Новые истории - основной выпуск

- Подзаработать хочешь? – Андрюха в ответе не сомневался. Ну, сами
знаете, какой раздрай наступил в стране через пару лет после дурацкого
путча 91 года. А не знаете, так тем лучше. С работой и деньгами было
хреновато. Поэтому я сразу перешел к подробностям:
- А чего делать? Опять спирт разгружать? – был такой эпизод, Андрюха же
и организовал.
- На этот раз не спирт. Мебель, одежда, всякие вещи. И загружать на
пятый этаж.
- Переезд?
- Ну да, родственник из Питера в Москву переселяется. Квартиру купил на
Комсомольском проспекте.
- Здорово. Барахла-то много?
- Не очень. Два фургона. Взял на первое время самое необходимое,
остальное потом купит. Когда отремонтирует комнату за комнатой.
- А сколько комнат?
- Четыре. Огромные. Хорошие квартиры на Комсомольском. Старые большевики
продают, жить стало не на что.

Но, рассказал Андрюха, не все так просто. Сами большевики – дед с бабкой
- уже ни о чем не беспокоятся, готовясь к последнему переселению.
Инициаторами продажи выступает среднее поколение семьи – то ли сын с
женой, то ли дочь с мужем. Оба работали по партийной части какими-то
мелкими функционерами, зато в хлебном месте – может быть даже на Старой
площади. А когда кончился Советский Союз, кончилась и еда в их кормушке.
Найти работу с их профессией было вообще нереально, да они и не искали.
Молодое поколение – парень с девкой – о работе тоже не помышляли, да и
учиться нигде не учились, сидели дома. Так что, продажа квартиры была
единственным по их мнению выходом. Образ жизни семьи странный, если не
сказать больше. Из дому семейка выходит, похоже, только в магазин за
продуктами. Остальное время сидят дома безвылазно. Квартира страшно
захламлена. Из четырех комнат жилая только одна, где все шестеро живут в
страшной тесноте. Еще в приемлемом состоянии санузел и кухня. Остальное
пространство много лет использовалось как помойка и забито хламом едва
ли не под потолок. Старая поломанная мебель, какие-то ковры, битая и
просто грязная посуда, нестиранное белье, старые газеты и просто мусор,
накопленный лет за пятнадцать-двадцать. Через одну комнату протоптана
узкая тропа до жилого места, а две просто закрыты, поскольку наполнились
уже давно. Андрюха просто охреневал, видя такое.

Квартира должна быть освобождена к определенному дню, к которому Андрюха
и собирал компанию грузчиков из знакомых. Однако, приехав в назначенный
день после обеда, мы обнаружили нервного новосела и злого Андрюху,
топчущихся у подъезда. Бывшие жильцы не успели очистить помещение. Целая
бригада злых и потных грузчиков сновала взад и вперед, вынося громадные
пластиковые мешки и загружая ими кузов грузовика.
- Долго они еще?
- Да хер их знает! Должны были вчера закончить, а у них еще и конь не
валялся! Вон, видишь, мусор выносят. Прямиком на помойку повезут. Уже и
не пытаются сортировать. Второй грузовик сегодня. Пока одолели только
одну проходную комнату. Но с утра грузчики были с бодуна, а сейчас кровь
разогнали и хоть как-то шевелятся. Бригадир уже подходил договариваться
насчет помощи. Готовы заработать чуть больше?
- Да мы не против, только уж очень грязно выглядит... Ладно, согласны.

Поднялись в квартиру. Хоть и были подготовлены андрюхиным рассказом, но
от увиденного воочию испытали легкий шок. Действительно, выглядит как
загородная свалка. Грязища, пылища, жарища как в преисподней. Бригада
гребет в мешки все подряд не разбирая и выносит потоком. Окна открыть
нельзя – не добрались еще. Бывшие владельцы сидят на кухне, закрыв
дверь. Белая кость. Ладно, делать нечего, присоединились к конвейеру.
Дело пошло веселее. Нагружаем, выносим, грузим. Зубоскалим попутно про
лень людскую и свинство. Откопали стол и стулья, диван – разломали и
вынесли. Опростали одну комнату, открыли окна – стало легче дышать.

