Как закалялась сталь
Приятным летним утром, в субботу, мы с другом решили прокатиться по
Жигулям, посмотреть деревеньки, природу, в общем помотаться туда-сюда
без особой цели для собственного удовольствия.
К военному парому мы подъехали около половины восьмого и заняли место в
очереди, позволяющее надеяться, что переправимся мы если не первым
рейсом, то вторым уж наверняка. Щаз. Сначала мариманы загрузили
автокран, потом свой военный бензовоз... короче говоря в Рождествено мы
попали только часам к двеннадцати. Еще на пароме, зацепив пару раз
бамперами и защитой палубу мы обменялись крайне умными соображениями о
проходимости Mitsubishi Galant и сошлись во мнении, что у машины все в
порядке, а вот паром у военных неправильный, типа только для танков.
От Рождествено никаких особо приятных впечатлений у нас не осталось.
Очень большая грязноватая деревня с помойками на проезжей части и в
каждом закоулке, и лениво слоняющиеся вдоль дорог коровы и козы, которые
также не озонируют воздух. Приятные места здесь встречаются только по
берегам проток.
Сразу за околицей села картина резко меняется. Идеально ровная трасса в
окружении буйного разнотравья, чистый воздух, птички всякие летают,
красота в общем. На дороге из средств транспорта нам встречались в
основном велосипедисты, машин же практически не было. На участке трассы
от Рождествено до Новинок мы разогнались до 200 км/ч, и притормозили в
районе Новинского бора.
От Новинок до Шелехмети дорога идет параллельно Шелехметскому озеру и от
нее ответвляются многочисленные грунтовки, ведущие к пойменным озерам.
Сами села довольно компактные, вытянуты вдоль основной дороги и
практически смыкаются. Кроме магазинов и строящейся в Новинках церкви,
(куда же без этого), никаких особых достопримечательностей в селах нет,
стоит отметить разве что отсутствие помоек и скотины на улицах.
Проехав до конца Шелехмети, мы стали думать, чем бы еще заняться.
Возвращаться в город на пароме у нас особого желания не было, а от
Шелехмети до Осиновки, судя по карте, имелась вполне приличная
грунтовка. Местный мужичок, в ответ на наши расспросы о дороге, долго
мялся и хмыкал, то глядя на небо, то к нам под днище. В конце концов
этот Сусанин разродился глубокомысленной речью, в том смысле, что оно,
конечно, да, однако, хрен его знает. Минут через десять расспросов мы
выяснили, что дорога есть, она одна и заблудиться там решительно
невозможно, а ехать по грунтовке всего-то 18 километров. И люди, типа
ездят, типа один раз туда, а потом даже обратно возвращаются. Иногда.
И мы, два идиота-первопроходца, решили прокатиться, посмотреть своими
глазами. Если дорога окажется нормальной, то ехать дальше, иначе
вернуться обратно в город на пароме.
За Шелехметью асфальт перешел в ровную укатанную грунтовку, идущую по
лугам вдоль гор. Через пару километров дорога повернула направо, в гору.
Колея здесь уже была местами размыта недавними дождями, но не казалась
уж совершенно непроходимой. Медленно-медленно, стараясь не зацепить
днищем засохшие комья глины, мы въехали на вершину горы. Дальше дорога
становилась ровной и укатанной, и судя по карте, других больших подъемов
и спусков до конца пути не ожидалось. Радостно обсуждая внедорожные
качества японской техники, мы вылезли из машины и принялись собирать
дикую клубнику, которой плотно заросли все склоны. Где-то через полчаса,
довольные и перемазанные клубничным соком, мы двинулись дальше.
Дорога позволяла идти со скоростью около 20 км/ч и мы прикинули, что до
Осиновки доедем часа через полтора, максимум через два. Через три
километра нам встретился участок, где на основной колее торчали крупные
комья глины и, чтобы не царапать днище, мы додумались объехать его по
травке на обочине. Естественно, мы ничего не проверяли, а кучки
срубленных веток на обочинах не вызвали у нас никакого подозрения.
