Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Erema
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Средневековье. Встречаются два доктора в костюмах с птичьими носами. Один, помахивая багром : - Вчера такую бабу цепанул - просто чума! - Ну и как? - Вообще огонь!
Сегодня на телефон пришла реклама "Шопинг на юле - это космос!" Сразу представилось, как оседлав одну свою знакомую Юлю, я, весело хохоча, катаюсь по какому-то ТРК с большими бумажными пакетами.
Если ты имел козу, Но нагрянули менты - Спрячь её на чердаке, Применив попутно кляп. Если ты имел свинью, Но опять менты пришли, То скотину в погреб прячь, Чтоб ни звука от неё! Если ты быка имел, Но фуражки снова тут, Спрятать будет тяжелей, В лес рогатого гони. Если ты имел горох, Но опять тебя хотят, Лучше в поле закопай, Но следи, чтоб не пророс. А вернувшись, всыпь ремня Сыну Павлику за то, Что сознательный говнюк Зачастил в НКВД...
Ошпарил поручик Ржевский жопу в бане кипятком, а полковой лекарь посоветовал ему в таз со сметаной сесть. Ну, насобирал где мог, сидит в сметане. Заходит Наташа Ростова и говорит : - Поручик, я много раз видела как вы кончаете, но как вы заправляетесь - впервые...
Если ты стал космонавтом, Да летаешь по орбите Третий год без остановки И закончились продукты, А напарник отощавший, Впавший в обморок голодный, Проплывал куда - то мимо, Грохоча по переборкам, В голове твоей рождая Блюда новые из мяса, И слюна обильно брызжет И парит с тобою рядом, То пора валить на землю- Там всегда тебя накормят. Ну подумаешь, угробил Всю космическую базу? Всем давно плевать на деньги И на весь огромный космос Потому что передохли От какой-то пандемии И теперь по свету бродят, Громко стонут и воняют. Так что база кормовая Здесь, мой друг, куда богаче. Только жарь получше мясо Или сам в толпу вольешься И пойдёшь куда - то с ними Ты, со стонами воняя.
Говорят про нынешний "Москвич", что правильней было бы называть его "Пекинцем". А вот съездишь в Москву, где у каждого третьего глаза как у китайского пчеловода на рассвете и в принципе, понимаешь, что реально "Москвич"...
Бар, на сцене танцует девушка в платье, все скучают. Вдруг раздаётся выстрел, с девушки слетает платье, все прибалдели. Встаёт джентльмен с дымящимся пистолетом, приподнимает котелок и объявляет публике : - Джон, город Манчестер. Девушка танцует дальше уже без платья, вдруг опять раздаётся выстрел, с неё слетает лифчик. Публика в восторге, встаёт ковбой, сдувает дым с револьвера, приподнимает шляпу : - Билл, штат Техас. Девушка танцует уже в одних стрингах, вдруг раздаётся грохот, у неё взрывается голова, весь бар в крови и мозгах, встаёт мужик в шароварах и с дымящимся обрезом : - Мыкола, с западной Украины...
Сегодня смотрел фильм по биографии Ди Каприо. По его словам, он был три раза на пороге смерти, когда прыгал с парашютом, плавал с акулами и летал на российском самолете.
Чукчи обиделись на русских за анекдоты и объявили им войну. И вот, встречаются два танка, один русский, другой чукотский, но ни один не стреляет. Чукчи кричат : - Русские, чего не стреляете?! - Снарядов нет! - Так возьмите у нас!
Мужик приходит в парикмахерскую, стрижет его тётка, и тут он замечает, что тётка машет машинкой очень странно, выстригая у него на башке поле для игры в крестики-нолики. Он прифигел, говорит: - Девушка, вы это чего??? - Да мне пофиг, я тут последний день работаю! - Аааа, понятно. Встаёт с кресла, снимает штаны и начинает срать прямо посреди зала. Вся парикмахерская: - Мужик, ты это чего??? - А мне пофиг, я больше сюда не приду.
Когда - то давно, когда в Китае бушевала эпидемия SARS - предшественника нынешнего КОВИДа, местные придумали такой вот прикол : 10 способов умереть от SARS 1. Отравиться травяными лекарствами 2. Сгореть в пожаре от кипящего уксуса 3. Задохнуться от ношения маски 24/7 4. Умереть от страха, узнав, что кто-то из знакомых заболел 5. Быть убитым знакомыми, узнавшими, что ты приехал из Гуандуна 6. Быть прокляты из-за распространения слухов в сети 7. Быть забитым до смерти, чихнув на людной улице 8. Умереть от истощения, постоянно ходя пешком и избегая общественного транспорта 9. Свести счёты с жизнью из-за депрессии и постоянного напряжения 10. Наконец, умереть от самого SARS...
... Девочки - белочки и мальчики - зайчики, видимо, памятуя о законе сохранения цветов, по достижению определённого возраста начинают больше идеализировать хитрых лис и сильных волков соответственно. Что, впрочем, не мешает большинству из них являться разнокалиберными дикими свиньями непонятного оттенка...
