Поиск по автору:

Неожиданно позвонили и предложили выйти прогуляться в выходные на
природу. Прямо сейчас, в пятницу вечером, собрать манатки – палатку,
спальник, газовую горелку на всякий случай, жратву – и отъехать поздним
вечером на электричке километров за сто или дальше. А потом, пройдя до
соседней ветки железки, вернуться обратно воскресным вечером. А что?
Нормальный поход выходного дня. Детей проветрить, чтоб не околели со
скуки в городе. Компания проверенная, много лет общаемся. Спросил только
вокзал, с которого отбываем и время.

Вышли из электрички уже совсем в темноте на полустанке, название
которого даже узнавать не стал. Надо отойти пару-тройку километров в
сторону, поужинать, переночевать, а там видно будет. Штурман (тот, кто в
этот раз планировал маршрут) пояснил, что в километре отсюда есть
хороший лесной массив, к которому надо пройти через деревню. Ну,
закинули рюкзаки на спины и потопали.

Вошли в деревню. Большая деревня, длинная. И полная собак. Брешут.
Из-под ворот, из-за заборов, отдельно – группа сопровождающих, состав
которой постоянно меняется. Женщины нервничают, за детей боятся.
- Мущщины! Сделайте что-нибудь!
- Сейчас, - откликнулся Сергей. – Вы идите вперед, я разберусь.
Я тоже притормозил. Любопытно стало – как он нейтрализует целую деревню
собак. Сергей скинул рюкзак и сделал несколько глубоких быстрых вдохов.
Потом сделал небольшой полупоклон и, медленно разгибаясь, издал такой
странный горловой рык, что у меня по всему телу волосы встали дыбом, а
по спине прошла холодная волна мурашек. Я обнаружил, что стою, прикрывая
причинное место руками. Группа, отошедшая на двадцать шагов, тоже
встала. Было видно, как все озираются по сторонам и жмутся в кучу.

Через минуту до сознания дошло, что собак вокруг больше нет ни одной, а
все остальные мертво молчат.
- Ни хрена себе! Это что было?
- Идемте, за ужином расскажу, – Сергей надел рюкзак и двинул в нужную
сторону.

Пока шли через деревню, не видели и не слышали ни собак, ни кошек. Так и
прошли насквозь в глубокой тишине. Дошли до места, поставили палатки,
сварганили быстрый ужин. Налили по маленькой, не пьянства ради, а
здоровья для, и выжидательно уставились на Сергея.

- Крупные кошки рычат на вдохе, это меня недавно просветила родственница
жены, биолог с большим стажем, - начал Сергей.
- Как так? – не понял народ.
- Устройство дыхательного аппарата такое. У нас совсем по-другому,
поэтому мы звуки издаем на выдохе. Отсюда принципиальная разница в
изменении тона к концу. У нас повышается, а у них понижается, потому что
объем легких увеличивается и резонансная частота уменьшается.
- Да? И что?
- Ну, ничего, в общем-то. Но любая живность рык льва или тигра отлично
различает на слух за километры. А по тембру прекрасно определяет объем
легких и, соответственно, примерный вес. Мы тоже различаем. Память
предков. Сами ведь почувствовали?
Народ нестройно согласился и поежился.
- Тетка еще добавила, что мы так рычать не умеем. Зря она это сказала. Я
три месяца убил, а научился. Немного неприятно, но терпимо. Зато
результат.
Народ снова поежился и почувствовал необходимость хлопнуть еще по
рюмашке.
- У них, кстати, объем легких относительно веса гораздо меньше, чем у
нас. Поэтому собаки и испарились в момент. До сих пор, наверное, сидят
по конурам, а самые сообразительные – на деревьях. Потому что получили
четкое указание, что по деревне идет голодный котяра весом килограммов
в двести пятьдесят-триста.

- Подзаработать хочешь? – Андрюха в ответе не сомневался. Ну, сами
знаете, какой раздрай наступил в стране через пару лет после дурацкого
путча 91 года. А не знаете, так тем лучше. С работой и деньгами было
хреновато. Поэтому я сразу перешел к подробностям:
- А чего делать? Опять спирт разгружать? – был такой эпизод, Андрюха же
и организовал.
- На этот раз не спирт. Мебель, одежда, всякие вещи. И загружать на
пятый этаж.
- Переезд?
- Ну да, родственник из Питера в Москву переселяется. Квартиру купил на
Комсомольском проспекте.
- Здорово. Барахла-то много?
- Не очень. Два фургона. Взял на первое время самое необходимое,
остальное потом купит. Когда отремонтирует комнату за комнатой.
- А сколько комнат?
- Четыре. Огромные. Хорошие квартиры на Комсомольском. Старые большевики
продают, жить стало не на что.

