Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Волна
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Не измеряй меня годами - Не утешительный пробег, В глазах твоих восторженных Я буду драгоценный раритет. Не меряй ты объёмы в сантиметрах, Не укоряй за малость мегабайт, А говори при встрече, друг сердечный: Привет, любимая, you’re right !
Мне 46, я закачаю фото, Какая есть, всем покажу, И даже если ты захочешь, Тебе я точно откажу. За нерешительность и слабость, За то, что лишь тебя звала, Да, видно, намертво вцепилась Твоя Йошкар-Ола. Не древняя старушка, слава Богу, Желающих на сайте отбавляй, И, несмотря на возраст мой хороший, Дрочит со страстью каждый разъебай. На 46 я выгляжу неплохо, А может слишком хорошо, Ну, разве молния-застежка, Тревогу выдаст на лицо, Всегда сломается зараза, Осилить слабо высоту, А люди говорят с оглядкой, Чего я откровенно так хожу. Мне будут в письмах признаваться, Встреч радостных со мной желать, А я, наверно, по привычке, Всех буду на хуй посылать!
Кирилл, Климент и Филарет- Хотят взобраться на престол. Кому достануться права, Да и раскошный стол. Наверное займет Климент, А то какой тогда он мент!
Однажды, позапрошлой осенью, я с дочей - поехали в сад с утра пораньше – копать морковь 3 сотки. День обещал быть солнечным и замечательным! Остановившись у магазина, - доча пошла подкупить кой – какую жратву, я сижу на Хонде – скутер, в солнечных очках, мимо проходит костлявая девка, я ещё про себя подумала: «Ну,- чистая смерть» и так – то эта «смерть» на меня посмотрела - я подумала - не к добру. Положив продукты под сиденье - двинулись в «неизвестное».
Проехав половину пути по трассе, напичканную автомобилями, – несущимися сломя бошку, мне, под очко, залетела, прямо в « зеницу ока» и вцепившись - какая-то ерунда. Я мгновенно подумала: «Вот оно первое проклятие! ». Едем дальше, думаю про себя: «Глаз не жопа – проморгается» - к вечеру. До поворота, с основной дороги, остался километр езды. Мы едем со скоростью 60 км в час, мимо проезжает фура, с бесконечной задницей, -нас замотало не на шутку, тут же, вслед ей - несётся ещё одна «Дура». Отвернуть некуда, на обочине булыжники. Доча кричит: «мам, там ещё третья мчиться! Я подумала, вот оно, - второе проклятье « мумии». Не сбавляя скорости, свернула на поворот в сады, - будь они неладны. Асфальт кончился, перед глазами огромная хуерёбина и чтобы смягчить жопотряску, - я нажала ещё и на передний тормоз, - забыв, что у моего коня силища неимоверная. Проклятье сбылось, а ведь все годы до этого ездила, - хоть бы что,- ни царапины. Чувствую, что пробороздила своей красотой об что – то ужасное да и ещё доча, на меня падая, - всем своим телом приштамповала меня в хуерёбину! Я, будучи с остатком сознания, - подумала: - «Ни хуя себе,- морковь! » Конь валяется, доча в ужасе – глядит на меня. А ведь я себя не вижу со стороны, зато смотрят плотники, - рубившие неподалёку срубы, - похоже их парализовало от такого виража! Не переживай, Люша, мозги остались в котелке, переломов – кадысь нет – остальное заживёт, хоть под фуру не засосало! Я, тут же мгновенно встав на ноги, нашла свои солнечные очки и деловито их одела, подняла своего «жеребца» и говорю дочке: «Поехали, зайка» - в саду обоберёмся от грязи, да и конфуз какой - люди смотрят, не люблю к себе внимание вообще, а в такие моменты особенно. Люшенька моя с полными глазами слёз и ужаса, - говорит мне; « Ма -ам, сними очки – - стёкол нет, а я и правда нихуя не заметила, потому как вся образина в крови, и ещё у тебя разрезана бровь до лобной кости 4 см, и кожа открывается как глаз, и оттуда свищет кровь, и нос и подбородок получили своё сполна. Я подумала: «Вот оно – «три в одном» - проклятье мумии» Тут Достоевский спрашивает: «Что делать будем??? » В больницу зашиваться али как? Я ему отвечаю мысленно: «Доедем до дачи, там оставим скутер и позвоним главе семьи,- пусть везёт нас нас в санаторий! Умывшись колодезной водой, я нашла изоленту, залепила надбровный разрез и прилегла на спину, чтобы кровоток успокоился. Доча разговаривает с огромным синяком на коленке, и уже рада тому, что с лицом у неё всё в порядке, а то завтра на работу, а она кассир. Я ей говорю; «Сейчас минут 15 полежу и пойдём покопаем морковь, она начинает возмущаться и говорит: «Хоть раз в жизни о себе подумай, на тебя смотреть страшно а ты всё о лопате думаешь» Не судьба видимо в «санаторий» - недоступна связь. И нахуя я такая работящая родилась, - себе во вред. С каждым наклоном кровь приливала к лицу,8 мешков уже стоят. Приезжает глава семьи,- как с утра договаривались, увидел меня и обмяк. Чтоо с тобой? ну я так и сяк говорю. Приезжаем в свою больницу, я захожу к той терапевше, у которой муж в « стихах» моих - был обмороженный, а она меня не признав – спрашивает: «Как ваша фамилия»? А фамилия моя очень всем известная. Подробности, упущу. Приехав, в травм - пункт, я начинаю чувствовать, что моя рука от плеча не слушается, да у вас разрыв связок и опухла вся - говорит дохтур. Я подумала; « Ни хуя себе» - это что для равновесия что ли? Второе плечо было сломано 15 лет назад и вот, на тебе, – снова. Проклятье ещё действует!