Японский пепелац весело въехал на травку и, буксанув, сел на брюхо,
погрузившись всеми колесами в слой великолепного жирного размокшего
чернозема, на котором и расла трава. Тут мы поняли, что означают
срубленные ветки. Спустя минут сорок, за которые машина проехала три
метра, закатав в грязь большую часть веток, навстречу нам показались
ангелы-спасители в виде двух мужиков на УАЗике-булке. Выдернув нас
на твердую почву, они долго интересовались, откуда и куда мы едем,
поочередно то заглядывая нам под днище, то глядя на небо. По их словам,
проехать конечно можно, они же проехали, однако будет еще пара
неприятных участков, которые можно объехать через лес.
На паром мы уже никак не успевали, ночевать в Рождествено было неохота,
и мы решили ехать дальше. Чуть-чуть отъехав от места нашего спасения и
остановившись почиститься, мы услышали из лесу рвчание автомобиля и
русский мат. Это из лесного объезда на дорогу пытался выбраться мужик на
десятке, почти вертикально торчавшей мордой среди корней в яме у выезда
из леса. Вытащив на дорогу десяточника, мы поинтересовались его
впечатлениями от дороги. Они полностью совпадали с рассказом наших
спасителей и мы, решив, что там, где прошла десятка, мы уж точно не
застрянем, двинули дальше. Дорога опять пошла вполне приличная, по
обочинам стеной смыкался дубовый лес с вкраплениями осины и орешника,
настроение опять поднялось.
Ровно на середине пути, в самом глухом месте, посреди леса мы поняли,
почему все деревенские не только заглядывали нам под машину, но и
глазели в небеса. Пошел дождь. Мощнейший ливень, с громом, с молниями,
все как полагается. Меньше чем за минуту ровная и укатанная грунтовка
превратилась в каток, по которому мы ухитрялись ехать каким-то чудом. В
первой же низинке, куда стекала, похоже, вода со всех окрестных гор, на
развилке, поперек дороги, передними колесами в одной колее, задними в
другой, торчала ярко-желтая Газель. Мы шли под уклон на вполне приличной
скорости, тормозить было совершенно не реально и, чтобы не влететь в
Газель, мы ушли в сторону, где нас благополучно снесло в кювет, намертво
посадив на брюхо.
Включив кондик, мы стали ждать окончания грозы. Вдруг из-за пелены
дождя показался Уазик. Увидев, что мы закупорили дорогу, он пошел в
объезд, где и засел в колеях. Минут двадцать он пытался выгрести, однако
добился лишь того, что нагреб под колеса огромные кучи земли и увяз
окончательно. К этому времени дождь прекратился и мы пошли знакомиться с
собратом по несчастью.
Насквозь мокрый мужик кругами ходил вокруг Уазика и постоянно бормотал
"Кому рассказать - не поверят...". Убрав лопатой землю из-под колес и
безуспешно дернувшись еще пару раз, он попросил нас помочь выдернуть
его. Уазику явно не хватало двух программистских сил - стоило нам взяться
за трос, как внедорожник, жутко завывая, выполз из ямы. После этого все
вместе мы отправились смотреть на нашу машину. Мужик долго хмыкал,
поинтересовался как называется и сколько жрет бензина и сказал, что мы
камикадзе. Под завывание двух моторов он вытащил нас из низинки на
подъем дороги, где мы с ним и распрощались, выяснив попутно, что ехать
осталось ровно пол пути и будет всего пара неприятных участков, которые
можно объехать лесом. Что-то похожее мы уже слышали.
Ехать по размокшей до полужидкого состояния грунтовке было решительно
невозможно и мы стали ждать, когда она подсохнет. Тем временем вечерело,
небо оставалось затянуто облаками, а в лесу не было ни малейшего
дуновения ветерка. Ночевка в лесу стала неизбежной.
В середине ночи нас разбудил рев мощных моторов и громкие матюки. В
свете фар грузовиков перед нами, отбиваясь от комаров, прыгал и
матерился заляпанный с ног до головы грязью мужик. Спросонья мы никак
не могли понять, чего же он от нас хочет. Как оказалось, он хотел
проехать, а тут, понимаешь, мы, посреди дороги в японском автомобиле.
Пока мы выбирались на обочину, он так и не прекращал орать, потом стало
понятно, почему. В двух Камазах и одном Зиле везли бетонные блоки...
посреди ночи с субботы на воскресенье... по жуткой размокшей дороге...
Короче, остановившись около нас, Зил все-таки завяз и им пришлось его
вытаскивать. Потом они завязли в пройденной нами низинке, но в конце
концов все же выбрались и уехали.
