По молодости был я достаточно бойким парнем. Родился, рос и воспитывался
на Нагорной улице. В 60–е прошлого столетия эта улица была в
авторитете. Когда в начале 90–х купил подержаный ВАЗ 2104, вообще
почувствовал себя если не королем, то особой достаточно важной. Горячая
кровь заставляла гоняться даже с крутыми иномарками, не задумываясь, кто
в них едет. И как-то мое активное вождение и не очень обходительное
поведение с участниками движения не пресекалось и не наказывалось до
одного случая, после которого мне пришлось пересмотреть свое поведение
на дорогах и сделать переоценку жизненных ценностей.
Кольцевая автодорога – еще старая, двухрядная. Пробка, лето, жара.
Двигаюсь в совсем правом крайнем по обочине. Еще как-то можно ехать.
Слышу сзади сирена и матюгальник: "Левее, перестроиться левее, кто за
мной пристроится, поотбираю права!". Народ сдает левее и пропускает
гаишную машину. Я делаю то же самое. Машина с мигалками активно пробивает
себе дорогу. Несмотря на грозные предупреждения по поводу прав, за
гаишниками выстраивается целый хвост желающих проскочить побыстрее. И
вдруг мне стало очень обидно, что они едут, а я стою. И решил я
исправить несправедливое мое положение и перестроился вправо,
перегородив движение и восстановив первоначальное состояние. Мне стали
бибикать, моргать, мол поехал, урод. С моей стороны ноль эмоций и фунт
презрения. Стою, только про себя тихонько огрызаюсь.
Вдруг сильнейший удар по крыше. Оборачиваюсь. Напротив моей двери стоит
натуральный братан со всеми прикидами: золотая цепь на пол-кило, пальцы
в перстнях, ежик, низкий лоб, лицо, не обезображенное интеллектом. Тихим
хрипловатым голосом очень вежливо спрашивает: "Ты что, братан, ох....л,
зачем ты перегородил две полосы? Знаешь, что я сейчас сделаю? Я тебя
застрелю". Это было произнесено так спокойно и зловеще, что я онемел. В
доказательство своего желания парень достал из-под рубашки пистолет и
приставил его мне к виску. Ощущение холодного металла было незабываемым.
Жена сказала, что я пробормотал что-то похожее на: "Господин, хозяин,
барин извиняйте, сейчас отъеду и пропущу", бешено стал крутить ручку,
поднимая стекло, видимо думая, что оно поможет защититься от пули, и
резко подал машину влево, освобождая ряд. Ряд поехал. Я с дурацкой
улыбкой махал им приветственно рукой. Проехала и машина с братанами –
какая-то широкая и длинная американка без номеров. Из машины мне
погрозили в назидание пистолетом. Ребята, видно, опаздывали на важную
стрелку и запросто могли по дороге заодно шлепнуть пару таких идиотов,
как я.
После этого случая я присмирел на дорогах и стал чаще задумываться о
смысле жизни, бренности бытия и судьбах человечества.
Петруха