Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Vitovt
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Много теперь пишут историй о находчивости наших граждан за границей. И правда - народ у нас веселый и талантливый необычайно - он выгодно смотрится на фоне большинства «упитанных и довольных жизнью» бюргеров и иже с ними. Но попадаются и среди «них» экземпляры достойные внимания. Эта история прольет свет на один яркий эпизод, который убедил меня, что некоторые подданные британской короны созрели, чтобы стать членами «клуба веселых и находчивых». В советские еще времена приехал к моим знакомым в Ленинград погостить англичанин. Ну так, знаете, напосмотреть на северную Пальмиру. А по-русски - ни бум-бум. Уж так его и сяк ублажали, все показывали, на ломаном английском объясняли. Словарный же запас англичанина к концу второй недели обогатился до трех слов «матрешка», «спасибо», «до свидания». И вот - кульминация. Посещение Эрмитажа. Цена входного билета в Эрмитаж для советских граждан и для иностранцев в те времена (я думаю, сейчас тоже) были, как говорят в Одессе, «две большие разницы». Цена отличалась на порядок. Поэтому нашего Джона решили выдать за «своего парня», о чем его кое-как предупредили. Кассир, окинув взглядом вытянутое к низу продолговатое лицо «арийской национальности», наотрез отказалась выдать ему льготный билет. Но не на того она нарвалась. Потомок Шекспира и Байрона, осознав драматизм ситуации, спокойно и уверенно, с характерным нордическим акцентом, протянул: «Я-я-я эстоне-е-е-ц». Пока мои знакомые стояли у кассы открыв рты в немом оцепенении Джонни уже осматривал первые экспонаты музея за вполне умеренную «советскую» цену.
Случилось это со мной пару лет назад, в те славные времена, когда я был аспирантом Белорусского государственного университета и жил в общежитии № 10, где вместе с аспирантами компактно проживали в мире и согласии также и студенты того же ВУЗа (большой привет всем студентам и аспирантам БГУ). В этом, без преувеличения, чуде архитектуры, которое на общежитие в общепринятом смысле похоже довольно мало - функционировало 3 лифта - 1 грузовой и 2 обычных. Вернувшись однажды в родную «общагу» чуть пораньше обеда, я как обычно поднялся на одну пролетку и оказался на площадке перед лифтами, предвкушая быстрое возвышение до 10 этажа. Краем глаза заметил одинокостоящую у лифтов симпатичную миниатюрную девушку (видно было сразу - ожидает меня уже давно). При моем появлении девушка заметно оживилась - в глазах появился блеск, на щеках румянец. - Молодой человек, - с придыханием, волнуясь, проговорила она и дальше с самой обворожительной и влекущей улыбкой, на которую она, вероятно, была способна, добавила: - Вы поедете со мной? Ну, думаю, нет нужды вам рассказывать, как разыгралась моя фантазия. За пару секунд я придумал для себя историю, о том как давно она влюбилась в меня, но не решалась подойти, а сегодня пошла «ва-банк» - во что бы то не стало решила дождаться меня у лифта. Я уже предвкушал все радости от романтического путешествия в лифте с симпатичной крохой, как она разрушила все очарование момента: - Вы знаете, обычные лифты не работают, а грузовой везет только больше 50 килограмм. А я вешу всего 47. Как хорошо, что вы пришли.
История эта передается из уст в уста уже несколькими поколениями студентов истфака Гомельского университета и стала украшением многих студенческих вечеринок. Представь себе, уважаемый читатель, помесь Леонида Ильича Брежнева в его самые смутные и нечленораздельные последние годы жизни (когда весь советский народ с большим трудом пытался разобраться в речах вождя) и злобного цербера, с завидным упорством ставящего неудовлетворительные оценки в зачетки студентов. Представили? Так это преподаватель психологии Гомельского университета, пенсионного возраста господин с большими седыми бровями и ужасным характером. Назовем его условно Иван Иваныч Огурцов. Как и многие другие «преподы» Гомельского университета, он ленился отмечать «присутствие» студентов на своих занятиях. Вместо этого наш Огурцов пускал по аудитории лист бумаги, где присутствующие должны были запечатлеть свои фамилии. А чтобы чего не вышло «наш мудрейший Иван Иваныч» в конце занятий оглашал своим «брежневским» баритоном сей скорбный список, а студенты, услышав сою фамилию, должны были откликнуться. Понятно, всенародной любовью Огурцов не пользовался. Из желания подшутить кто-то из студентов однажды записал в список присутствующих «Зинедин Зидан». Надо сказать, это был пик популярности великого Зи-Зу. Два гола в финале чемпионата мира в ворота бразильцев - он был у всех на устах. Но Иван Иванович даже ухом не повел. - «Та-а-к, Зи-не-дин Зи-дан». - по-брежневски проскрипел Огурцов. Все напряглись. - «Зинедин! Болгарин что ли? ». -Аудитория сдержалась. Нет Зидана. Огурцов еще пожурил, дескать нечего дружков своих прикрывать. Так продолжалось полгода. На каждом занятии Иван Иваныч зачитывал фамилию знаменитого француза и все больше мрачнел, когда никто не отзывался. Но вот она развязка. Конец семестра - время сессии, последнее занятие по психологии. Наш «брежнев» в последний раз оглашает список присутствующих. «Зинедин Зидан»! Нет ответа. Тогда Огурцов сделал полную драматизма достойную великих актеров паузу и, торжествующе окинув взглядом аудиторию, прошипел: - Передайте своему Зидану, ша-а-а он у меня зачет не сдаст! Вот тут уж все, накопившаяся за семестр студенческое веселье, излилось неудержимым потоком и никто не в силах был этому помешать.