На утро, в лучах рассветного солнца, мы увидели, во что превратилась
дорога после Камазов. Жопа. Измерив ширину оставленной грузовиками
колеи, мы поняли, что ехать придется между колеями, цепляясь краешками
шин, а любое неверное движение приведет к посадке на брюхо намертво с
перспективой длительного откапывания колес. Мало того, по такой
размокшей дороге явно никто не поедет и рассчитывать можно только на
себя.
Вместе с солнышком над дорогой появились стайки бабочек самых разных
видов, которых почему-то привлекала наша заляпанная грязью машина.
Вместе с бабочками, против которых мы совершенно не возражали, появились
и огромные слепни, и нам пришлось спасаться от них в салоне.
К полудню дорога более-менее подсохла и мы поползли дальше. На
протяжении нескольких километров мы двигались со скоростью больной
черепахи, я шел вперед спиной, наматывая килограммы грязи на ботинки и
показывал другу, куда рулить, чтобы не сползти в колею. Постепенно в нем
откуда-то пробудились навыки раллийного гонщика, и мы поехали уже
вместе. Естественно, почти сразу машина ушла в кювет и села. Фигня,
поддомкратили, откопали, толкнули и поехали дальше.
На дороге целые колонии рыжих и голубых бабочек, абсолютно ничего не
боятся, чем занимаются - не понятно, наверное размножаются. Давить их
жалко, поэтому пытаемся объезжать.
Дорога выходит на дно большого оврага, по сторонам красота неописуемая.
Заросли папоротника в тенистых местах сменяются луговыми травами на
полянах, дубы и орешник на склонах, на самой дороге следы разного
зверья. Едем уже уверенно, грунтовка окончательно высохла, а судя по
километражу, нам осталось совсем немного до Осиновки.
Около очередного поворота нам навстречу выезжает первая за день машина -
сияющий чистотой Mitsubishi Outlander, из которой выбирается очень
колоритный "бычок" с золотым цепаком на шее и с вытаращенными от
удивления глазами. Смотрит на нас и на заляпанную машину. Оказывается,
что он едет из Москвы к родственникам в Рождествено, узнав от нас, что
мы проехали оттуда, рассказывает нам во всех подробностях, какая классная
у него внедорожная машина и как он сейчас поедет по нашим следам на
своем полном приводе. Тут уже хмыкать начинаем мы. Глядим на небо, где
уже собираются тучки, на его тачку и сообщаем, что оно конечно, может и
проедешь, однако хрен его знает, ведь ни одной машины за весь день еще
не было и лучше, наверное ему ехать в Самару, там ночевать, а утром на
пароме ехать к родственникам. Попутно узнаем от него, что до асфальта
осталось пара километров, после чего Outlander гордо повторяет, что он
крут так же как его машина, ничего не боится и уезжает. Вот перед нами
последний подъем и мы выехали к цивилизации. Вокруг, на сколько хватает
взгляда, поля пшеницы, подсолнуха, каких-то еще лопухов, на горизонте
виднеется Волга... лепота.
В Осиновке останавливаемся у колонки и начинаем отмываться, насколько
это возможно. Долго моем машину, моемся сами, сзади подъезжает
заляпанный грязью Mitsubishi Outlander, из которого выползает его гордый
владелец. Он доехал до первой лужи, сел там и еле-еле выбрался обратно
задним ходом, после чего решил ехать через Самару. Гхм.
От Осиновки дорога идет через Сосновый и Березовый солонец и в районе
птицефабрики выходит на основную трассу. Засмотревшись на перекрестке на
здоровенного железобетонного петуха, мы поехали налево. Дорога хорошая,
едем быстро, проскочили какие-то Валы, Усладу, и тут слева и справа
стало видно Волгу. Мы не туда повернули и упилили до Переволок.
Переволоки показались мне пыльной придорожной деревней, которая живет от
трассы. Вдоль дороги торчат кафешки, автосервисы, несколько гостиниц для
дальнобойщиков, вот в общем-то и все. Перекусив, около пяти вечера, мы
распросили местных, как нам все-таки доехать до Тольятти и двинулись к
плотине. До Самары мы ехали уже почти без остановок и прибыли в город
около семи вечера.
Анвер
Оригинал статьи с фотографиями здесь:
http://as-volga.com/volga/jiguli/rojdestveno-osinovka