража. "Что, - говорю, - не повезло в лотерею?" "А я и не участвовал в розыгрыше", - ответил он. Полное отсутствие рвачества.
Однажды вечером в парке тель-авивского пригорода подходит ко мне мужчина и что-то говорит на иврите, которого я не понимаю к своему стыду и сожалению. Каким-то седьмым чувством понял, что он спрашивает время, показал ему часы. Спрашивает говорю ли я по-русски, отвечаю утвердительно. Вот, обрадовался он, я немец, учу русский, можете немного поговорить со мной для практики? Конечно, почему бы нет. Что-то стал ему говорить, он попросил помедленнее. Ну, то-се, пятое-десятое. Говорит без малейшего акцента, ни единой ошибки в предлогах, падежах и т. д . Во, думаю, кого в шпионы, наверное, берут. Ни за что не подумаешь, что русский не родной. И тут он прокалывается. Мне говорю, пора, я у родственников остановился, показываю рукой и добавляю «там, в конце улицы» Вижу на его лице некое недоумение. Он, видимо, понимает, что не ему меня учить русскому языку. В то же время не согласен с таким оборотом речи. И так, медленно, с сомнением, протягивает: «в начааалеее». Это он меня поправил. Интересно чем отличаются начало и конец улицы для немца? Неужели он держал в голове нумерацию домов? Нелегко было Штирлицу.
Как-то попалась цитата из Юрия Олеши, что нет ничего смешнее слова "жопа", написанного печатными буквами.
Я не согласился с подобным максимализмом, но однажды, сам того не желая, именно это слово написал синим, как сейчас помню, фломастером на белой доске крупными печатными буквами в присутствии 10-15 весьма уважаемых людей. Похоже, старик Олеша был прав. Эффект был оглушительный в прямом и переносном смысле. А теперь по порядку.
Мой английский был тогда, мягко скажем, бедноват. Но на работу в американскую компанию меня все же взяли. Выступая на одном из совещаний, я должен был оперировать понятиями part (деталь), assembly (узел), drawing (чертеж) и тому подобными. Рисуя на доске фломастером схему, говорю, что вот, к примеру, есть у меня два узла, содержащих одну и ту же деталь. Назовем первый ASS 1, продолжаю я, и пишу это слово на доске, стоя спиной к слушателям.
За моей спиной раздается гомерический хохот, грохот, стук мебели. Оглянувшись, вижу, что слушатели лежат на столах и под столами буквально в конвульсиях от смеха. В тот же момент вспоминаю, что по-английски слово "ass" означает именно то, о чем предупреждал Ю. Олеша. Виду, как говорится, не подаю. Изображаю недоумение, не знаю уж, насколько мне это удается. Начальник сквозь смех просит меня использовать другое обозначение. Я стираю злополучное слово, понемногу все успокаиваются. Оказывается, и английскими буквами это смешно.
Давным-давно во дворах натягивали веревки и сушили на них белье. У моего знакомого кто-то украл белье с веревки и остались на ней только его рубашки. Рассказывая об этом, он закончил слегка недоумевая: - Я считал, что у меня модные рубашки.
Отдыхали как-то на одном из мексиканских курортов. Местный массовик-затейник с интеллектом выпускника начальной школы устроил несколько пошловатый конкурс для девушек. Конкурс заключался в том, чтобы за установленное время (30 сек вроде, не помню) перецеловать как можно больше мужчин, наблюдавших данное действо. По сигналу одна из участниц стремительно вбежала в толпу зрителей и, касаясь губами, обошла не один десяток мужчин. Другая же бросилась к одному, обняла и начала покрывать нежными поцелуями его лицо. Затейник с удивлением поинтересовался причиной. "Это мой муж, у нас медовый месяц", - последовал ответ. Вот какие бывают женщины в эээ... русских селеньях, а может и в любых.
Перестройка. Очереди еще есть, но совсем небольшие. Соответственно, народ в них подобрел. Борьба с алкоголизмом в самом разгаре.
В очереди в овощной отдел передо мной стоит добродушного вида дедок. Не уверен, что я назвал бы его дедком сегодня, но тогда для меня он выглядел так. Подходит мужчина примерно такого же вида и произносит ностальгические ныне слова: "Я здесь стоял". В его тоне чувствуется ожидание некоторого несогласия и готовность к борьбе. Однако дедок доброжелательно отвечает: "Ну, раз стояли - становитесь". Подошедший продолжает, видимо, по инерции: "Я, правда, стоял". Дедок весьма спокойно реагирует: "Становитесь, становитесь, не за водкой же стоим". Подошедший спрашивает слегка озадаченно: "А если за водкой, то что?"
Дедок посерьезнел: "Ну-у-у... за водкой... Водки может не хватить".