Утро следующего дня, - я мужественно умираю в буквальном смысле, без слёз, безропотно так, - лёжа на диване, опухшая, почерневшая. Звонок в дверь – не открою, не выйду, что люди подумают – нет меня. Звонит телефон – бляль, умереть не дают спокойно Мой голос, с того света, отвечает на сотовый мужа – да. - Как ты? – я хотел спросит- сортировать ли морковь? - Да. Куча всяких мазей на руку.( Полгода рука не слушалась потом). Глаза мои стали чесаться от отёков и чувствую, что семечко,- залётное в дороге, так и не промаргалось, а я, похоже ещё добавляю перцу кулачком. Муж звонит под любым предлогом спросить о какой – нибудь хуйне, для меня уже ничего не значащей – как я, через каждые пять минут. Пришла Люша на обед и похоже сгребла в супермаркете с полок всю вкуснятину для меня, чтобы я умирала сладко. Нестерпимо стало смотреть на свет, глаз заслезился и второй потянул в слезу. Мы в глазном центре у дежурного ночью глазника. Он с ненавистью посмотрел на моего мужа и сказал: «Едут все битые, перебитые» Я с окулистом удалилась в кабинет. Заглянув в глаз - он сказал: « Да, здоровенная заноза, придётся укольчик сделать в глаз» Я сижу в футболке, - как всегда без лифчика, - не ношу, душат они меня а грудь у меня от природы шикарная – не какой – нибудь жалкий прыщь. . - Окулист: «Ну как такую шикарную женщину можно бить по лицу? – я бы вашего мужа убил собаку… - Я; «Он тут не причём, - это я сама навернулась» - Окулист: «Знаю я вас, всё жалеете, а он вас вон как намесил, - полгода домашнее заключение гарантировано» Если ещё замахнётся на вас - убью, вот вам моя визитка,- звоните в любое время дня и ночи. Ну я поняла, что оправдывать мужа бесполезно, сказала: «хорошо, спасибо».
Дома, - глазная анестезия стала отходить, боли стали не выносимыми, капли не помогают, страдала ночь, день и заплакала я горючими - горючими – слезами - промочив одеало,
После того случая - без каски не езжу, и вам не советую. Вот такое оно проклятье мумии. Ни хуя себе морковь
1991год. Всё, что лежало плохо, я имею в виду не под замком во дворе – исчезало за ночь в неизвестном направлении, но некоторые вещи пропадали днём из кладовки, т. к. на ночь мы закрывались на засов изнутри. Приехав из города, в деревянный одноэтажный дом, мы долгое время жили без приличного забора, т. к. всё умение моего муженька, к моему большому разочарованию, сводились лишь к тому, что драчить хуй, подскакивать с дивана глядя на хоккей, издавая вопли восхищения, и жрать. Моему терпению приходил конец – вот тогда я пускала в ход все свои матюги и только тогда эта противная рожа начинал шевелиться по мужским делам во дворе. У нас были две дочки малышки – вот и вся моя радость. Зарплату выдавали разным: арбузами, сахаром, а в этот раз выдали водкой, ну, думаем, разойдётся постепенно на дела, то сено привезти, то огороды вспахать и так далее. Про эту радость узнал сосед и стал нас навещать под любым предлогом, занять бутылочку, но, так как мы его не провожали из дома, он по пути прихватывал из незакрытой кладовки в сенках пачки стирального порошка, который мы тоже отоваривали на талоны. Однажды пропали и пельмени, настряпанные на новый год и лежавшие подмороженными на разделочных досках, всё в той же кладовке. Вот сука-то, подумали мы, ведь он был у нас вечером, а мы за ним сразу не пошли закрыться, фамилию свою оправдывал на все сто - Шкода, да мы его всегда звали меж собой –шкодник. Этот проспиртованный, вёрткий тип ещё был и мастер на все руки, и только по этой причине нам приходилось терпеть его ежедневные приходы, он быстро чинил неполадки в телевизоре на дому, то мотоцикл, а также по просьбе трудящихся пахал мотоблоком огород за две бутылки. Прибегая с утра, после новогодней ночи, допивал остатки чая из стаканов и шампанского. Работая на молоковозе, он успешно сливал молоко из молочной цистерны, разбавляя его водой прямо у своего дома. Бдительные соседи, наблюдавшие за этой несправедливостью много лет, наконец-то решили доложить начальству о его проделках, а также заодно позвонили энергетикам, что у него в печи стоит электротен и он ворует энергию, ведь у всех остальных дымились трубы, а у него нет. В один, из неблагоприятных дней, воровато-очумелые ручки шкодявки свели его в могилу в рассвете лет. Одного молока для счастия «народному очумельцу» было недостаточно, и он, забыв божью заповедь: «Не пожелай чужого», стал лазить по овощным ямам местных жителей, ямы были вырыты на окраине села в лесочке, где почти у всех жителей благоустроенных домов стояла тушёнка, варенье