Все новые основные авторские истории за день

Думаю, что все слышали/читали юмористические рассказы про то, как какой-нибудь начальник посещал провинциальный город. Думаете, что это ну хоть какое-то преувеличение? А вот и нет.

Как-то на рубежа предыдущих десятилетий, когда Медведев был то ли псевдопрезидентом, то ли премьером повадился он в один симпатичный волжский город. Да что там секретничать-это был Саратов. И без иронии, тем более сарказма, его администрация с саратовской работали на отлично. На пути из аэродрома в Энгельс тот, который давно атакуют беспилотники, все развалюхи были покрашены одинаковой бирюзовой краской, а деревья побелены с одной стороны. Краска до сих пор сохранилась. Облезла, конечно. Все ямы на дорогах были замазаны, но скрыть эти потуги на саратовском мосту даже от президентских мерседесов не удалось. К слову, это как раз пошло и на пользу этому мосту. Его потом восстановили так, каким он не был от рождения. Но это другая история.

Но тут саратовские получают вводную: премьер хочет отведать арбуза на бахче. Ну увидел он, что по пути есть какая-то бахча. Немедленно были мобилизованы лучшие силы аграрного университета. Некоторых даже вызвали из отпуска. Ребята на выбранной бахче всеми известными методами выбрали самый спелый арбуз и, на всякий случай, трех запасных. Пометили их крестиком.

Но на этом кошмар администрации не закончился. За сутки до визита премьер (или президент) увидел на карте, что рядом с бахчей есть дачный поселок. И страсть как ему захотелось увидеть, как живут местные дачники.

Ровно за сутки ребята пробежали весь поселок, нашли относительно интеллигентную семью, кто согласился еще день там присутствовать. За один вечер из домика выкинули всю старую дачную мебель, заменив на что-то вроде современной дачной мебели. Даже гамаки закрепили. Покрасили забор и повесили новые занавески. "А она не пришла". То ли арбуз был слишком спелый, то ли бензина не хватило. Но занавески и мебель у хозяев оставили.

Памятка от Теодора Казимировича, или Простые истины для тех, кто не умеет копить.

Сидел как-то вечером Теодор Казимирович в своём каминном зале, что в подмосковном замке, стилизованном под Людовика XIV с налётом палладианства. Перетирал в пальцах хрустальный бокал с коньяком возрастом старше ипотеки среднего россиянина и изучал на планшете свежие данные. Взгляд его, привыкший выискивать в графиках точки роста, выхватил жирную цифру: 87 953 рубля.

«Средняя зарплата… — прошелестели его губы, тронутые дорогим бальзамом. — Восемьдесят семь тысяч! Почти девяносто! Отлично же живём!»

В душе Теодора Казимировича, рядом с зоной ответственности за нефтегазовый экспорт, затеплилось тёплое чувство. Чувство социальной ответственности. Он давно хотел сделать что-то для народа, что-то более осязаемое, чем абстрактные налоговые отчисления. И тут его осенило.

«Вот в чём корень всех жалоб! — мысленно воскликнул олигарх. — Люди просто не умеют распоряжаться деньгами! Им нужен простой, понятный план».

Откинувшись в кресле из шкуры белого медведя (законно добытого, разумеется), Теодор Казимирович принялся за составление памятки. Он, как человек, знающий толк в капиталовложениях, подошёл к делу фундаментально. Вспомнил про сложный процент, про еженедельные взносы. Через полчаса вдохновенных расчётов на салфетке от «Живанши» план был готов. Гениальный в своей простоте.

ПАМЯТКА ДЛЯ ГРАЖДАН, ЖЕЛАЮЩИХ НАКОПИТЬ 500 000 РУБЛЕЙ ЗА ГОД

· Шаг 1. Найдите в кармане, в кошельке или под подушкой 9300 (девять тысяч триста) рублей. Найти нужно каждый четверг. Без пропусков.
· Шаг 2. Отнесите эти деньги в банк и положите на вклад под скромные, но стабильные 4.5% годовых.
· Шаг 3. Повторяйте шаги 1 и 2 52 раза в году.
· Шаг 4. Через год вы получите свои полмиллиона. Поздравляю! Вы финансово грамотны!

