Поиск по автору:

Данная история приводится в пересказе, я услышал ее несколько дней назад
на рыбалке, точнее, уже после рыбалки за традиционной «рюмкой чая».
Закусывали мы талахоном из хариуса. Для тех, кто еще не знает, что такое
талахон (он же талахое, или просто тала), поясню: свежая рыба
потрошится, очищается от кожи, на тушках делаются поперечные надрезы
через сантиметр-полтора, и затем натираются солью и черным перцем. Особо
извращенные гурманы могут еще лимонным соком полить. Затем нужно
подождать минут тридцать, а если хватит терпения, то и больше. Перед
употреблением можно добавить немного растительного масла, мелко
нарезанного лука или черемши. Необходимое примечание - для талахона
лучше всего подходит хариус, во-первых, из-за своих прекрасных вкусовых
качеств, а во-вторых, из-за того, что в этой рыбе паразиты всякие жить
не любят. Хотя в малые сибирские народы делают талахон из всего, что
плавает. Об этом и сама история.
Лет двадцать назад рассказчик, тогда еще молодой ученый-биолог (ой, а
вдруг он не биолог? чтой-то я не помню точно… :), собирался с группой
таких же «зеленых» научных работников свою первую экспедицию на
культовую Приморскую реку Бикин. «Только учтите, ребята - напутствовали
молодых ученых старшие и более опытные коллеги, - у удэгейцев
национальная традиция такая - есть сырую рыбу. Поймают, скажем, ленка,
он еще живой, а его уже на лопасти весла потрошат-шинкуют, солью с
перцем натирают, а иной раз и вовсе без этого, с черемшою одной, жрут. И
не вздумайте отказаться, когда предложат (а предложат обязательно!) - вы
смертельно обидите «детей природы».
Молодые ученые поблагодарили коллег за ценный совет и принялись морально
готовиться к тому, что придется есть сырую рыбу. И вот Бикин, и на дне
лодки бьется первый пойманный ленок. Научные работники понимают, что вот
сейчас его, еще живого практически, на весле выпотрошат-нашинкуют, и
отказаться будет невозможно… «Так зачем же оттягивать наступление
неизбежного? » - приблизительно так думают они, и вербализуют эту мысль
приблизительно такой фразой: «Ну, где ваш знаменитый талахон? » «Сейчас
будет» - почему-то со вздохом отвечают им удэгейцы-проводники, достают
черемшу и начинают чистить рыбу…
Через пару недель, когда ученые практически забыли вкус ухи и жареной
рыбы, и свыклись с мыслью, что до конца экспедиции, которая продлиться
еще не одну неделю, им придется жрать рыбу исключительно сырой (чтобы
традиции «детей природы» ненароком не оскорбить смертельно), один из
«лесных людей», несколько смутившись, сказал, что впервые видит
«бледнолицых братьев», которые так шибко любят сырую рыбу, что никакой
другой не едят вообще. «Бледнолицые братья», в свою очередь несколько
смущенно ответили в том смысле, что мы, в общем, не настолько шибко, мы
это, чтобы вас смертельно не оскорбить, традиции уважаем… «А мы
вообще-то здесь не настолько дикие - отвечал удэгеец, - огонь-то нам
давно известен :), и вообще ухи уж очень хочется…» «Так что ж вы раньше
молчали!? » - взвыли пораженные этим обстоятельством естествоиспытатели,
- «Нам-то ухи не меньше вашего хочется! » «Так мы думали, что если вы
сырую каждый день едите, то что мы-то ее будем варить-жарить… А вообще
талахон мы не так уж и часто едим, только когда приготовить рыбу
возможности нет, а есть очень хочется, или под настроение».
Вот такая таежная политкорректность. Две недели люди выебывались друг
перед другом, давясь этим самым талахоном. Который, кстати, «под
настроение», то есть в качестве закуски, очень даже ничего.
Trout

