Сказка про Тьму-Тьмущую (часть первая)
(для деточек, любителей Интернета, самому автору от неё стало страшно)
Все дети на свете не любят мертвых. Их и взрослые не любят. Стрелять любят, убивать только в кино и играх. А так, только плохие дяди, которых надо обходить стороной.
Вот однажды такого жутко-плохого дядьку и хоронили. Гроб ему выдали самый плохой – из тонких досок, материя синяя, как сам покойник. Без покаяния и без речей. Да и народу не было, чтобы проводить этого недоброго «недочеловека» под землю. Одна только горбатая старуха, со смешной, но не очень, фамилией – Нелёгкая, плелась за гробом.
Но толи он был очень плохой, то ли злая сила в нем была огромной величины, только долго еще будут помнить про зло и жуть, которые появились после его похорон.
Поднесли гроб с покойником к краю могилы. Бригадир посмотрел на то что получилось и побледнел. Провал в земле не имел дна. «Кто копал эту яму?» - спросил бригадир. Два местных рабочих подняли руки. «А ну, замерь», строго спросил старший. «Чего мерить – метр восемьдесят, стандарт». Ответил ближайший к бригадиру рабочий. Второй сунул нос в яму и издал такой звук, что стало нехорошо всем.
«Ладно, давай опускать гроб» - попросил «метр восемьдесят». «Берись ребята за веревки». Там наверно земля черная, как этот упырь, вот и мерещится всякая чертовщина.»
Четыре человека взялись за веревки и занесли гроб над ямой, которую трудно назвать могилой, так как была она очень глубокая и свет в глубине был, но назывался он тьма-тьмущая.
Старуха, с фамилией Нелегкая, истуканом застыла у будущей оградки. Только глаза недобро поблескивали. Кто копал и первым охнул, неловко повернулся, свежий грунт вырвался из-под ноги и молодой заскользил в могильную яму. «А-аа» - заорал парень. Хорошо, что веревку не выпустил, а не то хоронили бы еще одного. А Веревка всё-таки ослабла, гроб накренился и устремился в проем, который уже никто не смог назвать могилой. Без звука ушел весь деревянный «корабль» со своим единственным «пассажиром» в темноту. «Давай «мамаша» кинь ком земли и мы будем делать могильный холмик». Старуха подошла поближе, взяла немного земли, поцеловала её и бросила вниз. «Всё, привет», начали» - скомандовал бригадир. Работа закипела, земля улетала в могильную яму. Последнюю лопату бросил бригадир, а могильного холмика так и не образовалось. «Вот же гадость», давай вон с той возьмем землицы» Привезли на тачке земли и только тут могила выровнялась, но холмика так и не получилось. «Всё, шабаш!». Осядет, а там еще подсыпать придется. Бригадир вытер пот со лба, но видать это не от работы, а от страха пот выступил на видавшем всякое лице бригадира. Покидав лопаты в тачку бригада покинула страшное место. Старуха еще постояла немного и тоже пошла к выходу кладбища. Оглянулась, чтобы запомнить место – вот деревце, вот кусты. Запомнить легко и уже не оглядываясь удалилась.
А в это же время в темной могиле в душном тесном гробу лежал очень плохой человек. В нем была звериная злоба на все хорошее что было на Земле. И вот от этой-то злобы почти сразу стали у мертвеца расти ногти. Как корни дерева они вырвались из-под одежды добежали до тонких досок гроба и без усилий потянулись на вверх к людям. Уже через три дня ногти как вьюнки обвили сначала кустик, а потом и деревце, что росли у края этой могилы. И замерли эти побеги, как бы поджидая кого-то. Не тебя ли?