Но, рассказал Андрюха, не все так просто. Сами большевики – дед с бабкой
- уже ни о чем не беспокоятся, готовясь к последнему переселению.
Инициаторами продажи выступает среднее поколение семьи – то ли сын с
женой, то ли дочь с мужем. Оба работали по партийной части какими-то
мелкими функционерами, зато в хлебном месте – может быть даже на Старой
площади. А когда кончился Советский Союз, кончилась и еда в их кормушке.
Найти работу с их профессией было вообще нереально, да они и не искали.
Молодое поколение – парень с девкой – о работе тоже не помышляли, да и
учиться нигде не учились, сидели дома. Так что, продажа квартиры была
единственным по их мнению выходом. Образ жизни семьи странный, если не
сказать больше. Из дому семейка выходит, похоже, только в магазин за
продуктами. Остальное время сидят дома безвылазно. Квартира страшно
захламлена. Из четырех комнат жилая только одна, где все шестеро живут в
страшной тесноте. Еще в приемлемом состоянии санузел и кухня. Остальное
пространство много лет использовалось как помойка и забито хламом едва
ли не под потолок. Старая поломанная мебель, какие-то ковры, битая и
просто грязная посуда, нестиранное белье, старые газеты и просто мусор,
накопленный лет за пятнадцать-двадцать. Через одну комнату протоптана
узкая тропа до жилого места, а две просто закрыты, поскольку наполнились
уже давно. Андрюха просто охреневал, видя такое.

Квартира должна быть освобождена к определенному дню, к которому Андрюха
и собирал компанию грузчиков из знакомых. Однако, приехав в назначенный
день после обеда, мы обнаружили нервного новосела и злого Андрюху,
топчущихся у подъезда. Бывшие жильцы не успели очистить помещение. Целая
бригада злых и потных грузчиков сновала взад и вперед, вынося громадные
пластиковые мешки и загружая ими кузов грузовика.
- Долго они еще?
- Да хер их знает! Должны были вчера закончить, а у них еще и конь не
валялся! Вон, видишь, мусор выносят. Прямиком на помойку повезут. Уже и
не пытаются сортировать. Второй грузовик сегодня. Пока одолели только
одну проходную комнату. Но с утра грузчики были с бодуна, а сейчас кровь
разогнали и хоть как-то шевелятся. Бригадир уже подходил договариваться
насчет помощи. Готовы заработать чуть больше?
- Да мы не против, только уж очень грязно выглядит... Ладно, согласны.

Поднялись в квартиру. Хоть и были подготовлены андрюхиным рассказом, но
от увиденного воочию испытали легкий шок. Действительно, выглядит как
загородная свалка. Грязища, пылища, жарища как в преисподней. Бригада
гребет в мешки все подряд не разбирая и выносит потоком. Окна открыть
нельзя – не добрались еще. Бывшие владельцы сидят на кухне, закрыв
дверь. Белая кость. Ладно, делать нечего, присоединились к конвейеру.
Дело пошло веселее. Нагружаем, выносим, грузим. Зубоскалим попутно про
лень людскую и свинство. Откопали стол и стулья, диван – разломали и
вынесли. Опростали одну комнату, открыли окна – стало легче дышать.

А еще час спустя конвейер встал. Грузчики столпились в комнате и
коридоре. Бригадир протолкался в сторону кухни и постучал в дверь.
- Хозяин, мы так не договаривались. Тяжести идут по другой цене.
- Какие еще тяжести? – С первого взгляда вышедший на стук бывший
партийный деятель не понравился мне чрезвычайно. Рожа противная,
брюзгливо выпяченная губа, пивное пузо и вообще, повидали мы таких
идеологических работников в советское время. – Я же сказал, все на
помойку!
- Да такие тяжести! Сами посмотрите!
Толпа раздалась, и хозяин, а за ним и хозяйка вошли в комнату,
безуспешно пытаясь сохранить одежду в чистоте. Из мусорного развала
торчит угол рояля. Белого когда-то, а теперь серо-желтого от грязи.
- Ёпт! – хозяин едва не сел на пол. – У нас что, еще и рояль есть?
- Хуясе! – хозяйка со стуком захлопнула рот. – Помнится, лет пятнадцать
назад мы все думали, не выучить ли Аньку на рояле играть! Слушай, может
у нас и гараж с машиной имеется? Ты вспомни, права-то ты зачем получил?

Не смеялись только хозяева и бригадир грузчиков. На суровом лице
пролетария явственно читалась классовая ненависть.

