Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Лучшие анекдоты, истории и фразы зарегистрированных пользователей
По убыванию: гг., %, S ; По возрастанию: гг., %, S
Мой шеф - яркий пример успеха русского человека в Америке. В России работал в каком-то закрытом НИИ. Сюда приехал почти в 40, без денег, без статуса, без связей. Начинал с того, что в каком-то подвале ремонтировал приемники, украденные неграми с машин. Шаг за шагом, струпенька за ступенькой - через 14 лет главный инженер (СТО по-здешнему) немаленькой фирмы, владелец энного количества акций, кирпичного дома, десятка галстуков каждый стоимостью в мою машину и прочего. Как-то при мне его потянуло на воспоминания о начале трудового пути. Рассказывает:
- "Встретили нас в аэропорту родственники жены, век бы их не видел. Привезли в какую-то конуру в Бруклине, говорят: мы заплатили за первую неделю, привыкайте жить самостоятельно, здесь вам не Союз, никто за ручку водить не будет. И уехали. Тараканы, мебели нет, замки не закрываются, за окном помойка, ходят черные толпами, что-то лопочут, ни слова непонятно.
Назавтра жена осталась сторожить конуру, а я поехал по объявлению в какую-то контору в Манхеттене. Сижу в метро, уставился в карту, ни черта в ней не понимаю. В голове полный месс: как жить, что делать, что есть, чем за квартиру платить - ничего не понятно. По вагону идет здоровый негр, одет лучше меня, но видно, что нищий: в руках коробка из-под ботинок, тычет ее пассажирам, ему туда деньги кладут. Подошел ко мне, я ему на своей сотне английских слов говорю: извини, мол, братишка, ничего у меня нет, только вчера в Америку приехал.
У негра глаза по квотеру. Риалли? - спрашивает. Риалли, говорю, куда уж реальнее. И тут он молча кладет свою коробку с деньгами мне на колени и выходит на остановке.
Про Лёху-аборигена я вроде как-то тут уже рассказывал. Умер Лёха этой весной. От водки, конечно. Приехал на дачу отмокать после месячного запоя. А руки-то надо чем-то занять. Пошел мостик рыбацкий свой подправить после зимы, спрыгнул с мостика в воду, что-то там снизу подбить, сердце и встало. Так и нашли, говорят: стоит в воде, за мостик держится, в руке молоток.
А с мостика-то и не ловил никогда. Так держал, для порядка. Но каждую весну стабильно чинил и подновлял. Вот странно. Безнадежно запойный, он в идеальном порядке держал все хозяйство, участок, дачу, приблуды рыбацкие, лодку, и даже этот ненужный ему мостик. Просто потому что «дак положено, а как? »
Мы не были никакими ни друзьями, ни приятелями. Случайные знакомые, виделись пару-тройку раз в год от силы. Но он радовался всегда, не знаю почему. И у меня, когда бывало сидишь на мостике, а с берега сзади вдруг заорёт «О, бля, вот так нихуя себе! Прилетели к нам грачи, разъебаи – москвичи! » теплело на душе и скребло мягкой лапой внутри. «Рыбу-то всю, блять, выловил, хапуга?! Ну-ко, показывай, нах, рыбнадзор приехал! Щас костёр из твоих удочков разводить будем» Он заглядывал для вида в садок, шевелил там своей клешнёй. «Уууу-тюю! У меня черви в компосте крупнее! С вас, гражданин, штраф за незаконный вылов малька и издевательство над моей верой в человека. Пачка «Беломора» с тебя, и пиздец! » Потом неспешно присаживался с краю, закуривал. «Когда приехал? » «Вчера» «А за ключом от лодки хули не зашел? » «Да я Наташку твою стесняюсь. Опасаюсь слегка» «А хули её стесняться? Бабье дело такое – поскандалить да щи сварить. А твоё – пришел, ключ взял, и рыбачь. Ей наказано: придёт москвич, - ключи на гвоздике. А Наташка тебя это … уважает, короче. Ты ж со мной не бухаешь. Даве говорит «Лёшка, прекращай пить, приедет твой москвич, а ты в запое» Я и завязал. Вишь, как огурчик! » От его Наташки, застенчивой, спокойной, и чуть-чуть печальной как жена всякого алкоголика бабы, я за все эти годы ни разу не услышал ничего кроме тихого «Здрасьте». А с Лехой я действительно не бухал. Наливать запойному, особенно в минуты затишья, всё равно что совать ему потихоньку шило в печень. Пили мы вместе только один раз, когда случайно познакомились. Давно, лет пятнадцать назад. Получилось забавно.
* * * Я тогда в это место на рыбалку второй или третий раз приехал. Там, на полуострове, дачные участки, а между участками и берегом полоса леса с километр-полтора шириной. Ну, машину на опушке бросил, пошел место выбрать, сесть порыбачить. Там лес, ольха к самой воде подступает, потом камыш, и в нем мостики местных рыбаков. Издали не видно, только если вплотную подойдешь.
Ну, идем неспеша по лесу, повдоль берега-то по тропочке, Даша впереди, ёжиков шугает, я чуть сзади, берег смотрю. Вдруг слышу – лает, и по голосу, - на человека. Ну, я ломанулся, мало ли. Смотрю, стоит мужик, напротив Даша. Неприятно. Я сам терпеть не могу, когда собака чужая бывает подскочит, а издали какая нибудь фифа с поводком весело орёт «Не бойтесь, она не укусит! » Стоишь и думаешь «Ты, коза, за себя-то ничего не знаешь, как ты за пса можешь ручаться? »
Ладно. Дашу взял, говорю «Извини, мужик, никак не думали, что тут в такое время человеки ходят» А мужик и так-то видно что не в себе, с крепкого бодуна походу, и не однодневного. А тут ещё ипугался, бубнит зло «Поназаводят блять собак как лошадей, не смотрят за ними ни хера, добрым людям совсем проходу не стало». И так, под этот его бубен мы и разминулись. Но осадочек неприятный остался.
Ну, выбрали мостик, крепенький такой, я снасти закинул, прикормил, Даша лежит посередине, между мной и берегом. Только первая поклевка, слышу – собака сзади заворочалась. Оглядываюсь – выходит из леса к мостику давешний пассажир. На плече коробушка рыбацкая. Мрачный как монголо-татарское иго. «Всё, нахуй! Освобождай мостик» «Твой? » «Мой! » «Рыбачить будешь? » «Нет, блять! Щас телескоп поставлю, буду луну смотреть! »
Ну, хозяин – барин. Мог бы и полюбезнее конечно, но учитывая нашу предыдущую встречу – понятно. Другое обидно. В двух шагах и слева и справа пустые мостики стоят, садись, рыбачь. Ну, тоже известно, может прикормил человек тут с утра.
