Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Немолодой
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Советским призывникам предписывалось явиться в военкомат, имея при себе смену белья, миску, кружку, ложку, и еду на три дня. Понятно, что отправляясь на два года в армию, парни надевали на себя то, что не жалко будет выбросить. И вот во дворе военкомата прапорщик, направляясь в свой отдел, проходит через толпу призывников, и видит стоящего чуть отдельно от всех парня в дефицитнейшем в те временам адидасовском спортивном костюме, в адидасовских же, и не ленинградских лицензионных а в настоящих германских адидасовских кроссовках. Завершающим штрихом этого оксюморона была завернутая в газетку палка сырокопченой колбасы, которую спортсмен держал в руке. Прапорщик осведомился у парня – и почему он здесь именно в такой экипировке. Парень охотно пояснил, что насчёт него «всё договорено», направят его сейчас в Москву в спорт-роту, а ночевать он уже сегодня будет дома. Прапорщик спросил у него фамилию, зашел в отдел призыва, и переложил одну папку в другую стопку. Это было утром. А обедал спортсмен в тот день уже на борту самолёта летящего в Комсомольск-на-Амуре, в составе команды призывников распределённых на Краснознамённый Тихоокеанский флот.
Мамуля, вы извините, если я лично Вас обидел. Увидел и выхватил эти две фразы, - получился забавный дуплет. Поскольку все забавное мне нравится – поделился со всеми. Оскорблений и унижений со своей стороны по отношению к Алику не припоминаю. Некоторые его истории мне очень нравятся, другие не очень, оценки выставляю соответствующие, как и Вы, наверное. А что Вы называете травлей? Весьма корректное высказывание одного из мэтров, которое я процитировал и к которому присоединился? В котором отмечается наличие у Алика таланта, но с сожалением указывается на серьезные недостатки в его комментариях. Или вульгарную тупую матерщину в адрес Алика? Но эти корреспонденты все равно Вас не послушают. Да и сам Алик вероятно не хочет, чтоб о нем перестали здесь говорить. Любое упоминание о себе он предпочтет забвению. Это игра такая, которая не всем зрителям нравится, но все ее участники вполне довольны. Собой. С уважением – Немолодой.
«P.S. Господин, Немолодой, разЬясните непрИменно это фразу, `Мы с женой, как не старались, все равно большую часть (бананов) выкинули. ` Садисты, вы что там годовалому ребенку "старались"? »
- я имел в виду, что мы старались съесть их, до того, как испортятся. Мы не знали, что они очень недолго хранятся. И, еще, в своей антипатии ко мне, Вы передергиваете. Я, ведь не говорил, что я его съел, тот зеленый банан. (Сами попробуйте, на досуге). Я сказал, - «попробовал». Немолодой.
Чаевничали как-то с друзьями. Заговорили о детях. Шурик обратился ко мне: - Вот ты в школе работал, посоветуй, как мне там завтра лучше разобраться? Ленка наша в десятом сейчас. И у них в классе парень есть, который всех изводит. Учителя чуть не плачут от него. Не слушается, уроки срывает. Может под хмельком в школу явиться. Его родителям всё пофиг. Он здоровый – одноклассников бьет. В дочку кинул ранец – у неё второй день спина болит. Синяка нет, но ей двигаться и дышать больно. Я воспылал праведным гневом: - Шурик, давай вместе сходим. Его надо запугать и дезориентировать. А, чтобы охрана и педагоги не вмешались, надо там, на месте как-то с умом все провести. На следующий день встретились у школы. Предъявили паспорта охраннику, сказали – в какой класс идем и к какому учителю. Он записал нас в журнал. Посмотрели расписание и поднялись на третий этаж. Прозвенел звонок. Мы ускорили шаг. Дети сидели в классе, а учительницы еще не было. Вошли в класс. Оглядели всех. Поздоровались. Дети нестройно ответили.
Я: - Кто Левашов? В последнем ряду встал здоровый парень. Помельче меня, но такой, как Шурик. Саня ему серьёзно и строго: - Выйди-ка из класса, поговорить надо. Левашов, - испуг уже читался в его лице и движениях, - направился к двери. Я поторопил его: - Быстрее ногами шевели, мы тебя ждать, что ли, будем! Он послушно ускорил шаг. Вышли с ним в рекреацию. (За нашими спинам в классе раздались аплодисменты, и послышались реплики: "Ура!", "Наконец-то!", "Сейчас ему будет!", "Во, огребет!"), поставили в угол, и я начал психологическую обработку: - Ты чо борзый такой?! Ты чо думаешь, что тебе все можно?! В глаза смотри! Ты чо так нагло смотришь?! Шурик: - Ты, скотина, чем думал, когда на мою дочь руку поднял? На меня смотри! Думаешь, легко мне сейчас видеть твою подлую рожу и сдерживаться, чтобы не урыть тебя здесь?! Я: - Мы в школу детей отправляем, чтобы они учились, на меня смотри, сука, а не для твоего развлечения! Ты, падла, уроки срываешь, а нам потом репетиторов нанимать! Шурик: - Нам проще тебя один раз изувечить, чем снова и снова сюда приходить, тебя – гнусь - воспитывать! В глаза смотри! Ты все равно через пять или десять лет сдохнешь от водки или наркотиков, а у других детей вся жизнь впереди! Я: - Не опускай морду! Смотри в глаза! Дети наши не будут бояться в школу приходить! Ты будешь бояться их обидеть! Мы, если захотим, заставим тебя в штаны нассать, и обоссаного в класс отправим! Ты понял, мразь? Иди, учись!
Он кивнул головой и пошел в класс. Мы проводили его. Учительница уже вела урок. Мы и не заметили, как она мимо нас прошла. Я сказал: - Извините его за опоздание! Это мы его своим разговором задержали. Она приветливо ответила: - Ничего-ничего. Я понимаю. Ленка – дочка Сашкина – потом рассказала, что, в тот день первые два урока Левашов вообще, как мышка сидел. Учителя тихо млели от удовольствия, и опасались подвоха. Потом он начал потихоньку приходить в себя. Но еще с неделю его поведение было приемлемым. Со временем взялся за старое.
Но Ленку трогать, оскорблять или как-то задевать не осмеливался уже никогда.
Выгуляла она своего эрделя – возвращается домой. А из подъезда соседнего дома выходит знакомый по собачьей площадке – в одной руке телефон, в другой – поводок. Этот знакомый её увидел, закончил разговор, убрал в карман телефон, поздоровался. Они обменялись парой фраз, когда он оглянулся, и удивился: «А где Атос?!»
Он снова и снова, уже встревожено оглядел окрестности, и вдруг воскликнул: «Ой! Я собаку дома забыл!»
Вроде смешно… А представляете, каково Атосу? Хозяин взял телефон, взял поводок, а его – забыл!..
