Дело было в Анконе (Италия, база НАТО) в самом начале балканской
кампании с участием наших доблестных миротворцев. Как я попала в эту
кампанию (военно-транспортный самолет, где битком набито United Nationz
Protection Force, а проще - "анпрофоровцев"), - чистое везение и воля
случая. Поскольку я-то к военным не имею никакого отношения.
Но история именно о них, родимых. Итак, посадка на дозаправку перед
Сараево - у натовцев. Час сидим внутри самолета - выходить никуда
нельзя, нет разрешения. Сидим, маемся, курим в кабине пилота по очереди.
Заправились, пора бы лететь (по моим разведданным в этот момент как раз
в сараевском аэропорту должен был находиться бывший министр иностранных
дел РФ господин Козырев. Он-то мне, собственно, и был нужен.)
Ан, нет! Взлет не разрешают, поскольку (такое совпадение) сараевский
аэропорт обстреливают. И ждать взлета можно до посинения. Новобранцы
"анпрофоровцы" никуда не торопятся. Говорят: лучше в тесноте, да
живым... Руководство анконовского аэропорта, войдя в положение,
разрешает нашим военным пойти погреться в аэропорт, заодно размять ноги
и сходить в туалет. Те строем бегут, куда надо.
Небольшая ремарка: миротворчество на Балканах для нашей армии было делом
новым, следовательно всех "рекрутов" отправляли не столько по признакам
знания английского, сколько по отменным внешним данным (косая сажень,
то, се). Всех одевали-обували в новенькое. Причем, кокарды на шапках
были исключительно советские - других еще не заказали.
Я отправилась в туалет тоже. Походила по аэропорту, попила кофе... И
вдруг прошибло меня холодным потом: ба! куда же я попала?! Чья база?
Весь персонал аэропорта (включая группы блуждающих стюардесс, поскольку
Анкона принимала и гражданские рейсы) ходил в военных советских серых
ушанках. Откуда шапки - понятно, да?
Когда взлет разрешили и группа уселась в самолет, то все до единого
(!!!) были без головных уборов.
Через час или полтора мы подлетели к аэропорту. Командир наставлял
новобранцев: "Кто спросят, почему одет не по форме, говори, выдали
только это, а головной убор, сказали, выдадут здесь. В смысле берет.
Если кто скажет, что продал шапку за 10 долларов, отправлю на родину".
Никто не признался. Мужик из "особого отдела", который встречал группу
миротворцев, не удивился, сказал, что "сейчас везде бардак" и "хорошо,
что хоть бронежилеты дали".
Под конец командировки я узнала, что из наличествующего количества
армейских бронежилетов (в пуд весом) "в живых" осталось только штук
десять. Остальные, по-моему, продали то ли французам, то ли немцам.
Каtya