и соленья, а также овощи для длительного хранения. Кражи участились, его подкараулили и убили по башке лопатой! Мы эту новость встретили как благую весть и с облегчением вздохнули, но выйдя утром во двор, как ни протирали глаза, так и не увидели детского 3х-колёсного велосипеда, новой поливочной на 200л бочки и трех новеньких вил. Интуиция подсказывала, чьих поганых рук дело, ведь с другой стороны живут срани - каких свет не видывал, которые плодились и не работали. Спустя несколько лет сгорело их вшивое жилище вместе с дощаным дровенником, а наше украденное стояло как на витрине - и бочка, и велосипед и вилы. Очумельцев становилось всё больше и больше. Если бы не те приёмные пункты, что принимали все железо подряд, наши чугунные утятницы не исчезли бы среди бело дня со двора, из которых у меня пили бройлеры, поскольку эта посуда была тяжёлой и не опрокидывалась, как другая. А ведь мы - вся семья, смотрели телевизор и слышали, как кто-то пробежал по двору, но задницу оторвать от дивана никто не захотел. День ото дня приходили страшные сводки, как с фронта, о краже скота и птицы у людей в сараях под замком. Вырезали прямо во хлевах -милиция была бессильна. У кого- то случался по этой причине сердечный приступ и обморок. Увели и корову у частника, но смышлёный внучок вывел на след любимой кормилицы, милиция с хозяевами настигла ворьё через шесть км. Когда их спросили: « Как так быстро шла за вами корова? » – они ответили, что тыкали вилами ей в зад, которые и прихватили заодно в сарае. Рождество. Наши хрюшки в целости и сохранности. Мы подумали, чего добру пропадать, выросли, пора и на колбасу, пока другие шашлык из них не сделали. Решение о колбасе нас всех обрадовало и окрылило. Ведь в то время в магазинах ничего не было. Выписывали журнал за 91год «Сделай сам». Рецептик там был опубликован как раз кстати - «Колбаса в натуральной оболочке». И как только я не промывала в бане, в ванной, насаживая на палку и выворачивая эти вонючие кишки и прополаскивая их множество раз в уксусе и соде, убеждая себя – надо, надо. Вот сейчас бы не стала – хуй с ней с колбасой. Затем, до поздней ночи прокучивая ливер и мясо в мясорубке, добавляя разные наполнители, - выбилась из сил. Накладывая ложкой содержимое в длиннющую кишку метров 5, я перевязывала колбаски длинною 20см и объемом по толще хуя, не разрезая их между собой. Получилась длиннющая гирлянда – сулящая праздник не на один день! Трапезу решено было отложить до утра. Уложив в двух ведёрный таз, вынесли колбасу в кладовку и поставили на пол, на улице мороз, вот и хорошо – не прокиснет, ходи себе,- отрезай, сколь душе угодно. Утро. Мысль у всех была одна - отведать желанной колбаски. Приготовив противни – с радостным настроением и ножом мы открываем дверь заветной кладовки. Таз пустой - глазам своим не верим. «Не может быть», - простонала я, чуть не лишившись сознания, - явно Шкода с того света решил навестить нас, и когда он оставит нас в покое, то в любви мне признавался, а сам что творит». Да-а, эта сволочь настолько был вороватый и неудивительно, что унюхав сквозь толщу земли колбасу, - и при этом остаться безучастным, – быть такого не может. Засов изнутри закрыт. Мой, уже равнодушный взгляд, к этой Ёмоной жизни, зацепился за какую - то синюю хуёвинку, торчащую на 1см из дырки пола у плинтуса. «Не может быть - глазам своим не верю!» - вскликнула я, поймавшись за спасительный конец, суливший завтрак, я потянула его обратно, вытаскивая метр за метром. Удивлению не было конца - колбаса во многих местах была выжрана шкодником, товарный вид испорчен, но длина оставалась прежней. Я подумала: «До чего ж ты смекалистая сволочь, думаешь, превратясь в крысу, мы не поймём, что это ты и простим тебе бывшие прегрешения? Мало тебе того, что надоедал ежедневно, так теперь ещё захотелось плоти и крови. Ну, накуя было нам праздник портить. Да-а, видно хреново живётся тебе в царстве теней, раз выжрал столько замороженной и в сыром виде». Промыв остатки трапезы, после кровавых зубов негодяя, - пожарили и доели сами. Ох, и вкусна была колбаска:))) Целую зиму и весну неуспокоенная душа шкодника скреблась из-под пола то тут, то там.
Торопился ко мне зять,- Скорость охуенная, Тут гаишник его хвать- Морда здоровенная. Аппетит тут разыгрался У служителя ГАИ: "Ты попался, парень,круто, На тыщёнки полторы." Зать часов 15 ехал, Говорит ему:"Не бзды, На тебе вот тыщю,сволочь, И 500 рублей верни." Так любезно сторговались, Отгостил, уехал зять, Где-то снова торопился- Тристо рубликов опять.