Об американской полиции. За годы жизни в США несколько раз приходилось общаться с полицией. В общем, впечатление весьма положительное. Вот один из эпизодов. Приятеля забрали в отделение. Патрульный счел, что он выпил, так как ехал неуверенно. Он действительно выпил, но в пределах нормы. Однако отпускать не хотели, сказали чтобы кто-нибудь приехал. Он позвонил мне. Время было часов 10 вечера, темно, отделение полиции в другом городе, не очень далеко, но я там не был никогда. Навигаторов еще не было, а мой топографический кретинизм даже в светлое время суток запредельный, в темноте вообще не поддается оценке. Распечатал маршрут из интернета и поехал. До города без проблем, а там запутался. Темно, не разберешь ничего. Остановился на заправке, уже закрытой, спросить не у кого. На дороге машина стоит на светофоре. Кричу водителю, где здесь, мол, отделение полиции? Начинает объяснять, включается зеленый, он уезжает. Вздыхая, оглядываюсь. Передо мной полицейский: “What is your problem?” (Что случилось?). Прямо как в сказке. «Понимаете, - говорю - мой приятель, эээ...» “Arrested?”, - перебивает он. Киваю головой. «Follow me» (Езжай за мной) и пошел к своей машине. Довел до самой полиции. Не ожидал.
Еду как-то поздним вечером с работы тысячи раз (не преувеличиваю) езженным маршутом. Подвожу рядом живущего безлошадного коллегу. Заболтался, не там съехал, не заметил как оказался в полосе «только влево», не свернул и естественно въехал в джип из соседнего правого ряда. Несильно так въехал, только свою фару разбил. Выскакиваю из кабины естественно на нервах, еще не понимая, что и как случилось. Из джипа выходит барышня латиноамериканской наружности. Не успел я взглянуть на ее машину, а уже, подобно старику Хоттабычу, из воздуха материализовался здоровенный полицейский. Как им это удается - загадка для меня. Спрашиваю его чья вина. «Не её», - коротко отвечает он. Намек, как говорится, понял. Такой дипломатичный ответ меня почему-то успокоил и даже развеселил. Далее он спрашивает чего я хочу. Отвечаю, что хотел бы возместить ущерб (еще не знал, что его не было) напрямую, без участия страховой компании. Тот же вопрос барышне. Над ее ответом всю оставшуюся дорогу хохотал мой попутчик. Увидев, что на джипе ни царапинки, (моя тойота для джипа просто ни о чем, видимо вся энергия удара ушла на то, чтобы вдребезги разбить мою фару) коротко ответила, что хочет домой. Коллега аж скрючился от смеха. Полицейский пожелал нам доброй ночи и растворился в воздухе, из которого только что возник. Ни протокола, ни штрафа, ни сообщения в страховую компанию, после чего плата за страховку возрастает. Все произошло так мгновенно, как будто и не было вовсе. И только разбитая фара напоминала о случившемся. Наверняка мог оштрафовать, все же серьезное нарушение, помеха движению, опасная ситуация и прочее. Однако не стал.
Девяностые, начало. То, что раньше делалось за стакан, бутылку иногда за две, иногда коньяку, стало монетизироваться. Между коллегами, приятелями еще можно было обойтись такой валютой, а чуть шире круг, уже расчеты в рублях. Пока, правда, не в долларах.
Непоздний вечер, электричка. В вагон входит веселый такой дяденька, в замечательном настроении, чувствуется некоторый подогрев изнутри. Но так, чуть-чуть, совсем не раздражает, наоборот вызывает здоровую зависть своим явным оптимзмом. В вытянутой вверх руке он держит сторублевку. Покупательная способность этой купюры в ту пору уже была невелика. В то время за день цены менялись стремительно. Проходя по вагону, он просит угостить его сигаретой. Ни до, ни после я подобного не видел. Чтоб за сигарету платить не было такого. И стало мне как-то грустно. Сам я некурящий, иначе, конечно, помог бы человеку. Жду развития событий. Один из пассажиров протягивает пачку сигарет. Взяв одну, мужчина пытается отдать деньги. Вот тут я напрягся. Почему-то страшно стало вдруг оказаться в абсолютно другой стране.
Молодая супружеская пара выбирает игрушку маленькому сыну. Ей нравится машинка, ему - пистолет. "Ты посмотри, он же как настоящий. Смотри, как сделан", - горячится муж. Жена смотрит на него, и вдруг ее осеняет: "Да ты ж себе его покупаешь!"
