Поиск по автору:

В одном НИИ закрытого городка делали какой-то хитровывернутый агрегат.
Сложный и большой. Ну и понадобилось ученым сколько-то кг ниобия. Это
металл такой. Хороший. Только едкий очень в те времена был и дорогой,
соответственно. Ну, советская наука впереди планеты всей, так что не
мудурствоя лукаво, выписали наши ученые себе этот самый ниобий. Что
мелочиться? Давай, да поболее.
Делают, стал быть, наши ученые агрегат, а поставщики шукают, где б
ниобий взять. Закрома скребут. Но лениво. А что? Зарплата-то литейщику
да рудодобытчику и так идет. Про снабженцев вообще молчу. В общем, не
уложились в срок.

Научники злые. Ниобий нужен. НО что делать? Агрегат тоже нужно сдавать.
Почесали свои многомудрые головы, да и сварганили заменитель той
ниобийной детали. Ну чуть похуже, но работает же! В общем, агрегатный
проект закрыли, об ниобии забыли. Но маховики поставок уже раскручены! И
приходит, стал быть, посылка. С ниобием, ага.

Научники почесали опять голову. Ну и сложли кучки металла в сторонку.
Авось для чего и пригодится.

Ну а помните те времена-то? Как люд научный, да и не только, любил
отдыхать? Палатка, костер, Окуджава под гитару. И вот взгляд одного
такого походника упал на металл неоприходованный. Кликнул он клич.
Достали люди свои плавильные установки, лазерные резки и прочую
сверхсовременную (на те времена) сварку. Ну и сварганили утварь.
Котелок. Из ниобия. Хороший такой котелок.

Долго ли коротко ли ходили в походы с этим чудом инженерной мысли, но
вот как-то в НИИ приехала делегация из Японии. Японцы ходят, смотрят,
головами качают. Что-то в блокнотики пишут, да губы кривят. Ну а наш люд
решил их сводить за город. На пикник. Замутили уху на костре. И вот
сидят японцы, лопают. А тут один ст. науч. сотрудник встает и говорит:
"А вот теперь, дорогие мои друзья японцы, смотрите фокус!". Достает
котелок в котором уха-то варилась. А он гряязьненький такой, закопченый.
Ну и щелкает по нему пальцем. Бзынь. Вся грязь да копоть отвалилась, и
котелок чистейший перед изумленными японцами предстал. "Вот, друзья мои,
японцы, - говорит ст. науч. сотрудник, - котелок из ниобия! Такие наша
Советская промышленность выпускает".

Финал сей истории будет краток: через полгода директору НИИ приходит с
Японии письмо-заказ. Ага. На 500 котелков из ниобия.

Маленький я тогда еще был. В колыбельке лежал, да всякие там "агу"
выдавал и прочие хныканья.
Притащили мои братья крысу. Белую. То ли слямзили с живого уголка, то ли
купили на рынке за денюшки от сданных бутылок. Крыса толстая, глаза
красные, но кушала хорошо. А еще дрыхнуть любила. В тепле. На батарее-то
не уснёшь: горячие, в частном доме-то. На взрослых залазить боязно:
вдруг об стену шваркнут. На братьев не знаю уж почему не лезла. Но
любила она на моей голове спать. На "агукающем", ага (кстати, я другие
слова в детстве говорил, не "агу", а "будИ"). Мама как увидела сие
непотребство, сразу в крик: "Аааа!!! Крыса на ребенке!". Крысак тут же
попрятался. Но мамы-то, сами знаете, боятся за чад своих. Всякие
опасности преувеличивают "а вдруг, ухо откусит", "а может заразу
принесет", "а вот, нагадит".
В общем, отправился крыс на работу к отцу.
Отец в то время в котельной работал. За котлами всякими смотрел. Работа,
стал быть, посменная. День, ночь, два дня отдыха. Ну и сменщики,
само собой есть. Отец принес крысака, отпустил порезвится. Смену
отдежурил днем. А на ночь его дяденька менял. Егор, что ли. А что ночная
смена? Ночью не проверяют, можно и поспать. Да еще и хлебнуть для
сугрева, грамм 100... В общем, дед Егор прикорнуть решил.
Утром отец приходит, по делам в котельную-то. А тут дед на него с
красными глазами, аки два блюдца: "Федя! (я, кстати, Фёдорович) Что я
видел! Не поверишь! Прикорнул слегка, а тут: крыса! Белая! На голове у
меня! Я только глаза открыл. А она - шмыг куда-то. Я подумал,
привиделось. Опять голову на подушку. Закемарил. А тут опять! Крыса!
Белая! На голове у меня! Это чо, горячка белая что ли?"

Отец рассказал уж все. Посмеялись. Ай, еще по 100 грамм налили.