Особенности национальной вендетты.
Прохожий, смело пропускай сие длинное и печальное повествование,
уходящее своими корнями в далекое застойное прошлое. В нем ты не найдешь
ничего, кроме скорби, страдания и ужасов затяжной войны. На всякий
случай пропускай и следующую за ним историю (если не случится данной
истории стоять в конце списка), потому как от подобного соседства
случается и хорошим историям захиревать и приходить в негодность.
Летом 1967 года был построен в Ленинграде некий дом; одна из многих
пятиэтажек-брежневок, коими остается утыкана до сих пор наша планета.
В одну из квартир этого дома въехала семья Фелькиных, в составе
муж/женa/сын. Этажом выше над Фелькиными поселились Васильевы, тоже
втроем, но только с дочерью. Сам по себе такой расклад не сулит ничего
плохого, но то ли по раздолбайству строителей, то ли по роковой
случайности, только вот граница, отделявшая владения Фелькиных от
владений Васильевых (для Васильевых - пол, для Фелькиных - потолок)
имела серъезный качественный изьян: Отстутствовала звукоизоляция; ни то
щебень, ни то шлак - строители знают о чем речь.
Поначалу добрососедские отношения между Васильевыми и Фелькиными
ухудшались на глазах и, уже через пару месяцев они перестали здороваться
друг с другом; в квартире Фелькиных были слышны решительно все звуки,
коими Васильевы обозначали свое существование. Войлочные тапки
Васильева-отца грохотали при ходьбе не хуже кирзовых сапог на плацу,
куклы Васильевой-дочери, падая на пол, брякались как гири, а экскременты
всего васильевого семейства, весело несущиеся транзитом в
канализационной трубе по суверенной територрии фелькинского туалетного
помещения, стучали и бились так, что казалось вот-вот вырвутся наружу и
явят собой памятник торжества Васильевых над Фелькиными.
Телевизор и транзисторный приемник Фелькиных, включаемые на полную
громкость в ущерб самим себе, наносили заметные повреждения во вражеском
стане; особенно водружаемый на шкаф и тем самым выдвигаемый
непосредственно на линию фронта приемник. К сожалению, орудие это вскоре
замолчало, навернувшись со шкафа во время наведения на цель и придя в
полную негодность. Некоторое время слышен был еще бубнеж телевизора, но
вскоре вынужденно замолчал и он, так как являл собой оружие массового
поражения, от коего страдали и прочие соседи.
Пора бы уже сказать, что в нормальной жизни, как Васильевы, так и
Фелькины были людьми отзывчивыми и добрыми. Наблюдая их в обычной
мирской суете, никто бы и не догадался, что люди, столь замечательные,
могут оказаться в состоянии причинить вред ближнему. Но, как известно, в
миру совсем не то что на войне.
Известно также, что война является для развитых стран толчком
технического прогресса и подстегивает научные умы к изобретению новых
видов вооружений и развитию технологий. Тетя Люся Фелькина изобрела
приспособление, действие которого, не сильно тревожа прочих соседей,
наносило весьма серъезный ущерб противной стороне. Простое, как и все
гениальное приспособление являло собой хитроумно изогнутую металлическую
трубку, посредством которой, слегка высунувшись в открытое окно, тетя
Люся Фелькина наловчилась наносить удары по карнизам кухни и маленькой
комнаты васильевой штаб-квартиры. Эффект превзошел самые смелые
ожидания: Когда ты живешь на пятом этаже и слышишь как кто-то грохочет
по твоему карнизу... нет, это требует привычки. Васильевы по первости
малодушно спрятались в большой комнате, где был балкон и отсутствовал
карниз. А потом вся семья переобулась в домашние тапки на жесткой
подошве. Что же, им, конечно, было легче. Не приходилось даже
втягиваться в гонку вооружений и прибегать к высоким технологиям, а
просто ходи себе по квартире, да ступай потяжелей.
Тетя Люся придумала также, в числе прочего, стучать палками по потолку,
для чего в квартире был сначала сделан ремонт, поскольку по сдаче в
эксплуатацию потолки были покрыты водоэмульсионкой, скалывающейся уже
при первых ударах. Теперь же потолки белели стойкой, что и зубами не
отодрать краской. Однако сей метод имел недостаток: Чтобы достичь
желаемого звукового эффекта, требовалось ударить в потолок со
значительной силой, отчего быстро уставала рука.
И тогда был открыт новый, совершеннейший вид оружия: Стиральная доска.
Та самая из незапамятных времен; великолепное, ни чета сегодняшим
приспособление с ребристой железной поверхностью (для стирки белья, если
не случилось кому-то застать те светлые времена). Намертво прикрепленная
к потолку стиральная доска явила себя образчиком гения военной инженерии
и вошла в историю как непревзойденное по эффективности оружие.
Достаточно было улучить момент, когда кто-то из Васильевых оказывался в
зоне действия доски, как тетя Люся легким движением проводила по ней
арматурным прутом. У Васильевых, что называется, загорелась земля под
ногами. Тетя Люся купила с первой же получки целое множество таких досок
и потребовала от мужа водворения их на потолок, равномерно распределив
их по всему театру военных действий. Ее муж обреченно вздохнул, водворил
и позорно бежал с поля боя к какой-то другой женщине, предоставив тете
Люсе и сыну сражаться в одиночку.
Потеря эта была пережита достаточно легко, вследствие увлечения ведением
боевых действий. Теперь, куда бы ни ступала васильевская нога, как прямо
из под тапка раздавалось исполненное торжества и оптимизма вездесущее
тарахтение фелькинского музыкального инструмента. Вздрагивая чуть ли не
при каждом шаге, Васильевы перемещались по собственному дому словно
некие вероломные захватчики по територии противника. Страсти накалялись;
Васильевы придумали катать что-то по полу.
Вмешалась общественность. Но ни милиция, ни управдом, ни собрание членов
кооператива, ни прочие адвокаты-посредники не могли унять пожара войны.
Уговоры переехать решительно и с негодованием отвергались обеими
сторонами; переезд означал капитуляцию, бегство и отказ от войны, но,
что хуже всего - триумф противоположной стороны.
Потянулись тяжелые военные годы. Горела, обитая дермантином, дверь
Фелькиных, удивительным образом оказалось разбитым посредством камня
окно на кухне у Васильевых (5-ый этаж), на васильевской двери одним
прекрасным утром появилась великолепно выведенная масляной краской
свастика. Обе стороны обзавелись железными почтовыми ящиками. Васильевы
завели собаку и играли с ней в квартире в мяч. К кому-то из них
приезжала даже по ложному вызову "Специальная" (не так-то просто
организовать ложный вызов сей службы) и, не обнаружив нуждающегося в
транспортировке умершего, отбыла ни с чем. В местном отделении милиции
вешали трубку, услышав голоса одной из сторон. Был даже суд, когда
отслуживший уже армию Фелькин-сын от души поколотил Васильева-отца,
отделавшись при этом штрафом и небольшим условным сроком.
А потом умерла тетя Люся, женился и обзавелся наследником/продолжателем
дела Фелькин-сын, вышла замуж и родила наследника/продолжателя дела
Васильева-дочь, у обоих растут, ненавидя друг друга сыновья; стиральные
доски покрыты давно уже белой эмалевой краской дабы не портить вида
квартиры и употребляются женой Фелькина-сына по назначению. Сорок лет
ведется уже эта благородная и священная война, причиной для которой стал
какой-то сраный шлак.
Михаил Левин