В те древние времена, когда компьютеры еще назывались машинами и носили русские имена (аббревиатуры), работал я в лаборатории программирования одного солидного НИИ. Была у нас машина СМ4 (Система Мини, кстати, неплохо функционировавшая)- аналог (так смущенно обозначалось то, что в наши откровенные времена называется пиратской копией) американской машины PDP, производства ныне давно разорившейся фирмы DEC. Соседняя, экспериментальная, лаборатория получила то, что сейчас называется лицензионной копией – настоящую американскую машину PDP. Попросили они меня разобраться в некоторых тонкостях работы. Документация была, естественно, на английском языке, что не являлось большим препятствием. Для чтения технических текстов моего языка хватало. По просьбе коллег я перевел достаточно объемные разделы официально, с оплатой через отдел технической информации. В одном месте, слегка засомневавшись в правильности своего перевода, решил заглянуть в документацию русского аналога, надеясь найти что-то похожее. Открыл одну из книг и оторопел. Это был дословный перевод американского текста. На титульном листе красовалась, как и положено, иерархия подписей сотрудников НИИ, якобы все это разработавших. Был тут и главный конструктор, и начальник отдела программирования, и программисты. Все как у взрослых. И что же все эти люди делали? Перевод, надо сказать, содержал несколько (а читал я, естественно, не все) грубейших ошибок. Видимо, переводчик недостаточно разбирался в тонкостях программирования, хотя и полным профаном его не назовешь. Именно наличие подобных ошибок не позволило мне схалтурить и просто перепечатать заказанные мне для перевода куски.
За долгую жизнь накопились мелкие смешные (надеюсь) эпизоды. Рискну выложить пока один.
Студенческие военные сборы. Много о них понаписано, хочется и свою лепту внести.
Один из наших командиров - подполковник, типичный строевой офицер. Логику имел свою, свое же обо всем мнение, решения принимал мгновенно. Матерными словами не брезговал, хотя и не злоупотреблял. Относились мы к нему нормально, отрицательных эмоций не испытывали.
И был у нас сокурсник - скромник и тихоня, мы даже не знали, что он женат. Пишет он рапорт с просьбой отпустить его в увольнение, поскольку жена на десятом (!) месяце беременности. Надо было видеть лицо нашего подполковника. Пробормотав что-то непечатное, он изрек: "Узнал бы, сколько беременность длится, прежде чем врать". И наложил резолюцию: "В зоопарк не отпускаю".
Ну, мы посмеялись и спрашиваем у потерпевшего, чего же он так оплошал. Оказалось, что медики исчисляют срок беременности в лунных месяцах и последний - десятый. Объяснили мы командиру, в чем дело. Ответ последовал мгновенно:
Когда-то после больших сокращений армейских офицеров и расформирования училищ ощутилась нехватка кадров на инженерных должностях. И стали призывать на 2 года выпускников технических вузов с военной кафедрой, где они получали офицерское звание. Мой хороший приятель попал под такой призыв. Вот его история. Служил с ним такой же призванный на 2 года после института офицер, отличавшийся крайней нерешительностью и несамостоятельностью. Во время его дежурства по части поздно ночью пришел из увольнения пьяный солдат, опоздавший на несколько часов. Не придумав ничего лучшего, наш герой позвонил домой командиру полка, естественно подняв его с постели, и спросил, что делать с солдатом. - Расстрелять, - ответил командир и положил трубку.
В Бостоне было объявлено о надвигающемся сильном снегопаде. В подобных случаях в некоторых местах запрещено парковать машины. Об этом предупреждают специальные знаки. Снегопад, однако, не случился, и люди, следуя логике, оставили машины в этих самых местах. Городская служба преспокойно понавешала им всем штрафные квитанции за нарушение правил парковки. У города своя логика: сказано снегопад, значит снегопад.
Потребовалось вмешательство мэра, чтобы эти штрафы отменить.
Всех, кому уже жить не светило Превращал он в нормальных людей Но огромное это светило К сожалению, было еврей.
Владимир Высоцкий
Фамилии фигурантов изменены, история подлинная. Было это в те времена, о которых написана цитируемая песня. Нынешние поколения возможно этого даже и не поймут и воспримут цитату с недоумением, что и хорошо.
В одном областном городе был завод. Завод как завод. И так случилось, что умер его директор. Надо назначать нового. Министерство попросило выдвинуть кандидата из заводского штата. Был там подходящий по деловым качествам человек по фамилии, допустим, Петров. Все бы хорошо, но министерство ж не просто так, оно чтобы решать вопросы, а не штамповать готовые решения. Потому предложено было выдвинуть двух кандидатов. А уж они там выберут. Ну, что делать, надо еще одного. И придумала администрация завода хитрый ход. Чтобы гарантировано директором стал Петров, вторым кандидатом решили выдвинуть, особо не анализируя, человека по фамилии, допустим, Шустерман. В те времена, что уж греха таить, мало было шансов у человека с такой фамилией стать директором даже какого-то там заводика в провинции. Однако, чтобы всегда и везде директором был Петров и нигде и никогда Шустерман тоже было нельзя. Надо ж было говорить с высокиз трибун, что все у нас равны и вот вам пожалуйста где-то есть у нас директор Петров, а где-то есть директор Шустерман. Все решают деловые качества и только они. Видимо как раз тогда требовалось подправить статистику. Директором стал Шустерман. Может быть он был лучше Петрова, а может быть хуже. Об этом история умалчивает.
Такая вот кадровая политика. С точи зрения современного бизнеса довольно смешно. Но как-то все функционировало. Нечто похожее начинает происходить в США. Политкорректность.