«Эврика! — с чувством выполненного долга подумал Теодор Казимирович. — Я дал им ключ к процветанию!»

Он тут же продиктовал текст помощнику для публикации во всех корпоративных мессенджерах и пабликах с хештегом #КаждыйМожетПолмиллиона. Лёг спать с лёгким сердцем, упокоенный мыслью, что завтра тысячи россиян, наконец, перестанут ныть и возьмутся за ум. Перед сном он даже представил, как какой-нибудь токарь дядя Ваня из Ижевска, прочитав памятку, хлопает себя по лбу и говорит: «Точно, Теодор! Как я сам не додумался? Буду теперь по четвергам откладывать!»

А в это самое время в той самой России, статистику которой он лицезрел, происходило следующее.

Молодой программист Артём из Москвы, чья зарплата как раз тянула на «среднюю», прочитал пост и горько усмехнулся: «9000 в неделю… Это ж 36 тысяч в месяц. После ипотеки, садика для ребёнка и коммуналки у меня столько и не остаётся. Видимо, я плохо стараюсь».

Бухгалтер Светлана Петровна из Воронежа, чья медианная зарплата в 45 тысяч была честно отражена в справке 2-НДФЛ, посчитала и ахнула: «Да это же почти вся моя зарплата! На что я жить-то буду? На проценты с вклада?» — и пошла доливать суп мужу, который как раз вернулся с двухсменной вахты.

А студентка Катя, подрабатывающая бариста, и вовсе рассмеялась: «Мечтаю на такую сумму счёт телефона пополнить, а он про вклады…»

Но Теодор Казимирович ничего этого не услышал. Стены его замка, отделанные дубом и стойкой к критике штукатуркой, надёжно защищали его от навязчивого шума реальности. Он спал крепким сном человека, который не делит 88 тысяч на двоих, не вычитает из них 30 за ипотеку и 15 за кредит на машину, а просто видит красивую, ровную цифру, которая говорит ему: «Всё в порядке, Теодор Казимирович. Страна развивается. А кто не развивается — тот просто ленится откладывать по девять тысяч каждую неделю».

И ему снились сны. Снились аккуратные ряды цифр, складывающиеся в стройные колонки. Снились счастливые россияне, несущие ему по четвергам символические девять тысяч рублей в знак благодарности за мудрый совет. И один большой, красивый, средний арифметический показатель по больнице, который, как известно, является лучшим лекарством. От всего.