Войну мы встретили в Луге, где папа снял на лето дачу. Это 138 километров на юго-запад от Ленинграда, как раз в сторону немцев. Конечно же, войны мы не ожидали. Уехали мы туда в конце мая. 15 июня сестренке Лиле исполнился год, она уже ходила. Мне – семь. Я её водил за ручку. Было воскресенье. Утром мы с мамой отправились на базар. Возвращаемся – на перекрестке перед столбом с репродуктором толпа. Все слушают выступление Молотова.
Буквально через месяц мы эту войну «понюхали». Начались бомбежки, артобстрелы… На улице полно военных… У меня про это есть стихи. Прочту отрывок.
Летом сорок первого решили, Что мы в Луге будем отдыхать. Папа снял там дачу. Мы в ней жили… Если б знать нам, если б только знать… Рёв сирен, бомбёжки, артобстрелы, - Вижу я, как будто наяву. Лилечку пытаюсь неумело Спрятать в щель, отрытую в саду. Как от немцев вырваться успели Ночью под бомбёжкой и стрельбой? Вот вокзал «Варшавский». Неужели Живы мы, приехали домой?
Из Луги в Ленинград мы уехали буквально на последнем поезде.
В Ленинграде мама сразу пошла работать в швейное ателье – тогда вышло постановление правительства, что все трудоспособные должны работать. В ателье они шили ватники, бушлаты, рукавицы – всё для фронта.
Папа работал на заводе заместителем начальника цеха. Август, наверное, был, когда его призвали. На фронт он ушел командиром пехотного взвода. В конце октября он получил первое ранение. Мама отправила меня к своей сестре, а сама каждый день после работы отправлялась к отцу в госпиталь. Лилечка была в круглосуточных яслях, и мы её не видели до весны.
Госпиталь вторым стал маме домом: Муж – работа – муж, так и жила. Сколько дней? Да две недели ровно Жил тогда у тёти Сони я.
Второй раз его ранили весной 42-го. Мы жили на Васильевском острове. В «Меньшиковском дворце» был госпиталь – в семи минутах ходьбы от нашего дома. И мама меня туда повела.
Плохо помню эту встречу с папой. Слезы, стоны крики, толкотня, Кровь, бинты, на костылях солдаты, Ругань, непечатные слова…
В 1 класс я пошел весной 42-го в Ленинграде. Всю зиму школы не работали – не было освещения, отопления, водоснабжения и канализации. А весной нас собрали в первом классе. Но я уже бегло читал, и мне было скучно, когда весь класс хором учил алфавит. Писать учиться – да – там начал. Потому что сам научился не столько писать, сколько рисовать печатные буквы. И запомнился мне томик Крылова.
«Крылов запомнился мне. Дело было в мае, Я с книжкой вышел на «Большой» и сел читать И вдруг мужчина подошёл и предлагает Мне эту книжку интересную - продать. Я молчу, растерян и не знаю, Что ответить. Он же достаёт Чёрствый хлеб. Кусок. И улыбаясь Мне протягивает чуть не прямо в рот. Дрогнул я, недолго упирался. Он ушёл, а я меж двух огней: Счастье - вкусом хлеба наслаждался, Горе - жаль Крылова, хоть убей».
У мамы была рабочая карточка. С конца ноября её полагалось 250 граммов хлеба. И мои 125 граммов на детскую карточку.
Мама вечером приходила с работы – приносила паек. Я был доходягой. Но был поражен, когда одноклассник поделился радостью, что его мама умерла, а её хлебные карточки остались. Поступки и мысли людей, медленно умирающих от ужасающего голода нельзя оценивать обычными мерками. Но вот эту радость своего одноклассника я не смог принять и тогда.
Что там дальше было? Хватит стона! К нам пришло спасение – весна! Только снег сошёл – на всех газонах Из земли проклюнулась трава. Мама её как-то отбирала, Стригла ножницами и – домой, Жарила с касторкой. Мне давала. И я ел. И запивал водой.
Лиля была в круглосуточных яслях. Их там кормили, если можно так сказать. Когда мы перед эвакуацией её забрали, она уже не могла ни ходить, ни говорить… Была – как плеть. Мы её забрали в последний день – сегодня вечером надо на поезд, и мы её взяли. Ещё бы чуть-чуть, и её саму бы съели. Это метафора, преувеличение, но, возможно, не слишком сильное преувеличение.
Сейчас опубликованы документальные свидетельства случаев канибализма в блокадном Ленинграде. А тогда об этом говорили, не слишком удивлялясь. Это сейчас мы поражаемся. А тогда… Голод отупляет.
В коммуналке нас было 12 семей. И вот представьте – ни воды, ни света, ни отопления… Печами-буржуйками обеспечили всех централизовано. Их изготавливали на заводе, может быть и не на одном заводе, и раздавали населению. Топили мебелью. Собирали деревяшки на улице, тащили что-то из разрушенных бомбежками и артобстрелами домов. Помню, как разбирали дома паркет и топили им «буржуйку».
Эвакуация
А летом 42 года нас эвакуировали. Единственный был узкий коридор к берегу Ладоги, простреливаемый, шириной два километра примерно. Привезли к берегу.
«На Ладоге штормит. Плывет корабль. На палубе стоят зенитки в ряд. А рядом чемоданы, дети, бабы. Они все покидают Ленинград. Как вдруг – беда! Откуда не возьмись Далёкий гул фашистских самолётов. Сирена заревела. В тот же миг Команды зазвучали. Топот, крик. И вот уже зенитные расчёты Ведут огонь… А самолёт ревёт, Свист бомб, разрывы, детский плач и рёв. Недолго длился бой, минут пятнадцать. Для пассажиров – вечность. Дикий страх Сковал людей, им тут бы в землю вжаться, Но лишь вода кругом. И на руках Детишки малые. А рядом - взрывы. Летят осколки, смерть неумолимо Всё ближе, ближе. Немцы нас бомбят И потопить корабль норовят. …Фашистов отогнали. Тишина. И мама принялась … будить меня. Я крепко спал и ничего не видел. Со слов её всё это написал. А мама удивлялась: «Как ты спал?»
Потом – поезд. Целый месяц мы в теплушке ехали в Сибирь. Каждые 20-30 минут останавливались – пропускали встречные поезда на фронт. Обычно утром на станции к вагонам подавали горячую похлебку. Иногда это была фактически вода. Днем выдавали сухой паек. Но мы все страдали диареей – пищеварительная система после длительного голода плохо справлялась с пищей. Поэтому, как только остановка, благо они были частыми, мы все либо бежали в кусты, либо лезли под вагоны. Было не до приличий.
В Сибири
Приехали в Кемеровскую область. Три дня жили на станции Тяжин – ждали, когда нас заберут в назначенную нам для размещения деревню. Дорог – нет. Только просека. Приехали за нами на станцию подводы.