Немного об американской медицине. К старости, как и положено, нажил себе несколько болячек. Одну нашли совершенно случайно. Поднялась температура, пошел к врачу, нашли воспаление легких и оставили в больнице. Лежу со всеми там проводами, мониторами и прочими прибамбасами. В полночь вдруг заходит врач азиатской наружности (это неважно совсем) и говорит, что на снимке попутно обнаружили еще одну серьезную проблему, с легкими не связанную. До утра, конечно, подождать было нельзя, надо было обрадовать среди ночи. Ну, ладно. Рекомендовал показаться специалисту. После выписки пошел к специалисту. Там сделали еще одно исследование, сказали, что пока опасности особой нет, но раз в год надо проверяться. Иду к секретарше, отдаю бумаги. «Значит, через год, - говорит, глядя на экран компьютера, - четверг вам подойдет?" Хм, через год в четверг. Подойдет или нет? Кто может знать, что будет в четверг через год? Видимо процедура записи одинаковая, что через неделю, что через год. Конечно подойдет, через год-то. Рассказал эту историю в гостях у земляков-приятелей под общий смех присутствующих. Среди гостей был молодой американец, не понимающий по-русски. Хозяйка попросила повторить историю по-английски. Повторил. Парень даже не улыбнулся. Американец.
Снова о полиции и не только Переехав в США, столкнулся с обычными эмигрантскими проблемами, которые благодаря помощи друзей и знакомых мало-помалу решались. Первая из них – практическое отсутствие общественного траспорта и потому необходимость обзавестись машиной. Отдали мне друзья друзей старую машину, которая в общем-то ездила. Но это полдела. Водительские права. Я привез российские, допотопные, еще картонные, кои в России-то уже были недействительны. Получение прав оказалось делом небыстрым. Некторое время можно ездить по национальным правам, как долго никто толком не знает. Езжу. Сдал экзамен по правилам движения, получил документ, разрешающий обучение вождению, фактически водить, если в машине есть обладатель американских прав. Он меня как бы учит. Вкупе с российскими правами это уже что-то, даже если еду один. Ну, думаю, пока поезжу. Как известно, пока - наиболее долгий период жизни. Сказал мне один соотечественник: «случись что даже не по твоей вине, а ты без прав. Будешь виноват. Получай скорее права» Ну, надо, да. Записался на экзамен через что-то месяца полтора. В Америке не торопятся. Эту старую машину зарегистрировал на себя, получил новые номера. Езжу на интервью, ищу работу. Наконец ее получаю. Пока по контракту, с испытательным сроком, но уже жить можно. В ближайший понедельник выхожу. А в четверг еду я в магазин забрать сына. Ехать минут пять по тихой улочке. Впереди меня машина, сзади – грузовичок. Скорость никакая. Вдруг передняя машина довольно резко тормозит. Я тоже давлю тормоз. И чувствую удар сзади. Дождем осыпаются стекла. Жена на заднем сиденье мечется. А грузовичок передом сидит в моей машине, большом таком форде Taurus. Выхожу. Выходит и водитель грузовичка. На меня ноль внимания. Достает мобильный (тогда еще не очень распространен среди простых людей), вызывает полицию. Приезжают полицейская машина, мотоцикл, «скорая» и т. д, в общем полный набор. Мой форд сразу увозят на свалку, жену в больницу (мало ли чего), а нас, трех водил подзывает полицейский, восседающий на мотоцикле. Дает какие-то бланки и просит описать, что было. Я говорю, что писатель из меня не большой, но постараюсь. Описал, показываю. Он поднимает большой палец, ОК. А теперь, говорит, все давайте права. Далее Маяковский. «Сдают паспорта, и я сдаю мою пурпурную книжицу»(с), не пурпурную, а серую картонку. Подаю полицейскому. «Берет — как бомбу, берет — как ежа» (с) «Что это?» - спрашивает он. «Права», - гордо отвечаю я. Он призадумался. «Индийские?». «Русские». Для нормального американца здоровый мужик в расцвете лет, на которого я был тогда сильно похож, живущий в пригороде и не имеющий водительских прав выглядит, видимо, экстравагантно. Поэтому он снова задумался. «На тебя зарегистрирована машина, ты живешь здесь не один месяц. Ездить по этим правам не можешь. Я тебя предупредил». Выписывает мне предупреждение, сопроводив замечанием, что это не штраф, дословно он сказал, что это не деньги, и отпускает. Полицейский, который на машине, предлагает отвезти в больницу, в которую увезли жену. Я, набравшись наглости, прошу заехать за сыном в магазин, который метрах в двухстах от нас. Соглашается, подбираем сына, приезжаем в больницу, оттуда – домой. А в голове фраза из райкинского монолога, «мне завтра на работу». Так и стучит. Без машины туда не попасть. Недалеко от дома прокат машин. Прихожу. Нужна машина. Пожалуйста. Давайте права. Говорю, что только русские. «А мы даем только жителям нашего штата» «А я и есть такой житель», - отвечаю, не зная еще, что именно местные права и есть тому подтверждение. Говорю, что могу привезти бумаги. Ладно, не надо. В США, надо отдать должное, обычно верят на слово и как-то неловко улыбаются, если изображаешь готовность предъвить какой-нибудь документ. Раз попадешься на вранье - жизнь осложнишь себе существенно. Далее нужна кредитная карта. Нет у меня, недавно же здесь. Хорошо, $400 залог. Нет $400, есть только $200. Ну, давай $200. Так я без прав, без денег, почти без языка и с запретом на вождение взял напрокат машину. И в понедельник поехал, слегка побаиваясь, на работу. Потом, конечно получил права, компенсацию всех расходов на прокат машины. Годом позже и за аварию, целых $10,000. А квартиру в России тогда мы продали за $12,000. Чтоб получить эти деньги пришлось немало бумаг заполнить и подписать. Был еще такой казус. Звонят мне, просят приехать подписать разрешение на доступ к нашим с женой медицинским документам. Врачебная тайна там и прочие мерихлюндии. Приезжаю один. Смотрит с недоумением. Жена где? Она ведь тоже должна подписать. «Не проблема,-говорю, - я за нее подпишу.» Забылся немного. Тетенька слегка прибалдела от такого святотатства. Молчит. Я очухался, вспомнил, что не дома. «Приедем,- говорю,- вместе еще раз». Жена тогда еще не водила машину.