Член КПСС

Эту историю я услышал несколько дней назад на охоте. Точнее после охоты,
`за рюмкой чаю`. Разумеется, ко всему этому можно относиться, как к
охотничьей байке, но, тем не менее, случай показался мне достаточно
любопытным и даже отчасти правдоподобным.
В начале семидесятых годов рассказчик (буду называть его Саней) служил
срочную в отдельном батальоне радиоразведки. Часть располагалась на
Чукотке, в горной тундре. Человек пятнадцать офицеров и сотни две солдат
и сержантов. Километрах в десяти поселок оленеводов, есть еще рядом
погранзастава. Объекты батальона удалены друг от друга не более чем на
300 метров, дальше, особенно зимой, почти никто и не ходил. Потеряться в
пургу по дороге, например, из казармы в столовую или в баню - как два
пальца об асфальт, за время саниной службы таких случаев было два.
Одного скитальца даже нашли, и даже живого, другого не нашли совсем.
Зато необычно теплым летом обнаружили сразу трех `подснежников`,
потерявшихся в разные годы в прошлом.
Короче, место во всех отношениях нескучное, а обстановка вполне
соответствует `всестороннему развитию личности`. Солдатам было чуть
легче, для них дембель неизбежен, как крах мирового империализма. В
наряды сходили, масло съели - день прошел. У офицеров же была вполне
реальная возможность тронуться рассудком за несколько лет пребывания в
этом медвежьем углу, ведь занимать все свое время и мысли службой
практически невозможно, даже при всем желании, и даже за северные
надбавки к окладам. Выкручивались как могли - кто-то увлекался охотой и
рыбалкой, другие банально глушили водяру, точнее спирт, третьи азартно
делали детей со своими (и чужими) женами. Некоторые совмещали сразу
несколько подобных занятий. Но крыши все равно съезжали. В разные
стороны и с разной скоростью, в зависимости от особенностей психики
носителя.
…Благодаря своему интеллекту, находчивости и личной харизме Саня неплохо
продвинулся по службе. На втором году он был старшим сержантом, вступил
в партию. Кроме того, он вовремя проявил перед командирами свои
способности в области фотографии, и поэтому имел свободный доступ в
фотолабораторию. Как-то раз, зайдя в эту самую лабораторию, он обнаружил
в фотоувеличителе забытую кем-то пленку. Саня включил увеличитель, и…
Пожалуй, во всем русском языке, и даже в ненормативной его части, не
найдется таких слов, чтобы описать охватившие его эмоции. Поэтому для
краткости скажу, что Саня просто охуел, хотя это будет и не совсем
точно.
На всех тридцати шести кадрах были запечатлены мужские и женские
интимные места в различных ракурсах, в момент совокупления и по
отдельности. Судя по фотографиям, `моделей` было двое, соответственно,
разнополых. Лиц на снимках видно не было, зато гениталии и соски были
украшены в стиле S&M советскими деревянными бельевыми прищепками и
аккумуляторными `крокодильчиками`. Такого юный Саня еще не видел, но не
даром говорят, что армия - школа жизни.
Ясно, что подобным образом развлекался один из офицеров батальона, но
вот кто был этим `тонким извращенцем`? Саня распечатал наиболее
занимательные снимки и внимательно их изучил. В результате этого он не
только значительно расширил свои познания в области сексуальных
переверсий, но и нашел факты, указывающие на личность армейского
порнографа-самоучки.
На одном из снимков был `изобрАжен` половой член в момент эякуляции,
ласкаемый волосатой левой рукой с кольцом на пальце (эта фраза
переведена мною с `боцманского языка`, впрочем, как и большая часть
исходного рассказа Сани).
Из всех офицеров только один носил кольцо на левой руке. Это был
замполит. И руки у него, кстати, были весьма волосатые. Поверить в то,
что советский офицер, коммунист, заместитель командира части особого
назначения по политической работе имеет такое оригинальное хобби, Саня
сразу не смог. Требовались дополнительные доказательства.
Саня договорился с солдатом, работавшим истопником в бане, чтобы тот
провел его в подсобку, имевшую скрытую одностороннюю визуальную связь с
предбанником (проще говоря, незаметную дырку в стене) во время, когда
замполит будет мыться. Это отверстие пользовалась популярностью у
личного состава срочной службы исключительно во время помывки офицерских
жен, и поэтому истопник был несколько удивлен. Что он подумал, мне не
известно, но вслух сказал приблизительно следующее: `Саня, ты че,
пидором стал? ` Очень скоро дружеская, но чувствительная пиздюлина,
пришедшаяся в область печени истопника, рассеяла его сомнения в саниной
сексуальной ориентации, а вечером Саня стоял у той самой дырки, стараясь
не прикасаться к обдроченной стене, и считал родинки на заднице
политрабочего…
Теперь личность извращенца была известна наверняка. Тем же способом была
подтверждена и личность его партнерши по разврату, ею оказалась, как и
следовало ожидать, замполитовская супруга, обладательница незабываемых
отвислых сисек и целлюлитных бедер. Сомнений больше не было.
`И этот мудак с прищепкой на яйцах принимал меня в партию!?` - горестно
подумалось молодому коммунисту. Нельзя сказать, что Саня был таким
идейным ленинцем, но столь вопиющие несоответствие истинного морального
облика замполита классическим понятиям морального кодекса строителя
коммунизма стало для него потрясением. Извращенца-политработника
необходимо было как-то наказать.
Нет, Саня не стал шантажировать замполита. И не стал публиковать
компромат в батальонном боевом листке. Просто через пару недель он
подбросил пачку фотографий в карман его шинели. И как минимум месяц
наслаждался видом политработника, который панически пытался вычислить,
откуда же ему пришел такой `привет`. Хрен там, дедуктивных способностей
у замполита для этого явно не хватало. Это же не прищепки жене на сиськи
цеплять…