Деревня называлась Воскресенка. Почти полсотни стареньких домов. Была там школа, в ней библиотека, Клуб, пара сотен баб и стариков. Начальство: сельсовет и председатель - Владимир Недосекин (кличка – «батя»), Большая пасека, конюшни две, Свинарник, птичник, ферма на реке. Я не могу не вспомнить удивленья У местных жителей, когда они Узнали вдруг, что (Боже, сохрани!) Приехали какие-то… евреи. И посмотреть на них все к маме шли, (Тем более, к портнихе). Ей несли Любые тряпки, старые одежды, Пальто и платья, нижнее бельё. Всё рваное. Несли его с надеждой: Починит мама, либо перешьёт. Купить одежду было невозможно, Но сшить чего-то – очень даже можно.
Вокруг деревни – тайга, поля… Речка Воскресенка. Ни телефона, ни электричества, ни радиоточки в деревне не было. Почту привозили со станции два раза в месяц. В Воскресенку я приехал доходягой. Примерно за месяц отъелся.
«Соседи удивлялись на меня, Как целый котелок картошки Съедал один…»
Мама была потомственная портниха. С собой она привезла швейную машинку Зингер. И на этой машинке обшивала весь колхоз. Нового-то ничего не шила – не с чего было. Ни у кого не было и неоткуда было взять отрез ткани. Перешивала, перелицовывала старые вещи. Приносили тряпки старые рваные. Мама из них выкраивала какие-то лоскуты, куски – что-то шила. Расплачивались с ней продуктами. Ниток мама много взяла с собой, а иголка была единственная, и этой иголкой она три года шила всё подряд. Когда обратно уезжали – машинку уже не повезли. Оставили там. А туда ехали – отлично помню, что восемь мест багажа у нас было, включая машинку. Чемоданы, мешки…
В Воскресенку мы приехали в августе, и меня снова приняли в первый класс. Но, поскольку я бегло читал, писать скоро научился, после первого класса перевели сразу в третий.
В то лето в Воскресенке поселились Четыре ленинградские семьи. И пятая позднее появилась - Немецкая, с Поволжья. Только им В отличие от нас, жилья не дали. Они не то, что жили – выживали, В сарае, на отшибе, без еды. (Не дай нам Бог, хлебнуть такой беды.) К тому же, мать детей – глава семейства На русском языке – ни в зуб ногой. И так случилось, с просьбою любой Она шла к маме со своим немецким. Ей мама помогала, как могла… Всё бесполезно… Сгинула семья. Не скрою, мне их очень жалко было… Однажды немка к маме привела Сыночка своего и попросила Устроить в школу. Мама с ней пошла К соседу Недосекину. Тот долго Искал предлог, но, видя, нет предлога, Что б немке отказать, он порешил: «Скажи учителям, я разрешил». И сын учился в том же первом классе, В котором был и я. Но вдруг пропал. Его никто, конечно, не искал. Нашёлся сам… Конец их был ужасен… От голода они лишились сил… Зимой замёрзли. (Господи, прости!)…
Победа
Уже говорил, что связь с внешним миром у нас там была раз в две недели. Потому о Победе мы узнали с запозданием:
Немедленно всех в школу вызывают. Зачем? И мы с друзьями все гадаем: Какие ещё срочные дела? «Что?», «Как?» Победа к нам пришла! Нет, не пришла - ворвалась и взорвалась! Учительница целовала нас И строила по парам каждый класс, Вот, наконец, со всеми разобралась, «Ты – знамя понесёшь, ты – барабан, Вперёд, за мной!» А где–то, уж баян Наяривает. Бабы выбегают, Смеются, плачут, песни голосят, Друг друга все с победой поздравляют. И - самогонку пьют! И поросят Собрались резать. В клубе будет праздник! Сегодня двадцать третье мая!... Разве Девятого окончилась война!? Как долго к нам в деревню почта шла...»
С Победой – сразу стали думать, как возвращаться домой. Нужно было, чтобы нас кто-то вызвал официально. Бумага от родственников - вызов – заверенный властью, райсоветом.
От маминого брата пришла из Ленинграда такая бумага. Нам разрешили ехать. На лошади мой друг и одноклассник отвез нас в Тяжин. Довез до станции, переночевал с нами на вокзале, и утром поехал обратно. Сейчас представить такое – 11-летний мальчик на телеге 30 километров один по тайге… А тогда – в порядке вещей… И я умел запрягать лошадь. Взять лошадь под уздцы, завести её в оглобли, упряжь надеть на неё… Только у меня не хватало сил стянуть супонью хомут.
А мы на станции ждали теплушку. Погрузились, и недели две, как не больше, ехали в Ленинград.
Вернулись – мама пошла работать в ателье. Жили мы небогато, прямо скажем, - голодно. Поэтому после 7 класса я пошел работать на часовой завод. Два года работал учеником, учился в вечерней школе. На третий год мне присвоили 4 разряд. Но впервые после Победы я досыта наелся только в армии, когда после окончания вечерней школы поступил в Артиллерийское военное техническое училище. Дальше – служба, военная академия, ещё служба, работа «на оборонку», развал страны… - но это уже другая история.
А стихи начал писать только лет в 50. Сестра попросила рассказать о своем и её детстве, о блокаде, о войне, о том, чего она не могла запомнить в силу малого возраста - ответил ей стихами.
***
Рассказал - Семен Беляев. Записал - Виктор Гладков. В текст включены фрагменты поэмы Семена Беляева "Ленинградская блокада".
Слава учился в сельской школе на "4" и "5". Отличником он стать не надеялся, потому что отличниками в их школе были только дети учителей, но учиться ему нравилось, и спускаться из хорошистов в троечники он не собирался. Но существенной проблемой для него было рисование.
Чертить - чего проще?! Линейка, циркуль, транспортир. А рисовать - ну как это, если не дано?
Их учителем рисования был друг детства Славиного отца.
Про учителя в деревне знали, что он страдал, а некоторые считали - наслаждался - известной слабостью к крепким напиткам. Он был неплохим художником, но именно научить детей рисовать практически не пытался. Чаще всего просто давал задания и ставил потом оценки.
Очередное задание на уроке - нарисовать что-то на тему Гражданской войны и героизма Красной Гвардии.
Слава давно для себя усвоил, что в его рисунке должно быть больше прямых линий. Их легче рисовать.Поэтому он изобразил железную дорогу, сосновый бор, бронепоезд, ведущий огонь из орудий. Человечков рисовать даже не пытался, чтобы не портить картину.
Смотрит учитель на этот рисунок. Слава говорит: "Красный бронепоезд ведёт бой с белогвардейцами!" Учитель поднимает брови: "А где белогвардейцы?" Слава готов к такому вопросу: "В лесу спрятались!"
На следующем уроке тема "Зимние виды спорта". Слава рисует тот же лес. Теперь вместо рельсов - лыжня. И к сосне прислонены черные лыжи.
Учитель снова морщит лоб: "Это что?" Слава уверенно отвечает: "Картина. Лыжник в лесу". - А где лыжник? - Вот же его лыжи, видите? А он в лес ушел!
