Как известно, аспирантам, как особо одаренным, согласно формулировке
президенского указа, дается отсрочка от службы в армии. И я, как и
многие другие, не упустил своего шанса. Обучение в аспирантуре
Новосибирского ГТУ продолжалось более 2-х лет, за которые я написал
целую кипу бумажек-объяснений почему я ничего не делаю. Словом, это
стоило того. Однако к началу. Районный военкомат, видимо желая обязать
меня хоть чем-нибудь, обязал пройти офицерскую медкомиссию на которой и
произошла вся история. Перед прохождением комиссии нужно сдать кучу
анализов, один из которых на сифилис, когда из вены берут кровь. Однако
так совпало, что на этой же неделе пришлось сдать кровь для одного из
моих друзей. В итоге я пришел на комиссию в военкомат с синими венами на
обоих руках. Я успешено прошел все кабинеты комиссии, получив высшую, на
сколько помню А, группу пригодности.
В кабинете сидело двое, невропатолог и психиатр. Первым была
невропатолог. Пока она стучала по коленкам в кабинет забежала
возмущенная мамаша и стала размахивать бумажками перед носом психиатра
что-то кричать. Видимо, привыкшая к таким ситуациям невропатолог
спокойно сказала мне, чтобы подождал за дверью пока мамаша не выйдет.
Я спокойно вышел в трусах и стал ждать в коридоре. Мамаша вышла и
сказала, чтобы к психиатру не заходили, она сейчас вернется. Я остался
под дверью ждать.
Дверь открылась, в ней появилась психиатр и у нас с ней состоялся
примерно такой диалог:
- Вы зачем здесь стоите?
- Маму жду.
- А зачем вам мама?
- Незачем.
- А зачем вы ее ждете?
- Она обещала вернуться.
- А как ее зовут?
- Я не знаю.
- Пройдемте в кабинет, покажите вены.
Тут совершенно логично с точки зрения психиатра появляются мои
синезеленые вены. Оправдания сделают ситуацию еще более глупой, поэтому
я молчу. Она звонит председателю этой самой медицинской комиссии.
Приходит женщина средних лет, ни слова не говоря наклоняется (я сижу) и
пристально смотрит мне в глаза секунд 5. Потом краткое - годен и уходит.
Но категорию годности в результате понизили.