.. К трехмесячному возрасту щенок должен понимать и исполнять как
минимум три команды: "Фу!", "Место" и "Заебалсукинсын!" (По команде
"Заебалсукинсын!" щенок должен как можно быстрее куда-нибудь
зашкериться. В случае недостаточно четкого и быстрого исполнения данной
команды щенок получает пизды от хозяина.) Из книги "Содержание собаки в
домашних условиях", издание 17-е, исправленное и доработанное

К крайнемй комментарию от 1 октября.
На эту тему (Шмайссер - "папа" АК) сломана уже не одна бамбуковая роща
копий, но все равно молчать не буду! :) Вы неправы. Углубляться в тему
не хочу, но если у Вас есть желание разобраться, материалов в сети
полно. Скажу только то, что затворы, о которых Вы так много говорили, у
Stg-44 и АК абсолютно разной конструкции (по принципу запирания), и это
IMHO как раз и является главным и принципиальным отличием, что и
определио во многом успех АК. Что же касается идеи использования отвода
газов для автоматического перезаряжания, то она пришла в голову даже не
Шмайссеру, а действительно, цитирую "в другую голову и много раньше".
(кстати, вспоминается старый добрый анекдот: "разрывная" - раскинул
мозгами Штирлиц :))) Trout

к № 2 от 26.09.
Насколько я знаю, Техасом называется не Тихоокеанский флот вообще, а
поселок Тихоокеанский (он же Фокино, он же Шкотово-22), расположенный в
бухте Стрелок - главная база ТОФ в Приморье. Хотя может быть, главная
все-таки Владивосток, поскольку там штаб флота, но в Техасе кораблей и
ПЛ побольше будет... или было, до недавнего времени :( А насчет фьордов
- разумеется, классических фьордов а-ля Норвегия в Приморском крае нет,
но побережье южного Приморья весьма изрезано, так что окрестности Техаса
с некоторой натяжкой можно назвать фьордами :)) Если кому интересно,
можно посмотреть на http://map.primorye.ru/