«Чай вдвоём» «Пусть молодёжь веселиться», – сказала я, пригласив всю группу студентов для празднования 18-летия дочери Люшы. Все обрадели от этой новости, но тут же некоторые огорчились, что не смогут присутствовать – ввиду дальнего проживания от места события. Но одна «успешная» в любовных делах девочка сразу объявила вслух, что не поедет, и вроде чего ей там делать. «Как хотите, – сказала Люша, - буду рада тем, кто приедет», - прочитав при этом меню праздничного стола. Стол обещал быть не только вкусным, но и пьяным. 25 июня. День тёплый, то дождь, то солнце. Во дворе на просторном газоне столы ломятся от всякой снеди, тут вам и черешня, и клубника, созревшая на южном солнце специально для Люши, и окрошечка с хреном и свеженькими огурчиками - для любителей зелени, и уха из стерляди, разные салаты и вкусности. Специально приглашённый мастер ловко нанизывал на шампуры кусочки баранины. Приехало человек 12, веселье в разгаре. Соседка по огороду весь праздник просидела под крыжовником у изгороди, чтобы не пропустить не одного сказанного слова в честь именинницы, делая при этом вид, что занимается прополкой. Заметив шпиона, наши гости ещё сильнее ухахатывались по этому поводу, тосты продолжали звучать под звук бокалов, и что моя Люша самая лучшая девочка в группе и во всём мире! Подъехала ещё одна машина, - да это же та самая Катька с кучей пацанов, которая отбила желание у других ехать на аменины! Видимо, она чётко помнила об обещанных 2х ящиках «Рябина на коньяке» и ящике шампанском. Застолье продолжается, танцы-шманцы. Я тоже зажигала с одним молодым пчеловеком! Незаметно наступил вечер. Катька опустошала бокалы один за одним, при этом ничего не жрамши, душа её похоже запылала от горючей жидкости и она искупалась в джакузи для гусей прямо в одежде. Выкарапкаясь оттуда кое-как – она воняла гусиными испражнениями, чем ещё добавила хохоту веселой, подвыпившей компании. «Всем за стол! Будем пить чай», - сказала я. Торты были на заказ удивительно хороши. Девочки сказали, что Кати где-то нет с одним молодым человеком. Мы подумали, наверно пошли посмотреть село и отрезвиться маленько. Чтобы не суетиться среди гостей, мы до их приезда истопили баню и сразу там заварили чай в 2х-больших 3х-ведёрных баках и поставили их на верхнюю полку для сохранения тепла. И зачем только заранее мы его заварили и подсластили – знать бы! За чаем с ведром пошла моя вторая дочка Муся. Приходит и говорит: «Мам, я открываю дверь в баню, а там стоят голые Катька и её кобель все в чаинках». Звезда в шоке, затем пауза и хохот до упаду всего стола. Молодёжь держа пустые кружки в ожидании чая с кардамоном, - решили дать пропиздон этим нахалам. Я говорю: «Сходи ещё раз, Муся, спроси: неужели оба бака исполивали на себя?». Муся отвечает от бани: «Да, мам, оба!». Я говорю, что они совсем зрение потеряли что ли, ведь кроме чая, там ещё в баке над печкой 80 литров горячей воды и целая ванна с холодной. Приютив на ночь всю шальную компанию, а куда их пьяных в дорогу отправлять - мы поспали маленько, но кое-кто опять не спал - ходили курили, выпивали и…..- наслаждаясь тёплой летней ночью и трелями кузнечиков. Утром мне доложили девочки, что эта бессовестная Катька пощупала яйца у всех троих кобелей, которые тоже учились в группе и были самые пресамые тупые ученики. Катька же, проснувшись позднее всех - была самая счастливая и весёлая из всех участников шоу, когда остальные девочки смотрели как будто с презрением на неё. Как она нахваливала вчерашнюю баню с ароматом душистых трав, с обещанием ещё неоднократного посещения чудесной бани. Не выдержав Катькиной радости, девочки хором сказали ей, что она дура и вымылась праздничным чаем. Окончательно протерев глаза, и сидя с голыми титьками, Катька спросила: «А где же моя футболка?». «Где шлялась всю ночь - там и ищи, - презренно ответили девочки, - ещё и грязи натаскала после дождя, гусыня херова, смотри, как испачкала новые матрасы». Я пошла поискать одёжку двух влюблённых в районе бани. После гусиного бассейна и ночного дождя футболки валялись в мокрой траве по виду напоминая половые тряпки. Простирнув их маленько в чистой воде - я повесила сушить на прищепки, благо лето на дворе и солнышко ласковое. Хорошо отметили! :)))
Через дом соседка слева И зовут её Раис - Где-то весело встречала – С возвращеньем был сюрприз: Тэлэвизор, шюба – нэту! Ну, понятно, – холода, Даже дверь не удержалась – Тоже праздновать ушла.