Внук - веселый и подвижный ребятенок чуть меньше трех лет от роду - не
хочет ложиться спать. Вообще-то это не трудно, нужно только загнать в
кровать и дать успокоиться. Пара минут - и сопит две дырки. Но скучно
ему лежать эти две минуты, поэтому выдумывает себе всевозможные занятия
- достать мячик из-под кровати, сходить посмотреть как там кот, насыпан
ли ему корм, построить башню из кубиков Lego и другие очень важные дела.
Подбегает к папе и протягивает кубик:
- Телефон!
Папа берет кубик и прикладывает к уху:
- Алло?
- Алло! - кричит ребенок, прижимая к уху такой же кубик. - Как дела?
- Хорошо, - отвечает папа. - А у тебя как?
- Тозе холосо!
- Ты почему до сих пор не спишь?
Пацан отнимает кубик от уха, задумчиво смотрит на него и говорит:
- Не слышу. Лазидинили.

Дальний родственник рассказал историю из советских времен.
Совхоз близ Суздаля. Директор – умный человек, время от времени снаряжал для работников автобус в Москву - за покупками. Кто тогда жил – знает. Рулил в таких случаях обычно директорский водила.
Но однажды этот шофер заболел. А вместо него послали водителя с молоковозки – у него были права нужной категории, в армии получил, неясно как и зачем. Только ездил он всю жизнь по полям и фермам, а в город заезжал пару раз. Очень неуверенно чувствовал себя водила, сильно нервничал, боялся всего вокруг и многого не замечал. До Москвы кое-как по прямой доехали. А дальше пошло хуже. Дважды проехав на красный и едва не устроив аварию с жертвами, водила впал в ступор. Вцепился в руль и смотрит только прямо. Так бы и проехали всю Москву насквозь, если бы была прямая дорога. Но таковой не оказалось, пришлось куда-то сворачивать. Осмысленные повороты в нужную сторону водиле доступны не были, сворачивал вместе с потоком. Куда все – туда и он. Короче, потерялся.
Остановиться и осмотреться – нет возможности. Ну не может водила перестроиться к обочине, не видит кто там едет справа. Голову никак не повернуть, чтобы посмотреть в зеркало – шея заржавела. Народ занервничал. Встали на очередном светофоре. Водила собрал волю в кулак, с трудом посмотрел вправо. В соседнем ряду – такси. Водила открыл пассажирскую дверь и говорит сидящему рядом мужику:
– Поди, спроси у таксиста, куда мы едем!
Мужик вышел, как сказано на улицу, подошел к желтой «Волге» и постучал в окно. Таксист опустил стекло и недовольно посмотрел на мужика.
- Товарищ, - как мог проникновенно сказал мужик, - а куда мы едем?
Сильно удивился таксист. Но ответил почти вежливо:
- Да хуй вас знает, куда вы едете!
- Спасибо, товарищ, - сказал мужик и поднялся обратно в автобус. - Он не знает, не местный, наверное.

Режутся зубы у внучки. Десны воспалились. Врачиха посмотрела - не надо,
говорит, ничего особенного, полощите календулой, само пройдет. А как,
спрашивает папа-флегматик, полоскать-то? Ей же от роду и году нет? Да
как-нибудь, справитесь.

Ну ладно, снаряжает меня бабушка в аптеку, да не простую, а такую, где
натуральными растительными лекарствами торгуют, в интернете найдена.

Приезжаю, захожу. Хорошо отремонтированное помещение, чистота, порядок.
Персонал вежливый: чего изволите? Да вот, говорю, календула нужна. Ок,
нет проблем, подходите к прилавку. Потяпала по клаве, кивнула
удовлетворенно - есть. Цена копеечная.

И полезла по полкам, заставленным картонными коробочками одного размера,
но с разными картинками и надписями. Дизайн коробочек явно выполнен по
заказу производителя в едином стиле и очень качественно. Сама картинка -
растение в живом виде, очень красиво, надпись на русском - крупно,
четким шрифтом, надпись латынью - помельче. Найти что нужно - пара
пустяков.

Да вот незадача - никак не может девица найти календулу. По всей полке
пролезла - нету. Открыла шкаф сбоку - не может найти. Позвала напарницу,
попросила помощи. Лазят вдвоем - найти не могут. Через десять минут
начали выгружать из шкафа коробочки слой за слоем, заодно сортируя в
разные кучки. Самая большая куча - коробочки с сушеными цветками
ноготков, большой оранжевый цветок на рисунке. Минут за десять опростали
шкаф - нету.

Открыли встроенный шкаф под полками - та же картина. Выгребают коробки
кучами, валят просто на пол. Уже не поворачиваются ко мне и не улыбаются
извиняясь. Еще минут пятнадцать - выросла гора коробок чуть не по пояс,
тут и там яркие оранжевые пятна ноготков, видимо спросом пользуются, раз
так много. Взмокли красавицы, что делать не знают.

День не рабочий, спешить некуда, да и досмотреть интересно, чем
кончится.