Потом задание - нарисовать дома акварелью что-нибудь. Слава пришел домой - старшая сестра приехала из техникума. Он ей: "Выручай!"
Она карандашом в тонких линиях нарисовала какую-то замечательную прерию, и леопарда, готового к прыжку. Слава все это разукрасил акварелью, принес в школу. В уголке листочка появилась законная пятерка.
Но сестра уехала в свой техникум, а учитель продолжал задавать рисование на дом. Смышленый мальчик взял тот же рисунок, закрасил пятерку в уголке мясистым кактусом, и сдал. Прокатило! Через неделю рядом с кактусом появился валун. А вскоре в правом нижнем углу листа накопился буквально небольшой курганчик из камней. И учитель начал что-то подозревать. В дневнике появились тройки.
И вот как-то вечером идут Слава и его бабушка по заснеженной тропинке, а навстречу учитель рисования. Педагог делает шаг в сугроб, уступая им дорогу, и вежливо снимает шапку: "Здравствуйте, Прасковья Диамидовна!" Славина бабушка строго смотрит на него, и говорит внуку: "Славик! Иди-ка. Подождешь меня в магазине!" Слава пошел дальше, слыша за спиной начало разговора. Бабушкин голос вдруг сделался очень строгим: - Ты, что это, милок, моему внуку тройки ставишь? А?! - Ну, понимаете, Прасковья Диамидовна! Он старается, конечно, но у него не получается. Плохо рисует... - А у тебя в детстве всё получалось? Я о твоих проделках матери твоей не всё рассказывала! Забыл уже, как тебя пьяного от неё прятала?!
Лет двадцать пять назад мне удалили аппендикс. Сначала почувствовал острую боль и тошноту. Поскольку аппендицит это распространенное заболевание, прочитал о нем заметку в популярной медицинской энциклопедии, и тут же себе его диагностировал. Кинул в сумку шлепанцы, спортивный костюм, новую колоду карт, шахматы и мыльно-рыльные принадлежности. Зашел к приятелю в соседний подъезд и попросил отвезти меня в больницу. Жена и дети гостили на Украине, и было как-то чудно, что со мной такая штука случилась, а самые близкие ничего об этом не знают.
В приемном покое хирург подтвердил мой диагноз и велел сразу готовиться к операции. Медсестра поинтересовалась, - есть ли у меня бритвенный станок, а то она принесет казенный многоразовый, чтобы я мог подготовить операционное поле. Предупредила, что в том станке стоит очень хорошее лезвие «Восток», которое она самолично поставила лет пять назад. Отказавшись от халявы, я выбрил лобок и гениталии своим собственным инструментом. В тот же день меня оперировали. Наутро в палату зашел хирург, осмотрел шов, поинтересовался самочувствием. Спросил его: - А, в самом деле, аппендикс был воспаленный? Врач закивал головой: - Да, да! Такой уже ядреный был, налитой. Ещё чуть-чуть и мог лопнуть.
Позже я убедился, что так он отвечал всем своим пациентам, чтобы не терзались мыслью, что их зря порезали.
В восьмиместной палате нас было шестеро. Всем удалили аппендикс. Мы перезнакомились и обвыклись. Интересную закономерность заметили – если кто-нибудь начинал рассказывать анекдот, все подтягивали к животу правую ногу. Чтобы было не так больно смеяться.
В палату зашел парень лет двадцати. Поглядев на него, я подумал, что так, должно быть, одеваются сельские хлопцы, когда хотят выглядеть «по-городскому».
Оглядел нас, заговорил: - Здорово, мужики! Как дела? Не тушуйтесь, все путем будет! Тут как? Аппендициты умеют удалять? Не ссыте, все будет ништяк!
Мы, удивленные его напором и непонятной многословностью, молчали. В палату зашла медсестра. Показала ему свободную койку, тумбочку, предложила переодеться. Спросила - есть ли у него бритвенный станок. Узнав, что нет, сказала, что сейчас принесет. Парень, пощупав на скуле трехдневную щетину, продолжил свою речь. Теперь я понимаю, что он просто глушил свой страх перед операцией, а тогда его говорливость казалась раздражительно неуместной.
Медсестра принесла старенький бритвенный станок, который уже многие годы использовался незапасливыми больными для эпилирования операционного поля. Вот - сказала она – побрейтесь. Парень снова потрогал щетину на лице и удивленно поблагодарил. Медсестра улыбнулась, и выходя, сказала в пространство: - Объясните ему.
Я сказал новичку: - Ты что думаешь? Тебе надо лицо брить? Он, все еще не понимая, ответил: - Ну да, а то что же?! - Нет, дорогой! Этим станком ты побреешь лобок и яйца! - Не буду! - Будешь! А то медсестрам придется самим тебе твое хозяйство обривать, когда ты под наркозом уснешь. Еще и порезов наделают… Да ты не сомневайся! Это не прикол, а обязательная процедура. - Врешь! - Да на, смотри! Я спустил штаны, и он визуально убедился, что это бритье не придумано специально для него.
Вздохнув, и все еще недоверчиво покачивая головой, он направился к туалету.
В полной тишине двенадцатилетний мальчишка, лежащий на койке, хихикнул, и подтянул правую ногу к животу. Все настороженно повторили его движение, и кто-то поинтересовался: - Ты чего? Мальчишка, давясь от смеха, сказал: - Повезло ему, что не успел лицо этим станком побрить…
Комм. №5 от 25.12.04. «Что то опять комментариев по историям почти нет, может мне обратно появится, а то уж совсем комментировать некому .... Читатель внушающий ужас»
В подписи рекомендую-таки ограничиваться словом «Читатель». Все же нескромно как-то у Вас. Или запятую ставьте, что ли. Появится-появитЬся тож. Истории комментировать, конечно, надо, как и присылать их. Но не задавайтесь целью комментировать непременно всю десятку. Обсуждайте те, которые не оставили Вас равнодушным. Хорош был тот, что подписывался «Ваш комментатор». Его посты были, как правило, остроумны. Вот, например, одна история начиналась фразой: «Снега у нас в пустыне нет, зато песка навалом...» (Цитирую по памяти, возможно неточно, но близко к тексту.) Наш Комментатор отвечал так: «… - приезжай к нам в Сибирь – поменяемся!» Смешно ведь!.. Жаль, что он тоже считал необходимым комментировать непременно каждую историю из «Основных». Вероятно, поэтому его не хватило надолго. Немолодой.
«Вы в этом уверены? Правды он не выдержал? А по-моему, не выдержал СССР как раз лжи, которой его стал потчевать Яковлев, другие "Огоньки" и почти все СМИ во время гласности. (Комм. №29, от 19.03.05.) То есть Вы согласны, что социалистическая система потерпела крах из-за отмены цензуры в СМИ. Благодарю за поддержку.
