Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Спустился я с небес, чтобы ходить и ползать, Я – ангел во плоти - хочу творить и жить. Я памятник себе готов отлить из бронзы, Он точно не сгниет, и тленья убежит. Я памятник себе огорожу оградой И буду голубей с презреньем отгонять, Посланников небес, ниспосланных нагадить За гордый мой уход, за бронзовую стать. Я – памятник себе. Уже, нерукотворный. Смотрюсь я в зеркала, и чувствую – пора, Пора мне вознестись главою непокорной В объятия кремлевского двора. Быть может, стану я душой его тусовки, Ко мне не зарастет народная тропа, И будут мне тогда ребята из массовки Оттачивать пиаровские "ПА". Нет, весь я не умен. Умен я задней мыслью. Я время упустил, когда в своем письме Ко мне Борис высказывался в смысле: "Прими мой трон". А я забыл отправить резюме. Слух обо мне живет в любом сортире. В подшивках прошлых лет - мой профиль и анфас, Жид буду я, пока в подлунном мире Жив будет хоть один Пегас.
Люблю я Пушкина творенья не меньше сладкого варенья, И мог бы сесть я хоть ведро, но нету ложки для него. Нашлась бы ложечка така, не устоял бы я тогда, Наелся досыта стихов, рассказов, повестей и слов.
Хочу чтоб Пушкина стихи цвели как в поле васельки И даже в пасмурные дни цвели для нас они одни. Я донесу до всех на свете, что Пушкин лучший стихоплет. Пусть мне поможет в этом БОГ.
Храня от холодов и неуюта, Зима по вене впрыскивает сонность...
..."Титаника" заполнена каюта, Где нам А. С. читает оду "Вольность". Стюарды в белых курточках-корсетах, - Затянутые в них до рачеглазия, - Всем раздают подобие десерта, Противного, как слово "эвтаназия". А Пушкин распушает бакенбарды, Чтоб всех сразить "Русланом и Людмилой". Пока на сцене выступают барды, Он, молча, разминается текилой... Мы спрятаны в тумане океана, И оглашаем сиплыми гудками Пустынный мир, который с Авраама По наши дни, - одними косяками Мигрирующей к нересту селедки На время заселен. Туман густеет. Умолкли барды. Пушкин выпил водки. Открыл поэму. Публика - немеет. Читает гений. И корабль, внимая, Скулой соприкасается со льдиной... Но что нам суета у двери рая, Когда Фарлаф закорешил с Наиной?! Гремит оркестр. Отчаливает катер. Крошась, над нами льды смыкают глыбы...
Читает Пушкин! И в иллюминатор Восторженно заглядывают рыбы...
Замысля друга позабавить, Весь мир рисуя neglige *; Карикатурою ославить Дела, отпетые уже; Исполнен грезы и цинизма К идолостойким атавизмам, На лиру важно опершись, Пою и грех, и смех, и жисть... Уж обладать, так королевой; Шутить – над Пушкиным самим! И, в пику прадедам моим, Переписать справа-налево, Великим классиком не став, Собранье всеизвестных глав.
* – Неодетый, неприглядный (фр.).
I
Когда с серьезностью в лице я Рупь до зарплаты пропивал; Не чтил достоинств той Цирцеи, Тех Цицеронов не читал, Но, догмы променяв на цицы *, С терпением из-за границы Все ждал посланья одного, Не зная, кто пошлет его, Мне Голос был и муза пела: "Родимый, оставайся здесь, Забудь Америки, не лезь, Мы на тебя закроем дело..." Но я не внял совету лир: Гонца дождался и – в ОВИР **.
Полный текст романа см. http://zhurnal.lib.ru/m/melomedow_w_e/genanegin.shtml
На свете счастья нет! Но Ларина тащилась Без матери одна, ждала... кого-нибудь. Бывало, - он еще... и Таня торопилась: Разделась и в постель на трепетную грудь...
Пора, мой друг, пора, очей очарованье! Я вас люблю - хоть я не в шутку занемог, Я памятник воздвиг, но в нас горит желанье, Все б ножки целовал, но ослабел, и лег.