Я уже тут пару раз делился интересными фактами о жизни русской деревни XIX века, почёрпнутыми из «Писем из деревни» Александра Николаевича Энгельгардта.
Но не могу удержаться, расскажу ещё о совершенно потрясающем отношении к женским финансам в те времена.
Что такое крестьянская баба в русской деревне? Думаю, вы не знаете.
А Энгельгардт знал.
«Работа была исполнена, но во всё время работы бабы ругались немилосердно — как умеют ругаться только бабы — всё кляли мужиков, зачем те взяли эту работу: «вот, взяли работу, чтобы им, чертям, пусто было», «работай теперь на них, чтоб им животы выело», и т.д. и т.д., безостановочно, целые дни.
Мужики отшучивались: «не на нас работаешь, а на свою кишку — ведь жрала зимой хлеб». «Да, жрала, — ворчит баба, — чтоб тебе этот хлеб поперёк горла стал — сами пьянствуете, а тут убивайся». «Ну, ну, работай, — возражает мужик, — знаю я тебя — тебе бы только сидеть да хлеб на г… перегонять, ленива дюже».
И на работе, и идучи с работы, и дома бабы без умолку точили мужчин. Те отбивались, отшучивались, однако же бабы пересилили, во всех делах, где задет бабий интерес, бабы всегда осиливают мужиков, и тот, кто заводит какое-нибудь новое дело, чтобы иметь успех, должен прежде всего обратить внимание, насколько будут задеты бабьи интересы в этом деле, потому что вся сила в бабах, что и понятно для каждого, кто, зная положение бабы в деревне, примет во внимание, что 1) баба не платит податей и 2) что бабу нельзя пороть. Оно, правда, и мужика нельзя выпороть без суда, но ведь устроить суд ничего не стоит».
Эта цитата кончилась, но интересные факты не заканчиваются, из наблюдений Александра Николаевича следует: всё, что баба зимою заработает на стороне, поступает в её собственность. Мужчина ничего не даёт бабе на покупку одежды, баба одевается на свой счёт, мало того, баба должна одевать своего мужа и детей. Волна и лён достаются бабе в сыром, неотделанном виде. Баба должна расчесать волну, вытрепать и вычесать лён, прясть и выткать полотно, сукно, материю для юбок. Баба должна одеть мужика, то есть приготовить ему рубашки и портки, должна одеть себя и детей, а всё, что у неё останется — деньги, вырученные от продажи сческа, лишние полотна, намётки и пр., — составляет её неотъемлемую собственность, на которую муж не имеет права.
Точно такую же собственность бабы составляет всё то, что она принесла с собою, выходя замуж, что собрала во время свадьбы, все те копейки, которые заработала, собирая ягоды и грибы летом и пр.
Энгельгардт пишет: «Баба всегда падка и жадна на деньги, она всегда дорожит деньгами, всегда стремится их заработать. Между мужиками ещё встречаются такие, которые работают только тогда, когда нет хлеба, а есть хлеб, проводят время в праздности, слоняясь из угла в угол, между бабами — никогда. Баба подвижна, охотно идёт на работу, если видит себе в том пользу, потому что у бабы нет конца желаниям, и, как бы ни был богат двор, как бы ни была богата баба, она не откажется от нескольких копеек, которые достаются на её долю, когда дарят на свадьбе игрицам, величающим молодых и гостей. Баба всегда копит, уже маленькой девочкой она бегает за ягодами и грибами, если есть кому продать их, и копит вырученные деньги на наряды — на платки, крали. Вырастая, она копит на приданое, и деньги, и полотна, и намётки, и вышиванья. Выйдя замуж, баба копит на одежду себе, детям, мужу. Замечательно, что баба считает себя обязанною одевать мужа и мыть ему белье только до тех пор, пока он с нею живёт. Pаз муж изменил ей, сошёлся с другою, первое, что баба делает, это отказывается одевать его: «живёшь с ней, пусть она тебя и одевает, а я себе найду». Угроза эта обыкновенно действует очень сильно.
Под старость баба копит себе на случай смерти: на гроб, на покров, на помин души. В дворе нет денег для уплаты повинностей, нет хлеба, а у бабы есть и деньги, и холсты, и наряды, но все это — её собственность, до которой хозяин не смеет дотронуться. Хозяин должен достать и денег, и хлеба, откуда хочет, а бабьего добра не смей трогать. Бабий сундук — это её неприкосновенная собственность, и если муж, возьмёт что-нибудь из сундука, то это будет воровство, за которое накажет и суд»
Вот так вот. А вы говорите: феминистки в Европе…