«Вот видишь, Немолодой... Когда ты был молодой проституткой, спрос не тебя был больше. Даже квартиру дали. А теперь тебе приходится проводить время в Интеренте. Сочувствую, но помочь не могу»
- Ты кто? Ты зачем приходил-то? Что хотел сказать? Эй, вернись! Слушай, может, ты хлеба хочешь?
О доброте. И милосердии. В феврале 1983 года я и Женька Суханов, после отчисления с 3-го курса ГВВСКУ, пришив на скорую руку на шинели солдатские погоны вместо курсантских, ехали служить рядовыми в в/ч № 30223, что располагалась в п.г.т. Тикси. Мой попутчик - этакий хозяйственный мужичок, в противоположность мне очень практичный. Выезжая из Горького, имели на двоих около 70 р. (для справки: батон хлеба тогда стоил 18 коп, водка - 4р 30коп, десяток яиц - 1р 30коп, бутылка крепленого вина - около трех рублей), несколько банок разных консервов, батон полукопченой колбасы и приличный кусок сала. В тот вечер, глядя, как я кромсаю ножом колбасу и хлеб, Женька говорил: «Ты, что, не видишь, - колбасы много, а хлеба мало, - режь колбасу толще, а хлеб тоньше». К новому месту службы мы не очень торопились, задерживались на приглянувшихся нам станциях, и на почтово-пассажирский поезд Тайшет - Усть-Кут мы сели только через две недели. У нас оставалось 23 коп. и кусок сала грамм на сто. Впереди у нас были сутки в этом поезде и два авиарейса - Усть-Кут - Якутск и Якутск - Тикси. Поэтому мы очень экономно натирали черный хлеб салом и с удовольствием поедали эти бутерброды, запивая их дармовым кипятком. На эту картину с удивлением смотрел сидящий напротив весьма колоритный дяденька возрастом около пятидесяти, высокий, дородный, с породистым крупным лицом и в кожаном пальто на меху. Вдруг он спрашивает: «Ребята, а почему вы в ресторан не сходите? » Мы с Женькой переглянулись, - издевается, что ли? А он протягивает нам пятирублевку и продолжает: «Так нельзя! Сходите в вагон-ресторан, пообедайте». Я, было, начал отказываться - что, Вы, не надо, у нас есть деньги. … А он продолжал: « Возьмите, ребята, я фотограф, для меня эти деньги ничего не значат». Женька говорит: «Ну, если фотограф…» Когда мы, насытившись, вернулись из вагона-ресторана, он уже сошел на какой-то станции… В Якутске несколько дней жили в аэропорте. То из-за пурги отменялись рейсы, то не было мест, то нам не хотелось лететь. Но есть очень хотелось. Не хотелось и вина, - после пьянки в Тайшете у меня в чемодане оставалась бутылка портвейна 777. Тщетно мы пытались продать кому-нибудь Женькины часы или мои кроссовки. Напившись газировки, я присоединился к игрокам в «тысячу», а Женька пошел продавать портвейн. Вернулся он не скоро. В руках у него был кулек из оберточной бумаги, от которого восхитительно пахло жареным мясом. На мой вопросительный взгляд Женька коротко ответил: «Из ресторана». Из кармана шинели он извлек завернутый в ту же бумагу нарезанный серый хлеб, из кармана брюк - горсть мелочи и скомканных купюр разного достоинства (больше восемнадцати рублей оказалось). И после того, как наелись, он достал из другого кармана шинели ту самую бутылку портвейна. Как вы, наверное, уже догадались, люди охотно выручали солдата деньгами и отказывались забирать вино. Немолодой.
Писал уже раньше, что внучку растят в соседнем городе – так сложилось – и получается выбраться к ним не каждые выходные.
Ей скоро пять. Звонит мне с бабушкой: - Дед! Ты меня научишь в шахматы играть? Я в мультике видела – три кота играли. - Конечно! В эти выходные привезу шахматы – будем играть.
Эти с национальным колоритом шахматы мне подарил когда-то кум в Киеве.
В субботу приехал - показал, как расставлять, как ходить... Немножко поиграли. Что-то запомнила, что-то нет…
В воскресенье с утра ещё разок сыграли, а после обеда я уехал.
Поздним вечером мне звонит бабушка: - Уснула… Она и твои шахматы спать уложила! - Как это? - Как-как!... Выложила в рядок и укрыла пеленочкой!
В 90-х и в нулевых был у меня в Воскресенске магазин "Игрушки". Площадь торгового зала - под 100 кв.м.
Заходят раз мужчина с женщиной. У него в руках несколько больших пакетов-маечек с покупками.
Она разглядывает какою-то мелочевку на витринах, а он сразу упёрся взглядом в большого китайского пупса "Magic" на батарейках. Пупс плачет, пьёт из специальной бутылочки, писается и ещё что-то делает - всего шесть, кажется, функций.
Он разглядывает коробку с пупсом на витрине, смотрит на ценник, потом раскрывает в руках пакет-маечку, заглядывает туда, снова - на витрину, и снова в маечку... Сердито говорит жене: "Предлагал тебе сразу идти в магазин, а ты - на рынке дешевле, на рынке дешевле..."
Теперь она тоже замечает эту куклу на витрине, видит ценник, ненадолго задумывается, после чего отвечает: "Молчи! У нас - фирменная!"
В семьдесят седьмом, кажется, году мама купила себе искусственную шубу. Помню, как она, довольная, крутилась перед зеркалом, и, вдруг с неожиданной горечью сказала: «Эту шубу я буду носить до пенсии. Разве я, когда-нибудь, еще смогу позволить себе такую покупку». Мама тогда уже лет десять работала директором сельской школы. Ее школа всегда была лучшей в районе. Почти в каждом выпуске были один или два медалиста. Если в гороно, вдруг, приезжала неожиданная комиссия, или иностранные гости (бывало и такое), их обязательно везли в нашу школу. В нашу, - потому что я ее заканчивал, а в восемьдесят шестом стал там инструктором производственного обучения. Преподавал профессию «сельский механизатор широкого профиля. Летом мои ученики работали помощниками комбайнеров и зарабатывали 300-400 рублей в месяц. Мой оклад составлял 228 рублей «грязными». В те годы я тоже купил себе шубу из искусственного меха. Черную такую, с едва заметным блеском. Сто рублей заплатил за нее в комиссионном магазине. Теперь это называется «секонд хэнд». С нетерпением ждал морозов. Потом с удовольствием носил ее. Я так солидно выглядел. Только не могу сейчас вспомнить, - тепло ли в ней было. До этого я зимой носил куртку с капюшоном, тоже на искусственном меху и накладными карманами. В сумерках, при желании ее можно было принять за «аляску». Но эта-то куртка точно была холодная. Началась эпоха перемен. На гайдаровскую реформу ни мама, ни я не в обиде. У нас не было сбережений, и мы ничего не потеряли. В девяносто третьем году я ушел работать продавцом в «коммерческий», как тогда говорили, магазин. Потом сам занялся коммерцией… Сейчас у меня свой магазин. Я торгую игрушками. Мама на пенсии. Мои доходы позволяют купить ей натуральную шубу, и оплатить поездку на курорт. Жалеем ли мы о советских временах? – Мы жалеем в них себя!