Ладно. Пошел я на берег за чехлами от удочек, ну, и спрашиваю его просто так, типа что б разговор завязать, сгладить давешнее недоразумение. «А где ж удочки твои, чем рыбачить собираешься? » «Не ибёт! » С вызовом так, главное, и нет бы в сторону отойти, стоит на тропке. Тут и у меня терпение стало заканчиваться. «Слышь, - говорю, - мужик. Чё ты выёбываешься? Ты на себя-то глянь. Какой из тебя рыбак? Ты червя-то насадить сможешь, мозги мне ебёшь? Те щас не удочку, тебе стакан надо срочно. Неровен час сдохнешь тут на мостике» «Твоё какое хуй дело? » С вызовом ещё, но уже с какой-то обидой в голосе. Потом совсем сбавил обороты. «Откуда знаешь? » «Да уж знаю» Посмотрел на свои руки, спросил с тихой надеждой. «А у тя есть что ли чего? » Я ешё посмотрел на него, подержал паузу и отпустил. «Есть. Для хорошего человека завсегда есть» Бутылка виски в бардачке валялась ещё с майских, а пятилитровая канистра спирта в багажнике – с прошлого года. На всякий пожарный. «Я – хороший! Я не просто хороший, я – охуенный! » «Да я уж вижу. Типа Карлсон? » «Не типа! А значительно, очень намного лучшее! Нальёшь? » «В машину надо идти. Только у меня зажевать даже нечем. Корм собачий и привада сухая» Последний мой бутерброд Даша бессовестно сожрала час назад, брезгливо понюхав и любезно оставив мне взамен свой педигри. «Да это хуйня, это я щас принесу! ». Я и сам знал, что хуйня. В таком состоянии не до закуски. А он как-то порозовел сразу, повеселел, лицо посветлело. Коробушку под куст поставил, посуетился, ещё видно не веря до конца в свою случайную удачу. «Ты пса не бери с собой, тут привяжи! Мало ли, удочки у тебя вон дорогие, а тут у нас всякого народу шарится. Пусть охраняет» И мы разошлись. Он вверх, на дачу, я - по тропочке, назад к машине.
Вернулись одновременно считай. У меня в двух руках, у него в двух руках. Хлеб, огурцы, лук, яйца, ну, полный набор короче. Два граненых стакана. Сели на бережку, хорошо, тихо, я виски открыл, разлил, он бутылку повертел, спросил насчет цены, присвистнул, долго неодобрительно качал головой, рассматривал стакан на свет, собирался с мыслями. Я говорю – не тяни кота. Он встрепенулся так. «Да! Надо подлечиться! Ну, давай! За знакомство! » И опрокинул.
Продышался, рукавом занюхал, луку в рот сунул, поматерился. «Вот суки! За такие деньги – и такое говно! Ни в жись бы даром не надо! Как в рот насрали. Налей водички хоть запить» И на канистру показывает. Я говорю: «Какая водичка? Это спирт» «Спииииирт? Технический? » «Сам ты блять технический! Чистейший, питьевой» Он аж поперхнулся от возмущения. «А хули ж ты меня этой херней травишь!? Если у тебя целая канистра блять спирта?! Медицинского! » Открыли канистру. «Чем развести-то? Из озера? » «Ты чё? Не нааадо ничё разводить, продукт блять портеть! » Треть стаканчика плеснул. «На пробу! » И в себя опрокинул. Продохнул. «Эх! Хорош, зараза! Бррррр! »
Тут его окончательно и отпустило. И потекла между нами неспешная беседа двух случайных, незнакомых, и совершенно разных людей, типичная при данных обстоятельствах. Размякли, спешить было некуда, спирту было море (он наливал, смотрел на уровень жидкости в канистре и повторял каждый раз с удовольствием «Ты смотри, блять, - не убывает! ») и впереди ещё был целый божий день.
Я больше люблю слушать. А ему надо было видно кому-то отлить с души, и он говорил. Про то, что отпуск, что бухал семь дён, что жена с утра уехала в город, и даже на пиво не оставила, и всю мелочь из карманов выгребла специально, а ему хоть подыхай. Про дочек, которые учатся в Ленинграде, про работу, про огород, про рыбалку, про то, что рыба теперь не то что раньше, что водка тоже теперь не та, про погоду, про местную невеселую жизнь, про то что старики квасят а молодёжь колется, опять про рыбалку, про грибы, про баб, про зарплату, про калымы, опять про дочек, с гордостью, и так, про то про сё по кругу.
Потом хвастал своим лодочным ангаром тут же, на берегу, в десяти шагах, показывал лодку, хорошую дюралевую казанку, мотор, сети. «Вишь, забухал, даже на воду не спускал. Ты надолго к нам? » «Да на недельку где-то» Всучил мне ключи от ангара, от лодки. «Хули ты с берега поймаешь? Приходи, бери лодку, вставай, воооон, вишь? – на те колья. Я там месяц прикармливал» «А ты? » «А хули я? Мне дней десять ещё отходить. Какой из меня рыбак? Да и картошку окучивать, не до рыбалки летом-то особо. Да и не любитель я удочкой. Сети ставлю. Уезжать будешь, ключи занесёшь»
Посидели ещё с часик, может с полтора. Я спрашиваю: «Ты рыбачить-то передумал уж, или как? » Он удивился. «Да я и не собирался! » «Как так? » «Блять! Да я ж просто доебаться до тебя хотел! Повод просто! Мы даве-то разошлись, а у меня аж бурлит всё внутри. Прикинь. С бабой поругался, трубы горят, денег ни копья, и тут ты ещё со своей собакой. Я домой-то пришёл, успокоится не могу, думаю, - нет. Пойду-ко я этому москвичу…» «Откуда знаешь? » «Ну, ёпть! А машина? Номера? » «А! » «…Пойду-ко я, думаю, этому москвичу пиздюлей навешаю, может хоть полегчает! » Теперь я удивился. Даша лежала тут же. «Как же ты собирался пиздюлей-то мне навешать? » «Собака? Да хули мне твоя собака! На всякую собаку есть… Вот же блять! » Тут он аж подскочил. Подскочил, и - хлоп себя по лбу! «Как же это я блять забыл-то! Вот долбоёб-то! » И хвать свою коробушку, которая так и валялась всё время в тени под кустом. От его суеты даже Даша сунулась посмотреть, что же там такое, в коробушке этой загадочной.
