Вдогонку вчерашнему «Под Раммштайн паять легко».
Наш кемпинг в Норвегии располагался на берегу уединенного фьорда в зданиях бывшей тренировочной базы морского спецназа Ее величества. В числе прочего ценного имущества от вояк нам в наследство досталась профессиональная кухня с пекарней. И хотя англичане ушли с этой базы уже лет 40 назад, и печка, и мешалка работали на славу, радуя совершенно несовременной солидностью деталей.
Стремясь сэкономить / заработать лишнюю крону, мы пекли хлеб и булочки для себя и на продажу гостям кемпинга. Ничего сложного, без изысков, только тесто и разные семечки сверху. И поскольку компания подобралась в большинстве своем молодая, без музыки (а также сопутствующих песен и плясок) на кухне никак. Благо, небольшие звучки можно и на взлетном поле слушать, не теряя качества.
И тут выяснилась интересная вещь – под разную музыку получался хлеб разного качества при неизменной рецептуре и технологии. Это случайно заметили, и начались эксперименты.
Прекрасные буханки получались под Black Sabbath и Kiss, удивительную корочку давал марш из Red Alert (но только с кунжутной посыпкой), однако Du Hast Раммштайна был вне конкуренции. Длины трека хватало как раз, чтобы в четыре руки размять, сформировать буханки и разложить по формам одну загрузку мешалки. Хлеб получался удивительный, отлично пропеченный и не черствел долго.
Немного хуже «работала» попса. Всякие диско, рэпы и прочие шансоны (их шансоны, не наши) давали съедобный стандартный хлеб. И булочки быстро черствели, их приходилось сразу есть или замораживать.
А вот классика явно не годилась. Если под «Шторм» в исполнении Ванессы еще можно было вытянуть что-то приемлемое, то Бах и Бетховен просто придавливали тесто. Оно плохо поднималось, плохо пропекалось и на вкус отдавало чем-то таким, несвежим. Хуже всего был Моцарт. «Волшебная флейта» и «Маленькая ночная музыка» просто убили две дежи теста. Оно получилось клейкое, волглое, липло и рвалось одновременно, горело, но не пропекалось. В общем, классику из репертуара кухни исключили. Так и гремела в кафельных стенах эта история обманутой любви.