Поиск по автору:

Директором нашей школы была очень ухоженная и неимоверно требовательная дама лет сорока. Она мне напоминала Катерину Тихомирову из второй серии фильма «Москва слезам не верит». Почти такой же деловой костюм, такой же макияж и точно такая же прическа, как у героини Веры Алентовой.

Честь пообщаться с директором школы выпала мне лишь однажды, в пятом классе, когда на перемене мы играли в футбол в школьной столовой.
Тогда, увидев директора школы, я крикнул: «Шухер! Директриса идет!», и тут же был пойман ею за ухо.
Она объяснила мне, что зовут её так же, как и великую Ахматову, тоже Анной Андреевной. Они, оказывается, тезки. Анна Ахматова считала себя поэтом и ей не нравилось когда её называли поэтессой. Также выяснилось, что правильно говорить директор, а не директриса или, тем более, директорша. Более того, директриса – это траектория, по которой движется пуля. Директорша же, вообще - жена директора.

Для среднестатистического пятиклассника столько информации за раз было многовато. Прямо так скажем – перебор. Но я всё-таки решил уточнить: как же правильно называть мужа директора? Ответом меня, почему-то, тогда так и не удостоили.

После того случая я старался директору школы на глаза не попадаться и траекторию её движения, на всякий случай, не пересекать.

Директор вела уроки биологии только в выпускных классах школы. Знание своего предмета она требовала идеальное и безжалостно ставила двойки и тройки за малейшие неточности и ошибки даже круглым отличникам, шедшим на медаль. О каких-то "исправлениях плохих оценок" или "пересдачах контрольных работ" у неё не могло даже идти и речи. Создавалось устойчивое впечатление, что наша школа была не только с физико-математическим, но ещё и с биологическим уклоном.

Надо ли говорить, что на её первый урок по биологии наш выпускной класс шёл в некотором напряжении. Все наши опасения полностью подтвердились. Директор сказала нам, что спрашивать свой предмет она будет «со всей пролетарской строгостью» и никаких поблажек никому, кроме меня, не будет. Мне же она сразу ставит пятерки в четверти, в полугодии, за год и, автоматом, пятерка будет в аттестате зрелости. Более того, на её занятия я могу больше не ходить, а, поскольку биология у нас стоит последним уроком, то мне можно "прямо сейчас собирать портфель и идти домой".

Из школы я выходил в полном изумлении, абсолютно не понимая: с какого-такого перепуга мне привалило этакое счастье?!

Около школьного крыльца был припаркован ярко-зеленый жигуленок с багажником на крыше и с характерной оплеткой на рулевом колесе.
В мозгу у меня что-то щелкнуло, "дважды-два сложились" и я понял, что та баба Нюра, которую я всю свою сознательную жизнь наблюдал на даче на соседских шести сотках кверху задом и есть наш директор школы.

В продолжение к позавчерашней истории про образование в США.

Стандарты школьного образования в Америке устанавливаются отдельными штатами. Бывает и так, что когда в одном штате из школ и публичных библиотек изымаются книги про ЛГБТ и прочее многокультурное разнообразие, то в другом штате те же самые книги включают в обязательную школьную программу.

Рассмотрим, для примера, публичные школы. Такие школы, собранные в одном районе, образуют школьный округ, который, в основном, финансируется за счет местных налогов. Богатый район, богатый школьный округ, хорошие бесплатные школы и много желающих переехать жить в этот район. Спрос на жилье повышается, квартиры и дома дорожают, увеличивается ежегодный налог на недвижимость. Район продолжает богатеть, а школы становятся ещё лучше. Но данная спираль работает и в другую сторону: бедный район, плохие школы, отток населения, уменьшение налогов и, как следствие, рейтинг местных школ падает. Это про финансовую сторону дела.

Теперь пару слов про сам школьный округ, который состоит из нескольких десятков начальных школ, десятка средних и двух–трех старших школ. Начальная школа по размерам и виду напоминает российский детский сад. Дети в первый класс идут шестилетками и учатся там пять лет. Школа своих учеников не напрягает от слова совсем. Главная задача: детям должно быть нескучно, лучше - весело. Учиться там не заставляют, а заинтересовывают. Незаинтересовавшихся без проблем оставляют на второй год. И на третий.