Был у меня пес – английский коккер-спаниель. Умный, хотя и укусить мог под настроение. Сижу я однажды ем, а он рядом, шею вытянул и смотрит очень просительным взглядом. Жена говорит:
- Ну, дай уже ему что-нибудь. - Он свое еще не съел, - отвечаю,- а уже у меня просит. Потом ведь еще и свое съест.
И вот тут, хотите - верьте, хотите – нет, побежал он к своей миске и демонстративно зачавкал.
Магазин в подмосковной глубинке, 80-е годы. За прилавком винного отдела этакая Аленушка. Румянец во всю щеку, юная, признаков анорексии не наблюдается
Подходит мужчина, что назвается, в шляпе и в очках. Показывает на бутылку вина и вежливо интересуется хорошее ли это вино. "Я что, пью что ли?" - последовал ответ.
Здоровый образ жизни.
Послали знакомого доцента преподавать один из разделов математики на курсах повышения квалификации вузовских работников. Он в этом предмете, как говорится, ни в зуб ногой. Но смело взялся читать по методичке. Потом спросил его как все прошло. А что, говорит, я читаю, они понимают. Одни задает вопрос, другой ему говорит, тут же все очевидно. И в таком духе. Всё же доценты-профессора, не абы кто. Вроде как исполнитель по нотам на рояле.
Раннее воскресное утро в Москве. Еду в троллейбусе. Молодая девушка не купила билет. Женщина-водитель требует от нее извинений. Девушка отказывается. Тогда водитель делает достаточно непростой, на мой взгляд, трюк. На остановке она открывает либо переднюю, либо заднюю дверь для выхода. Если безбилетница стоит у задней, то открывается передняя. Водитель выпускает пассажиров. Когда к этой двери подбегает безбилетница, дверь закрывается. На следующей остановке то же самое происходит с другой дверью. Переходя от двери к двери, девушка оказывается каждый раз последней. Народу немного, поскольку раннее воскресное утро, повторюсь. Каждый раз безбилетница остается в троллейбусе, проехав уже несколько лишних остановок. Что интересно, пассажиры никак на происходящее не реагируют. Наконец она взмолилась: отпустите, я же на работу еду, и т.д. Вот извинишься, говорит водитель, отпущу. Ну что тут делать, извинилась. Дверь открылась, выскочила пленница и во весь голос выкрикнула: «Дуууууууураааааааааа!» И кто тут прав, кто неправ – не берусь судить.
История давняя, может быть еще актуальна. Недавно где-то пророчел, что русскому человеку по правилам жить скучно. Так вот. Сижу в маршрутке рядом с водителем, любил на этом месте ездить, если удавалось. Дорога - по одной полосе в каждом направлении. Нет даже намека на "пробку". Пусто, можно сказать. Едем. Вдруг перед нами куча мусора, объехать можно только по встречке. А на встречке именно в этот момент одинокий "жигуль", пропустить который, как того требуют правила, ну, 5-10 секунд задержки, ибо за ним никого. Однако, наш водила решительно принимает влево, почему-то в уверенности, что его пропустят. "Жигуль" не сдается и едет прямо, чуть приняв вправо. Водитель, матерясь себе под нос, притормаживает, после чего едем дальше. Я ему говорю, что по правилам он должен уступить. Просто интересно была ли мотивация. Оказывается, она была, да еще какая. "По правилам да, но он один едет, а я 12 человек везу". То есть человек уверен, что ездить надо именно так, адаптируя правила к ситуации.