Август 2010 года. Мы с Ракетчиком остановились у небольшого сельского магазина пополнить запасы воды и еды. До сгоревшей деревни Свеженькая, куда мы везли «гуманитарку», оставалось километров двадцать пять по частично выгоревшему лесу. Мужики возле магазина сказали, что дорога будет тяжелой, потому что на всем протяжении разбита пожарной техникой. Что можно взять в машину в такую жару? Купили печенье, хлеб, воду, палку сырокопченой колбасы... Расплатились, и уже в дверях Ракетчик спрашивает: - У тебя водка в машине есть? Я удивился: - А зачем? Я - за рулем. Ты - не пьёшь... Он говорит: - Возьми хоть одну бутылку. В машине объясню... Взяли две поллитровки, и уже в машине он рассказывает, что однажды где-то в Вышнем Волочке, что ли, или ещё где-то рыбачил возле какой-то деревни. Рядом мужики местные. Немножко потрещали о жизни... Работы в деревне нет. Кто как выживает. А он для них кто - богатый москвич! Вон у него какие снасти шикарные! И спиннинг, и блёсны... А тут у него возьми и блесна зацепись. Ну, недалеко от берега, и блесна, действительно из любимых, но не лезть же в октябрьскую воду. Он тянет леску, - оборвется, и ладно. А мужики ему: - Ты что! Блесну потеряешь! Мы слазаем! Он отговаривать - они ни в какую. Один разделся, и сплавал, отцепил снасть. «И, - Ракетчик говорит, - у меня тогда случайно в машине бутылка водки оказалась. Отблагодарил их. Они не ожидали. Обрадовались». "С тех пор, - Ракетчик пояснил, - у меня всегда в машине была бутылка водки. Или отблагодарить кого, или что продезинфицировать вдруг понадобится… Она же не портится. И мне даже удивительно, что ты так много ездишь, а такой привычкой не обзавелся!" Это он мне рассказывает, мы едем через лес. Дорога - голимый рыхлый сухой песок. Еду на второй-третьей передаче, и в одном месте всё-таки застреваю. Грузовой фургон Рено-Мастер. Он больше тонны, и килограмм 700 груза в кузове. Достал лопату - думал выбросить из-под машины песок, докопаться до твердого. Чтобы хоть чуть машина шевельнулась, а дальше – враскачку… А хер там! Нету твердого. Всё песок и песок. Когда навстречу ГАЗон-водовозка. Он, как потом выяснилось, несколько раз в день там проезжал, возил воду для пожарной машины, которая в Свеженькой дежурила. Пожарные там остатки деревни караулили, и возникающие в лесу новые очаги пожара заливали. Была у меня с собой длинная прочная веревка. Сначала лопнула. Связал, сложил вдвое, теперь ещё и жгутом её скрутил. Вытянули на бугорок. Вот первую из двух тогда купленных бутылок водки я этим водовозам и отдал. А вторая потом года два у меня под сиденьем ездила. Но тоже не зря. Всё равно когда-то пригодилась, и пришлось новую покупать. *** А Ракетчик потом об этой поездке хаарошую историю написал - https://www.anekdot.ru/id/464585/
В одном провинциальном райцентре видел сегодня надпись на стене здания масляной краской огромными кривыми буквами: "ВЕДИ НАС СЛЕПЦОВ". Ирония в том, что Слепцов -- новоиспеченный мэр этого города.
Друг и коллега пересказал историю примерно пятидесятилетней давности, услышанную от контр-адмирала Кругликова, внука которого этот мой друг когда-то тренировал.
На рейде Владивостока стоял крейсер «Суворов», на котором проходили практику курсанты военно-морского училища. Группу этих курсантов повезли на мотоботе в увольнение. И так получилось, что все увольняемые вернулись на пирс чуть раньше назначенного времени. Мотобот с ними ушел к крейсеру. А один парень припоздал, и, выйдя на пирс, увидел удаляющийся мотобот.
У него был вариант походить по пирсу, поспрашивать на других катерах и ботах – кто и когда отходит к своему кораблю, и чтобы «подбросили» до «Суворова». Но он решил приколоться, и вернуться из увольнения вплавь, благо был спортсмен-пловец. Разделся, привязал парадку и ботинки на голову, и поплыл.
Долго ли, коротко – приплыл к кораблю.
Вахтенные на борту заметили его издалека. Пробили тревогу «Человек за бортом!» Спустили шлюпку, подобрали.
На борту его встречали все свободные от вахты и командир корабля тоже. Парень вытянулся по стойке смирно и доложил: «Курсант имярек из увольнения прибыл без замечаний!»
На утреннем построении после подъема флага и перед разводом командир объявил: «Курсант …, выйти из строя!»
Парень вышел, повернулся лицом к строю.
Командир корабля назначил ему наказание – месяц без берега. С формулировкой – «За нарушение рейдовой службы! Шел без отличительных огней». *** Что такое «рейдовая служба» я посмотрел в «Морском словаре»: - комплекс мероприятий, обязательный для поддержания установленного режима входа и выхода, стоянки и передвижения кораблей, судов и плавсредств на рейдах и гаванях баз (пунктов базирования) или порта.
«Солдат есть имя общее, знаменитое, имя солдата носит всякий военнослужащий от генерала до последнего рядового». (с)
Не помню, чтобы отец говорил эту фразу. Возможно, он её не знал. Но его мнение о слове «солдат» было схожее.
Если я плакал из-за какой-то обиды или разбитой коленки, он сочувствовал, гладил, допустим, по голове или дул на ссадину. Но обязательно и говорил: «Не плачь, сынок, - ты же солдат!»
Тогда все служили в армии. И мне предстояло через 15 или сколько там лет служить. И слово «солдат» содержало твердость, мужественность, храбрость, справедливость.
Он рассказывал об армии... Обслуживание самолетов на морозе, выходы "в летние лагеря", о сослуживцах какие-то забавные истории... И двое его армейских друзей как-то приехали к нам в гости.
Отец умел делать всё. Мы с ним постоянно столярничали, слесарничали, фотографировали, а потом проявляли пленки и печатали фотографии – всё это понятно и вполне по-мужски естественно.
Но вот прихожу с улицы в разорванной при прыжке с дерева рубашке. Он достает коробку с катушками, учит меня вдевать нитку в иголку, показывает, как зашивать. Через какое-то время снова, а потом ещё и ещё повторяет эти уроки. Объясняет: «Можно отдать маме, и она зашьёт. Но если в армии у тебя пуговица оторвется, ты к маме побежишь?»
Прочёл мне сказку «Каша из топора». И объяснил её смысл так: «Солдат должен уметь проявлять смекалку, и находить выход из любой ситуации».