В то время, пока российский пятиклассник постигает разницу между десятичными и обыкновенными дробями его американский сверстник не может понять, как так получается, что если к дайму и никелю прибавить пенни, то полученный результат никак не совпадает с количеством звездочек и полосок на флаге, хотя и звезды и полосы соответствуют количеству штатов в союзе?!

После пятого класса выпускники из трех или пяти начальных школ попадают в одну среднюю школу, где учатся три года. Здесь уже есть разделение изучаемых предметов на разные уровни сложности. Два одноклассника могут вместе ходить на один урок истории, но, после перемены, первый из них пойдет на продвинутую математику искать производные или, даже, брать неопределенные интегралы, а второй в это время в соседнем классе будет учится раскрывать скобки. При этом оба они считаются отличниками и у обоих пятерки по математике.

Старшая школа обычно напоминает собой небольшой университет с олимпийским стадионом и трибунами для зрителей. Трибуны, правда, пониже, чем у настоящего олимпийского стадиона. В такой школе учатся четыре года. Чем богаче школа, тем больше научных дисциплин она может предложить своим ученикам на выбор. Появляется даже возможность взять курс университетского уровня сложности, который потом зачтут в ВУЗе.

При такой организации школьного образования совсем не удивительно, что из одной и той же школы выходят два выпускника, первый из которых поступает в университет Лиги Плюща и грызет там "гранит науки" по десять – двенадцать часов в сутки, а другой идет за свободную кассу в Макдональдсе и не может на глобусе Южного полушария Юпитера показать столицу Европы.

* Этот текст пока никем не проплачен и если наберет более тысячи лайков, то будет продолжение и про другие типы школ в США, а может даже, и про американские университеты.

Сначала теряешь иллюзии, а потом смысл жизни.

Ударим рифмоплётством по графоманству!
По алкоголизации ударим пьянством!
По мракобесию вдарим суевериями,
И хитростью изведём всяческое лицемерие!!
...

Подобное подобным вышибают,
Так, словно водку пивом заливают!
Но музу нам уже не укротить,
Таланта груз нас будет тяготить!

Талант, как всем известно, не пропьёшь.
И не монетизируешь, увы.
Мысль изреченная, конечно, это ложь.
А мысли писанные часто нетрезвы..

Пропить талант, конечно, невозможно,
Но, может быть, то утвержденье ложно!
Пойду в народ, попробую узнать,
За сколько можно наш талант продать...

@ finnn & MasterIvanov

Англичанке гадит

Тем летом лондонский Сити праздновал годовщину учреждения должности своего лорда-мэра. Для жителей города и гостей столицы устроили грандиозный парад парусников. В Лондоне, как раз, был промежуточный финиш одного из этапов международной парусной регаты. Участвовала в том параде и наша крейсерско-гоночная яхта. Оргкомитет поставил нас прямо в самом центре города к набережной, по которой, днем и ночью, ходили толпы зевак. Уже через несколько часов мы к ним привыкли и перестали их замечать.

Это случилось на третий день: матрос Шурик, отстоявший ночную вахту, спал в носовом кубрике. Естественные позывы разбудили его усталый организм и он, не успев до конца проснуться, выскочил на верхнюю палубу. Шурик бросился к подветренному борту и только приготовился отлить как увидел, что к нам медленно приближается полицейский катер. Испугавшись, Шурик метнулся к другому борту, который был со стороны набережной. В этот самый момент к нашей яхте подошла королева Великобритании Елизавета II с сопровождающими лицами. Она, оказывается, приехала поприветствовать участников международной парусной регаты.
Охреневший Шурик во все глаза смотрел на британскую королеву, но не ссать ей на туфли он уже не мог.