Обратный эффект В эпоху исторического материализма во всех советских вузах имелся обязательный набор весьма необходимых будущим инженерам, врачам, математикам и другим специалистам предметов, таких как история КПСС, марксистко-ленинская философия (не просто философия), политическая экономия, основы научного коммунизма и т. д. А еще был такой предмет как основы научного атеизма. Один прилежный студент, выполняя очередное по нему задание, подошёл к вопросу ответственно и начал копать глубоко. Само название «научный атеизм» его удивляло. Погружаясь в изучение соответствующей литературы, он всё больше и больше проникался религиозными идеями. В конце концов стал верующим евреем, уехал в Израиль (между прочим, конец 70-х), где стал уважаемым раввином. В общем не зря говорят, что Всевышний везде, даже в такой науке.
В давние времена, когда в нашей подмосковной глубинке, да и на большей части СССР, еще не слыхивали про домофоны, подъезд был частью инфраструктуры. Погреться зимним вечером влюбленной парочке. Бутылочку раздавить, позаимствовав стакан в любой из квартир. Не из горла же, приличные же люди. В стакане никто не отказывал. В картишки сыграть. На лестнице посидеть потрепаться. Сейчас и представить такое трудно. Я пацаном частенько там оставлял велосипед в течение дня. Вечером заводил в сарай тут же во дворе. Иногда и забывал, ночевал мой двухколесный друг в подъезде. Каждый раз утром испуганно бежал проверять. Уффф, на месте. И вот однажды утром... велосипед на месте, а цепи нет. Это надо же быть таким деликатным, вместо того, чтобы забрать велик, снять цепь и бросить его где-нибудь на улице, сняли только цепь. Еще небось прямо в подъезде, где теоретически могли и застукать. Зато мне не пришлось его искать. Позаботились. Святые люди тогдашние воры. Проникся, хоть и пацан был.
Довелось мне работать когда-то на больших советских машинах (так тогда на языке родных осин назывались компьютеры, занимавшие немаленькие залы) коллективного пользования с операторами и даже еще и перфокартами. Одной из моих обязанностей было консультирование инженеров, которые сами программировали свои задачи. Типичным началом диалога было примерно следующее: «Вчера все работало, ничего не трогал, сегодня не работает». В руках километровая распечатка фортранного текста. Моей ответной фразой обычно было: «ты же понимаешь, что так не бывает». Ну и дальше судебное следствие с уликами в виде распечаток. Выяснялось обычно, что конечно же одна-две строки добавлены/убраны/изменены, совсем в другом блоке и настолько второстепенно, что сразу и забыто. Но однажды, придя на работу, и запустив свою программу, которая вчера работала, и я ничего не трогал, вдруг ощутил себя в шкуре того инженера. Это уже была отечественная, но все же персональная ДВК, аналог PDP, стоящая на моем столе. Но я-то и правда не трогал. Понятное дело, трогал, иначе ж быть не может, но у меня же алиби. Я ночью спал дома. В программе была анимация, которая вчера нормально функционировала, а сегодня картинка висит и не движется. Кто работал на таких компьютерах возможно уже понял в чем дело. Я в ступоре спрашиваю у коллеги что за ерунда. Он показывает на кнопку с надписью «timer». Моя программа работала с таймером, который включался/выключался нажатием этой дурацкой кнопки.
Было это до коронавируса. Ближний пригород Бостона, до центра несколько остановок метро. Середина дня, многолюдная улица. Вижу на тротуаре несколько купюр по 20 долларов. Штук 7-8. Ветерок медленно несет их вперед. От неожиданности остановился. Люди идут мимо в обоих направлениях. На деньгах задерживают взгляд и идут дальше. А я все стою. Меня обходят три молодых парня, один добродушно говорит: "You are first. You got it". А я все стою. От движения воздуха купюры начинают рассеиваться. Иду вперед, одну все же поднимаю иду дальше. Оглядываюсь. Две девушки подняли остальные и, не выпуская их из рук, заходят в стоящее чуть позади здание. Не поленился пройти немного назад и увидел, что это какой-то банк. Видимо они решили, что кто-то снял деньги и выронил их прямо у банка. Что это было? Так сейчас модно выражать недоумение.
Многие еще помнят "пельменные", часто в полуподвалах, с особым запахом, жирными мраморными столами и ни на что не похожими комочками пельменей. Но когда надо было заскочить на бегу, быстро и дешево поесть и бежать дальше они вполне годились. Вот и я как-то зашел в такое заведение. Ем и вижу за столиком с двумя дымящимися тарелками пельменей двух молоденьких худых белобрысых лейтенантов в полевой форме с маленьким чемоданчиком. Как будто с экрана послевоенного фильма. Из чемоданчика была извлечена бутылка водки, медленно разлитая в два «губастых» стакана, что называется, всклень. Все делалось спокойно, без суеты, по-военному деловито. Чемоданчик убрали и медленно, со вкусом, без остановки осушили стаканы. После чего принялись за пельмени. Почему мне это надолго запомнилось?