А еще час спустя конвейер встал. Грузчики столпились в комнате и
коридоре. Бригадир протолкался в сторону кухни и постучал в дверь.
- Хозяин, мы так не договаривались. Тяжести идут по другой цене.
- Какие еще тяжести? – С первого взгляда вышедший на стук бывший
партийный деятель не понравился мне чрезвычайно. Рожа противная,
брюзгливо выпяченная губа, пивное пузо и вообще, повидали мы таких
идеологических работников в советское время. – Я же сказал, все на
помойку!
- Да такие тяжести! Сами посмотрите!
Толпа раздалась, и хозяин, а за ним и хозяйка вошли в комнату,
безуспешно пытаясь сохранить одежду в чистоте. Из мусорного развала
торчит угол рояля. Белого когда-то, а теперь серо-желтого от грязи.
- Ёпт! – хозяин едва не сел на пол. – У нас что, еще и рояль есть?
- Хуясе! – хозяйка со стуком захлопнула рот. – Помнится, лет пятнадцать
назад мы все думали, не выучить ли Аньку на рояле играть! Слушай, может
у нас и гараж с машиной имеется? Ты вспомни, права-то ты зачем получил?

Не смеялись только хозяева и бригадир грузчиков. На суровом лице
пролетария явственно читалась классовая ненависть.

Только что. Будим дочку в детский сад. Недовольная, ворчит: "Даже сон
не дали посмотреть, только рекламу успела увидеть!"

Начало 80-х. Я и мой приятель, в июде месяце(очень тепло), с вечера
вышли на ночную рыбалку. г. Екатеринбург-озеро Шарташ. Стоим на якоре в
резиновой трехместной лодке - 150м от берега. Ночь прошла спокойно.
Раннее утро, соседей-рыбаков полно, выходной день. Слышимость на воде
запредельная. От берега отходит деревянная, арендованная на базе лодка,
с двумя "рыбаками". Выйдя на наш траверс, они пытаются встать на якорь.
Якорь-металлическая болванка весом 10-15кг. Человек с кормы, берет груз
в руки и при попытке опустить его в в воду, по причине глубокой
алкогольной эйфории, уходит в воду вслед за грузом. Всплыл. Попытка
вернуться на кормовую банку с борта, приводит к принятию судном не
запланированного груза Н2О в объеме 5 л. Вторая попытка добавляет воды,
за ней следует третья. Его товарищ (находится в той же кондиции) наконец
осознав, что сейчас Варяг не будет сдаваться врагу, предлагает
попытаться взобраться с кормы. Судно, при водружении Рыбака на кормовую
банку, приняло в трюмы критическую массу воды. Картина - на корме гордо
сидит первый персонаж и как любой капитан медленно погружается в воду.
За ним наступает очередь его друга и они оба превращаются в головы
профессора Доуля. Я понимаю, что их кингстоны переполнены "очень русским
напитком", пытаюсь поднять якоря и "малый вперед". Но это требует
времени. И тут раздается фраза, которую мы с моим другом Сашей, не
забудем никогда. Первое, что один из них произнес, когда оказался на
поверхности, было - "А если бы мы нажрались".
Далее все прозаично, через 30 секунд один из них начал тонуть. Мы не
успели, но добрый самаритянин на одноместной лодочке, поравнялся с
гибнущим экипажем. Благополучно доставил их до берега. Они еще имели
наглость просить его, отбуксировать нанятую лодку до берега.
Считаю данную фразу гимном Российских пьяных рыбаков и при любой трудной
ситуации мы с Сашей всегда говорим - "А если б мы нажрались".