Говорю Лене:
- В комментариях, когда история длинная, иногда пишут: «Вы бы ещё "Войну и мир" сюда прислали». А что "Война и мир"? Я роман, не торопясь, за две минуты могу пересказать. Как со школы помню, с тех пор не перечитывал.
- А давай!
Включает секундомер.
- Три дворянские семьи, Болконские, Безуховы и Ростовы. Андрей Болконский и Пьер Безухов дружат. У Андрея есть сестра Мария, которая живёт с отцом, старым князем Болконским, а Пьер женат на Элен, женщине сомнительных моральных качеств, и жену не любит. У романтичной юной Наташи Ростовой – старший брат Николенька и младший брат Петенька. Еще в семье живёт бедная родственница Соня, которая влюблена в Николая. Николенька – балбес, он проигрывает в карты крупную сумму денег гусару Долохову. Андрей встречает на балу Наташу, влюбляется и делает ей предложение. Но пока он в отъезде, Наташу соблазняет брат Элен Анатоль Курагин. Помолвка расстроена. Начинается война. Умирает старый князь Болконский. Мария со смущением думает, что отец ещё не умер, а она уже представляет, как будет жить без него. Москва захвачена Наполеоном, Пьер попадает в плен к французам. Андрей, Анатоль и 15-летний Петя идут на войну. Петю, попавшего в партизанский отряд Дениса Давыдова, убивают. Андрей смертельно ранен, а у Анатоля оторвана нога. Наташа успевает навестить умирающего Андрея. Война заканчивается. Николай Ростов женится на Марии Болконской, а Наташа Ростова выходит замуж за Пьера Безухова, так как Элен уже умерла. Все счастливы.
- 90 секунд!

@Дима Вернер

Зашел, как-то раз, в один небольшой банк в Майами. Сотрудницей банка оказалась необычайно милая и очень говорливая старушка. Она долго и с подробностями рассказывала мне о том, как любит Нью-Йорк, как скучает по высоченным небоскребам Манхеттена и по его огромному Центральному парку, по брендовым магазинам Пятой Авенью и по знаменитым бродвейским мюзиклам. Ей даже нравится шум городских перекрестков и грохот вагонов сабвея.
- Так переезжайте жить обратно в Нью-Йорк! – посоветовал я ей.
- Не могу, - горестно вздохнула старушка.
- Что так?
- Из-за мужа! - пожаловалась она. - Он у меня итальянец, мафиози и мы уже давно находимся под программой защиты свидетелей. Нам категорически запретили оставаться в Нью-Йорке. Сначала мы жили в Калифорнии, потом срочно переселились в Техас, сейчас вот обосновались здесь, во Флориде. Но чувствую, скоро мы опять куда-то переедем!

Когда-то давно, в конце прошлого или в начале этого века, в Гонконге в баре на Стенли-Маркет я пил пиво вместе с одним канадским профессором, преподававшем в Кембридже и приехавшим по своим академическим делам в местный университет.
Разумеется, разговорились мы и про кросс-культурные различия.
- Китай - это красивая обертка, внутри - пустышка! - объяснял он мне тогда.
- А Россия? - спрашивал я.
- Там все наоборот. В Советском Союзе не было рекламы, вот вы и не умеете себя продавать.
- Что насчет Америки?
- В США, обычно, этикетка соответствует содержанию.
- А Канада? - не унимался я.
- Канада - это всего лишь Америка-лайт.
Я решил перебрать все страны и спросил про Европу.
- Европа не самостоятельна, - ответил профессор. - Европейцы постоянно ищут себе хозяина, который бы их объединил и не дал бы им перегрызть друг-друга.
- И Британия?
- Британия - не Европа!

Лето 1988 года. Дружественные визиты кораблей ВМФ СССР в порты стран Западной Европы. Советские моряки гуляют по городам Дании, ФРГ, Нидерландов, Шотландии. Все им рады и все хотят их обнять, угостить пивом или мороженым, а главное: сказать спасибо за то, что Горби прекратил гонку вооружений и начал «перестройка», «разрядка», «гласность». Теперь наша планета не сгорит в ядерном огне новой мировой войны.

Любая советская символика мгновенно разлеталась на сувениры. Днём наши корабли были открыты для посещения местной публикой. Посетители, что называется "валили валом". У трапов скапливались очереди из желающих подняться на борт. Многие гости пытались различными способами заполучить "на память" хоть что-то из разнообразного корабельного хозяйства, желательно со звездой или, хотя бы, с маркировкой на кириллице. Вечером, на танцах, местные девушки выманивали у советских матросов всякую всячину: значки, марки, пуговицы с якорем и ленточки с бескозырок. На утренних построениях у личного состава наблюдался явный дефицит уставной формы одежды, а три года спустя выяснилось, что мы проиграли Холодную войну.