Идет мимо пожилая аптекарша, натыкается на гору лекарств на полу и
смотрит ошарашенно. Девки, что это вы тут за развал устроили? Девки чуть
не в голос ревут, кале-е-е-ендулу найти не можем! Пожилая смотрит на
бардак в таком изумлении, что я чувствую - наступает момент, ради
которого стоило сюда ехать. Дуры, говорит, млять! Вам бы вечерами в
своей общаге при медучилище вместо потрахаться надо было книжки читать!
Пинает ногой огромную - штук сто - кучу коробок с цветками ноготков.
Читайте, пустоголовые! Разворачивается и уходит.

Я перегибаюсь через прилавок, фокусируюсь и под русской надписью "Цветки
ноготков" читаю по латыни: "Calendulae officinalis flores".

Ну я-то ладно, нужды не было, так и не в курсе такого простого факта, а
девкам было стыдно.

Бывший коллега, Юрий, прежде чем присоединиться к нашему дружному
коллективу, отслужил свой календарный четвертак во флоте, больше
половины срока – в разведке. По выходе в запас в чине кавторанга
(подполковник по сухопутному) был поставлен жизнью перед выбором:
прозябать на военную пенсию или найти достойную работу. Умный человек в
этой жизни не пропадет, поэтому, поработав внештатным сотрудником на
одном проекте в составе сводной команды, получил от нашей компании
предложение поступить на постоянную работу. Что случалось нечасто, ибо к
подбору кадров подход был весьма суровый. Но уж очень приглянулся
начальнику отдела своей сосредоточенностью, работоспособностью,
педантизмом и бесценными для менеджера проекта умениями: планировать,
руководить командой и укладываться в срок при любых обстоятельствах. Как
сказал его будущий начальник: «Робот, за рычагами парового катка. Едет –
горы перед ним ложатся.»

Зажив гражданской жизнью, Юрий военным привычкам не изменял. Сняв
военную форму, оставил как есть военного образца усы, а также стать и
выправку. Каблуками не щелкал и честь не отдавал, но любой человек
распознавал в нем бывшего военного с первого взгляда. Вбитые годами
службы привычки тоже никуда не делись. Скорее наоборот, размеренность
жизни только помогала соблюдать им самим установленный распорядок: шесть
дней в неделю – работа с 7:30 до 20:30, по воскресеньям – отдых, под
которым он понимал либо кросс на 10 км, либо пробежку на лыжах по тому
же маршруту, либо поход за грибами. Рабочие часы установил себе такие,
чтобы не попадать ни в утренний, ни в вечерний час пик. Поселился в
дальнем пригороде и на работу добирался электричкой, затрачивая в один
конец часа по полтора. Но даже из этого извлек пользу: бросовое время
использовалось утром для составления и уточнения планов на день, а
вечером – для подведения итогов.
Утренний ритуал раннего подъема, зарядки, водных процедур и гигиены,
приготовления и приема пищи за долгие годы службы был отшлифован до
полного автоматизма. Время строго регламентировано. В новой жизни к нему
добавилась только прогулка размеренным шагом до электрички утром и
обратно вечером.

Но практика показывает, что жесткий регламент имеет свою слабую сторону.
Малейший сбой влечет за собой лавину событий, разрушающую всю тщательно
выстроенную систему.

Одним прекрасным утром (хотя дело было зимой и до рассвета было еще
далеко) Юрий встал как обычно и на полном автопилоте проделал все
ежеутренние рутинные действия. Позанимался физкультурой, умылся,
побрился, оделся, приготовил завтрак, сел за стол, взял в руки вилку… и
обнаружил отсутствие на столе тарелки с яичницей.
М-да… Обычного человека такое событие тоже слегка ошарашивает. Но для
такого робота, привыкшего планировать все до мельчайших деталей, это
было почти крушение мироздания. За полминуты тупого созерцания пустого
пространства между прочими предметами на столе в его голове прокрутились
десятки возможных объяснений феномена от собственной забывчивости до
шутки инопланетян. Затем был составлен и выполнен план действий в
аварийной ситуации. Обыск кухни и прилегающих помещений результата не
дал. Поиск подозреваемых выявил глубокий сон всех членов семьи, а также
кошки и собаки. Рыбки не спали, но имели алиби. Проверка всех возможных
путей проникновения в дом показала, что двери и окна заперты и с вечера
не открывались, а в вентиляцию и сливы мойки, ванной и унитаза объект
поиска не пролезает. В мусорном ведре – только скорлупа.

