Мужланы, неотесанность которых
Вселяет страх за будущность державки,
Плодятся под расейский шухер-шорох,
Как на немытом теле бородавки.
Сопливы и пестры, как мухоморы,
С самодовольством выспавшейся жабы,
Тщеславны поголовно, без разбору,
И остроумны, словно баобабы.
Эх, вас бы, спиногрызов - да в колхозы,
Да вместо денег - трудодни да палки,
Жевать навоз в блокадные морозы,
В тайгу б вас скопом, елки-блин-моталки...
Да, знаете ль, юнцы, почем фунт лиха?
А фунт от фута отличить смогете?
Какого ж фига не сидится тихо,
Не можется вам? Лезете все, прете...
Ах, да, блин, ну конечно, блин, все верно -
Капитализьмус - все теперь нам волки.
И все здесь, по идее, правомерно -
И денди, и расхристанные телки.
Эй, телки, блин, расхристанность которых
Вселяет страх за судьбы генофонда,
Чей светлый образ близок вам и дорог -
Болконского, Клеща иль Джеймса Бонда?
Пардон стократный, женское отродье,
За фамильярный метод обращенья.
О, женщинки, о, Ваши Благородья,
Ведь “телки” - не мое изобретенье.
Пардон и неотесанным мужланам,
Пардон вообще - абстрактно и конкретно.
Привет отличникам и ярым хулиганам,
Хоть добрым быть - и не всегда безвредно.