В Германии есть поговорка, что со временем любой мерседес становится опелем. У меня нет ни мерседеса, ни опеля, чтобы это проверить, но зато могу точно сказать, что любые трусы - боксеры со временем становятся трусами семейными...
Учёные проводят эксперимент: человека заводят в тёмную комнату, где стоит только один стул с вбитым изнутри гвоздём - соткой. Три испытуемых - американец - демократ, француз - социалист и россиянин-единорос. Американец-демократ, присев и почувствовав в ягодице холодный металл, подскочил с криками "Мазафака" и вызвал адвоката, обещавшего коллегии учёных небо в алмазах и тюрьму Алькатрас. Француз-социалист, присев на гвоздь, ойкнул, а потом перевернул стул и вытянул гвоздь со словами, что отдаст его несчастным беженцам - арабам, в дополнение к пособиям от властей. Россиянин-единорос, приземлившись на стул, ойкнул и попытался встать, но потом подумал и сказав, что не хочет как во Франции, спокойно сел обратно...
Произошла эта история когда мне было 15, контр - страйк был пределом мечтаний, а порядком одряхлевший уже Дюк Нюкем вместе с хотя- бы простеньким ПК был похоронен где-то в недрах моих надежд. Пить пиво я ещё не умел, мысли об уроках вызывали рвотно - суицидальные позывы, а дабы я делал домашку тупо из безысходности, батя, сваливая куда - нибудь, заботливо выкручивал из телевизора какой-то предохранитель, без которого голубоглазый идол наотрез отказывался работать. Шатаясь по трёхкомнатной квартире как одинокое привидение, мне почему-то совершенно не приходило в голову воспользоваться пережитками некоторой интеллигентности моего семейства, что обрастали пылевыми дредами по книжным полкам в том же положении, что и лет эдак 20 назад.
Маршрут обычно начинался от холодильника, чьи внутренности, в прямой зависимости от того, как скоро у отца получка, могли содержать с подростковой точки зрения даже какую - то нормальную еду, навроде чипсов или мороженого. Впрочем, давняя папашина работа врачом на флоте северном тоже имела свои приятные отголоски - в холодильнике всегда была баночка самой твёрдой после водки валюты моряков, а именно - сгущёнки. Подворовывать я её научился ещё классе в первом, с пятого мои движения довелись до полного автоматизма - открыл дверь, прихлебнул с характерным пердящим звуком из жестянки, поставил обратно, закрыл дверь. Классе в седьмом я возрос до таких немыслимых ранее вершин, что мог провернуть преступление за пару секунд, пока предки любовно пускали слюни в ненавистный мне борщ. Иногда, правда, в сухпайках давали молоко концентрированное, а порой и вовсе сухое, но я, вспоминая добрым словом Дарвина и его мысль о том, что такая замечательная скотина как человек, может приспособиться хоть к скипидару с мазутом, пристрастился в итоге и к этим сомнительным состояниям любимого молока. Теперь же, будучи в без трех лет призывном возрасте, это уже не воспринималось как "поход на дело", а просто как своеобразная пилюля, подслащавшая мою размеренную жизнь унылого говна. Однако же, пилюля у меня такая была не одна.
Прошатавшись по комнатам и не найдя там ничего нового, я в самом конце маршрута упирался в кладовку, которую любил перерывать с азартом крота на бетонной плите. Что я там силился найти - не помню. Надежды на особо ценные артефакты наподобие порножурналов приближались к нулю, их дома не держали ещё с тех пор, как мы с одним приятелем были пойманы за просмотром какого-то эпичного немецкого творчества, называвшегося "Солёный фонтан". Может быть я хотел найти там золото рейха, ну или на худой конец папашин пистолет, который он когда-то давно давал мне подержать, не знаю. Знаю только, что не находил там никогда и ничего, кроме странного вида инструментов навроде электролобзика, разнокалиберных многоразовых шприцов (да, такие когда-то использовались в родной медицине), зажимов, больше похожих на ножницы, и гор крепёжных деталей, кои прижимистый советский народ, выкручивая откуда - то, не торопился выбрасывать.
Но одно вселяло в меня надежду - я никогда не успевал перерыть всю кладовку досконально, от пола до самого верхнего стеллажа. И мне, конечно, надо было осуществлять досмотр такелажа систематично, выделив, к примеру, по одному дню на каждое отделение, но тут уже корректировки вносила мать, которой все время казалось, что в этом доме недостаточно полок. Честно говоря, это было уже целиком и полностью проблемой отца, потому как мои руки уже тогда росли из жопы, но после водружения на стену очередного висельника, кладовая вновь возвращалась в состояние почти первородного хаоса, перемешивая свое содержимое наподобие "Русского лото". Поэтому системы не было и быть не могло, но так мне было даже интересней, раскопки продолжались.