Следственные действия заняли времени больше, чем отводилось на завтрак,
поэтому на свою электричку он опоздал. Что имело ряд последствий.
Во-первых, ехать пришлось стоя, что само по себе не катастрофа, но
помешало обдумать планы на день. Во-вторых, приехав позже, чем
рассчитывал, не успел подготовиться к назначенной на утро встрече.
Которая прошла по этой причине впустую. Соответственно, после обеда
пришлось докладывать об отсутствии прогресса по проекту и получать
выговор.

Кроме того, весь день он никак не мог отделаться от мыслей о загадке
яичницы. Исчерпав рациональные правдоподобные способы объяснения, Юрий
поймал себя на том, что всерьез рассматривает неправдоподобные и
мистические. Дальше так продолжаться не могло, поэтому плюнув на все, он
отправился домой в неурочное время.

От электрички до дома он сначала шел быстрым шагом, потом все быстрее и
быстрее, а в калитку вбежал, уже не стесняясь.
- Не беги, - встретила его жена у крыльца. – Все равно уже замерзла. Ты
кстати, зачем ее туда?
- Куда?
- В холодильник, под морозилку.
- Вот как? – Юрий устало сел на скамеечку и потер лоб рукой. – Ага,
понятно. Сбой автопилота. С маслом вместе сунул, масленкой загородил,
потому и не нашел.
- В отпуск тебе пора.
- Пора. Завтра заявление напишу.

Где-то в начале 80-х на советском телевидении появилось новшество.
Сообщая результаты футбольных и хоккейных матчей, дикторы спортивного
раздела программы "Время" стали призносить нечто вроде "тех, кто
собирается посмотреть матч в записи после нашей программы, мы просим
приглушить звук... а остальным... после небольшой паузы... сообщим
результат...".
При моем равнодушии к футболу и хоккею вообще, а тем более к
телевизионным трансляциям, новая формула поражала только единодушным
горячим одобрением со стороны остальной части аудитории. Леха, сосед по
рабочему месту, достал меня восторгами как теперь классно - смотришь
запись как прямую передачу. Несмотря на мои попытки протестовать и
игнорировать, он упорно возвращался к этой теме ежедневно.
Тем страннее выглядело однажды утром, как Леха матерится в адрес тех же
дикторов.
- Сволочи! Лучше б совсем ничего не сообщали!
- До сих пор я думал что тебе нравится. Что не так?
- Все не так!
Накануне вечером Леха пришел домой, поужинал под программу "Время" и
приготовил все необходимое для комфортного просмотра очередного матча.
Игра была очень важная - может быть даже решающий матч Спартак-ЦСКА.
Открыл бутылочку пива, положил спички и сигареты на стул в изголовье
дивана, лег и накрылся пледом. Телевизор в ногах. Уже начались новости
спорта. Наконец: "те кто хотят...". Леха быстро сполз по дивану и
пальцем босой ноги нажал клавишу выключения телевизора. Не было тогда
пультов-лентяек. И телевизоры были ламповые, показывать начинали секунд
через 20-30 после включения. Выждав положенное время, той же ногой Леха
включил ящик, сместился обратно и начал устраиваться поудобнее.
- ... ноль-ноль! - радостно возвестил хорошо поставленный женский голос
с темного экрана.
- Твою маааать!

Лично мне очень странно увлечение некоторых питием спиртных напитков.
Нет, ну выпить хорошего пива, вина или коньяка, даже водки в приятной
компании да под хорошую закуску – это дело. Раз-другой в год случается.
Но пить постоянно, пропивая все заработанное, и зарабатывать, только
чтоб было что пропивать – это непонятно. Но примеры в жизни встречались.

Однокурсник по имени Стас, «попавший в плохую компанию» на предпоследнем
курсе, рассказывал, что приобщение происходит незаметно. Поначалу
отдельные случаи насвинячиться воспринимаются как приключение, затем –
как рутинное событие вроде обеда. Потом как приключение начинают
восприниматься трезвые дни, полные головной боли и тошноты. Затем вся
жизнь разделяется на покупку пойла, выпивку, опьянение, переходящее в
сон, похмелье и добывание новой бутылки.

Очень скоро узким горлом процесса становится финансовый резерв.
Естественно, придумываются схемы оптимизации затрат. Из поколения в
поколение пьяницы передают друг другу всевозможные способы сэкономить и
как вершину теоретических изысканий – формулу «рубль-градус-литр». Суть
ее в том, что вычисляется интегральный показатель РГЛ, позволяющий легко
сравнивать ценность разных напитков с точки зрения алкаша, озабоченного
не тонкостью букета и послевкусием, а силой удара «по шарам». Формула
проста: крепость напитка надо умножить на емкость посудины и поделить на
стоимость. Чем больше число, тем лучше напиток. Эмпирически выявлено,
что лидирует здесь водка (из-за крепости) и дешевое пойло из гнилых
яблок (из-за цены). Коньяки и шампанское не котируются. Поэтому алкаши,
наскребшие несколько рублей, начинают просмотр винной карты с того
конца, где подешевле.
Что и сыграло однажды со Стасом злую шутку. Уж не знаю, верить ли, что
именно этот случай явился причиной, по которой Стас бросил пить, но факт
остается – не пьет совсем, вот уж более четверти века.