И еще история про отличника Славу.
Закончен ВУЗ. День получения дипломов. Проходит это в 2 этапа: утром на
торжественном собрании в присутствии зам. министра, ректора, всех
деканов и пр. отличникам выдают красные дипломы, а после обеда по
факультетам - выдача синих.
У Славы - красный диплом: в этом никто не сомневался еще с первого
курса. Получает он диплом на торжественном собрании в присутствии
высоких гостей. Процедура следующая: сначала вручаются дипломы, а потом
несколько специально отобранных выступают с благодарностями партии и
правительству.
Почти завершено собрание и тут Слава тянет руку: я тоже хочу выступить.
Выступление не запланировано, но никто не решился ему отказать в такой
момент в такой малости.
Речь Славы была примерно следующей:
- Я еще в детстве удивился, когда узнал, что существует такой
замечательный ВУЗ, знаменитый на всю страну, а может и на весь мир,
потом удивился, когда смог сюда поступить, но удивлению моему не было
предела, когда я увидел, что на самом деле творится в этом ВУЗе: какая
хреновая столовая, какие неважные общежития, и т. д. Но по прошествию
некоторого времени я удивляться перестал. Сейчас меня уже не удивляет
такой-то дурацкий приказ ректора, не удивляет бардак, который здесь
творится... И я не удивлюсь, если не увижу свою фамилию в списке
поступивших в аспирантуру.
Как в воду Слава глядел.
Правда, кафедра, где он диплом делал, заухала, что если не брать в
аспирантуру Славу, то лучше вообще туда никого не брать. И все-таки его
в аспирантуру протолкнуть смогли, но на следующий год.
Вот такой закон птички: если у кого-то что-то вылетит, кому-то за это
влетит.

Навеяно рассказом про работу студентов в колхозе. Сразу приятные
воспоминания: раньше и девушки были красивее и колхоз был не в лом...
Так вот, у нас на курсе учился один парень, назовем его, скажем, Слава -
отличник и общественник и очень приятный в общении: никакого снобизма,
никакой подлючести, просто очень хороший во всех отношениях. Во всех,
кроме одного. Об этом и история.
Решили мы как-то в поле, что после трудового колхозного дня и выпить не
грех. Сейчас, возможно, это не считается чем-то зазорным, а тогда
(советское время) партия, комсомол и руководство ВУЗа блюло нашу
нравственность. Приходилось это делать нелегально. Ну вот собрали мы
деньги и в перекур обращаемся с просьбой к начальнику курса, который
вместе с нами работал в поле и осуществлял прокурорский надзор: нельзя
ли отметить день чьего-то рождения: купить торт, конфет, печенья -
посидеть вечером за рюмкой чая. Начальник с большим недоверием нас
оглядел и задает вопрос на засыпку: "а кто в магазин поедет?" "Слава" -
отвечаем. Он отличник, вне подозрений. Лицо начальника просветлело, он
дал добро - Славу заподозрить никто ни в чем не мог. Поехал Слава в
магазин. Мы довольны: вечером будем сыты, пьяны...
Через некоторое время вернулись мы с поля в нашу временную общагу,
встречает нас Слава и выгружает из сумки торт, конфеты, печенье. Честно
говоря, никто и представить не мог, что он купит такой набор, иначе бы с
ним договорились предварительно. Но все были уверены, что он такой же
как и все мы, поэтому так и вышло. Как говорится: нужно четче
формулировать условие задачи.

Когда-то следачил, случай был.
Сначала предыстория...
В райцентрах, где нет бюро СМЭ (судебно-медицинских экспертиз), при
поступлении человека с телесными повреждениями его направляют в
больницу, чтобы врач подробно зафиксировал увиденное в амбулаторной
карте, а впоследствии данную карту направляют для проведения экспертизы.
Что касается обычных телесных, потерпевшему дается постановление об
освидетельствовании и его самостоятельно направляют в больницу. при
поступлении заявления об изнасиловании, процедура немного иная. Как
правило, следак или опер идет вместе с потерпевшей в больницу, чтобы
договорится с врачом о взятии мазков из "потерпевших" мест. В
обязанности врача это не входит, поэтому и нужно убедить его пойти тебе
навстречу.
Теперь непосредственно история.
Однажды чудным весенним утром в контору пришла милая барышня с запахом
перегара и заявлением покарать обидчика за посягательство на ее честь и
достоинство. Поскольку время было, решил самостоятельно проводить ее в
больницу, и, набросав постановление, мы вместе пришли в центральную
райбольницу. У двери гинеколога стояло с десяток дам в положении, кои,
увидев меня, попытались объяснить, что врач меня не примет, дескать,
ошибся я. Убедив посетительниц при помощи улыбок и волшебных слов, что
мне "ну очень нужно", зашел один к врачу, разъяснить, что именно от него
хочу. После завел в кабинет потерпевшую, а сам вышел. Дамы скандалить не
пытались, а все как одна с любопытством смотрели на меня (я был одет по
гражданке и не представлялся). Когда потерпевшая вышла, я вновь зашел в
кабинет, изъял мазки и взял амбулаторную карту. Закончив формальности,
вышел из кабинета и, как истинный джентльмен, извинился, сказав,
"извините за задержки".
А вот тут, господа, нужно было видеть их реакцию, ибо описать ее я даже
и не берусь...