И вот однажды, на свой страх и риск вытащив с верхнего отделения что-то по виду напоминающее ящик, а по весу - пару пудовых гирь, я в доселе неизведанном мной пространстве за ним обнаружил ЭТО. ЭТО было похоже на футляр для подзорной трубы, и мой похотливый юношеский ум, по совместительству вуайерист и изврат, сразу подсказал мне, как разнообразить тёмные зимние ночи, не имея под рукой ничего, кроме окна. Дрожащими руками я распечатал футляр и...
То, что было внутри, нельзя было охарактеризовать иначе, как "разочарованние". Это были какие-то свернутые в трубочку плакаты, по всей видимости из прошлой батиной военно- медицинской жизни и неизвестно зачем ему нужные теперь. Плакатов было добрых штук 10, в чем я лично убедился, вытряхнув их на пол, втайне все ещё теша себя мыслью о завалявшейся там за компанию подзорной трубе. Мысль, впрочем, незамедлительно лопнула, вместе со звуком удара этой кипы о паркет, но любознательность моя была достойна самого Индианы Джонса, нашедшего вместо Эльдорадо окаменелый кусок дерьма и пытавшегося рассмотреть в этом какой-то тайный ориентир. Я развернул первый плакат. Увиденное удивило меня куда больше, чем все фильмы Пьера Вудмана вместе взятые. Как я уже рассказывал, отец мой был врачом, и этот обрывок из его прошлого назывался "инфекционные заболевания". Плакат пестрел шанкрами во всей их сомнительной красе, карбункулами, язвами и черт- те знает чем ещё на розовеющих телах не слишком счастливых обладателей. Почесав в затылке я понял, что у себя в комнате на стене такое точно иметь не хочу, разве что отпугивать случайно забредших воров, и прошерстил всю оставшуюся пачку наглядных пособий. Там, надо сказать, было ещё круче, поскольку вся галерея микробьего творчества на одном несчастном плакате уместиться не могла в принципе. Было, бесспорно, интересно эти художества разглядывать, хотя и практической ценности данное разграбление могильника папиной юности не несло никакой. И я попытался смоделировать тот метод, которым эти артефакты из глубины веков могли применяться. Представил, как где-то за десятью ширмами со значком биологической угрозы лежит на кушетке распростертое тело зеленоватого оттенка, испещренное бубонами, а мой отец, молодой медик, в него подслеповато тычется. - Ага, - залезает он пальцем, облаченным в несколько слоев резины, в какой-то циклопических размеров гнойник, а оттуда что-то очень неаппетитно начинает вытекать, - это ОНО! - и тычет пальцем теперь уже в данный плакат, оставляя на нем сочную кляксу из желтоватой вонючей слизи. Больной что- то булькает напоследок и покидает наш жестокий мир. К своему удивлению, хотя скорее ужасу, я и впрямь обнаруживаю на плакате жирную кляксу. Цвет её, правда, скорее красный, чем жёлтый, но это мне совсем не добавляет оптимизма. Вот тут - то я и начинаю чесаться. Всем, сука, телом начинаю. Как будто на меня из этого тубуса перебралась особенно злобная помесь норвежской чесотки и чернобыльского педикулеза.
Но это казалось даже чем-то хорошим и добрым по сравнению с тем, что я только что видел, а ещё до кучи напредставлял. Мои утробные завывания, с которыми я пронёсся мимо комнаты, где мирно похрапывал мой брат, его, видимо, подняли на ноги. А летел я в ванную, ни за чем иным, кроме как вымыть себя всем, что могло давать хоть какой-то антибактериальный эффект. "Доместос", одиноко видневшийся из- под раковины, тоже был пущен в дело. Правда, в самом конце, когда я вспомнил про ту рекламу, где он убивает "все известные микробы". Брат мой, не уступавший мне в любознательности с рождения, кажется, тоже нашёл те плакаты, поскольку не успел я закончить свое экстренное омовение, в ванную уже ломился он. Все, в общем, нормально закончилось. Мать, правда, не была в сильном восторге от того, что её дети так стойко воняют хлоркой, но отец, как всегда, успокоил её, сказав,что хлорка - это все же лучше, чем говно. А в кладовку мы с тех пор больше не лазали. Потому что сей ящик Пандоры, кажется, мог нам дать куда больше, чем мы бы в итоге унесли.
Жил-был царь, и было у него три сына. Подросли сыновья, возмужали, тут подзывает их царь и говорит : - Хочу вам, сыновья мои, урок один преподать. Достает из стола пачку бумаги А4 и говорит : - А ну-ка, попробуйте порвите. И так и эдак пытались её порвать сыновья, и об колено и все втроём - ничего не получалось у них. - А теперь, - говорит царь, - попробуйте по одному листочку. И порвали сыновья по одному листу всю пачку вмиг. - Вы поняли, сыновья? - спросил царь. - Поняли, - закивали сыновья, - вместе мы сила и нас никому не одолеть, а порознь - слабы и любой справится! - Да нихрена - то вы не поняли, придурки, - засмеялся царь в ответ. - Вы только что порвали свой контрольный пакет акций государственных. Так что царство снова мне принадлежит...