Тематическое отступление. В Советском Союзе пьянство не одобрялось. На
словах, конечно, как и многое другое. На деле прекратить производство и
продажу спиртного у властей и мысли не было – уж очень большие деньги
приносили водка да бормотуха в казну. Поэтому до горбачевского вывиха
мозгов никаких проблем с количеством спиртного не наблюдалось. С
качеством и ассортиментом бывало по-разному, но уж водка-то была всегда.
А чтоб жизнь медом не казалась, придумывалось множество идиотских
правил, к чему советские власти были гораздо способнее, чем к исполнению
своих прямых обязанностей.
Взять хоть вытрезвители. Вот кто может объяснить с позиций здравого
смысла назначение якобы медицинского учреждения, куда м-м-м...
доблестные защитники правопорядка доставляли граждан, чье состояние
«унижаетает человеческое достоинство», с целью бесконечно унизить то
самое достоинство разнообразными способами и содрать за эту «услугу»
червонец?
Или ограничение времени продажи спиртного – в чем сакральный смысл? В
какой-то момент вдруг винно-водочные отделы начали работать сначала с
одиннадцати утра, а потом и вовсе с двух пополудни. Финансово
государство при этом практически не страдает, ибо все, что выставлено на
прилавки все равно будет куплено – уж такой товар. Сильно сомнительно,
что кто-то бросит из-за этого пить. Еще смешнее предположение, что
неопохмелившийся индивидуум станет работать эффективнее на благо и
процветание социалистического отечества. Единственное следствие –
продляются и усугубляются похмельные ощущения, что видимо и есть цель
нововведения. Человеку, позаботившемуся таким образом о
соотечественниках, хорошо бы вставить в жопу сухую новогоднюю елку
комлем вперед, чтоб вытаскивать было труднее.
Еще один способ унизить людей – не давать наличных в руки людей, сдающих
посуду. Были организованы пункты приема стеклотары, объединенные с
винно-водочным магазином. Сдаешь стекло, получаешь пластмассовые жетоны
с выдавленными надписями «1 руб», «50 коп» и т. д., можешь расплатиться
ими у соседнего прилавка. Считалось, что посуду сдают люди, которые
вырученные деньги все равно пропьют, так нечего заморачиваться.

Вот в один такой пункт и завалился однажды Стас в составе небольшой
сбродной компании, имевшей при себе три десятка бутылок для сдачи и
немного мелочи. Сдали тару, получили жетоны, встали в очередь. При
достижении прилавка следовало точно назвать сорта и количество бутылок,
расплатиться без сдачи и убраться без задержки. Иначе могли и побить,
ибо трубы горят. Поэтому на Стаса возложили главную задачу – за минуты
стояния в очереди он, как самый грамотный, должен подсчитать железную и
пластмассовую наличность, поделить сумму на цену самого дешевого пойла
на полке и назвать результат продавщице. Но Стас забыл очки, поэтому на
ценниках различал только крупно написанные цифры, а названия не видел.
Самая низкая цена была 87 копеек за полулитровую бутылку. Опыт
подсказывал, что сравнивать тут нечего – при такой цене РГЛ с гарантией
задирается до небес. Подходит очередь Стаса, он высыпает ровно 6 рублей
9 копеек жетонами и мелочью на прилавок и говорит:
– Семь бутылок вот этого, за 87 копеек!
Продавщица поворачивается к витрине, находит нужное, поворачивается
обратно и говорит:
– Тебе уже вообще все равно, чем глаза заливать? Это квасной концентрат!
Такой успех не снился и всенародно любимому клоуну Олегу Попову. Очередь
сизомордых алкашей топала ногами, аплодировала руками, орала и свистела
от восторга. Получив по ушам от собутыльников, красный как рак Стас взял
водки и вышел.

И не полезла ему эта водка в горло. И все другое потом не лезло. Как
нальет стакан – вспомнит про квас. Так и бросил.