Надоумила подруга, как весело провести субботний вечер. Придя с ней в ресторан «Россия» и сев за столик на двоих, первые полтора часа мне показались очень скучными, да и сказывалась уставшая трудовая неделя. Став рано самостоятельной и серьёзной не по годам - нарочитое веселье так и не приходило ко мне. Желающих зажигать вечер набралось как в «Хромой лошади». Поскольку в нашем регионе десятки колоний строгого режима – все ревнивцы с рогами и копытами, похоже, сидели там, а вторая прекрасная половина человечества не собиралась посвящать себя монастырской жизни по этому поводу и, почувствовав вкус свободы, предавалась любовным утехам с новыми внимательными ухажёрами. Со стороны поначалу отчётливо была видна чопорность и манерность женских особей с соблюдением всех правил этикета за столом. После выпитых бокалов лишь единицы могли себе позволить лёгкий флирт с «остатками роскоши», которые сидели за столиками с дамами, а не на нарах. Моя недавняя подруга из раскройного цеха, которая была старше меня на пять лет, взяла инициативу в свои руки, заказывая классическое незатейливое блюдо по тем временам (жареная картошка, тухлая котлета, листочек петрушки), и по 200гр водки. Градусы постепенно стали поднимать настроение каждому столику, заходили стулья, столы стали сдвигаться с соседними, приобретя новых знакомых. Танцы достигли своей апогеи. Наша молодость и красота не остались незамеченными. К нам с отдалённых столиков прискакали два козла, наверное, после долгой отсидки, выкаблучиваясь так и сяк перед нами в надежде сблизить наши тела в оргазме. Не желая раскрывать душу в мои 19 лет и кидаться в объятия первым, не приглянувшимся танцорам, мы поспешили расплатиться с официанткой, которая взяла с нас за «пищу богов» месячную зарплату. Ушли незаметно, чтобы настойчивые заинтересованные лица не поволоклись за нами и не узнали место нашего проживания. Непривыкшие к ночному бодрствованию - суточные биоритмы настаивали на немедленный сон. До общаги и желанной кровати нам было идти полторы троллейбусных остановки. Мочевой пузырь требовал непременно отлить! Фонари светят ярко, на улице никого – третий час ночи. Галя без всяких комплексов раскрыла свой парашют и приземлилась прямо на проезжей части освещённой дороги. Я же, посчитав это не этичным, поспешила спрятаться от ярких фонарей и углубилась в темноту недостроенной многоэтажки. Горячим ручейком утекала первая ресторанная ночь, а с ней и мои разочарования. Натянув трусики с колготками и ступив полшага назад, я очнулась в лежачем положении на спине, без пуховой подушки под головой. Как? Уже? - Но ведь мы ещё не пришли, – подумала я, и почему так жёстко! Быть может нас догнали тюремщики, выебли и бросили неведомо в какую яму - подумала я. Но где же моя подружка? Однако, подумала я, прочувствовав экстрим бессонной ночи, желание спать в гробовой яме как рукой сняло. Окончательно осознав, что я упала навзничь с немалой высоты, совсем не чувствовав боли в организме - у меня открылись способности ясновидящей! Я чётко увидела, как с высоты небес пялились на меня удивлённые звёзды. Повернувшись кое-как на бок, я нащупала рукой в темноте бетонные холодные стены, битые стёкла и камни - вспомнился наказ из песни Аллы Борисовны про перекрёсток: «Не надо мне, не надо было!». Слышу отдалённый глухой голос подруги: «Аня, где же ты?». Мне самой было интересно, где же я, но ответить хотелось, сами знаете что. Я отвечаю негромко из западни, что я в полном ударе от этой упоительной России, где одни пропасти да уголовники. Какая собака сказала, что «Темнота друг молодёжи!». Нащупав строительные длинные доски и поставив их под уклон - выбралась из западни, пригодился опыт лазить по высоким деревянным и крышам в подростковом возрасте. Слышу слова приближающейся подруги: «На кой ты хер придумала со мной в прятки играть?». Я посмеялась и сказала, что первый мой поход в ресторан я буду помнить всегда. Заметив роковое место, я специально сходила днём, чтобы рассмотреть, куда меня свалил мой неудачно станцованный канкан. Яма была метра два с половиной глубины, и 3м длины, но что самое невероятное, ни одной затяжки и синяка среди битого стекла, а я была в капроновых колготках и плаще. Не ссыте девки в темноте – хорошие манеры могут запросто уложить вас в гроб – стоит только оступиться.
Мой покровитель – президент, В рубашке белоснежной, И не жалеет для меня Любви своей он нежной! И успевает он везде Спортивно пробежаться, В компании ли, в письмах мне Он любит посмеяться. На злобных, мелочных врагов Глядит всегда с усмешкой, Озлобиться - причины нет, Ведь он в любви успешный!
Как шампанское играет, И бокальчик не пустой, Я включаю Рамазотти, Я не Тина, но с тобой. Шер, мы покажем мохер, Я пою не хуже, поверь, Нет, не пью, не курю, И совсем молода!!!!! Эрос, всем ты хорош, Прилетай к нам в Мосва.
