Об ошибках и упущениях …
Вот что еще нужно человеку, когда он уходит на пенсию, которая за счет
северного стажа составляет сто тридцать два рубля при официальном курсе
доллара в шестьдесят восемь копеек. А если у тебя еще и новая
трехкомнатная кооперативная квартира в только что отстроившемся
микрорайоне теплого южного города, где снабжение в магазинах по первой
категории, можно только жить да радоваться. Но есть, оказывается, много
«НО». Вот например идешь ты в магазин и тебе дают курицу, цветом
напоминающую истинное лицо Фантомаса. Ты смотришь на эту курицу и
содрогаешься, ну и естественно задаешь вопрос:
- Скажите, а получше ничего нет?
- Нет! Потому что в области неурожай, вот и забивают почти цыплят, так
как кормить нечем.
Когда мой батя поучаствовал в таком диалоге в славном городе Кишиневе в
начале восьмидесятых, сердце биолога-ботаника непроизвольно сжалось.
- Да что же это такое - подумал он, таща домой то ли убитого, то ли
умершего своей смертью цыпленка – неужели в такой огромной стране мы
должны страдать из-за каких-то неурожаев. Надо этот вопрос обдумать. –
И обдумал. По всем прикидкам выходило, что надо искать новые источники
поднятия народного хозяйства. Мысли путались и батя задумчиво чуть не
угодил в открытый люк канализации, где яростно матерились пара
сантехников-ремонтников. Пахнувшее из люка амбре, словно вспышкой
озарило сознание. – Вот оно – подумал батя – дерьмо, огромнейший
источник воспроизводства. Никому не нужный и неиспользованный. – Окинув
взглядом пятиподъездную девятиэтажку в которой была и его квартира, батя
взялся за блокнот и карандаш. Расчет квартир с установленными в них
унитазами помноженный на приблизительное количество жителей из расчета
квадратных метровых нормативов и частоты физиологических возможностей
человеческого организма, давал огромные цифры. Приплюсовав на глазок еще
и пищевые отходы со смывом с кухонной раковины, он помножил их на
статистику сдаваемого в наем жилья и пришел к выводу, что такое
количество биологической массы может решить все проблемы сельского
хозяйства не только Молдавии, но и всего Союза. Дело оставалось за
малым, а именно за решением вопроса, как из всего этого дерьма убрать
водный слив с ванны, где присутствовало мыло и СМС, так называемая -
ложка дегтя в хорошей бочке меда. Лучший вариант был провести две разные
трубы, а этот вопрос надо было решать уже «наверху» и батя вооружившись
расчетами пошел в горком. Почему в горком, да потому что именно там
сидел секретарь курирующий градостроительство, а батин тридцатилетний
партийный стаж давал возможность, ну если не открывать там двери ногой,
то уж без проблем добиться принятия своей персоны. И его приняли.
Первые батины слова – о поднятии на новый уровень народного хозяйства,
вызвали в секретаре здоровый и оптимистический интерес. После такой
поддержки батю понесло. Как истинный оратор, он начал ходить по кабинету,
размахивая руками и интенсивно объясняя все перспективы своей идеи. А
выглядели они примерно так:
- Если разделить поток отходов вытекающих с одной девятиэтажки, то
количество биоотходов будет составлять в день … метров кубических, в
месяц …, а в год …. Концентрирование данных отходов в одном месте дает
нам возможность при применении парникового эффекта создать цех по
производству такой биомассы как мухи, воспроизводимость которых
составляет всего … суток, а также получения такого ценного вещества как
гумус. – Дальше батю понесло еще больше и он красочно описал, как в этой
среде появляются опарыши радостно купающиеся в фекалиях, потом из них
появляются мухи, которые огромным эксгаустером (вентилятором)
засасываются в прессовочный цех, где брикетируются, гранулируются и на
выходе являются отличным кормом для тех же птицефабрик. Дальше светило
светлое будущее и забрезжил такой далекий и необходимый стране коммунизм.
Но последнее он рассказать не успел, потому что на опарышах и фекалиях
его слова прервались каким-то странным звуком, присутствующим в основном
в утренних похмельных компаниях, но никак не в кабинете секретаря
горкома. Батя прервался и с удивлением посмотрел на второе лицо, которое
присутствовало здесь же. А лицо вело себя довольно странно. Закрыв рот
носовым платком и сметая со своего пути стулья, оно неслось на выход из
кабинета с неприсущей его должности и комплекции скоростью. Красное лицо
бегущего и брызгавшие из глаз слезы, а также спазматические дерганья
кадыка навели батю на странную мысль, что его проект не прошел. Не
успевший наступить восход коммунизма плавно перетек в закат. С грохотом
распахнутая дверь кабинета, а потом и находящегося в коридоре туалета,
подтвердили его предположенье. И действительно, больше его в этот
кабинет не пускали никогда, под любым благопристойным предлогом.
Интересно, а вот сейчас есть не брезгливые капиталисты?