Из жизни журналистов ( О вреде пьянства на работе)
Представьте картину маслом - начало 90-х, предельно теплый май,
Приднестровье, все заинтересованные за это Приднестровье воюют,
многочисленные труженники пера сие освещают. Маленькая деревушка
под Дубассарами встречает съемочную группу тремя покосившимися
халупами, старушечьими криками "эхма, смари, че наделали
энти гады", и стойким дедушкой, замшелого возраста. Дедушка не кричит,
сразу ведет в закрома к бочкам с вином, где и начинается диспут
за Лебедя и 14-ую армию. К 12-ти ночи теряется оператор - взял камеру,
деваху и банку с вином, ушел сымать Днестр (!!!), не вернулся. Часа
через два интересуемся, где эта пала, идем искать, плутаем по причине
полной темноты, выходим к реке. Надо сказать, что в ту пору воевали
своеобразно - на левом берегу казачки, на правом - молдаване, между -
естественная преграда, через нее мост, для переговоров. В полной мгле
выходим на мост, допиваем банку, проходим до половины (метров 50),
с криками - еж твою клеш, где ты, наш опер! Опер не откликается, зато
строго перед нами в конце моста возникает харя подсвеченная фонариком,
и интересуется, а кто собственно здесь ходит по сугубо нейтральному
мосту. Ответ прост и лаконичен - не ссы пацан, свои. Харя
представляется казачком и затихает. Делаем еще пару шагов, вдруг сзади,
откуда собственно и шли, возникает вторая харя, явно молдаванской
внешности, немного интересуется где эти собственно, которые СВОИ!,
потом начинает клацать автоматом, и нахально в тех, которые ясно что
не СВОИ! - целиться. Минут пять уходит на то, чтобы доораться
до обеих берегов, и объяснить, что мы, собственно ничьи, мы оператора
ищем. Нам советуют присесть. Садимся. Дальше разговор поверх наших
голов, интересный весьма. Цитирую:
Казачок (К) - Здорово, Дмитро!
Дмитро (Д) - Здорово, сосед!
(К) - Как житуха?
(Д) - Ебись! Вчера Миху подранили, шнайпер ваш, вот я ему гаду!!!
(К) - Какой нах шнайпер! Енто Давыденко из МТС, помнишь?
(Д) - А, ну если Давыденко, то конечно... Слышь, сосед!
(К) - Ну?
(Д) - Ты свой участок моста минировал?
(К) - А тож! А ты?
(Д) - И я... Как же эти долбоебы прошли...
На долбоебов не обижаемся. Резко трезвеем.
Дмитро с соседом рекомендуют возвращаться - причем как шли, т.е. след
в след. У коллеги, слышу, начинается истерика ( не видно не только
следа, но и коллегу). Решаем сидеть, где сидим. Сосед с Дмитром
вспоминают старое, всякие приколы из совместной работы в МТС, это
создает интим, но не спасает. Часика через три светает, и в первых
лучах солнца видно ТАКОЕ кол-во растяжек по всему мосту, что истерика
начинается у всех. Дмитро советует пригнуться, он, дескать, щас швырнет
бомбовку, все сдетонирует, и мы пройдем. Сосед рекомендует прыгать нах
с хлебаного моста в Днестр. В полном каматозе прыгаем. Течение сносит
метров так на 500, и вышвыривает наши тела на одинокий пляж. На пляжу
сидит НАШ ОПЕР!!!, рядом камера, пустые банки, и деваха. Опер смотрит
очень укоризненно и говорит (на всю жизнь запомню):
- ПОКА ТЫ, БЛЯ, КОМАНДИР, КУПАЕШЬСЯ, Я ТЕ ТАКОЙ ЗАПУПАТЫЙ ВОСХОД СНЯЛ!
Больше мы в Приднестровье не пили.