На мамин день рождения или на 8 марта мы с ним запирались на кухне, и он готовил стол. В том числе и пек какой-то особый пирог в духовке. И если бы я спросил – откуда он это умеет, он бы усмехнулся в ответ: «Я же солдат!»
Он умер, когда мне было семь.
А я, когда пришло время, стал солдатом. *** Цитата, с которой начинается текст, - из книги "Мои скитания" Гиляровского. Он был солдат.
В девяностых и нулевых работала продавцом в частном продовольственном магазинчике. Поставщики все были постоянные, товарно-денежные отношения между ними и хозяином магазина часто строились на доверии и честном слове, и никто никого не обманывал. А один наш поставщик – крупный разбитной общительный парень – был забывчив. И ему надо было напомнить, чтобы чего-то не забыл, записал, довез… И раз у него в машине не оказалось упаковки колбасы, записанной в накладной. Он клятвенно пообещал, что эту упаковку сегодня же привезет его знакомый, что ли, или ещё кто-то… Я ответила: «Я тебе накладную подпишу. Но если сегодня на привезешь – ночью позвоню тебе на мобильный, и ласково с тобой поговорю. Динамик на твоем телефоне громкий – жена твоя все услышит».
Колбасу никто не привез – ночью набираю его номер. Говорю: «Сереженька! Ну, как же так?! Я ждала, ждала… Эх, ты!» И отключилась.
Колбасу он привез вместе с другим товаром через пару дней, и сказал, что жена подала на развод. Я огорчилась, позвонила ей, объяснила кто я есть, и причину того звонка, извинилась за неудачную шутку, пригласила в гости познакомиться со мной и развеять сомнения. Она приняла мои извинения, но про развод сказала, что причина не во мне. Косяков, значит, за этим Сергеем накопилось достаточно.
***
В перерывах между склеиванием картонных коробок для гуманитарных наборов, укладкой в эти коробки продуктов, разгрузкой новых партий продуктов, обзвоном получателей, составлением логистических схем, доставкой наборов, - волонтеры общаются. И некоторые, - особенно немолодые, - рассказывают интересные случаи из жизни. Что успеваю - записываю. Сегодня услышал эту историю.
Все солдатские денежные переводы получал замполит. Получит деньги, и сделает об этом запись в блокнотик. А солдату не сообщает. Зачем солдату деньги?! Еще исхитрится водки купить, чего доброго...
Мама в письме написала, что отправила мне перевод 10 рублей. Я подхожу к замполиту: - Таарищ старший лейтенант, разрешите обратиться? - Чего тебе? - Мне перевод не приходил еще на десять рублей? Он листает записную книжку, кивает: - Да, приходил. Все нормально. Поворачивается, и уходит. Я ему в спину кричу: - Товарищ старший лейтенант! - Чего тебе? - Так деньги дайте. - А тебе зачем? - Как зачем... Это же мои деньги. - Да зачем они тебе? - Ну, в чайную схожу, куплю продукты - мы сегодня в дальний караул заступаем. - В дальний... Ну, на, возьми рубль.
Вот так по рублю, редко по два всю десятку у него и выпрашивал в течение месяца.
Он любил говорить: - У меня, как в китайском банке, - не пропадет, но и не получишь!
Супружеская пара среднего возраста приобрела в Москве квартиру. Нашли в столице и работу. Но поочерёдно ночуют в Воскресенске, а на работу ездят. Потому что их собаке Москва не понравилась.
Периодически привожу внучке свои детские книжки. Которые сам любил, а потом - читал младшему брату, а ещё позже - сыновьям. Пару месяцев назад привез очередную стопку. До которых теперь доросла. Перелистала, посмотрела картинки, прочла оглавления - отложила в сторону: "Дед, - тебя куклы заждались! Давай играть!".
А теперь приехал, снова поиграли в кукол... А - я после двенадцатичасовой смены на заводе. Мне бы полежать-отдохнуть... Но не засыпать! Надо продержаться часов до 18-ти, чтобы потом свалиться уже до утра, и вернуться к нормальному режиму сна и бодрствования. Когда она вдруг говорит: - А давай про Рави и Шаши почитаем! ... Это повесть, как двух слонят везли пароходом из Индии в Советский Союз, в зоопарк. Запомнила, значит, когда в тот раз картинки смотрела и заголовки читала. Устроились на диване - читаю ей. Она и сама может, но любит, когда я или бабушка читаем вслух. Страница за страницей... Она забегает глазами вперёд, ловит паузы, озвучивает названия следующих глав. Обсуждаем картинки. Определяем на них - кто боцман, кто капитан, кто другой персонаж... Обоим интересно, но строчки начинают расплываться у меня перед глазами, речь путается... Алиса говорит: - Дед! Давай эту главу сама дочитаю! С удовольствием соглашаюсь, а когда дочитывает, говорю: - Алисонька, голубушка! Ты иди пока к бабушке на кухню! Мне нужно хотя бы десять минут поспать, а потом продолжим... Алиса со вздохом выходит из комнаты. Ходит кругами по кухне... Сообщает бабушке: "Дед сказал - надо десять минут поспать...". Садится за стол... Листает свои школьные тетради... - Ба! Десять минут прошло? Бабушка смотрит на часы: - Ещё нет! Алиса встаёт: - Разбужу деда - скажу, что прошло!
Связано это было со взломом или нет, - но сначала засбоил телефон. Мы как раз гуляли по Суздалю, зашли в кафе, жена порылась по карманам, по сумочке, говорит: "Позвони! Не нахожу телефон..." Я вызываю - "Вызов невозможен". И снова, и снова... Вышел на улицу - думал в старинном здании не берет - на улице то же самое. Вернулся - говорит: "Нашла". Ну и ладно.
А минут через 20 посыпались СМСки: "Вам одобрен кредит - наберите код", "перейдите по ссылке", и куча подобных. Одна за одной. И тут же звонки один за одним от коллег, от знакомых... Первым позвонил зять - программист, и вообще толковый парень. Сказал, что я в вацапе попросил у него денег - 50 тысяч. Велел снести вацап, скачать заново, установить двойную идентификацию, и скачать на телефон Касперского.
Я вот это всё делаю, а звонки сыпятся - их сбрасываю, чтобы не отвлекаться. Мне же надо эти рассылки сначала прекратить. А уж кто звонит - всяко деньги не отправит, раз догадался позвонить.
И тут - звонок от Большого Начальника. У меня его номер есть в телефоне, как и мой у него.
Я - воспитан армией, субординацию соблюдаю. И, поскольку от меня до него ещё два уровня руководителей, никогда сам к нему напрямую не обращаюсь, не звоню и не пишу. А он, случается, обращается за информацией к работникам моего уровня, которые владеют именно той информацией, которая срочно ему понадобилась. А вот, когда он ко мне обращается, тогда, конечно, я ему сразу отвечаю, но обязательно информирую о произошедшем своего непосредственного начальника. Такое поведение мне привили 40 лет назад в Советской Армии.
