Когда взрослый болеет детскими болезнями, эти заболевания оказываются
удивительно неприятными. Вот и я в позднесоветское время заболел корью,
пролежал три дня пластом с температурой 40 и собрался помирать. Но тут
пришел врач, диагностировал корь и меня госпитализировали в
специализированную лечебницу, где за пару дней поставили на ноги.
Воспоминания об этих трех днях остались на всю жизнь - страшная головная
боль, общее одурение от высокой температуры и на третий день никаких
мыслей, кроме мысли о скорой и желанной кончине.
В больнице познакомился с мужичком 50 примерно лет, который рассказал
историю своей болезни. Далее от первого лица.
Я уже в возрасте и все мои ровесники собираясь начинают обсуждать свои
болезни - у кого язва, у кого давление и т.д. А я как мудак не могу
принять участие в беседе, никаких серьезных заболеваний нет. Тут наконец
заболел и обрадовался - думаю вылечат, будет о чем с корешами перетереть.
Положили меня в инфекционное отделение боткинской, вокруг одни
дристальщики и каждый ходит со своим горшком в обнимку. И мне дали
горшок, я тоже с ним хожу. Вписался в атмосферу. Делают анализы - ничего
не находят. По тем временам в газетах появились первые известия о больных
спидом. Первым был, по-моему, мужичок из внешторга - гомосексуалист. И
ни с чем другим эта болезнь не ассоциировалась. Ничего не обнаружив,
врачи решили - спид. И давай меня пытать - ты небось спишь с мужиками,
признайся, мы же врачи. Я отбиваюсь - не верят. Говорят - ну признайся,
педрила, у нас врачебная тайна. Так проходит неделя (я за три сломался).
Подхожу я к врачу и говорю: "давайте, ребята, ставьте мне диагноз и
лечите, до послезавтра я дотерплю, а если нет, то выброшусь в окно, -
сил больше нет". На следующий день собирают очередной консилиум, на
который затесалась случайно педиатр и, осмотрев меня, определила корь,
которая у меня проходила почти без внешней сыпи почему-то, что и
затруднило диагностику. Позавчера привезли меня сюда и вот уже все
прошло. Сокрушаюсь только об одном - мужикам и рассказать-то стыдно -
они всякие серьезные заболевания свои перечисляют, а у меня детская
болезнь, про которую и рассказать стыдно, не говоря уже про личные
горшки и как меня приняли за педераста. Придется молчать.