Отщелкивает замок, открывает крышку…
…И из коробушки медленно, осторожно, как космонавт в невесомости, выплывает голова … здоровенного рыжего кота! С совершенно полоумными, дикими от белого света и людской несправедливости глазами.
И что первым видит перед собой на этом белом свете кот? Он видит прямо перед собой чёрную Дашину морду! Они секунду в недоумении смотрят друг на друга, потом кот, издав протяжный вой, выстреливает себя из коробки, и пулей улетает в лес. Даша, с задержкой в полсекунды, с такими же полоумными глазами, улетает следом. Только ветки вдалеке трещат.
Мои глаза в этот момент видно были такие же, как у этой парочки. Потому что Леха, довольно лыбясь от произведённого неожиданно даже для самого себя эффекта, закрыл коробушку, отряхнул руки, плеснул себе из канистры и нравоучительно произнес. «Понял, бля? Вот те и весь хуй, вот те и вся твоя охрана! А ты думал? Всё у нас предусмотрено! »
Хороший мужик был Лёха, царствие небесное. Ну, как хороший? Обычный. Нормальный, короче. И весёлый. Вспомню потом ещё чего - расскажу.
МАСТЕР. Было это давненько, лет тридцать назад в Ленинграде. Мастер театрального курса, народный артист СССР, не буду называть его имени - он, к сожалению, уже покойный. Царство ему небесное. После очередной большой роли в кино, наш мэтр, наконец, купил долгожданную машину Волгу, и будучи человеком широкой души, позвал весь свой курс в дорогой ресторан обмыть покупку. Сыпались многочисленные тосты за учителя, за безаварийную езду и т. д. Но шалопаи-студенты, решили разыграть своего любимого учителя: они отвлекли его разговорами, вытащили из кармана ключи от Волги, один сбегал на улицу и переставил машину в соседний с рестораном двор. Мастер пил немного - еще за руль, счастье и так его пьянило. Был он весел и разговорчив. Сходил даже позвонить, отпроситься у жены на подольше, но не вышло - засобирался домой. Ребятам сказал:- Вы сидите, сидите, дело молодое, еще десерт принесут, а я поехал. Не переживайте, я за все заплатил. - А можно мы вас до машины проводим, ну пожалуйста, мы вам ручкой помашем... - Да ладно, насмотритесь еще на меня, сидите, танцуйте. - Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! - Ладно, идемте. Все высыпали из ресторана, и подошли к пустому месту на тротуаре. Учитель впал в истерику: - Где!? Украли! Угнали! Новая машина! Задыхаюсь... Сердце, ой… Больно. Как же так? Студенты, видя, что переборщили, сразу загалдели:- Не переживайте. Это мы. Глупая шутка. Простите нас... - Где моя машина!!!? - Тут во дворе, не волнуйтесь, пойдемте. Учитель, задыхаясь, побежал во двор. А во дворе Волги не было... - Где машина!!!? - Должна быть тут…ее и вправду угнали… Старый мастер привалился к стене и стал сползать на землю. - Мне уже не важно, в чем ваша шутка, я умираю ребятки... Я не держу на вас зла... Прощайте... - Не умирайте! - Мы убили его! - Как мы сможем теперь жить на свете!!!? Вдруг, мастер курса встает, отряхивает плащ, у всех немая сцена. - Ну что я вам скажу ребятушки, для третьего курса, слабоватенько. Когда вы меня в ресторане отвлекали разговорами, чтоб вытащить ключ из пиджака, оценка 2. Сразу не поверил. Но вот запомните свое внутреннее состояние, когда вы голосили нелепый, но актерски очень сложный текст: - Не умирайте! - Мы убили его! - Как мы сможем теперь жить на свете!!!? Тут претензий нет, я поверил, потому, что вы ничего не играли. В будущем такая нотка вам всем пригодится. А чего вы рты пооткрывали, и какой балбес не поставил машину на ручник? - Это я... - Ладно, проводите меня. Учитель зашагал в соседний двор, студенты засеменили за ним. Там он сел в машину, завел мотор. Выглядывая из окна, улыбаясь сказал: - Вы хотели переиграть народного артиста СССР? Дети. Машина умчалась, под радостные крики и хохот любимых студентов. Мастер.
Правильная одежда - для охоты первое дело. Вы улитку видели? Она почему-то в домик одета. Поэтому любой охотник после покупки ружья и одежды норовит охотничий домик купить у черта на куличках. Потому что на куличках дичи больше.
Домик был маленьким: изба-пятистенок, земли тридцать соток. Конюшня, другие сарайчики. По участку ручей течет с рыбой. Настоящие кулички в моем понимании. Самодостаточные. Там даже сотовые брали только если на крышу влезть, лестницу на трубу поставить и с лестницы его вверх подкидывать. Здоровый отдых, все для охоты.
А тут еще с утра завьюжило, морозец в 20 градусов, живность попряталась, снегоходы сами в конюшню залезли. Хороший хозяин в такую погоду и собаку на улицу гнать не будет, а охотники что хуже собаки?
Нисколько не хуже. Лепота: в печи дрова трещат, в окна пурга долбится, за столом пять мужиков, только из бани, разговоры ведут. К ночи второй литр на душу уже пошел, кто уже спать лег, кто только собирается.
На улице темно, хоть глаз коли, и вьюга. Слышим в окошко стучит кто-то. Пошел дверь открывать. Как открыл меня снегом шибануло, пар кругом и не видать ничего. Дверь закрылась, пар спал, смотрю, девчоночка стоит лет четырнадцати на первый взгляд (потом выяснилось, что ей шестнадцать уже - мелкая просто). Куртка легкая, шапчонка худая, лицо белое в инеи всё, губы синие и дрожит еще.
- Дяденька, пустите погреться, пожалуйста, - и на пол села. Да какой там села - по стенке сползла, - Я со второго раза только понял, что говорит, губы не шевелятся с мороза. А тут она еще с пола:
- Я не одна...
- Зови, - говорю, - кто там есть еще. Так не шутят. Хотя, сиди я сам выйду, - и унты натягиваю.
