Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
19 июля 2006
Стишки - основной выпуск
Как предвзято и как однобоко Мы привыкли смотреть на вопросы: Узкоглазые - значит с Востока, Если с Запада - значит пиндосы,
Украинец - ущербная шавка, Россиянин - никчемный пропойца, Где еврей - там торговая лавка, Где бандит - стограммовые кольца,
Телка в джипе - сосет у министра, Балерина - ебется в шпагате, Вместо баб у водилы - канистра, У араба - гаремы в кровати,
Кто невинен в шестнадцать - на свалку, Кто закончил с отличием - даун, В каждой женщине видим давалку, Каждый мачо не может без саун,
Музыкант - наркоман и педрила, Инженер - голодающий дурень, Шеф невесел - жена изменила, Шеф смеется - смертельно накурен,
Эмигрировал - трус и предатель, Остаешься - знакомство в ментовке, Нету мата - хуевый писатель, Агитируешь - спиздил листовки,
Дом построил - убил человека, Есть бабло - уломаешь любую, Спишь с женой - сексуальный калека, А иначе ебал бы другую...
Расширяйте сознание, братцы, Поменяйте сужденья, Спинозы, Чтобы там нам хотя бы не сраться, Где зачтутся и хохот и слезы...
И устримился йожык выше, к сонцу! ...Персеевы крылатые сандали, Зимли палугалодные питомцы (сыны и дочки) мима пралитали...
Икар – тот ни лител уже, а падал, Кляня па-древнигречиски судьбину. Нибритых толстых ангилов бригада На небе номир Семь чисала спину.
На сонце была седня очинь жарко, Наш Йош фспател, хателась абрикосаф. У ангелоф спрасил он скараварку - те сразу паделились, бес вапросафф.
Бес валшипства Ижу ни абайтися Вдрух хто-та ф светла-синим вирталете (И к месту так, читатель, васхитися) Дал эскимо (пицот при пирищоте)
Па быстраму засунуф абрикосы С марожиным во внутырь скараварки Валшепнику стал Йош чинить вапросы: Коль День ражденья - где ш ищо падарки?
Куражыца наш Йожык ненашудку: "Падаркав нет? Тада лити абратна!" Валшебник пакрастнел: "Адну менутку!" И тут жа паказал кено бизплатно.
В кине смишные чудики ф скафандрах (То ль марсияне, то ли касманафты) Йижу кричали: "Выдра...(?) Саламандра...(?) - Палундра!!! - знай: ни йожык, а жыраф ты!"
И Йош, спирва струхнуф, пащупал шею: "Не... На бальнЫх ни стОит абижацца! - Я шеи ни имел, и ни имею! Финал, аминь, канец - пара снижацца!"
И напаследак, разны цеппелины Спакойна абагнавши, без амбицый Он Днепыр пралител да сиридины И фстретился там с очинь редкай птицай.
Патом, паря над лесам, закруглился - В буквальнам смысли - и сафсем не гулка На пень, пакрытый мохам, призимлился, Давольна хмыкнуф: "Славная прагулка!"
"А хде мараль?" - брынчят ф кустах раяли. "Мараль дафай!" - бояны заиграли. Но мы маралью стих ни замарали: Тут - чыстый криатифф, и нет марали!
