Произошла эта история в 1987, а может, в 1988, точно не помню.
Я тогда работал в военкомате, начальником связи, служащим СА.
Коллектив был в основном женский, как и в любом военкомате.
Я пользовался почти безграничным доверием у женщин,видимо
потому, что они - тоже служащие СА.
Была у нас такая Мария Спиридоновна (имя ее я изменю). Между собой
мы ее звали Марией Скорпионовной. Это была сексапильно-элегантная
женщина, у нее был любовник в чине полковника, импозантный мужчина,
об этом все знали, да и она этого не скрывала, скорее наоборот.
В один прекрасный день женщины вручили мне собранные вскладчину
деньги, с поручением купить ей подарок ко дню рождения, ну и из
напитков что-нибудь дамское. У меня тогда во всех магазинах был
блат, к вечеру я раздобыл французские духи "Диориссимо", за 25
рублей, и несколько бутылок "Черри бренди". После работы, как и
положено, запершись в одном из кабинетов мы преподнесли презент,
расплескали по стаканам "Черри", проздравили именинницу, все пошло
как по накатанной.
Любую пьянку я привык делить на несколько стадий:
1) Все начинают оживленно говорить.
2) Каждый говорит и одновременно ищет, кто его слушает?
3) Все присутствующие делятся на пары, которые говорят на разные темы.
4) Все говорят, никто никого не слушает.
5) Традиционный вопрос "Ты меня уважаешь?", перемежающийся слюнявыми
поцелуями.
Где-то во время третьей стадии я невольно подслушал разговор Марьи
Скорпионовны с Лидией Ивановной:
Л.И: - Ну, а ОН что тебе обещал подарить?
М.С: - Заведующая Военторгом отложила для этой цели духи "Диорелла",
сегодня вечером ОН мне их подарит.
Я, надо сказать, тоже мог бы достать "Диореллу", но она стоила 45
рублей, обсчественных денег у меня не хватило бы, а своих я добавлять
не стал бы (ведь я не ОН).
От услышанного я сразу перешел в шестую стадию. "Твою мать, думаю, а
наша "Диориссимо" тебе что, коша мочачья?" Тут я покинул сабантуй с
твердым намерением отомстить.
На другой день я поджидал обидчицу в дежурке. Я не ошибся. Запах
"Диореллы" мое до крайности обостренное обоняние почувствовало еще
до того, как она открыла дверь. Пока она получала ключи,
расписывалась в журнале, я густо окропил ее спину в области талии
"Тройным" одеколоном. Мечтательно закрыв глаза, я представил себе,
как она сейчас пойдет по кабинетам, как широко будут раскрываться
ноздри у женщин... Но в этот момент поступило распоряжение от
комиссара: Всех в актовый зал! Ну что ж, думаю, тем лучше.
Спиридоновна, решив, что собрание будет посвящено ее дню рождения,
специально припоздала в зал, чтобы усилить эффект. Зайдя в зал,
она села в первом ряду...
Оказалось, что нас собрали, чтобы зачитать информацию о том, что
вчера Матиас Руст приземлил свою "Сессну" на Красной Площади.
Вот до чего доводит халатное исполнение обязанностей.
Офицеры покачивали головами, пожимали плечами, мол, причем здесь мы?
У нас тут все хорошо, а Руста мы ни сбить, ни посадить не имели
никакой возможности. У нас тут военкомат, а не зенитный дивизион.
А женщинам вообще было не до этого: те, что сидели поближе к
Спиридоновне, перешептывались с теми, кто сидит подальше, на
предмет того, что пресловутая "Диорелла" - это почти наш "Тройной",
только с каким-то привкусом. Я не смог удержаться от смеха, мне
пришлось закрыть лицо руками. Комиссар, увидев меня в такой позе,
говорит:
- Тебе все смехуечки, ничего в этом смешного нет!
Он, конечно, имел ввиду Руста. Я, открыв лицо, говорю серьезно:
- Да я не смеюсь, мне за Державу обидно, Боже мой, какой позор!
После собрания, надо было видеть, как женщины увивались за
Спиридоновной, обнюхивая ее, как сучки. Это неправда, что
французские духи долго сохраняют запах, запах "Тройного" более
устойчивый, у меня была возможность проверить это на практике...
Прислал Степан.