Заранее извиняюсь за некоторую неэстетичность. Проходил я как-то диспансеризацию. Обойти нужно было с десяток врачей, которые в этот день принимали одновременно. Все кабинеты имели таблички: «Окулист», «Хирург» и т.д. И только один из списка был под номером, загадочным номером 19. И чем-то он мне не нравился. Что-то в нем было пугающее. Хожу из кабинета в кабинет, настал черед девятнадцатого. Смотрю, люди заходят-выходят довольно быстро, вроде ничего страшного. Захожу. Сидит какая-то древняя старушка в белом халате. Смотрю на нее вопросительно. Она кивает подбадривающе головой, мол, давай, начинай. Как будо я здесь частый гость. Я тоже киваю, но снизу вверх, вопросительно. Старушка изрекает: «Брюки до колен». Пожав плечами, с некоторой надеждой неуверенно закатываю брюки снизу до колен и поднимаю на нее глаза. Старушка смотрит ошарашенно. Пауза. Следует информация: «Мне нужен ваш голый зад». Брали в этом кабинете какую-то пробу из кишечника.
80-e - времена очередей и дефицита. Надо приходить к открытию, записываться, отмечаться и т.д. У нас маленький ребенок, а я не купил вовремя молоко. Вовремя, значит, когда оно было. А теперь его нет до следующего дня. Гнев жены в подобных ситуациях приводил меня в состояние шока. Надо попытать счастья еще в одном магазине. Вбегаю туда и вижу небольшую очередь в молочный отдел. Все стоят с бидонами. Облегченно вздыхаю, встаю в хвост и отключаюсь. Вот и прилавок. Протягиваю продавщице бидон и говорю: "Два", подразумевая, естественно, литра. Кто не знает или не помнит, молоко в те времена наливали из огромных фляг в бидоны покупателей литровым или полулитровым ковшом. Продавщица молча ставит бидон... на весы. Я слегка оторопело спрашиваю зачем. "А как же иначе?", - спокойно отвечает она. Немного озадаченно соглашаюсь, что иначе, видимо, нельзя. Налив что-то в мой бидон, она снова ставит его на весы и называет сумму, превышающую стоимость двух литров молока раз примерно в пять. Ничего не понимая, расплачиваюсь и отхожу.
Открываю бидон.
Как вы думаете, что в нем было? Ответ чуть ниже, читать справа налево. Продукт в те времена довольно дефицитный.
Давным-давно, в махровые застойные годы, в двадцать с небольшим лет решил я получить водительские права. Начинается все, как известно, с медосмотра. Зайдя в поселковую поликлинику, узнал, что надо сначала сдать анализ крови на RW, и можно это сделать на работе. Что эти буквы значат, я, по молодости лет, не знал, да и не интересовался. Фирма у нас была небольшая, все друг друга примерно знали, медсестры тоже, естественно.
Звоню в здравпункт, представляюсь, здороваюсь. Сообщаю: - Мне нужно сдать кровь на RW, можно у вас это сделать? Наступила тишина. Полная. Надолго. Было такое чувство, что она умерла. Через какое-то время голосом человека, выходящего из комы, мне задают вопрос: - Ааа-аа-а кто вас направил? Объясняю, что мне нужно пройти медосмотр для получения прав. Тут, чувствую, человек на том конце провода ожил.
Впоследствии кто-то меня просветил насчет RW.
Для непросвещенных RW - анализ крови на наличие венерических болезней. Как это связано с получением прав для меня до сих пор загадка.
В СССР и России я прожил первые 50 лет своей жизни. А началась она еще при вожде всех времен и народов, не хочу упоминать его имя. В то время мою национальность почему-то произносили, чуть понижая голос. Как нечто не совсем приличное. При этом родители, дедушки и бабушки говорили на идиш, особенно если хотели, чтобы я не понимал. Лет до пяти я все же понимал.
Это преамбула.
В 1979 году проходила перепись населения. Я был холост и жил один в довольно-таки сельской местности, хотя и в поселке городского типа. Были там и мои соплеменники, совсем немного, но были.
И вот приходит ко мне так называемый «счетчик». Молоденькая совсем девушка, видимо, недавно закончила школу, вполне себе миленькая.
Задает стандартные вопросы анкеты. Имя–отчество ее слегка удивило, но совсем слегка, пятый пункт восприняла спокойно. Миновав этот самый пятый пункт, я приготовился к рутинному завершению, однако, самое интересное только начиналось.
На вопрос о родном языке отвечаю «русский», девочка пишет. Следующий вопрос, уж совсем невинный, о владении языками. Стандартно отвечаю «английский со словарем». Девочка пишет. Пауза. Уточняет: «А еще какими?» Я слегка недоуменно отвечаю, что никакими. «Ну как же?»- говорит она. Пауза. Мое недоумение возрастает. Не знаю, говорю, других языков. «Ну, народов СССР?»- настойчиво спрашивает девочка. Пауза. «Не знаю, - говорю, все еще не понимая, - других языков» Пауза. «Еврейского не знаете?» «Не знаю»,– со стыдом отвечаю я. Стыдно стало не столько от того, что языка не знаю, сколько от того, что в голову не пришла сама возможность этого. А вот девочке пришла. Инструктировали или сама догадалась? В общем, эта юная особа, скореее всего сама того не желая и не понимая, совершила изрядный переворот в моих мозгах, тогда тридцатилетних.
