Серый, был бригадиром нашей маленькой монтажной бригады, заодно сварщиком от Бога, и еще алкоголиком, заодно. Ну как алкоголиком. На работе его пагубное пристрастие не сказывалось, и выдавало себя только бодрым перегаром, а в тоскливый антиалкогольный период от него жизнерадостно веяло российскими полевыми цветами и традиционным Шипром. Перманентное чувство вины, испытываемое Серегой, развязывало руки начальникам и мастерам, и часто загружало его работой больше остальных. И даже премий Серегу никогда не лишали. Однажды только помню, случился казус, когда у Серого сбился прицел. Хотя, конечно, этот факт смягчали обстоятельства.
Был самый конец напряженного рабочего дня, и окончание монтажа системы отопления цеха. Серега, валяясь в цементной пыли, в клубах электродного дыма и с вечной беломориной в зубах, заварил последний стыковочный шов, а опрессовку системы, мы решили перенести на следующее утро.
Утром система опрессовываться не захотела, но причину мы нашли быстро. Причина была в том, самом последнем, стыковочном шве двух труб, который аккуратно описывал диаметр одной из них в пяти сантиметрах от места стыка. Это было лирическое отступление светлой памяти Сереги, навеянное недавним рассказом товарища, и вступление в повествование совсем другого мастера сварочных дел:
Антон тогда был еще подростком, и на выходные всей семьей они собирались проведать бабушку в отдаленном селении. Антону нравилось ездить к бабушке потому, что еще больше ему нравилось ездить.
Их потрепанная жига, накануне непотребно зарычала через прохудившийся глушитель, и в пятницу вечером, Антонов отец Коля, решил устранить неисправность, обратившись к соседу по гаражу – сварщику Мише.
Мастер, к вечеру конца рабочей недели, ожидаемо оказался изрядно уставшим, и не очень красноречиво убедил позднего клиента в том, что любая работа лучше спориться с утра, нужно только пораньше начать и за тем сразу в дорогу. На том и порешили.
С утра пораньше, Антонов отец, открученный глушитель, Антон и бутылка водки, прибыли на место.
Мастер их уже поджидал. Дождавшись бутылку, он незамедлительно подтвердил серьезность своих намерений, и посетовав на вчерашнего бодуна, отвинтил от нее пробку.
Споро всосав треть содержимого, видимо для точности движений, он вырезал ножницами из листа металла кусок необходимого размера и заявил, что будет оборачивать прохудившуюся часть глушителя, полностью. Еще он объявил, что лечебное обертывание глушителя, и придание ему первозданного великолепия, потребует дополнительной оплаты, и Антохин отец пошел за второй.
Мастер заправил бачок карбидом, не спеша размотал шланги, и ловко приладив початую бутылку ко рту, сделал еще несколько профессиональных глотков. Антон с интересом наблюдал за его приготовлениями. Закусывать сварщик не стал. Он расположил прохудившееся изделие на приземистый чурбан, разжег газовую горелку, и сделав несколько прихваток, обернул заготовленный лист металла вокруг глушителя.
Закончив подготовку, мастер в раздумьях застыл над глушителем, и обдумав все детали, решил сделать технический перерыв. Он посмотрел содержимое бутыли на просвет, и видимо рассчитывая на продолжительную сессию, решительно вылил остатки в стакан.
Этот фуршет Миша занюхал пряником, перекурил, надел сварочные очки, от чего стал похож на слепого летчика, затем разжег горелку, и сел на корты перед чурбаном.
Отец Антона задерживался. Антон особо не скучал, и поначалу было даже интересно. В гаражном полумраке летели искры, плавилась проволока под соплом горелки, иногда стучал молоток и все это так монотонно, что Антон даже начал засыпать.
Из продолжительной медитации Антона вывел, вошедший в нее же мастер.
Неожиданно, из положения глубоких кортов, он начал медленно заваливаться назад, и плавно перевернувшись на спину, слегка ударился затылком о цементный пол. Изменение ориентации тела в пространстве, мастера из состояния оцепенения не вывело. Миша застыл, но уже горизонтально, словно бы заваривал глушитель лежа под днищем жигулей.
Нихуя себе фокус!- подумал Антон, но будучи даже не очень прилежным школьником, вслух материться предусмотрительно не стал. Знали бы они с отцом этот трюк - глушитель можно бы было и не откручивать, не успело додуматься Антону, когда в гаражном проеме появился отец.
Привыкая к полумраку с яркого утреннего солнца, Николай плавно погружался в сумрачную эклектику.
Фантазии, чтобы разгадать задумку мастера, Коле явно не хватало, и он на мгновение подумал, что таким образом Миша решил поразвлечь Антона.
Хотя, встретившись словно в зеркале, с таким же обескураженным взглядом понял, что веселиться тот пока не собирался.
-Че за хуйня? – немного заматерился Коля, погасил горелку, и стянул с мастера очки. Миша, не открывая глаз, и видимо уже закончив работу, удовлетворенно хмыкнул.
-Вот скотина!- в сердцах, произнес Николай, и почесал затылок. Мастер возражать не стал, и был оттянут в дальний угол гаража.
Опрометчиво надеясь доделать работу за мастером, Коля решительно завел горелку, но сделав в глушителе несколько красивых отверстий, отступил. Он осмотрелся, закрутил вентиля на баллонах, погасил свет, и прикрывая гаражные ворота, сказал в темноту:
-Хуй вам, а не бабушка!