Поехал бывший коллега в свой родной пригород, чтобы переоформить
купленную «по доверенности» машину на себя. Поскольку срок действия
доверенности истекал через пару дней, процедуру следовало завершить в
одно касание, не смотря на очереди и волокиту. Отстоял очередь, подал
бумаги, сгонял на площадку осмотра, оплатил что положено, отстоял вторую
очередь, отдал квитанции. Теперь ждать, пока оформят бумаги. Вышел на
улицу, чтоб не париться в душном зале.
А во дворе идет прием экзаменов у претендующих на высокое звание
водителя. У гайцев как раз обед закончился, они готовы прогнать через
«площадку» скопившуюся группу учеников, сдавших теорию. Коллега отошел
чуть в сторонку подышать.
На звук он обернулся вместе со всеми, кто был поблизости. Впрочем те,
кто были поодаль, обернулись тоже. На такой звук попробуй не обернись.
Заезженная учебная семерка, выпучив фары от натуги, ревет на
максимальных оборотах. На водительском месте, судорожно вцепившись в
руль, сидит молодой парень, вылупив такие же квадратные глаза. Рядом на
пассажирском сиденье сидит гаишник и, судя по позе, изо всех сил давит
на дублирующие педали сцепления и тормоза. Руки его заняты толстой
пачкой документов. В реве ничего не слышно, но совершенно отчетливо
видно, как он орет парню: «Отпусти газ!» и еще что-то вроде «на...!
... мать! ...ак, ... дь!».
Наконец, парень выходит из ступора и резко отпускает газ. Гаец, слегка
расслабившись, садится удобнее и производит необходимые действия: ставит
на нейтралку, дергает ручник, выключает зажигание. Затем копается в куче
документов на коленях, находит нужный и с какими-то нехорошими словами –
шибко матерная мимика – бросает документ парню, который пулей
выскакивает из машины и бежит.
Гаец с трудом вылезает из машины и вытирает потный лоб. Затем объявляет
сорванным голосом: «Перекур! Полчаса!»

Известный провайдер кабельного ТВ Акадо, так же как и его конкуренты,
применяет очень полезную штуку -- при переключении каналов или по
требованию высовывает снизу секунд на пять подстрочник с названием
текущей передачи. Вот только часы у них в серваке расписаний отстают. На
минуту-две, но постоянно. Отчего порой идет одно, а индицируется другое.

Сегодня в 17:00 по каналу "Россия" начались новости и пошел первый блок
-- об отношениях с Грузией, которые дошли до стадии, когда о них уже
должен высказываться президент. Ну президент как президент, не хуже чем
у других. И говорит все, что полагается в таких случаях президенту
говорить. Вот только снизу высунулась подсказка для тех, кто еще не
понял что у нас уже демократия -- "Смеяться можно".

Почему в поздней Советской Армии не горели желанием служить солдаты по
призыву объяснить не нужно, да не о том речь. Почему в ней не желали
служить офицеры - куда интересней. Причем, как кадровые, так и пиджаки.
Но последние с радостью и почти одновременно покинули военное поприще по
приказу министра обороны в 1989-м, а кадровые остались служить. При
этом, мечты расстаться с военной карьерой у большинства из них сильно
обострились. Один из вариантов, почему так, поведал бывший коллега.

Если после школы поступить в военное училище и окончить его, а на дворе
восьмидесятые годы, то другого не дано – попадешь служить в Советскую
Армию. Где можно дослужиться и до генерала, если будет на то
соответствующий расклад звезд на небе. Или до подполковника, если
звездный пасьянс не сложится. Или до капитана, если сложится комбинация
из трех пальцев. Или... ладно, не будем о грустном.

Все эти мысли не сильно заботили молодого лейтенанта Андрея, когда он
прибыл к первому месту службы и получил под свое командование взвод
защитников Родины. Текущие задачи занимали его гораздо сильнее, чем
отдаленные перспективы. Будучи человеком добросовестным, Андрей впрягся
в служебную рутину без жалоб на тяготы и лишения, как полагается по
уставу.

Оказалось, что лишений у советского офицера немного – пожалуй, даже
поменьше чем у рядового советского гражданина. Ну, лишены офицеры
нормального жилья, так это по всей стране одинаково. Зато есть
офицерское общежитие (офицерское! общежитие! советское изобретение,
цивилизованные страны такого не знали). Ну, негде регулярно питаться
вкусной и здоровой пищей, зато с невкусной и не очень здоровой нет
напряженки. Ну, не оденешься как человек без полезных знакомств в сфере
торговли, так офицеру и это почти по барабану – можно форму носить. Вот
завести себе спутницу жизни – проблема из проблем для молодого офицера,
служащего в части, расквартированной рядом с маленьким провинциальным
городком.

Зато с тяготами - полный порядок. Потому что бардак в армии. Кто не был
– объяснять бесполезно, либо не поймет, либо не поверит. А тому кто был,
объяснять не надо, он сам тебе такого наобъясняет, что поседеть можно.
Бесконечные дежурства, замена выбывших из строя по причине запоя
сослуживцев, борьба с саботажем подчиненных, показуха перед проверяющими
и прочие прелести. Надоедает эта проза очень быстро и очень сильно,
ставя каждого советского офицера перед выбором как жить дальше.
Вариантов немного. Можно проявить себя энергичным, инициативным,
принципиальным и исполнительным, что иногда способствует карьере, а
иногда наоборот. Можно тупо отбывать повинность, исполняя по
необходимости нужные действия «от сих до сих» и получая очередные звания
точно в срок за выслугу лет. Можно положить с прибором на свои
обязанности и карьеру, а тоску заливать известно чем.