Вот улица Чехова в нашей столице. А вот диспансер, который построен для экстренных мер на улице Чехова в нашей столице. А это несчастный больной инженер ,пришедший по вызову в вендиспансер, который построен для экстренных мер на улице Чехова в нашей столице. А это Анюта,которую часто любил инженер, пришедший по вызову в вендиспансер, который построен для экстренных мер на улице Чехова в нашей столице. А вот млодой бизнесмен,за волюту однажды купивший все ту же Анюту, которую часто любил инженер, пришедший по вызову в вендиспансер, \который построен для экстренных мер на улице Чехова в нашей столице. А вот секретарша, с которой живет обладатель валюты, который однажды добился Анюты, которую часто любил инженер, пришедший по вызову в вендиспансер, который построен для экстренных мер на улице Чехова в нашей столице. А это ребята,начальник постарше, который на дачу возил секретаршу, с которой живет обладатель валюты, который однажды добился Анюты, которую часто любил инженер, пришедший по вызову в вендиспансер, который построен для экстренных мер на улице Чехова в нашей столице. А это охранник, с которым ложился начальник постарше, который на дачу возил секретаршу, с которой живет обладатель валюты, который однажды добился Анюты, которую часто любил инженер, пришедший по вызову в вендиспансер, который построен для экстренных мер на улице Чехова в нашей столице. А это красивый мальчишка в берете, охраннику давший себя в туалеле, тому,с кем ложиться начальник постарше, который на дачу возил секретаршу, с которой живет обладатель валюты, который однажды добился Анюты, которую часто любил инженер, пришедший по вызову в вендиспансер, который построен для экстренных мер на улице Чехова в нашей столице. А это, простите, презерватив, которым гнушался мальчишка в берете, охраннику давший себя в туалеле, тому,с кем ложиться начальник постарше, который на дачу возил секретаршу, с которой живет обладатель валюты, который однажды добился Анюты, которую часто любил инженер, пришедший по вызову в вендиспансер, который построен для экстренных мер на улице Чехова в нашей столице. Примите совет,досточтимые серы, чтоб вам не пришлось посещать диспансеры, купив по случаю презерватив, которым гнушался мальчишка в берете, охраннику давший себя в туалеле, тому,с кем ложиться начальник постарше, который на дачу возил секретаршу, с которой живет обладатель валюты, который однажды добился Анюты, которую часто любил инженер, пришедший по вызову в вендиспансер, который построен для экстренных мер, на улице Чехова в нашей столице.
С легкостью - дело по-хуже, не ладно и с грациозностью. С радостью?Треп досужий, скорее уже - с серьезностью: ползаешь еле-еле и то с хрипением и одышкой, а помнишь?Славно сидели! Жизнь - шмыг мимо носа,серенькой мышкой.
Оказалася Акулина Микулишна Не по совести, по злой волюшке На далеком острове, на диковинном, Прозывалась землица - Сардинию.
Посередь стоял замок башенный, Днесмь реликтовый, фуурический. Пышны залы все разукрашены Канделябрами огроменными,
На свейтой манер, иноземишный - Палка с тряпкою, жженой порохом.
Оседал частенько там ихный царь Со дружиною сапрапельною, Сплошь эпюрною, околотошной, Величался он Смартадонтушкой
Пиво пил, брагу пенную, Да с чернавками каруселился!
Как завидел тот царь, царь-батюшка, Акулинушку-свет-Микулишну Посерел лицом, закручинился, Слово молвил незавидное:
- Что за крюку таку, закорючину, Привезли вы мне для погибели.
Отвечала дружина подлая, Вся из нехристей состоящая: - Не вели казнить, вели миловать! Баба эта тебе богом дадена не для похоти, Для полезности!
Потому как нет силы-мочушки Грех терпеть твой отвратный, жекторский!
Усмехнулся царь в кудрю-бороду, Закусил губу плотоядную, Извращенную, скрозь порочную, Да примолвился Акулинушке:
- Ты ручища свои лопастые, Акулинушка, не заламывай Физьяномью надменну не состраивай, Особлив душой не отчайвайся. Ты ж не знашь ничаво про пронохрафью, И про разны финты заморские...
Посмотри на меня, на царь-батюшку: Сверху тога, как есть вся греческа, Сандалеты снизу тальянские, На перстах металлы драгоценны - фриканские, На башке ж котелок склюзивный,без имени-отчества. Так что, Акулина моя свет Микулишна, рот закрой И делай, что сказано, ровно десять лет и три месяца.
Отвечала ему Акулинушка На прямой манер, по-заморскому: - Коннетабль ты, как есть, коннетаблевич! Вся одежа твоя дерьмовая: Всшита, вздевана на день, на ноченьку, Только, тьфу! сказать, - и нетути!
Сорвала со стены канделябрину Замела ею полы мозаишны, ладно сложены, в стык подогнаны.
Кашлял Смартадонтушка три дня и три ночи, А затем загнулся и отошел тихохонько, в себя не придючи Во кургане почил, наспех сваленом, Мхом покрытым, сардин-травушкой.
Поняла тут Акулина свет Микулишна, Что за порнохрафья такая!
Села в лодочку утлу-плоскодонную, Поплыла по волнам, по барашечным Со стороны заморской, неизведанной, Без руля, без ветрил, ко двору родному, Неказистому, богом дадену!