Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Леонид Хлыновский
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Вскоре после революции разговаривают двое русских. - Если в городе сто человек большевиков, то, как ты считаешь, сколько среди них евреев? - Ну, положим, шестьдесят. - А остальные? - Остальные? Остальные - еврейки.
- Сара! А тебе не кажется, что их Сусанин и наш Моисей таки родственники? - Какие родственники, Фима, какие родственники?! Я тебя умоляю! Тот хоть чужих завёл! А наш поцало... Ты только посмотри - куда он нас привёл!?..
Рассказывают, что однажды Дюма-отец обратился к чиновнику финансового департамента с просьбой оформить его деловые бумаги. - Вам повезло, - сказал чиновник, - сегодня я рассматриваю только каждое третье дело. С утра у меня уже было двое просителей, и обоим я указал на дверь. - Всё сходится, - подтвердил Дюма-отец. - Теми двумя был я.
- Яша, ты можешь мне объяснить, почему ты домогаешься меня только в те дни, когда у меня болит голова, повышенное давление и я не высыпаюсь? - Сарочка, дорогая, всё это потому, что когда ты здорова, у меня никакого здоровья не хватает...
В 1701 году Пётр I отправил за границу Ивана Михайловича Головина, своего любимца, а значит, человека умного и ловкого. Головин принадлежал к старинному боярскому роду и занимал должность комнатного стольника, то есть, входил в ближайший круг царя, присутствовал на приёмах, сопровождал его в поездках и военных походах. Чем занимался Иван Михайлович в Италии, мы не узнаем никогда. Через четыре года Головин вернулся из Венеции в Петербург и предстал перед царём. Согласно известному анекдоту, Пётр велел ему явиться в Адмиралтейство, где учинил Головину экзамен по "корабельной архитектуре". Иван Михайлович, которому в ту пору уже перевалило за тридцать, приняв "вид лихой и придурковатый", сообщил, что не выучился ни корабельному делу, ни даже итальянскому языку, и на резонный вопрос царя, что же он делал всё это время, молодцевато ответил: "Всемилостивейший государь! Я курил табак, пил вино, веселился и учился играть на басу!". Выслушав признание, достойное фонвизинского недоросля, Пётр лишь рассмеялся, дал Ивану Михайловичу прозвище "князь-бас" (каламбурчик: "baas" по-голландски значит "начальник") и объявил его "главным корабелом". И на всех всешутейших и всепьянейших соборах обязательным стал тост "За деток Ивана Михайловича!", и все понимали, что пьют не за Ванюшку или Наташеньку, а за российские корабли. Кличка пристала к Головину намертво. "Опускается бас, чтоб похлебал каспийский квас!", - якобы по преданию приговаривал царь, когда смеха ради Ивана Михайловича бросили в море во время пирушки в Персидском походе. "Князь-басом" Головин пробыл до смерти Петра, сделав при этом совсем не шутовскую карьеру: командовал полком, за умелые действия во время Полтавской баталии получил чин бригадира, руководил галерным флотом и дослужился до адмирала. А ещё Иван Михайлович славен своими потомками: Александром Сергеевичем Пушкиным и Львом Николаевичем Толстым...
Вчера одному тридцатипятилетнему мужчине вручили грамоту, которую должны были вручить ещё в первом классе. Господи, как же всё-таки справедлива жизнь при Дмитрии Анатольевиче Медведеве.
Было мне лет одиннадцать. Однажды я привела к себе домой двух одноклассников. Встретила нас моя бабушка: - Ребята, что вы будете есть: пиццу или макароны? - Пиццу! - А пиццы нету. - Ну, тогда давайте макароны. - И макарон у нас тоже нету... Это я просто так спросила. Что и говорить, что в гости ко мне потом долго никто не ходил...
Начальник отдела полиции отчитывает подчинённого:
- Стыдитесь, Сидоров! За полгода вы не раскрыли ни одного дела!
- Ну почему же, я раскрывал. И даже перелистывал...
Серенсен пришёл в полицию получать паспорт. - Место рождения? - спросил чиновник. - Париж. - Значит, вы француз? - Нет, мои родители датчане. - Но вы же родились во Франции и, следовательно, вы должны быть французом! - Послушайте! Моя собака недавно ощенилась в конюшне, что ж, поэтому я должен её щенков называть жеребятами?!
