Произошла эта история в бытность мою студентом Минского
радиотехнического колледжа.
Высшую физику нам преподавал (да и сейчас, наверное, преподает)
замечательный человек - Хачатрян Юрий Михайлович. Мы его наызывали
уважительно-ласково: Михалыч (за глаза, конечно).
Личность очень колоритная. Типичная армянская внешность: высокий рост;
орлиный профиль и орлиный же взгляд; черные, как смоль, волосы, хотя ему
уже много за пятьдесят; осанка, как у Суворова - орел!
Отсутствием чувства юмора также не страдает: то в космос одного товарища
все отправлял, когда проходили теорию относительности; то предлагал
писать жалобу в министерство транспорта по поводу того, что общественный
этот транспорт ходит плохо, в связи с чем студенты часто опаздывают на
его лекции. В общем, шутить умеет и любит. Физик он, как говорят, от
Бога, ему бы не в колледже преподом, а в АН работать. Только одна беда:
увлекается очень. Как начнет какую-нибудь пятиэтажную формулу выводить,
доску широкими плечами заслонит, сам себе что-то рассказывает, мы в это
время пытаемся переписывать... А потом он в своих выкладках находит
ошибку, все сносит к едрене фене, а нам говорит, мол, зачеркните. А
зачеркивать целый лист.
Короче физику нормально рубили человек пять. Все остальные занимались
кто чем: газеты, книги, здоровый сон на камчатке и т. п.
Особо стоит сказать об устройстве аудитории. Сама комната по площади
небольшая, примерно на 15 столов. И был в ней отгорожен закуток 3 х 1,5
м, в котором хранились всякие причиндалы для лабораторных, а также была
резиденция самого Михалыча и его верного оруженосца - пожилого
мужика-лаборанта. Сама отгораживающая стенка состояла из деревянного
каркаса с прибитыми к нему тяжеленными полированными плитами из ДСП. Не
то чтобы конструкция очень хлипкая, но если к ней хорошо прислониться -
покачивалась и угрожающе скрипела, на что немедленно, как чертик из
табакереки, выпрыгивал лаборант и начинал вразумлять нас, что, мол,
аккуратнее надо быть.
Доска висела на перегородке...
Теперь, собственно сама история.
Идет лекция. Михалыч, как обычно, что-то усиленно пишет на доске,
попутно это же объясняя.
На доску смотрят от силы человека четыре. У остальных своя личная
нирвана для каждого. Скучно...
И тут Серега пихает меня локтем в бок и показывает на доску. А по доске
снизу-вверх ползет по своим паразитским делам... таракан. Это вызывает
легкую улыбку, так как выглядит довольно комично: препод нам объясняет
Физику, а тут, на это дело наплевав, внахалку ползет рыжеусый домашний
товарищ, прямо по священным формулам. А может ему просто науки
захотелось. Короче, через 30 секунд народ оживился и стал тыкать в
направлении доски пальцами и радостно вопить:
"Тарака-а-н! Тарака-а-н!". Какое-никакое, а развлечение.
Михалыч в этот момент как раз стоял боком к доске и что-то вдохновенно
нам рассказывал, зажав в одной руке тряпку, а в другой кусочек мела.
Заметив оживление, он прервался, повернул голову и посмотрел на доску.
Как раз на уровне его глаз и совершал свой поход таракан. До-о-лгим
пятисекундым взглядом Михалыч смотрит на него. Как в замедленной
киносъемке, поднимается рука с тряпкой... В воздухе повисло напряжение.
Все притихли. В головах со скоростью мысли несутся...
мысли: "... щас он его аккуратно, с долей интеллигентской брезгливости,
снимет, может придавит... а может и нет, да и выкинет в урну... а может
съест, как Николас Кейдж.."
Все произошло совсем по другому. Не таков оказался наш преподаватель...
Итак.
Рука выходит на исходную позицию: параллелльно таракану, расстояние
примерно 45 см.
И Михалыч молниеносно наносит удар... нет, не так... он НАНОСИТ УДАР по
и так уже умершей под испепеляющим взглядом грозного сына армянских гор
тушке не в меру любознательного таракана! Ах, какой это был удар! Брюс
Ли заплакал бы от умиления! Несчастного насекомца разнесло в атомы.
Доска (вместе со стеной, на которой висела) содрогнулась так, что в
каморке что-то упало; выскочил перепуганный лаборант с ужасом в глазах
пытаясь понять, что случилось.
На доске - мокрое пятно диаметром сантиметров в 10.
Группа в шоке. Через несколько секунд я сдавленно прохрипел: "Браво" и
хлопнул в ладоши.
Что тут началось! Мы устроили Михалычу овацию, алодировали стоя. А он
развернулся к нам, приосанился, лицо его приняло строгий и гордый вид -
служу Советскому Союзу! А в уголках его глаз играла лукавая,
торжествующая улыбка - во как могем, а вы думали...
С тех пор мы изредка называли его Великим Армянским Каратистом. Именно
так, с большой буквы.
Привет всем очевидцам этой истории и МГВРК вообще.