Твой друг угас, калмык! Безумные забавы! Недвижим будет он? Ах, няня! Бедный челн! Мной овладев, его ласкал супруг лукавый - Воскресли вновь - стоял он дум великих полн.
Не долго нежил нас ты под окном светлицы. На свете счастья нет, век воли не видать! Кто милой деве даст? Покой нам только снится! Как жадно я тебя желал, еб... на мать!
Доволен? Так пускай, в толпе их сладострастной Лобзай меня, лобзай, кудрявый наш певец, Ты малый, но педант, и это стыд напрасный. В крови горит огонь - придет ли мой конец?
Что в вымени моем? Не смутное влеченье? Ты предаешься мне, метаясь как больной: "Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем - Где муки, где любовь? ". И вырвал грешный мой...
Я пью один - вотще: насильно вырываю, Где кружка, черт возьми! Добро хоть воля есть - Возьму рассолу о(!)гуречного. Кончаю! И грустно, и светло, и страшно перечесть.
(стих составлен из 26 стихов, одного романа в стихах и одной повести Пушкина)
И за все ты, друг, в ответе, Как народная примета Толь по воле, поневоле-ль; "А платить кто? - Пушкин что-ли?" Но цветы к ногам в граните Мы несем, несем, несем... Здравствуй, Пушкин... Наше Все.
Да, "сделать" Пушкина, конечно, сложно, Но все-таки, надеюсь, что возможно, Хоть краешком приблизиться к нему, Зачем, не знаю почему, Да, есть какой-то внутренний азарт, Как будто предо мной колода карт, И хочется играть, и побеждать, а значит, Пушкина мне надо вновь перечитать, И еще ближе гения узнать. И прикоснуться к его чувствам и стихам, Он, кстати, был немного хам, Он не чурался бранных слов, Ради любви на многое он был готов... Итак, попробую, вперед, А что получится, Оценит пусть российский наш народ...
Поехали с женой мы за границу отдыхать, Хотелось солнца нам, купаться, загорать. В экскурсиях была предложена рыбалка, Хоть баксов было нам немного жалко, Решили съездить, в море порыбачить, Не все же на работе нам ишачить... Закинул удочку, сидим, ну не клюет! Как видно, день не мой идет... Казалось, ничего нам не поймать, Что так и будем тихо мы дремать, Ан, нет, вдруг кто-то к леске подплывает, Наживку всю мою глотает... Смотрю, - а на крючке акула, Жену мою, как будто ветром сдуло... Акула вдруг по-русски говорит, "Я знаю, плохо у тебя "стоит", проблему эту я могу решить, Меня ты должен отпустить... Здоровье хочешь, я твое поправлю, Иль, домик на Рублевке тебе справлю, Ну, хочешь деньги, яхту, тачку, Любой каприз твой выполню в придачку... И сердце екнуло, халява, вот удача, Богатым можно стать, и жить совсем иначе... С минуту я поразмышлял, в затылке чуть-чуть почесал, и на уху ту рыбину отдал... Ведь сказки Пушкина не зря же я читал...
Мой друг! Отчизне посвятим Души прекрасные порывы... А. С. Пушкин
Оставим прошлого призывы, Души прекрасные порывы, Лишь потому, что всякий знает - Порывы разные бывают. И тему чтоб закрыть игриво, Не путайте порыв с позывом!
Так думал наш Евгений - плут Листая пушкинский талмуд. А где-то юная Татьяна Скучая, щелкала пультом. И Децл что-то пел с экрана, И дядька прыгал нагишом.
Зевнув, Татьяна отвернулась, Изящно "Кентом" затянулась, Стряхнула пепел на палас, За математику взялась. Но наверстать, что десять лет То ли учил, а то ли нет, Не так то просто, милый друг, Нет знаний сразу же и вдруг.
Грустить не надо - выход есть, Когда в заначке баксы есть. И репетиторов отряд Рядами дружными стоят. Настойчив каждый, хоть убей, Его предмет всего важней. И выбор право же велик, Дерзай и пользуй ученик! За деньги знания прекрасны, Еще бы были не напрасны... А дальше - ВУЗа манят стены, Расходы новые на смену...