Вчера вижу мем: фотка с грибами, и текст: «люди, которые выставляют свои фотки с грибами, вы на второй день тоже что-то пишите пожалуйста».
А обсуждение закрыто. Мало того, что это старый баян, так ведь ещё хочется сказать: «Чувак, если ты хочешь, чтобы на второй день я тебе что-нибудь написал, обсуждалку не закрывай!»
В итоге, вместо того, чтобы написать неизвестному баянисту, пишу всем.
Пошли мы тут за грибами. То, что это год грибной, уже все знают. Но у нас в Подмосковье уже месяц дождей не было, какие грибы? Грибы без дождя не растут.
Ну, погуляли, понаслаждались лесным воздухом, ничего не нашли, идём домой по лесной дорожке.
А там на обочине пропасть грибов! Просто косой коси! И грибы такие крепкие, упругие, загляденье!
Жена у меня подозрительная, говорит: «Что-то я таких грибов не знаю, они точно съедобные?»
«Точно, - говорю. – Это чешуйчатка травяная, совершенно замечательный гриб»
Жена говорит: ладно, собирай, но дома мне в книге фото покажешь, иначе есть не буду!
Ну, я набрал полный пакет, домой пришли, открываю я «Энциклопедию грибника», нахожу нужную страницу и читаю вслух: «Чешуйчатка травяная всегда считалась вкусным съедобным грибом, но недавно в ней были обнаружены следы синильной кислоты».
Хм… Но следы, это и есть следы! «Вон, говорю, в сарае — сколько моих следов! А меня-то там нет! А потом, — говорю, — ты вишнёвого варенья наварила. Там этой синильной кислоты хоть отбавляй!».
Убедил. Сварили, съели. Вот, пишу. Уже больше двух дней прошло. Что русскому человеку какие-то следы?

Известно, что полное удовлетворение приносит только творческий труд. Монотонная рутинная работа вызывает усталось и раздражение. Мы знаем с каким энтузиазмом работают, забыв о сне и отдыхе, ученые и изобретатели. Сутками сидят в лабораториях, корпят над формулами, спорят на симпозиумах и конференциях. Так кулинария это творческая профессия. Я не имею в виду усталых буфетчиц и поварих, из года в год готовящих одни и те же блюда. Ведь творчество это поиск нового. Кулинария это искусство, сродни музыке, литературе, живописи. Пойдите на кулинарные сайты. Увидете, с каким вдохновением показывают блогеры свои рецепты, как любят они свое дело.
Советую посетить блог Сталика Ханкишиева. Это не реклама, у человека миллионы подписчиков, много книг и монографий. Я просто хочу, чтобы наши читатели попробовали настоящий узбекский плов. Сталик пошагово подробно показывает и рассказывает, объясняет что надо делать и почему. Сделайте точно по его рецепту: продукты, граммы, время, температура. Даже если вам покажется, что что-то можно изменить. Анекдот в тему
- Роза, пиши рецепт. Берешь четыре яйца...
- Пишу два яйца.
- Пиши четыре. В рецепте восемь.
Сделав плов по рецепту несколько раз, почувствовав его вкус, аромат, вид, можно приступать к "улучшениям". Мой плов отличается от классического, у меня больше мяса, меньше жира. Пригласите на плов гостей. Сколько бы не приготовили, съедят все до последней рисинки. Если найдется "гурман" который скажет, что был в Узбекистане, что вкус отличается, смело отвечайте, что он ел ташкентский плов, а вы приготовили бухарский (самаркандский, ферганский, хорезмский...). Видов плова десятки. Затем переходите к мантам, лагману, самсе, шурпе. Кулинария вас увлечет, получите удовольствие сами, порадуете родных и близких. Когда дойдете до выпечки, увидите непочатый край для творчества. Сочетайте несочетаемое. Люди моего поколения помнят веселую комедию Гайдая "Операция Ы". В одной из новелл Шурик мажет пирожное горчицей и с аппетитом съедает. Было смешно, ведь в жизни так не бывает. Ан нет, бывает. Я иногда покупаю спайси (очень острое) казинаки. Сладкая выпечка с перцем, абсурд? Но послевкусие такое, что хочется еще кусочек, еще, еще. Кто-то экспериментировал, приготовил, запатентовал, внедрил в массовое производство, получает большие деньги благодаря своим мозгам и фантазии. Могу привести много примеров сочетания несочетаемого, но люди пользуются. Кто-то солит кофе, кладет в чай сливочное масло. Недавно прочитал рецепт мяса с вареньем.
Пробуйте, ищите новые вкусы, внедряйте. И сопутствует вам удача! Приятного аппетита!

Когда мне как-то один там гражданин начал втирать за атлантов, я прервала его и строго сказала: говорить об атлантах, не вспоминая про кариатид, это сексизм и я не желаю этого слушать.

