Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Леонид Хлыновский
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Когда сельская церковь решила открыть счёт в местном магазине, то получила анкету, разработанную для коммерческих организаций. Большинство вопросов в ней были простыми и чёткими: адрес, название вашего банка, фамилии людей, уполномоченных делать заказ и т. п. Но далеко не простым оказался вопрос о дате основания предприятия. Немного поразмыслив, церковный казначей написал: "35 год н. э.".
Парень заказывает бармену коктейли, показывая позиции в меню: - Два вот этих, два вот тех и один вот тот! Бармен предупреждает его: - Вот тот последний - это безалкогольный! - Ну так добавь в него алкоголь...
На ялтинском пляже гламурная москвичка делится своими планами с подругой: - Папик мне подарил однокомнатную квартиру на Юго-Западе. Осенью подумываю её продать и купить небольшой посёлок на Южном Берегу Крыма.
Прежде чем сказать кошке, сидящей под стулом, на котором сидит ваша жена: "Послушай, да ты стала в два раза толще", убедитесь в том, что жена знает, что под стулом сидит кошка.
Возле лунки сидит рыбак и ловит рыбу. К нему подходит местный житель и говорит: - Простите, я здесь вас часто вижу. - Да, я езжу сюда уже пять лет. - Но разве вы не знаете, что в этом озере нет никакой рыбы. - Ну, два года назад у меня начали появляться подозрения...
Потомственный почётный петербуржец Вильгельм Шитт занимался винной торговлей - делом в наших краях прибыльным. Основанный его дедом Корнелиусом торговый дом "К.О.Шитт" быстро богател и разрастался и к началу XX столетия владел и виноградниками в Крыму, и множеством питейных заведений в столице. Сметливый немец обычно открывал свои винные погребки и рюмочные на пересечении улиц, так что его вывеска в виде позолоченной грозди винограда была отовсюду хорошо видна. "Шитт на углу пришит" - говорили тогда об этих забегаловках, где можно было за 10 копеек выпить рюмочку водки и закусить бутербродом с икрой или бужениной, а после этого почувствовать, как жизнь приобретает новые краски. Тогда казалось, что Шитт и его рюмочные в Питере навсегда, но наступил 1917-й год, и Вильгельму Эдуардовичу пришлось бежать в Крым, где его расстреляли большевики. Расхожие поговорки вроде "в Питере все углы сШиты" давно забыты, и только рюмочным удалось выжить, несмотря на все беды, войны и антиалкогольную кампанию. "Когда осенний лист шуршит, Иль снег колючий порошит, Суровая судьба страшит, То каждый в кабачок спешит С названием "Корнелий Шитт". Здесь шутка друга рассмешит, Боль и тревогу заглушит И все сомненья разрешит".
Николай Валуев, прогуливаясь ночью по парку и услышав там вопрос "Эй, чувак! Закурить не найдётся?", несколько раз наглядно доказал, что курение реально убивает.
Первые свои известные произведения А.Н.Островский печатал в литературном журнале "Москвитянин", который издавал М.П.Погодин, имевший свою систему оплаты авторов. Он платил молодому литератору 25 рублей за печатный лист, но... Если Островский сдавал пьесу в пять авторских листов, то Погодин соглашался заплатить за неё 125 рублей, однако выплачивал только по 25 рублей в месяц, и никакие мольбы молодого литератора не помогали. Островский позднее рассказывал: "Но мне необходимы деньги!" — умоляешь его. - Э, батюшка! Вы человек молодой, начинающий. Для вас достаточно и 25 рублей в месяц на житьё. А то сразу получите этакую сумму денег: шутка ли - 125 рублей, ведь это 437 с полтиной ассигнациями! И прокутите! А у меня деньги вернее. Никакие заявления о нужде не помогали. Наконец Островский нашёл способ, как избавиться от такой зависимости. Погодин был должен Островскому 125 рублей, и литератор написал на своего приятеля задним числом вексель на 125 рублей, срок погашения которого уже истёк. Затем Островский отправил проинструктированного приятеля к Погодину, сопроводив того слёзным посланием от Островского с просьбой об уплате долга. Погодин сурово спросил приятеля: "А что вы сделаете с Островским, если я не уплачу за него денег?". Приятель был хорошо подготовлен к подобному вопросу и оставался непреклонным: "Завтра же потащу его в "Яму"!". "Ямой" называлась московская долговая тюрьма у Иверских ворот. Погодин попытался повторить свой любимый трюк: "А не согласны ли вы будете получить по 25 рублей в месяц в уплату?". Приятель Островского стоял твёрдо: "Или всё, или «Яма»!". Погодин покряхтел, но всё же смилостивился и заплатил всю сумму.