- Лошади...
- Какие лошади? - сам спрашиваю, а думаю, что совсем у девчонки от мороза крышу снесло, - посиди пока, я посмотрю.
И вышел. Действительно лошади. Три штуки. Все в снегу и сосульках к стене жмутся - там ветер тише. Вернулся в дом растолкал мужиков, девицу к печке перенес.
Васька (у него приемной дочери как раз двенадцать лет тогда было, оторва та еще: то ногу отморозит, то школу подожжет) за девчонку взялся: ноги с руками водкой растер, немного внутрь дал, чтоб быстрей согрелась и на русскую печку пристроил, в тулуп завернув.
Остальные. Я - конюшню откапывать, а остальные по лошадям специалисты - в деревне оба выросли, один в татарской, другой в осетинской.
Девчонка молодец, даже не пискнула, когда ее растирали, только как заведенная:
- Лошади у меня там. Не говорите никому...
Почему не говорить? Зачем? Подумаешь лошади. Потом узнали. Лошадей в конюшне почистили, сена дали, овса полмешка нашли, что от старых хозяев остался, - все, что положено, в общем, не разбираюсь я в лошадях.
Девчонка успокоилась, засопела, а мы еще по рюмке-другой накатили - сон как рукой сняло после таких событий. К утру пурга кончилась. Рассвело. Слышим девица наша завозилась на печке.
- Дяденьки, - говорит, - а одежда моя где? Мне ехать надо, пока не нашли.
- Кто ищет-то? От родителей небось бегаешь? - спрашиваем, рассматривая ночную гостью. Стрижка под мальчика и физиономия в веснушках - эдакий чертенок рыжий с курносостью, но безрогий еще.
- Милиция, наверное. Я их украла.
Ну, понятно, что лошадей увела у кого-то. Рыжие, они такие.
- Зачем?! - хором почти спрашиваем. Только нам конокрадов малолетних не хватало. Иди потом доказывай, что это не мы... Хорошо, что следы все замело.
Расспросили. Оказалось с бойни она их увела. Старые лошади были, для работы негодные, а есть просят. Девчонка летом из города к бабушке с дедушкой приезжала и ухаживала за этими лошадьми - ее помощником конюха в бывший колхоз пристроили. Зимой с кормами "не очень" - забить решили коников. На колбасу.
Собрали мы ее, кто чего отдал, великовато, правда, все, но что было. Лошадей вывели, подсадили и распрощались. Славка потом сказал, что посадка у девицы - что надо посадка. Он потомственный конник, ему в таких делах верить можно.
Мы еще потом следы до дороги ямахами закатали, на всякий случай. Кстати, не зря. Часов в одиннадцать дня милиция с председателем и бульдозером пожаловали. Милиция с председателем - лошадей искать, а бульдозер дорогу чистить. Дорогу расчистили, спасибо им, а лошадей не нашли - мы ж никого и не слышали даже. Но посочувствовать, посочувствовали - двумя бутылками и закусить.
Все подумали, что домик на охоте - первое дело? А еще пурга, огонь в печи, друзья и малолетние преступницы. А вот остальное на охоте не главное.
Через несколько лет отдыхали печенью на турбазе километров за двести от места событий. То ли праздник какой-то, то ли день рождения, то ли свадьба, я не помню уже. Управляющий предложил конную прогулку. Вышли посмотреть. Спросил у конницы сколько стоит.
- Для вас, - говорит, - бесплатно, вы что меня не помните? Ну меня-то ладно, а лошадей?
Иди узнай в симпатичной накрашенной девице того самого замороженного подростка. А лошадь, она и есть лошадь.
Дело было на День строителя. На песчаный карьер, откуда шла отсыпка новой дороги, неожиданно в честь праздника привезли бочку чешского пива. Наступили девяностые годы, тогда и Жигулевское пиво было редкостью, а тут сразу – чешское! Водка тогда еще была довольно дефицитным товаром, продавалась по талонам, поэтому, разумеется, ее было - много. И бригада, посовещавшись, решила не мешать продукты, а продлить удовольствие на следующий день. Вечером водочка, а с утро - пиво! Чешское! А куда его в карьере спрячешь, чтобы лихие люди по запаху не нашли? Экскаватором копнули яму, закатили туда бочонок, засыпали песком, и, для надежности, сверху придавили ковшом экскаватора. И спрятано надежно, и пиво утром из-под земли будет холодненькое. Утром бригада в предвкушении потянулась из временного городка в карьер. Экскаваторщика на месте не было, он через кого-то предупредил, что на часок-другой по делам отъедет. Но разве это может остановить страждущих мужиков? Взяли по лопате и начали копать прямо под ковшом. Когда через час подошел экскаваторщик, глаза у него стали как юбилейные рубли – под висящим в воздухе ковшом экскаватора была выкопана яма, в которую можно было спокойно спрятать небольшой домик. Он даже на некоторое время потерял дар речи: «Мужики… Вы чего?.. Я же специально с утра перед уходом ковш в другую сторону развернул, чтобы вы сразу бочку достали…»
На работе сижу в крохотном кабинетике, который отделен от соседнего фанерной перегородкой, не доходящей до потолка. Там бухгалтерия, сидят три дамы. Время от времени они забывают о моем существовании и заводят разговоры, для мужских ушей не предназначенные. Много нового и удивительного узнал я от них о нас, мужиках. Но такого, как вчера, еще не слышал.
Обсуждают нового менеджера. Одна другой: мол, присмотрись к нему, перспективный товарищ на предмет погреться телом. Та: - Да что в нем особенного? Нос большой, пиджак потертый. - У него не только нос большой, поверь мне. - Ты что, уже померила? - Я не померила, я вычислила. Заметила, что он в дальний сортир ходит? - И что? - А то. Зеленая ты, Танька, всему тебя учить надо. В ближнем сортире поставили унитазы американской системы, в них все время вода стоит. Нам с тобой и пацанятам с американскими фитюльками все равно, а если нормальный мужик с нормальным хозяйством сядет по-большому, у него конец в воде мокнет. Мелочь, а неприятно. Он раз-другой помучается и начинает ходить в дальний сортир, к производственникам. Там унитаз простой, без воды. - Ну ты даешь! И что, ты всех вычислила, кто ходит в дальний? - Ага. Такой-то, такой-то..(называет штук пять фамилий). Двоих я проверила, действительно размер что надо.