Чудесный день

Бывают привычки возвышенные: читать перед сном, делать утреннюю зарядку. А есть моя – сидеть в ванне и смотреть, как она наполняется. Дурацкая, знаю. Но это мой личный дзен, мой момент умиротворения перед тем, как смыть с себя налёт будничной суеты.

В тот злополучный вечер суета, кажется, решила нанести превентивный удар.

Раздевшись, я торжественно уселся в холодную эмалированную чашу и повернул краны. Вместо благородного потока из излива на меня с шипением обрушился душ. Я же забыл переключить ручку! Наша сантехника, пережившая ещё деда жены, восприняла это как объявление войны. Раздался оглушительный гидравлический удар, стальной шланг душа вздрогнул, и на стыке лопнула резьба. Оттуда, с свистом вырываясь под давлением, ударила струя горячей воды прямо мне в грудь.

Я взвыл, но не голосом, а как-то внутренне, и в позе обожжённой креветки потянулся к крану, чтобы перекрыть воду. Вода захлебнулась, и воцарилась зловещая тишина, нарушаемая лишь моим шипением и частым капаньем из проклятого шланга. Надо было его выкрутить. Разворачиваясь в тесном пространстве, я задел локтем жестяную мыльницу. Та, звякнув, совершила идеальный полёт и юркнула в щель между стиральной машинкой и стеной, под раковину.

Мыло – вещь сакральная. Без мыла вечер был бы окончательно испорчен. Стиральную машинку пришлось с скрежетом выкатить на середину ванной. И тут я увидел Его. На белой крышке агрегата лежал, безмятежно улыбаясь, розовый плюшевый заяц – игрушка моей пятилетней дочери. «Поющий гад», – пронеслось у меня в голове.

Чтобы дотянуться до мыльницы, пришлось лечь животом на холодный пластик машинки и протянуть руку в пыльную паутину. В этот момент я почувствовал, что мое тело, и без того пребывавшее в состоянии стресса, заняло крайне неустойчивое положение. Я пополз вперёд, и в этот самый миг мое мужское достоинство, простите за физиологическую откровенность, с нежностью уперлось в пузо несчастного зверька.

Раздался тихий щелчок, и заяц, подрагивая, завел свою проклятую песенку: «Как-кой-чу-де-сный-день…»

Терпение моё лопнуло. Весь день, всю неделю, всю жизнь копившаяся ярость вырвалась наружу. Чтобы выключить зайца, нужно было нажать на кнопку ещё раз. А я был перегнут пополам, руки были заняты мыльницей. Единственный инструмент, находящийся в непосредственной близости от цели, был уже опробован и показал свою чудовищную эффективность.

«Заглохни, тварь пушистая!» – прохрипел я и начал методично, с остервенением, прыгать на несчастной игрушке тем самым местом, пытаясь попасть по кнопке.

Именно в этот момент, под аккомпанемент унылого «Какой-чудесный-день-день-день…», дверь в ванную открылась. На пороге стояла жена. Заяц, под моим финальным, сокрушительным нажимом, захлебнулся на полуслове.

Я замер в позе, которую можно описать как «раненный насмерть гладиатор на стиральной машине», с мыльницей в одной руке и с дикой, адреналиновой эрекцией, возникшей, видимо, от ярости и трения.

Жена медленно перевела взгляд с моего пунцового лица на розового зайца, потом обратно на меня. В её глазах читался не ужас, не гнев, а какая-то космическая, вселенская усталость от бытия. Она тяжело вздохнула и произнесла фразу, которая, я уверен, высечена на скрижалях супружеского долготерпения:

– Ты бы хоть закрывался, что ли, когда… занят.

Дверь закрылась. Я остался наедине с зайцем, с разорванным шлангом и с бездонной пропастью стыда внутри. Мыться уже не хотелось. Хотелось закричать. Но я лишь тихо прошипел в тишину:

– Чудесный день. Просто чудесный.