ОН - Александр – как муж мой по судьбе, Я – Гончарова – как его жена, А имя Анна как ограды в парке кружевочугунновязь - То наша с НИМ таинственная связь. Миллениум, элениум, мигрень, Ай да Чангорова, ай да прости мне, мама, с...я дочь, Отроковицы бывшей сон длиной в двухвековую ночь! Там осень, сумерки, аллея... Там ОН, цилиндр с кудрей чуть приподняв, Приветливо кивнул и, тросточкой играя, повернул... Во мглу, во мрак тенистых лип... И я, сердчишко сжав как птицу в кулачке, Ему вослед, робея, сделала дурацкий книксен в джинсах, За память генную себя ругая и хваля, Не зря французский этикет в ЕГО поэтике, не зря... Наутро – сочинение, экзамен выпускной... Учительский мелок выводит темы – За ним слежу "взволнованной душой" И вижу – "А. С. Пушкин..." - боже мой... сон в руку! А значит прочь стандарты, обязаловка и скука! Мир, улетай скорей, дай насладиться тем свиданьем вновь Рука моя скользит, трепещут под адреналином вены, Дрожь бьет, я в кураже! Пишу о НіМ воображаемым пером – А рядом – на отчищенных от площадного мата партах, Корпят другие школяры, выдавливая из себя Такие нужные для троек и четверок строки С гримасой муки - как дитя при родах И радуясь, что кончились, уж, наконец, уроки... А у меня - божественный экстаз! Молюсь, чтоб не заметили моих волнений И блеска дьявольски счастливых глаз! Привет, его величество пресветлый Гений, Мой Моцарт слова, мой Карузо звука, Вся жизнь твоя – высокая игра... Вдруг вижу на плече учительскую руку: "Заканчиваем, Анечка, пора..."
Что с тобой, скажи, Подруга? Или ты нашла супруга, Променяла на него Все на свете. Итого Навсегда меня забыла. Хоть в себя ты и влюбила - Бросила на произвол судьбы В мире скорби и борьбы. Или я тебя обидел Тем, что слишком мало видел? Мало делал для тебя? Не могу жить, не любя! Да, мне многое мешало И волнение внушало Слово каждое твое. Быть с тобой - счастье мое. Пусть, мы только начинали, Много медлили, мечтали, Но зачем же было враз Исчезать прочь с моих глаз? Думаешь, так будет лучше? Весь мой мир теперь разрушен. Смысла жизни больше нет - Почернел весь белый свет.
Я Вас любил! Физически, быть может, Я мог бы полюбить еще чуть-чуть. Но пусть Вас это больше не тревожит – Я Вас уже нисколько не хочу! Я Вас любил в жару, в дожди, в морозы, Раздетую, одетую в пальто! Я Вас любил в таких пикантных позах, В каких не сможет Вас любить никто!
На дворе век двадцать первый, тридевятых царств уж нет, Нет шатров, и звездочетов уж давно не видел свет... Нет Дадона и царицы, но есть ушлые девицы, Есть интриги и любовь, та, что будоражит кровь... Пожилые мужички, снявши фирменны портки, К тем девицам клинья бьют, деньги, брюлики дают, Позабыв про все на свете, и о том, что у них дети, Позабывши про жену, с молодицею лихою медленно идут ко дну... Сердце ведь не молодое, скажем так, не удалое, Чтоб девицу развлекать, чтоб в кровать ее бросать... Потеряв контроль и разум, пыжится такой дедок, И не знает бедолага, как он бедный одинок, Эх, ему бы петушка, даже пусть не золотого, Бройлерного пусть, простого, чтоб всю правду сообщал, Где удара ждать вещал... Но запрет на птицу вышел, каждый уж об этом слышал, - "Птичий грипп идет по миру, не держите петушков, Вон, Дадона петух клюнул, тот мгновенно был готов". Актуальная проблема, хоть и много лет прошло, Есть царицы, есть обманы, это многих ремесло... Так что, вдумайтесь друзья, и пока петух не клюнул, Завязал бы с этим я...