Тут они перешли на что-то другое, а я с ужасом понимаю, что сам-то постоянно хожу в ближний сортир и никаких неудобств не испытываю. Сижу как оплеванный. Потом думаю: ну нет, нашего брата так просто не возьмешь! С завтрашнего дня начинаю ходить в дальний!
На выходных рассказали историю. На улице октябрьская между Калинина и Мухина есть шиномонтаж(Это г. Красноярск). Держит его пожилой дядька, а работают молодые парни. Помимо прочих услуг колеса качают толи азотом, толи чем-то таким. Рассказывает очевидец: Сижу жду пока отремонтируют колесо. Подъезжает к шиномонтажу инфинити со спущенным колесом, из него выходит вся из себя гламурная кисо. Так мол итак, вот колесо, треба починить. Парни как положено снимают колесо ремонтируют и по ходу дела один спрашивает чем колеса накачать? Кисо: - А что есть? В этотмомент в парне видимо проснулся Петросян, и он говорит: - Ну воздух с разным вкусом: персик, клубника. Весь шиномонтаж начинает хихикать, каждый занимается своим делом, но уши ужу обращены к девахе. Кисо: - А сколько стоит? Парень 800 руб. все колеса. Все присутствующие уже еле сдерживаются чтобы не заржать в голос. Кисо ну хорошо, мне с клубникой. Шиномонтаж умирает, всех рвёт, народ пытается сдержаться, не получается? Колеса накачены клубникой. Кисо, без тени улыбки отсчитывает деньги уезжает. Все плачут. Дальше опять очевидец: и надо было же так попасть, что через пару дней я на том же монтаже. Подъезжает этот же инфинити, из него выходит солидный мужик, и спрашивает: - Два дня назад Вы колесо делали на этой машине? Пацаны вжались в щели. - Кто колесо делал на этой машине два дня назад? Ну всё щас накажут, но сознаваться надо. Выходит хозяин и скромненько так, виновато: Ну мои ребята делали... Мужик: Так это Вы моей жене колеса клубникой накачали? Хозяин: ?. Ну? это... ммм?. Мужик: Держи тысячу рублей? Хозяин: а????!!!! Мужик: Три дня не сплю! ржу, всем пацанам рассказал все просто валяются. Шиномонтаж опять в слезах. Занавес.
У нас мужиков всё просто. Сына (ему было года 3-4) как-то спросили: - Кого любишь? - Маму и папу. - А кого больше? (детские психологи заходятся криком о запрете на данный вопрос в целях сохранения психики ребенка) - А больше никого. (мне кажется в тот момент я даж услышал в конце фразы устало-раздраженное "плять...") Горжусь сыном. Мужиком растет.
Отправились двое новых русских (НР) в тайгу на лосей охотиться. Наняли вертолет. Летчик их на место доставил и говорит: - Имейте в виду, больше двух лосей борт взять не может. Не потянет вертолет. Потом прилетает, чтобы клиентов забрать - а те четырех лосей настреляли. Летчик им: - Нет, только двух возьму. Я же предупреждал. Ну нельзя перегружать машину. А новые русские ему: - Ну о чем базар, командир? Ты не волнуйся, мы тебе заплатим. Мы год назад здесь охотились, тоже тогда четырех лосей завалили. Так летчик тоже тогда сомневался, мы ему заплатили, он всех взял. И тебя не обидим. Уговорили, короче. Погрузили всех, взлетели, через две минуты упали. Через час пришли в сознание. Один НР спрашивает у другого: - Мы где? - Похоже, метров 200 от того места, где в прошлом году ебанулись.
Ко Дню Победы. Или даже - в память о людях времен войны. Только что случайно вычитал в сети. Взрослый мужик, 47 лет, сижу и - комок в горле.
У знаменитого актера Василия Меркурьева (старлей Туча в "Небесном тихохода", академик Нестратов в "Верных друзьях") было несколько братьев. Один из них, Александр, умер в Ленинграде в 1942 году во время блокады от голода. Он работал Директором хлебозавода...
Однажды молодой человек узнал в прохожем своего учителя. Он подошел к старику и спросил:
- Вы меня не помните? Я был вашим учеником. - Да, я помню тебя третьеклассником. И чем ты занимаешься сейчас? - Я преподаю. - Что же привело тебя к этому выбору? - Не что, а кто. Вы. - Позволь мне полюбопытствовать, в чём же выразилось моё влияние?
- Вы на самом деле не помните? Разрешите мне освежить это в вашей памяти. Однажды мой одноклассник пришел в класс с красивыми часами на руке, которые ему подарили родители. Он их снял и положил в ящик парты. Я всегда мечтал иметь такие часы. Не удержался и решил забрать их из его парты. Вскоре тот мальчик подошел к вам в слезах и пожаловался на кражу. Вы обвели нас всех взглядом и сказали: "Тот, кто забрал часы, принадлежащие этому мальчику, пожалуйста верните их".
Мне стало очень стыдно, но мне не хотелось расставаться с часами, так что я не признался. Вы направились к двери, заперли ее и велели нам всем выстроиться вдоль стены, предупредив: "Я должен проверить все ваши карманы при одном условии, что вы все закроете глаза". Мы послушались, и я почувствовал, что это был самый постыдный момент в моей недолгой жизни. Вы двигались от ученика к ученику, от кармана к карману. Когда вы достали часы из моего кармана, вы продолжали двигаться до конца ряда. Затем вы сказали: "Дети, всё в порядке. Вы можете открыть глаза и вернуться к своим партам". Вы вернули часы владельцу и не произнесли больше ни одного слова по поводу этого инцидента.
Так в тот день вы спасли мою честь и мою душу. Вы не запятнали меня как вора, лгуна, никудышного ребенка. Вы даже не удосужились поговорить со мной об этом эпизоде. Со временем я понял почему. Потому что, как истинный учитель, вы не захотели запятнать достоинство юного, ещё не сформировавшегося ученика. Поэтому я стал педагогом. Оба замолкли под впечатлением этой истории. Затем молодой педагог спросил: - Раз вы меня узнали сегодня, не вспомнили ли вы меня в том эпизоде? Старый учитель ответил: - Дело в том, что я обследовал карманы тоже с закрытыми глазами.