В ответ на присланную мною историю о плакате в Новороссийске:
"А ТЫ ЗАКАЗАЛ ДЕДА МОРОЗА?".

Рассказала моя подруга: "Быль, а не анекдот.
Вчера еду на теннис, въезжаю на Рублевку и вижу большой рекламный щит:

СНЕГ
Для Вашей усадьбы.
Прямо от производителя.
Тел: .............

Как-то ходила с маленьким сыном в гости к приятельнице, ей за 40 никогда
не была замужем, детей нет, живет с мамой, в квартире идеальная чистота,
все вещи на своих местах и соответственно болезненное отношение к
беспорядку, а ребенок есть ребенок - что-то схватил, что-то уронит, вижу,
что она очень болезненно реагирует, пытаюсь держать чадо все в время в
поле зрения, но что-то заговорились и на какой-то момент я не уследила
за ребенком, исчез из поля зрения и главное затих. Мы с ужасом мчимся в
другую комнату и наблюдаем такую картину, со стола снята хрустальная
туфелька, в которой находились пуговицы, катушки с нитками, все это
высыпано на пол, а ребенок пыхтя пытается засунуть ногу в эту хрустальную
туфельку, наверное, знакомая лишний раз убедилась, что ей дети ни к
чему......

Зима. Темно. Мороз. Ветрено. В лицо колючий снег. 40 минут на остановке.
Лица злые. Скользко. Прохожие чертыхаются. Терпение на пределе....
Медленно, пробираясь сквозь пробку, подъезжает автобус с огромной
надписью на боку:
"Нам бесконечно важна Ваша лучезарная улыбка!"

В пробке. Стоим в автобусе, рядом две девицы, обсуждают события
выходных.
- Знакомый в субботу на свадьбе был, - сообщает одна. - Только сегодня
смогла дозвониться, оказывается в больнице лежал.
- Отравился?
- Не, напился и ногу сломал. Об колонну.
- Не поняла.
- Он говорит, что честь сестры защищал. Хотя приятели говорят, что возле
колонны никого не видели.

Неотъемлемой частью путешествий в горах является перенос на себе
рюкзака, в котором находится и стол, и дом, и специальное снаряжение.
Помнится, как бабушка одного из участников, глядя, как он перед выходом
надевал на плечи огромный рюкзак, пожалела 30-летнего внучка: «И как ты,
милый, этот чувал до троллейбуса донесешь?»
Но в горах троллейбусов нет, и приходится рассчитывать только на себя.
Обычно в начале маршрута рюкзаки особенно тяжелы. Спина ломится под
непосильной ношей. Дышать тяжело - легким явно не хватает кислорода.
Глаза застилает пот и в видимости только пятки ведущего. Организму явно
чужды эти экстремальные нагрузки. А тропа все время идет вверх и вверх.
Красотами любоваться нет сил. Обычные мысли в начале маршрута: «И к чему
такой отдых? Все! Баста! В последний раз!»
Помнится, после выхода на первый перевал маршрута, когда участники
присели перевести дух, я подошел к одной из барышень и, желая ее
подбодрить, спросил: «Как дела?» Ее ответ был шедевром деликатности:
«Видимо, у нас с тобой разные представления об отдыхе»!..
Однако по мере движения по маршруту, уже через несколько дней, легкие
привыкают к высоте, мышцы наливаются силой, рюкзак легчает от съеденных
продуктов, движение вверх или вниз – неважно, становится естественным
состоянием организма. И все вокруг начитает светиться яркими красками.
А в мыслях – новые путешествия.