Под ритмы «Safri Duo» Я отмеряю шаг, Пять километров поутру - Весёленький пустяк. Мне подрумянит щёчки Лёгкий ветерок, Люблю тебя за молодость, А это не порок. Но что–то нежным голосом Поёт на ушко Джей, Что ты быть можешь другом, А это посильней! Пусть разделяют километры И встреча может быть одна, Я знаю, ты с другой по жизни, А помнить будешь про меня.
Летом 1970 года мои родители ехали из одного города в другой. Так как дорога предстояла не близкая, они решили пообедать в городской столовой. Заказали супчик. Выехав из города, по всему обратному пути были поля – ни кустика, и с ними случился страшный понос! Водитель с полным автобусом пассажиров остановился. Бедолаги кинулись по обе стороны дороги, и спрятаться негде. Автобус вместе с зеваками затрясся от смеха. Мать машет рукой водителю - типа: «Не ждите, уезжайте», при этом извергая из задницы – реактивную смесь. Можно догадаться, что испытал отец, - сидя задницей к автобусу и проклиная этот супчик. Водила и слушать не хотел, мол, с кем не бывает, подождём. Бабы уже платочками вытирали глаза от смеха, где ещё такой цирк увидишь. Насмотревшись и нахохотавшись вдоволь, автобус двинулся дальше, уже без участников шоу. Просравшись не окончательно и потеряв силы, родители доехали оставшийся путь на какой-то попутке. Вот такой был сраный суп – супец.
Что, грамоте учить задумал - ничтожный, злобный импотент, И где ты так успел засраться - тебя побрезгует клиент. А у меня сам черт на побегушках и Дракула, в сравнении дитя, А ты смердячий Чикатила и морда в клеточку твоя. Трясешь все старыми трусами из месяца, из года в год, И в "основных" ты не бываешь, как плесень понизу ползешь. С тобой никто и не балует, и нет любимой у тебя, Всю ночь резиновую дуешь, а все мечтаешь про меня. Да ты прыщавая училка, кавычки, буквы подмечать, А что, тебе, как лаборанту - какашки только ковырять.
*** Не надо в «жертву» приносить себя.
Ты не совсем еще пропащий Меня голубкой называл, Цветущей и шикарной – Не все как видно потерял.
Желаю я тебе, мальчишка, Большой «Свиридовской любви», Забрось резиновые куклы, И лучше девушек люби.
А для начала, мой дружочек, Сходи нервишки подлечи, Проверься у проктолога – Банан и виселы свои.
И все- то будет по-другому, Мы даже можем не узнать, Смени на сайте «погоняло», Не радость мне с покойником гулять.
Жил еврей, жена, сын и сноха. Поделили огород типа - кто и сколь жуёт. Дальше было интересней - Кто кого обоберёт. Свекровь вырастила перцы, Сноха с корзиною пришла, Обобрала, не спросила и тихонечко ушла. На второй день, что там было, Каждый садовод узнал, Что сноха и сын паскуды, Так отец их обозвал. Ярость их была безмерна, Но ведь всё-таки родня, Стал сын городить теплицу Без укора, чтоб своя. А бывали раз в неделю, Поливать отец не стал, Как приехал сын с женою, Чуть не в слезы и скандал. Всё погибло, всё засохло- Все старания к нулю, Они молча покивали, Ну, а как послать в манду, Потом в баню не приедешь, Снова скажет: Строй свою! Не дай, Боже, так попасть вот Жить в еврейскую семью. Так живут, друг друга терпят, По отдельности еда А тут сын завёл двух шлюшек Вот беда то, так беда! Был водителем он в «скорой», По ночам дежурил в ней, Жена с внучкою водилась, Ну, а он среди ледей. Вот стоит в трусах любовник, Загорать - любитель он, Ляшки страшные – конслагерь, Просто дряблая болонь. Чем всё кончится не знаю, В голове у всех хаос, Кто кому мохер покажет И добавит аdios. Вы, конечно, бы спросили: Где же старый был еврей? Что воровку не увидел Во теплице то своей, А ведь он любитель тоже Шляться по чужим садам - Яблоков у всех натыбзит, Потом хвастается нам.