В конце 90-х довелось мне поработать в компании, занимавшейся гарантийным ремонтом и обслуживанием импортной сельхозтехники, которая тогда прямо-таки хлынула к нам. Для выполнения этих гарантийных работ были присланы специалисты-иностранцы, ну, а поскольку большинство из них русским языком не владело, то к каждому прикреплялся переводчик для обеспечения профессионального общения, и предоставлялась легковая машина. Эта история произошла, когда мы с Джоном были откомандированы в Тюменскую область для подтверждения гарантийности случая отказа одного из узлов трактора. Проделав всю необходимую работу и заночевав в Тюмени, мы рано утром выехали домой. В пять утра движение было еще очень вялое и Джон, сидевший за рулем, держал явно больше 60 км/ч. За разговором мы не заметили камеру с радаром, а на посту нас уже ждали. Надо заметить, что единственной длинной фразой на русском, который смог к тому времени овладеть Джон, было «Я ест англиски энджинеер». Еще издалека мы заметили пост КПМ и фигуру с жезлом, поджидавшую конкретно нас. Молоденький лейтенант решительно взмахнул жезлом и, подойдя к водительской двери, отработанно и быстро бормотнул нечто, слабо идентифицируемое как его фамилия. Джон протянул ему свои международные права и, отмобилизовав все свои лингвистические способности, сразу отстрелял всю свою обойму с «англиски энджинеер», после чего, посчитав свою задачу выполненной, выпал из дальнейшего общения. Лейтенант, будучи в полной уверенности, что диалог завязался, буркнул: «Пройдемте со мной» - и направился к посту. Джон безмятежно остался на месте, обозревая окрестности. Пытаясь исправить ситуацию, я поспешно выскочил из машины и стал объяснять лейтенанту, что Джон не владеет русским и я могу помочь объясниться. Мое появление лейтенант воспринял как бесцеремонное вмешательство в отправление им своих должностных обязанностей и тоном киношного Мюллера жестко сказал: «А вас я попрошу остаться в машине!». Ах так? Нас не хотят – ну и не очень надо. - Джон – на выход! А сам обозначил движение к машине. Недовольный Джон подошел к лейтенанту и возмущенно выдал длиннющую фразу на английском. В наступившей затем тишине явственно прозвучал щелчок нижней челюсти лейтенанта, зафиксировавшейся в крайнем положении. К его чести он быстро восстановился и попытался апеллировать ко мне: - Что он сказал? Я позволил себе маленькую месть: - Мне сказали сидеть в машине, так что разбирайтесь без меня! - Нет, нет. Давайте пройдем вместе с нами. Ну что ж, мир так мир: - Лейтенант, вот британский паспорт Джона, пусть человек сидит в машине, он все равно по-русски не понимает, а я готов для объяснения пройти с вами. В помещении поста перед монитором с довольным выражением лица раскачивался на стуле капитан. Лейтенант сунулся было что-то сказать, но был остановлен начальственным движением руки. Капитан, не прекращая раскачиваться, показал на монитор: - Ваша машина? - Наша. - Ваша скорость? - Наша. - Кто за рулем? - Джон. - Угу. Нарушаем? - Ну, уж так получилось. Улыбка на лице капитана стала шире: - Ну что, будем протокол оформлять? - Давайте. Капитан хмыкнул, перестал улыбаться и раскачиваться, пододвинул к себе бланк для заполнения протокола, внес свои данные и протянул руку к лейтенанту за водительскими правами Джона. Лейтенант, почувствовав себя в моей шкуре, стал тоже находить вкус в ситуации. Он просто протянул капитану документы и переместился так, чтобы тот не мог видеть его лица. Тут необходимо пояснить для тех, кто ни разу не держал в руках водительские права международного образца. Это – книжечка страниц в 15, причем первые три страницы рассчитаны, если я правильно помню, на Китай, Японию и Корею и заполнены соответственно кракозябрами. Единственная страничка на русском где-то 2-ая или 3-я с конца. - Это что еще такое?! - Водительские права. - А где на русском? Я перелистнул на нужную страничку: - Вот! - Это кто? - Джон. Он вел машину. Вот, пожалуйста, его паспорт. Он здесь в командировке. Лейтенант уже все понял, а капитан все не мог отключить автопилот и тупо шел по заученному алгоритму: - А где здесь прописка? - У них не бывает прописки. - Как так? А из какого он города? - Ну вот, отметка о выдаче паспорта в Бирмингеме. - Ну, значит, туда и будем писать. - Конечно, давайте, пишите. Единственно, у них там с русским языком могут быть проблемы. Лейтенант, стараясь не шуршать, начал тихо сползать по стенке. Капитан еще на автомате занес ручку над бланком, но тут до него стало доходить, что ему придется отправлять протокол в графство Уэст-Мидлендс, Великобритания. Пауза стала несколько затягиваться. После затяжного мыслительного усилия, почти смирившись с неизбежным, капитан уже смял и выбросил испорченный бланк, но тут ему в голову пришла спасительная мысль: - Во, слушай, а давай мы на тебя протокол оформим? В первое мгновение я опешил от такого предложения. Во как! Молодца! Решение пришло мгновенно: - Да запросто. Без проблем. Пишите. Капитан, облегченно выдохнув, придвинул к себе новый бланк и стал его заполнять. Я чуток выждал и самым невинным голосом спросил: - А ничего, что у меня прав нет? - Как нет? А где они? - У меня их и не было никогда. Я водить не умею. Капитан впал в ступор и перестал ориентироваться в пространстве. Лейтенант изо всех сил старался не подавать звуковых признаков жизнедеятельности. И только легкое позвякивание чайной ложки в стакане на столе служило индикатором его состояния. Я стоял и с выражением преданности и готовности смотрел на капитана. Выражения же его лица было не передать. Такого облома, похоже, в его жизни еще не было. Он смял и выбросил второй испорченный бланк и, глядя в сторону, с нескрываемым раздражением протянул мне документы Джона: - Свободен. Можете ехать. - Спасибо. Так мы поедем, а я передам Джону, чтобы больше не нарушал. Капитан проводил меня на выход таким взглядом, что я чуть не начал дымиться. Это был точно не его день.
P.S. А права у меня были. Просто не хотел, чтобы меня так дешево развели.