Андрей точно помнит день, когда необходимость выбора встала перед ним в
полный рост.
Среди мутной тоскливой рутины армейской жизни каждый нечастый выходной
день хочется прожить как последний. А если вдруг на центральной площади
городка неожиданно обнаружится только что привезенная бочка свежего пива
со смешной очередью всего-то в десяток мужиков – то ты и вовсе наизнанку
вывернешься, чтобы праздник помнился как можно дольше. Выпить пять кружек
пива – это да, это хорошо. Но не слишком, потому как ноябрьский ветер с
ледяным дождем и отсутствие закуски сильно понижают градус веселья. А
через полчаса мочевой пузырь начинает причинять сильные неудобства,
усугубляемые отсутствием общественных туалетов. Гораздо лучше купить
достаточное количество пива и принести его в общагу, где и тепло, и
закуска, и компания, и туалет по боком. Где бы только взять емкость?
Зайдя наудачу в магазин хозтоваров, Андрей, имевший в виду эмалированное
ведро, сразу же увидел нечто гораздо лучшее – толстобокие стеклянные
бутыли емкостью 10 литров. Для самогонщиков их что ли производили? Купил
одну. Весит штука килограммов эдак восемь, диаметром сантиметров
тридцать и высотой примерно столько же. Горлышко – как раз в обхват
ладони. Продавщица пива большого удивления не высказала, достала воронку
и отмерила десять литров. А заткнуть нечем. Идет Андрей по улице, несет
бутыль в руках, следит, чтобы не плескалось из горлышка, и думает, как
бы пробраться в комнату, разделяемую с соседом Сашкой – таким же молодым
лейтенантом – и не привлечь внимания других сослуживцев. Думал-думал, да
ничего лучше, как накинуть шинель сверху на бутыль не придумал. Закутал
ее да и прошел через вахту. Нести неудобно, скользкая, зараза. Поднялся
на свой четвертый этаж – никого не встретил. Дошел до комнаты – опять
никого. Пусто в общаге, большинство на службе, а остальные по комнатам
«отдыхают». Постучал ногой в дверь – сосед открыл.
- Ха! Ты чего такой радостный? Чегой-то у тебя?
- Ха! Угадай! – и вошел в комнату, пнув дверь чтобы закрылась. – Ну-ка
держи, а то уроню. Да осторожней, стекло.
Сосед бережно принял из раскрытой шинели сосуд и отнес его на середину
комнаты, а Андрей стал разуваться. Куда бы поставить? Лучше всего на
пол. Кто придумал делать каменные полы в жилых помещениях? Молодой
спортивный дейтенант легко держит двадцатикилограммовое сокровище за
горлышко на вытянутой руке и медленно приседает, чтобы поставить бутыль
на пол максимально осторожно. Донышко цокает о пол почти неслышно, но
эффект оказывается взрывоподобным. «Улльц!» – дно целиком отделяется по
периметру и остается лежать на полу. Сашка от неожиданного исчезновения
нагрузки резко встает, продолжая держать бутыль без дна в вытянутой
руке. Пиво, постояв мгновение неподвижно, с плеском растекается по полу,
пенится и громко победно шипит. Запах! От запаха пива кружится голова.
Два молодых офицера стоят по щиколотку в пиве и смотрят друг на друга в
немом изумлении.
- Вот те...! То есть, вот те раз!
- Чего встал? За ведром и тряпкой иди!
Андрей снял мокрые носки и, шлепая босыми ногами, сходил в каптерку.
Метров двадцать. А когда вернулся – едва смог протолкаться к двери через
толпу «господ офицеров», слетевшихся отовсюду на запах. Многие с явными
признакаи «отдыха» или его последствий.
Всего минуту назад никого не было, а вот уже неподвижно и молча стоят и
смотрят как Сашка собирает пиво тряпкой и отжимает его в ведро. Лица
скорбные, как на похоронах любимой тещи. И стояли так, пока Сашка не
вынес ведро грязного пива, а Андрей не открыл окно. Сквозняком их и
разогнало, как привидений.

Именно в этот момент и встал перед Андреем вопрос как жить дальше. Ибо
реальная перспектива жизни была ему продемонстрирована во всех
подробностях. И принял он твердое решение с армией расстаться любым
способом. Но выполнить решение удалось много позже, уже в другой армии
совсем другой страны.