1975 год. Я училась в начальных классах. Приехала старшая сестра из города со своим молодым человеком. Он был художник. И полез этот живописец на чердак, в нежилом соседнем доме, где одна половина была наша. Раньше во второй половине жила полная старушка Нюра. Она всегда парила калину и поэтому весь дом провонял этим душным запахом и хранил его много лет. Муж, этой старушки Нюры, за что то сидел в тюрьме и привёз оттуда туберкулёз. Но, так как он не хотел один уходить на тот свет – он ещё был пакостная сволочь и ночью плюнул своей любимой в рот, чтобы она тоже заразилась и умерла в страшных муках как он, о чём и поведала Нюра моей матери. Я помню, как мать делала уколы этому ублюдку, которые оставляла медсестра, так как она жила за пять км. А он говорил: «Давай, Валя, глубже засаживай, хорошо – о – о - наркоман лять. Так вот, похоронив «исчадие ада» - Нюра уехала в город жить к двум дочерям и сыну, который мена в детстве мучал своей любовью, а я его ненавидела за это, - домогатель малолетних На чердаке волялись безхозные иконы, время то какое было, чтоб ни сметь и думать о Божественной благодати! Вот и валялась она где попало – манна небесная! Художник принёс иконы в дом целую кучу и стал колупать их с обратной стороны. Закреплённая лучина держала под толстым слоем бумаги - невероятные сокровища! Посыпались купюры с волосатыми стариками в неисчеслимом количестве из каждой иконы. Родители мои ахнули! Отец сказал: «Доллары». Я, мало что понимая в этих бумаженциях, подумала: «Ни хуя себе» Мать говорит: «Ведь они всю жизнь жили в глубокой нищите, подшивая валенки со всей огромной деревни». А ихний дед ездил на заработки в Америку и заработал! Но, похоже, революция,- не позволяла развернуться с размахом, и своим не сказал куда добро заныкал – старый гасторбайтер. Мои родители, всю жизнь работали продавцами в магазине и стали переводить, как я сейчас понимаю, курс доллара к рублю. Как сейчас помню, сказали: «На эти денги можно было сейчас купить 50 тысяч коров» Поскольку у нас ничего не обменивалось, новоявленный искатель кладов взал всё себе и сказал: «Поеду в Москву к брату – там и обменяю» Как он ими распорядился мы не знаем, я вот думаю, наверное купил на них Алле Борисовне – миллион алых роз!
Мои трусики ему, видите ли, не понравились, ах ты, сморчок, ишь чего учудил, - думала я, бегая и собирая их по балконам разных этажей. Трусы валялись на улице, на прохожей части тротуара, а так же висели, - зацепившись за балконы нижних этажей. Когда мне было 19 лет, пришлось поработать 2 года на конвейере швеёй. Моя операция была – подгибать рукава дублёнок и, разбивая грубый шов молотком, делать две параллельные строчки. Рядом у девушки была операция стричь лишний мех на раскроенных частях будущей дублёнки, где будут проложены швы. И к концу рабочего дня, мех был абсолютно во всех потайных местечках тела, - между сисек, в волосах на голове и даже в трусиках. После рабочего дня, снимая не спеша меховые трусики в раздевалке, я складывала их в пакет, как делали все остальные, умудрённые опытом бабёнки, и после 5-ти дневки несла их вытряхивать и стирать. Эту «недельку» - простых, хлопковых трусиков я вешала сушить на балконе 7-го этажа общежития. Балкон был на всю секцию, которая состояла из шести комнат, и в летнее время двери были открыты. «На балкон заходил 3-х летний паренёк», – ответила одна девушка на мой вопрос: «Кому понадобились мои труселя?». Раньше не было в продаже красивых, сексуальных кружевных трусиков и, наверное, этот клоп подумал, - что это за безвкусица висит, - а скорее всего верёвка с бельём закрывала ему вид на город, и он выбросил труселя.
Помню,в детстве,как-то в садик- Погулять одна пошла, Мне малины захотелось, А там пасека была. Как ручёнку потянула, К сладкой ягодке моей, Тут меня и окружили- Сразу тысячи блядей!... Я им чётко обьясняю: "Погодите психовать,- Мне нисколь не надо мёду,- Я малину собирать!" Не поверили мне суки... И долбать все по лицу, После раунда такого- Краше знатный Костя Дзю. Да,прошло годов не мало, А я мёду - не хочу- Через жопу пропускают- И сосут у тли хуйню! Потому-то и бывает- "Падевый"- слыхали,-мёд, Кто поест его не много- У того с конца течёт. Мне милее хрен обычный, В огороде что растёт, Так люблю его в окрошке- Перекосоёбит рот! Дальше,дальше продирает- Охренительно и всё! Сьем я полведра окрошки- До чего же хорошо!
Вчера позвонил в обед мужу старый знакомый по фамилии Величко и сказал: «Довези меня, пожалуйста, до стоматологии – зуб разболелся, а то пока троллейбусами да автобусами - боюсь не выдержу боли, и сын мой далеко на рыбалке, будет только к ночи дома». Мой свозил, приехал обратно, говорит: «Выдрали ему старый коренной гнилой пень». В 9 часов вечера снова позвонил мужу и говорит: «Знаешь, я ведь обратно еду к зубнику, он мне выдрал не тот зуб, а соседний, а этот всё так же дьявольски болит». Расхохотавшись на весь дом, муж спрашивает: « Так как так получилось?» Толстопузый мужичек Величко отвечает: «Так врач сказал: « Покажите пальцем, какой удалять?», - а пальцы сам знаешь у меня толстые, ещё и соседний зуб накрыл. Тот пень у меня тоже был гнилой, но еще не болел". Мы, конечно, дома от души посмеялись и подумали, что у него вместе с зубами гниль пошла на мозги.