На днях наблюдал картину. Стою на парковке у супермаркета, жду жену. Напротив стоит 99-я, из магазина выходит парень с бутылкой пива, открывает машину, садится за руль, закуривает, включает музон и пьет пиво. На противоположной стороне стоят гайцы. Увидев это, один из них подходит к нему и начинает требовать доки, мотивируя, что тот пьет за рулем. Парень его мягко посылает, "мол я не еду, и ехать не собираюсь, иди на..." продолжая свое дело. Ничего не добившись, гаец спускает переднее колесо, со словами: "пока документы не дашь, не поедешь!" Тут выходит из маркета девушка с двумя пакетами, открывает багажник, ставит пакеты, парень передает ей ключи и пересаживается на пассажирское сидение. Девушка подходит к гайцу: "а теперь, придурок накачивай колесо, или я звоню в прокуратуру" и достает телефон. У гайца шары на выкате, начинает что-то бормотать, мол хотел привлечь водителя, что тот пил и т.д. Ответ девушки (10 БАЛЛОВ!): "он не водитель, а мой муж, у него прав ВООБЩЕ нет, езжу я и машина моя". Кто-то из водителей дал насос, причем старый, ручной, кто-то манометр, т. к. хозяйка машины требовала накачать как положено. Короче вся парковка лежала от смеха, пока гаец выполнял телодвижения вверх-вниз, замерял давление и т. п. С НЕГО РЖАЛ ДАЖЕ НАПАРНИК! А девушке все аплодировали СТОЯ!!!
Гонка лыжников на 30 км в Саппоро-1972. История, которая там, в Японии, до сих пор передается в легендах. Тогда ведь не было никаких смешанных зон и пресс-конференций, и журналисты спокойно бродили среди спортсменов прямо в стартовом городке. И вдруг, когда уже убежала добрая половина гонщиков, повалил снег. Густой, липкий. И Вячеслав Веденин за минуту до своего старта взялся перемазывать свои лыжи. И местный журналист, владеющий русским, обратился к нему: мол, думаете, поможет - снег же валит?
Что ему ответил Веденин, понимаем только мы, в России. А в Японии на следующий день газеты вышли с заголовками: "Сказав волшебное слово "Дахусим", русский лыжник выиграл Олимпиаду".
Решили у нас в дивизии как-то возродить добрую традицию встречать подводников из похода жареным поросёнком. Ну а что, - красиво, исторично и сытно. В теории. Сейчас расскажу, как это было на самом деле. Первый случай был в 95 году - мы тогда вернулись из очень сложной автономки подо льдами Арктики со всплытием на Северном Полюсе, стрельбой ракетой по Архангельску с 88 широты, вырезанием мне там же аппендицита, ну и прочими мелочами. Три месяца. Три месяца, чтоб вы понимали, мы, не вынимая, любили Родину. Круглосуточно и с особой нежностью, но всему хорошему приходит конец и мы вернулись в базу. Ранняя осень - самая красивая пора в Заполярье. Оранжево-красные сопки, которые трещат от грибов, синее-синее небо, кислорода - дыши сколько хочешь, ветра редко бывают, ещё довольно тепло и хочется, чтоб так было всегда. И вот мы такие, ошалевшие от трёхмесячного сидения в железной банке в суровом мужском коллективе, выходим на берег. Моргаем подслеповатыми глазёнками, щупаем землю и заикаемся от восторга ощущать вокруг всю эту красоту без риска для жизни. А нам:
- Экипажу срочно построиться у здания СРБ для торжественной встречи! Ну, блядь, ну для какой встречи? Ну что вы от нас не отъебётесь просто и не оставите в покое хоть на денёк? Но делать нечего - бредём строиться. Строимся обычно по боевым частям: командир со старпомом, потом БЧ-1, БЧ-2 и так далее. А тут командир говорит:
- Эдуард, вы с разведчиком возле меня встаньте. Нам вручать что-то будут, сказали двух офицеров покрасивше подготовить. Мы с разведчиком Славой чем-то похожи: оба высокие, худые и брюнеты. Ну как худые, после автономки не то, что куртка не застёгивается, а и фуражка на голову не налазит, но правда это очень быстро проходит. Ещё считалось в экипаже, что мы со Славой нормально строевым шагом ходим, то есть можем вдвоём идти в ногу и не сильно при этом раскачиваемся. Построились. Напротив - штабы дивизии и флотилии в почти полном составе, сбоку от них стол стоит, а за столом - УАЗик с нашей береговой базы. Интригуют, бля. Ну начинаются всякие бравурные речи и прочие растекания мыслью по древу о том, какие мы всё-таки хероические люди и, не смотря ни на что, а, иногда, даже и вопреки, выполнили все возложенные на наши хрупкие плечи обязанности и не посрамили мать нашу, опять же Родину. И так далее, ничего, в общем-то, интересного. Тут завершающее слово берёт заместитель командующего, а тыловые крысы в это время вытаскивают из УАЗика на подносе что-то и ставят это на стол. Щурюсь, потом наоборот вылупливаю глаза, но не понимаю, что же там лежит на подносе. - Вячеслав, - шепчу уголком рта, - а вы не видите, случайно, что там за животное на подносе лежит? - Ну что же вы, Эдуард, - шепчет в ответ Слава, - совсем умом тронулись в автономном плавании? Очевидно же, что это - поросёнок. - Простите, конечно, Вячеслав, но я с вами категорически не согласен. Я, конечно, понимаю, что вы родом из Питера и живых поросят только в телепередаче "Спокойной ночи, малыши" с Ангелиной Вовк видели, но я-то интеллигент в первом поколении, вчера, буквально, оторван от сосцов моей деревенской Белоруссии и я ещё помню, как выглядят поросята. Это - точно не поросёнок. - Эдуард, как же вы невыносимо прямолинейны. Ну кто это по-вашему? Выхухоль? - Будьте здоровы, Вячеслав. Да, практически именно так и разговаривали, а вы как себе думали, офицеры военно-морского флота только сплошным матом кроют? Но тут в наш диалог вмешивается командир: - Да заткнитесь уже, заебали, за три месяца не наговорились, не тошнит вас ещё друг от друга? Раз в год про нас что-то приятное говорят и то не дадут уши погреть. Шушукаются, как две профурсетки на гусарском балу. Заткнулись. И тут заместитель командующего заканчивает речь громкой фразой, срываясь на фальцет: - И по старой военно-морской традиции, мы дарим вам поросёнком! Именно так и сказал "дарим вам поросёнком" - у нас потом это крылатой фразой