Не сам себе один воздвиг Нерукотворное творенье. Ты был нескромен в этот миг, Давая это заявленье. Трудясь в соавторстве меж строк, С тобой незримо возводили Язык живой и строгий слог, Те, в детстве кто любовь привили Тебе к рассказам, к песне, к были.
От гувернанток и родни Ты в детстве знал один французский, А русский – так, слова одни И то их смысл довольно узкий. Когда бы не простой народ Ты с тем бы не ушел далече И не достиг таких высот. Общаясь с ним при каждой встрече Познал любовь ты к русской речи.
Никиты ль, дядьки разговор, Иль песни нянюшки Арины – Везде пленял тебя фольклор. Рассказом сказок и былины Они слепили пьедестал, Пришедшийся тебе по нраву, И на него ты гордо встал. Лишь вспомнив их, теперь по праву Ты разделить их можешь славу!
РАЗГОВОР ПРОВИНЦИАЛЬНОГО СТИХОТВОРЦА N С ДУХОМ ПУШКИНА
Поворотись-ка, Пушкин! Брат, Какой же ты смешной! И все ж тебя я видеть рад, Поговори со мной. Скажи, с небесной высоты На этот мир плюя, Какими нас находишь ты? Ну, вот, к примеру, я. Я тоже, знаешь ли, пишу. Рифмую разный бред. То мадригалом согрешу, А то рожу сонет. Иной раз усмехнусь в усы И закатив глаза, Воскликну: - Ай, да, сукин сын! Как хорошо сказал! Да, кстати, мать твою ети! Мы здесь с тобой одни... Что говоришь? Куда идти? Ну, ладно, извини...
ЧЕТВЕРОСТИШЬЕ ПОСВЯЩЕННОЕ 200-ЛЕТИЮ А. С. ПУШКИНА НАПИСАННОЕ ПОД ВОЗДЕЙСТВИЕМ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, РАЗВЯЗАВШИХ ГНУСНУЮ ИСТЕРИЮ ВОКРУГ ИМЕНИ ВЕЛИКОГО ПОЭТА
Я Пушкину скажу без лести, Скажу сурово, напрямик: Санек, тебе уже за двести! Пора завязывать, старик.
Мой милый Друг! Мой добрый Гений! Как благодарен я свечам За то, что круг знакомых теней Они порой являют нам! За то, что мы Крещенской ночью Сидим с тобой - плечо к плечу, О них беседуем воочию И смотрим в полночь на свечу... Давай же сбросим всю парадность И выпьем вместе за гостей, За тех, кто нам и ночью в радость- Твоих героев всех мастей! Вот и они: Татьяна, Ленский, Мсье, мамзели и медам, Руслан, Старик, Онегин дерзкий И Медный Всадник мчится к нам! Балда и Поп, Бесок в запарке, Царь Годунов и князь Гвидон, Там дон Жуан с Лаурой в парке И Петр в раздумья погружен,. Рылеев, Дельвиг, Кюхельбекер И роковая Натали - Запечатленные навеки, Желанны здесь всегда они! А это кто там объявился? Чернее черного злодей! В личину друга облачился, Втесался в круг наших друзей? В обличье человека бес, Завистник каверзный - Дантес! Привычно руку поднимает И в нашу сторону стреляет! Но тень моя опережает... Друзья расходятся. Светает. Займется скоро новый день. Лишь со свечой тихонько тает Моя подраненная тень... Александр Петров. Эфиопия
Листочек клетчатый бумаги Окажется острее шпаги, Сильней огромного слона, Когда на нем красе-кокетке Напишешь в рифму, словом метким, Сколь ножка у нее стройна!
* * *
Дьявол стал бы лучшим другом Мне, когда бы за грехи Заставляли б Вас досугом Перечесть мои стихи.
* * *
Что за чудо, что за диво Как воздушна и легка! И как сказочно красиво Продолженье каблучка!
* * *
Сердце ноет, больно, право, И перо дрожит в руке, А виной всему - лукавый Завиточек на виске.
Министр иностранных дел Латвии устроила скандал из-за того, что подвозивший ее таксист мог общаться только на русском языке. Позже выяснилось, что таксист - украинский беженец, который поблагодарил министра, сказав, что благодаря ей почувствовал себя в Латвии как дома.