И плюшевый заяц, казалось, молча с этим соглашался.

-= Речные зарисовки =-

Летом регулярно езжу с семьей на речку отдыхать. Многое повидал, но эти два случая прямо врезались в память, о чем сейчас и расскажу.

Случай 1.
Сейчас осень, народу на берегу крайне мало. В рабочий день практически никого нет. Приезжаем в этот раз - вообще никого. Идеально! Располагаемся, постелили коврик сбоку от машины, чтобы полежать под солнцем. Вдруг хоп! Откуда ни возьмись телепортируется тачка, и останавливается в пяти метрах от нас. Еще раз скажу - берег абсолютно пустой. Задаю вопрос импортозамещенному специалисту (проще говоря, таджик какой-то оказался):
- Зачем сюда встал? Другого места нет что ли?
Чувак сразу обиделся, говорит:
- А тебе то какое дело?
- Солнце, - говорю, - мне загородил своей машиной. Смысл вставать тут рядом, если весь берег пустой?
- А я, - говорит, - вообще не думал, куда вставать, заехал и тормознул.
- Ну так надо думать вообще-то о других людях.
- Ты меня еще учить будешь?
- Если потребуется, научу.
Но тут его подруга как-то охладила пыл своего "горячего" парня, они сели и уехали. Потом уже у въезда в город видел, как их тачку на эвакуатор грузили.
Мораль - думать полезно.

Случай 2.
Чтобу уехать с речки, надо примерно полкилометра проехать по гравийке до трассы. Весь народ так и делает. Но, параллельно гравийке идет малозаметная заросшая дорожка, куда люди обычно сварачивают, чтобы справить свою нужду. По-крайней мере куча использованных салфеток об этом намекает (сразу уточню, я тут ни при чем). Ну, в общем, потребовалось мне справить малую нужду. Свернул, проехал, встал, только свой прибор собрался доставать - сзади подъезжает другая машина. За рулем очередной молодой "борадач". Говорю ему:
- Можешь по другой дороге объехать?
- А что не так?
- Постоять мне тут надо, - руками показываю, как именно.
Чувак то ли не допер, то ли просто туповатый оказался:
- А зачем тебе тут стоять?
- Да поссать я тут собирался!
И тут он выдает абсолютно шедевральную фразу:
- Ну поссы и поедем.
Я смотрю на него выразительно, аж обернулся с расстегнутой ширинкой. Но, видимо, в этот момент кто-то из салона образумел чувака, что не надо ему это шоу, поэтому он развернулся и уехал.
Мораль - да нет тут никакой морали, просто если видишь машина вдалеке от нормальной дороги стоит, значит кому-то там что-то понадобилось, и не надо ехать и спрашивать что именно.

Сказ про одуриновые камушки и царскую мудрость

В некотором царстве-государстве народ подсел на одуриновые камушки. Растолчёшь такой в блестящий порошок — и на душе сразу праздник: смех звонкий, всё по плечу. Радость была яркая, да только короткая, словно искра — вспыхнет и погаснет.

А расплата подкрадывалась неспешно: год за годом тупела голова, слабела воля. Замечали это не сразу — будто песок сквозь пальцы, утекала сила.

А уж как расхваливали одурин повсюду! И на заборах красовался, и в песнях звенел. Кто не нюхал — тех за чудаков считали, белых ворон.

Прозрел мудрый Царь и задумал запретить всю рекламу. Только объявил — поднялся шум по всему царству.

Сбежались негоцианты, что на торговле порошком богатели: «Батюшка-Царь! Наши картинки — просто украшение! Никто силой не заставляет!».

Царь бороду погладил, глаза прищурил: «И то верно. Коли украшение — зачем золото на ветер пускать? Объявляю вашу рекламу делом пустым. Сэкономите целые состояния!».

Так негоцианты и онемели. Не возразишь же против царской «заботы», не признав, что их «невинные картинки» — та самая приманка, что заманивала народ в кабалу, где радость в долг брали, а расплата на всю жизнь оставалась.