стало. - Бизоны, вперёд! - командует командир. Идём со Славой, якобы строевым шагом, к столу. На столе на подносе лежит то, что когда-то было довольно крупной свиньёй. Только лежит на подносе голова, обрезанная аккурат за ушами и приклеенная к ней жопа, отрезанная аккурат за задними ногами. Место стыка замазано гречкой и кусками огурцов. Берём, значит, эту срамоту кончиками пальцев и аккуратно несём в сторону командира. В экипаже начинаются роптания и смешки. Чем ближе мы подходим, тем сильнее командир меняется в лице: краснеет, белеет, поджимает губы и отчётливо говорит слово "нубляааа". - Не несите его сюда, выкиньте его в залив нахуй, пусть нерпы поржут! - не выдерживает командир. Штаб флотилии резко собирается и отступает к своему автобусу - ну нас же сто восемьдесят человек и мы же неадекватные после автономки. К командиру бежит командир дивизии: - Саша, давай отойдём на секундочку. Отошли за строй. - Саша, ну что ты начинаешь? - Что. Я. Начинаю? - командир у нас спокойный, как танк после спаривания, заводится редко, но всегда метко. - Мы! Блять! Три блять! Месяца! Подо льдом! Не ели нормально, не спали!! Медали вам, бляди, с орденами зарабатывали!!! Глубина - три километра, лёд над нами - семь метров!!! Три нахуй!!! Три месяца очко, как копеечка!!! До сих пор расслабить не могу! А вы, бля, даже, сука, свинью у нас спиздили!!! - Ну это же бербаза, Саша, я разберусь, Саша, я лично всех отъебу с особым цинизмом! Саша, ну ты же меня знаешь, я же за вас!!! Не врёт. Почти всегда за нас. - Ладно, - командир уже почти остыл, - несите эту хуйню в сторону лодки, но на борт не поднимать, скиньте там под пирс. Понесли. Скинули. Нерпы понюхали и брезгливо отвернулись, покрутив нам ластами у висков. А второй раз нам поросёнка вручали целого. Только у него из-под шкуры вырезали всё мясо и пришили шкуру обратно на рёбра. Командир предупредил, что следующий раз он за экипаж не отвечает и сдерживать его праведный гнев не будет. На этом традиция и заглохла. А вы как думали - легко Родину, что ли, любить?
Диалог соседки с подругой. - Пролили посередине зала кислоту, она прожгла в линолеуме солидную дыру. Естественно, надо менять весь линолеум в комнате. А муж деньги на гребанный лодочный мотор копил, тяжело копил и вместо замены всего покрытия предложил аккуратно обрезать и заменить только испорченный кусок, там где-то 30 на 40 сантиметров. Я удивилась, линолеум-то еще советский, такого давно не делают, а он уверил, что знает место где можно такой достать. И через пару дней, придя с работы, увидела вклеенную заплатку. Поразительно, но линолеум в ней оказался прямо один в один как наш. - А потом-то ты узнала, где он его достал? - Да, узнала. - Он сам сказал? - Нет. Генеральную уборку делала, диван отодвинула и нашла это место.
Стоим с шестилетней дочкой на платформе, ждём электричку. Рядом с нами стоит классический батюшка: 2 метра ростом, 3 метра в обхвате, седая борода до груди и огромный крест на массивной цепи. Ребёнок мой, открыв рот, внимательно рассматривает невиданное доселе чудо. Обошла пару раз кругом, почесала затылок. Батюшка взирал на эти эволюции с олимпийским спокойствием. Потом дочка подошла ко мне и громко спросила: - Папа! А почему у Деда Мороза одежда чёрная? Снегурочка померла? Батюшка посмеялся, купил дочке шоколадку и благословил...
Есть у меня товарищ один: два верхних образования, очочки носит, «Что? Где? Когда?» передача любимая, дома метров семь умных книжек, если в длину выложить, лоб чешет, кстати, а не затылок, когда думает. Ну, вы поняли, умный шопесдец просто, но не выдаёт себя – работает сантехником. Жизнь заставила в своё время, а сейчас менять уже что-то поздно. Да и сам на себя работает, так что не особо-то и жалуется. Пусть и умный он шибко, но профессия отпечаток наложила – выпить любит. Так что утром иногда вид имеет сантехника настоящего, а не «китайскую подделку», когда по трезвяку работает. Так вот, приходит он как-то по вызову кран починить или течь какую неведомую устранить, подробностей не выспрашивал. В квартире мама с дочкой великовозрастной. По общению их понял, что обе связаны с наукой. Дочка за столом на кухне с книжками готовится к докладу и советуется постоянно с маман. А маман, видно, из тех «недолюбленных». Всё пытается дочку жизни учить, советы у неё и не советы, а нравоучения какие-то. А дочка всё это терпит, только «Да, мама» и «Хорошо» отвечает. И вот в какой-то момент маман выдаёт: «Может тебе вообще от этого отказаться? Хочешь и себя и меня опозорить? Там же сам профессор Лиановский будет! Может наука – это не твоё совсем?» Дочка молчит, но сквозь молчание это чувствуется, что не было бы человека в доме постороннего, то разревелась бы. В этот момент поворачивается к ним сантехник. Рожа опухшая после вчерашнего, щетина недельная – на этот раз он был «настоящим» сантехником. И происходит у него с маман следующий диалог: - Лиановский – это не Борис Михайлович? - Он самый, а что? - А вот по мне так человек, который не считает, что именно работа Паули помогла продвинуть теорию Гейзенберга, не то что уважения не заслуживает, а мудаком-то назвать такого не оскорбительно!... С вас тыща двести, кстати. Провожали его молча. А с соседом своим Борисом Михайловичем так же товарищ и выпивает по случаю. И так же спорят они каждый раз на свои научные темы.
Семейный обед. За столом отец, сыновья. Вдруг отец старшему: - Ешь суп как следует! Что ты ковыряешься еле-еле, смотреть противно! - А чего ты разорался? - Я разорался? Ах ты козел! И раз подзатыльник! Другой сын вступает: - Папа, ну если человек не хочет есть, что ты его заставляешь да еще бьешь? Ты же просто как тиран. - Я тиран? Ах ты сволочь! И ему раз-раз по ушам. Тут младший кладет ложку и уши руками закрывает. Отец: - А ты чего закрылся? Ты кушаешь хорошо, вежливый, отцу не грубишь, чего тебе бояться? - Да я знаю, что вежливый. Это я просто на всякий случай, ты ж такой мудак...