В декабре я простыла. Больницы ненавижу – бесконечные очереди жаждущих за исцелением убивают меня морально. Нет, уж я лучше сама как-нибудь исцелюсь! Заложило ухо, и второе не хочет слушать, что ему говорят. Я говорю: «Люшенька, возьми в аптечке хвойное масло и закапай мне в ухо». Прилегла на правый бок, подставила левое ухо. Люша, со всей ответственностью, - залила целую пипетку в ухо и говорит: «Давай, мам, и второе подставляй». А я говорю: «Погоди, вначале одно прогрею, а то из другого вытечет». Минута не прошла ещё, но эффект превзошёл все мои ожидания! Будь-то мне всадили огромный калёный гвоздь в ухо! Страшенная боль стала отдавать в голову и челюсть! Я соскочила с ужасом с кровати, хотя до инъекции приготовилась на сон грядущий, подумав, ни хуя себе – хвойное масло. Промывка ушей не помогает. Время - 10ч вечера, я, полуголая, - стала ползать на корячках в прихожей, - моля о помощи всех святых, слёзы катились градом, Люша и Глава семьи - тоже в ужасе. Моё слабое сердце не выдерживает инквизиции, корвалол не помогает. Оперативно собрались к «ушнику» - за 20 км. Слёзы градом, ад продолжается. Попали к дежурному около 12ч ночи. А кому мы нужны? Посадив меня и мужа в приёмной, сказала поломойка-пенсионерка: «Ждите». Лекари стали отмечать чьё – то День рождения. Я вся распухшая от боли и слёз – проклинала про себя нашу скорую помощь. Муж в негодовании подходил к «вратам рая» три раза, но Баба – яга с лентяйкой грозно останавливала его. Минут через 20 вышел этот самый, как мой брат в детстве говаривал: «Ухо, горло, нос,- пизда и хвост». Я прошла за ним в надежде на скорейшую помощь,- всё так же всхлипывая и плача. Посадил меня этот «пиздахвост» и сам сел напротив, зажав мои коленки своими костлявыми, и говорит так злобно с ненавистью: «Поверните голову вправо». Я повернула, ему, видимо, недостаточно было и говорит ещё злее: « Что, у вас болезнь «Хуесона» что ли? – голова не поворачивается» А я ему говорю: «Не хуесонте, пожалуйста, у меня шейный остеохондроз и я не могу завернуть голову назад, что я, блядь, сова, что ли какая». И говорю дальше: «Вы мне ноги освободите – так я повернусь боком» Он ещё злее, сущий неподоённый, старый, вонючий пёс спрашивает: «Были ли сопли? » - Я: «Да». - Он: « Какие сопли? » - Я: «Жидкие». - «Не прикусывайте губу, откройте рот» – говорит мне злобно. Увидев мои от природы белоснежные зубы, – обмяк, успокоился или же пар у него весь выкипел, послал меня в дальний угол и стал шептать - слышу ли я его, ебаного шепталу. Я говорю: «Я всё слышу, ради Бога, чем обезболить? » Медсёстры молоденькие не выдержали его издевательств и говорят ему: «Так вы обезбольте ей, закапайте! ». Не знаю, какой хуйни они мне залили, но я стала выходить из «врат ада». Выписывая рецепт, говорит этот горлохвост: « Ревёте, как маленькая». А я говорю: «Я и так всю жизнь терпела боли молча, даже когда рожала погодок- дочерей, никто от меня слова не слышал, а сейчас вот целое наводнение». Приехав домой, я свернулась клубочком и заснула как невинное дитя, но всё же последняя мысль была в сознании: «Ни хуя себе – пихтовое масло».
Знакомство Моей дочке звонит парень: "Приезжай в Японию!" По-английски очень часто Говорит ей: "I Love you!" Дочка тоже отвечает, Что приехать не смогу, И зачем японо-мать Назвала тебя Лю-Лю! А до этого звонил ей Парень с именем Алтай, Шуток он не понимает, Косоглазый гасторбайт. С Украины звонил хлопчик, Проявляя интерес, До того намерзлась жопа, А в России газ и лес!
Идет "Раскольник" к тетеньке,богатенькой такой, За пазухой топор несет - не тут-то "милый мой" А тетенька-то сильная,да каротист она, И ебанула обухом "Раскольника" в темя!
Лежит теперь задолбаный, Замотанный в кишках, Вот тебе, "кокон", денежки, Не жалко мне в рублях!
Каждый раз, когда я доходила до Витькиного дома, чтобы идти дальше, ведь до школы оставалось 2 км через горы и долину, Витькина мать провожала неуча с отчаянным видом, подстёгивая его веником и приговорами. Витька был 12-м ребёнком в нищей семье, где его отец всю жизнь косил под дурачка и так умело обманывал медиков, по поводу полного отсутствия мозгов в его голове, что получал группу. Когда летом на завалинке около этого «дурачка» собиралась деревенская детвора, он рассказывал стих собственного сочинения. Я его запомнила.
Был бы я хомяком Жил бы под амбаром Ел бы хлеб я даром.
Витка ненавидел школу, учение и поэтому, дойдя до конюшни, которая была на середине пути, отсыпался там, в уютном тарантасе, не появляясь в классе. Витька, увидев моё возвращение после уроков, слезал с тарантаса и шёл домой, как ни в чём не бывало. Я была скромной, нерешительной, а как мне хотелось, хоть раз, поваляться в тарантасе с Витькой. Рядышком мы никогда не ходили и не общались, а потом его увезли в интернат - как и всех остальных его братьев и сестёр, и я его больше никогда не видела. Вся многочисленная семья «дурачка» уехала на Украину. Где же ты, Витька?