Тут можно много философствовать о языке и даже двух, старом, который стал новым, новом, который устарел, народе, ситуации и прочем. Но, как говорится, Sapienti sat.
Давным-давно в городском транспорте были кондукторы, которые продавали пассажирам билеты. Даешь ей пятачок, а она тебе билетик отрывает от рулончика, висящего на груди. Но так было не везде. Кое-где пятачок кондуктор брал, а билет не отрывал. Ну, и как-то это, говоря современным языком, монетизировалось тем самым кондуктором. И в этом вот кое-где стало правилом. Дал пятачок и сел на место. Мой приятель как раз в таком городе и жил - столице каспийских нефтяников. Вот что он рассказал. Заходит в автобус человек видимо приезжий и дает кондуктору пятачок. Дал и стоит – ждет билетик. Когда до кондуктора дошло почему пассажир не уходит, он взял конец рулончика, согнул руку в локте и намотал несколько таких локтей билетов. Оторвал и вручил пассажиру.
Времена дефицита, очередей, колбасных электричек. В очередях на любую просьбу пропустить мгновенно находился контраргумент. Он больной, а мы здоровые. Он спешит, а нам делать нечего. И т. д. Стою в московском "Детском мире" в километровой очереди в кассу. Кассирша еле помещается в фанерно-стеклянной будке.
Слева к ней подходит молодая женщина и что-то говорит. Не слышу что, но догадаться нетрудно. В ответ раздается громкий голос кассирши: "Беременная она! ... Остальные ПУСТЫЕ стоят!". И пошла барышня в хвост очереди.
Вот это антоним! Беременная - пустая. Я захлебнулся от восторга. Сочно. Ярко. Друзей потом просил быстро найти антоним к слову беременная, никто не смог.
Едем с женой к морю в купе скорого поезда. Наши попутчики - супружеская пара лет сорока. Поезд останавливается, как объявили по радио, на двадцать минут. Попутчица говорит мужу, что хочет выйти, пройтись, посмотреть, что продают на станции.
"Иди, -ответил он, добавив после паузы, - может, останешься". И завершил свой ответ глубоким тяжелым вздохом. То ли кризис среднего возраста, то ли «в Тулу со своим самоваром» - не знаю. А может просто достала, хотя выглядела вполне нормально. Жалко стало мужика.
Есть у меня ближайший коллега, с которым работаю семнадцатый год бок о бок и в прекрасных отношениях. Типичный американец, порядочный, с не очень широким кругозором, хороший семьянин, надежный партнер, лет ему 60 примерно. Иногда я с ним обсуждаю тонкости разговорного языка. Как-то поинтересовался, скажи, говорю, пожалуйста, Стив, почему в английском языке, в котором неодушевленные предметы обозначаются местоимением "оно" (it) для автомобиля и корабля почему-то используется "она" (she). Вопрос, что называется, ничего личного. Однако он как-то замялся, застеснялся, начал экать, мекать. Понимаааааешь... эээ... это разговорное, нууууу... неофициаааальное ... это исторически... нуууу... мнется, запинается. Я совершенно ничего не мог понять. Наконец, он говорит, что раньше кораблями и машиинами управляли только мужчины. Снова помолчал и буквально выдавил: it is sexual. Такой вот стеснительный мужчина мой коллега. Тут я вспомнил, что и на родном языке иногда о машине говорят с использованем специфических глаголов. А в России немолодой мужик тоже бы вокруг да около ходил или сразу бы нужный глагол употребил?
Иду днем по немноголюдной улице бостонского пригорода. Со мной поравнялся молодой (не более 30) парень. И начал разговаривать. «Хорошая погода», - говорит. «Да» - отвечаю. Примерно так начался разговор. Ни до ни после со мной на улице никто не заговаривал. Вроде не принято здесь. По акценту он моментально срисовал мой родной язык. А я срисовал его легкую степень опьянения, впрочем не портящую общения. В ходе беседы спрашивает: «А что вы, русские, говорите, когда выпиваете?» А правда, что? На английском вроде стандартный тост «Cheers!», на иврите - «Ле Хаим». Сказал, что по ситуации, по настроению. А что мы все-таки говорим? А другие?
Поехали мы с женой как-то на концерт на общественном транспорте, благо остановка рядом с домом. Правда та, до которой ехали, в пятнадцати минутах ходу от филармонии. Нормально в принципе. Там встретили приятелей, мужа с женой. Они были с машиной, живут от нас неподалёку, могли подвезти. Сидели в разных концах зала, искать их в толпе на выходе было лень, мобильных телефонов у нас ещё не было, и мы отправились обратно тем же способом. Подходим к дому и вдруг с небес в вечерней тишине раздаётся громкий чёткий голос приятельницы: "Что же вы нас не подождали? Мы бы вас довезли?" Что это было?