И вот я ковыряюсь с вацапом, а тут - он звонит. Принимаю звонок, и сразу проговариваю: - Извините, пожалуйста, Сергей Сергеевич (имя изменено)! Вацап взломали. Снес, переустанавливаю.
В его голосе чувствую улыбку: - Я так и понял, Виктор Николаевич! Думаю: "А почему на "ты"?! Но, на всякий случай, решил перезвонить - вдруг действительно денег надо..."
Порадовался его чувству юмора, и продолжил свои манипуляции. *** Что хорошо - никто из нескольких сотен моих контактов вроде бы мошенникам не поддался. Что плохо - некоторые прислали сообщения с извинениями, что денег нет, сами в долгах, и тп. То есть - поверили, что эта просьба от меня.
Когда вернулись в гостиницу, управляющий - мой старинный друг, ещё с детства, почти 50 лет дружим - сказал: "Если бы ты попросил тысячи три-четыре - я бы мог и отправить. Знаю, что гуляете, вдруг в ресторане расплатиться не хватило... Но 50 тысяч - это с их стороны хамство! Наглёж!"
Такая фигня, малята... Всё нормально. Но надо ещё через Госуслуги проверить кредитную историю. Вдруг что-то сумели оформить!
UPD
Коллеги, с кем постоянно общаюсь, сказали: "Сразу поняли, что не вы. Стиль не соответствует. Вы всегда с шутками..."
Был в Киеве. Навестил кума. Он частный предприниматель. Спрашиваю - кто у тебя «крыша»? - Главный хирург районной больницы - отвечает. Я - в недоумении. А кум поясняет - хирург решает любые вопросы. Он же их всех резал или резать будет… Немолодой.
Неосторожная шутка Работал на одном серьёзном мероприятии. Хожу по залу, фотографирую... Подхожу к группе знакомых спортсменов. Здороваюсь. Кто-то из них спрашивает: "Чего такой грустный?" Ответил им известной шуткой: "Я не грустный, я трезвый". Они, видимо, услышали это впервые, потому что отреагировали очень живо. На следующий день фотографирую детсике спортивные соревнования. Детишки-то, это же сплошной позитив! Среди судей - один из моих вчерашних собеседников. Поздоровался и с намёком говорит: "Сегодня, смотрю, ты весёлый..."
Мама перебирает свои архивы. Прочла мне это письмо, датированное 4 мая 1987 года. Отправительница благодарит мою маму за помощь.
Дело было так… Февральским поздним вечером в автобусе при маме разговаривали две женщины. Сначала мама обратила внимание на характерные интонации южнорусского говора, на их достаточно объемный багаж… Потом вникла в содержание их разговора. Стало понятно, что они приехали в Воскресенск издалека. А их дальняя родственница или знакомая, которой они направлялись, перед самым их приездом скоропостижно скончалась. И тут уже понятно, что родственникам покойной не до гостей.
И в автобусе эти женщины обсуждали – куда теперь направляться. И единственный вариант был Москву к какой-то ещё одной давней знакомой, чей адрес у них был, но с которой они не списывались перед поездкой, и которая их не ждала.
Мама им сказала: «Куда же вы на ночь глядя в Москву поедете? Пока электричку дождетесь, пока до Москвы, пока там доберетесь – уже заполночь будет. Переночуйте уж у меня, а утром – в дорогу!»
Поужинали они, переночевали, и утром уехали. Тоже учительницы, как и моя мама, только постарше возрастом.
А это письмо пришло к 9 мая.
В прозе и в стихах, идущих от сердца – благодарность! «…А за помощь, которую Вы нам оказали 25 февраля, мы Вас не забудем никогда!» Семья (фамилия, имена)_, дети, внуки, правнуки… Фамилии и адрес по понятным причинам не указываю. Надеюсь - у них все хорошо… PS Стихи набрал в ворде. Но в рукописном варианте лучше чувствуются их сердечность и искренность.
Пропускается только один снимок, поэтому вторую страницу письма и конверт размещу в комментариях.
Было мне лет двенадцать. В пионерский лагерь «Химик» нас отправляли каждое лето. Обычно случалось так, что кто-то из ребят во дворе нашей хрущевки сообщал, что родители взяли ему путевку на вторую, или, допустим, на первую смену, и тут же все остальные мальчишки бежали к отцам-матерям с сообщением о необходимости приобретения такой же путевки. Почти у всех один или оба родителя работали на Воскресенском химкомбинате, которому принадлежал этот пионерлагерь, поэтому приобретение через профсоюз этой путевки не было накладным. Ну, это так, - отступление от темы. А там, в пионерлагере после отбоя в мальчишеской спальне были всякие разные разговоры. И я часто пересказывал пацанам рассказы и повести – Джека Лондона, Майн Рида, Фенимора Купера, Беляева… всякое разное… Это сейчас мне хватает историй из своей жизни. А тогда пересказывал только прочитанное. И однажды кто-то из ребят сказал: «Ты все книжки пересказываешь! А расскажи что-то своё!» Я даже растерялся. Говорю: «А что своё-то я могу рассказать?» Он ответил: «А ты придумай!» Меня это зацепило. Тут же начал рассказывать, как с началом войны меня с родителями эвакуировали, я отстал от поезда, попал в оккупацию, стал партизаном, раздобыл на месте боев оружие, начал устраивать на лесных дорогах засады на гитлеровцев (мои на тот момент источники – «Партизан Леня Голиков», «Люди с чистой совестью», «Это было под Ровно»). Потом я пересек линию фронта… В этот момент мой рассказ был перебит возгласом из угла спальни: «Врешь!» Я замолк. После паузы осторожно говорю: «Ну, да. Не то чтобы вру. Но выдумываю же. Меня и просили что-нибудь выдумать…» Он молчал. Кто-то из ребят сказал: «Давай дальше!» Дальше я был сыном полка (повесть «Сын полка» Катаева). Ходил в разведку и подносил патроны к орудию. В одной из разведок оседлал коня Буяна и освободил из эшелона наших военнопленных (фильм «Смелые люди»). Тут тот же пацан воскликнул: «Врешь!» Теперь уже на него зашикали все, кто еще не заснул. А я продолжил геройски бить врагов, захватывать языков, закрывать амбразуру вражеского дзота (не своим телом, а трупом врага), направлять самолет на железнодорожные составы врага и успевать выпрыгнуть с парашютом, торпедировать из подводной лодки вражеские транспорты (книга «Корабли – герои»), на «Морском охотнике» топить вражеские подлодки (рассказ «Морской охотник»), подменять наводчика артиллерийского орудия при отражении танковой атаки… Все это перетекало из одного в другое и было логически взаимосвязано. В промежутках скакал на коне, стрелял из нагана и пользовался лассо. Тот пацан потом и в третий раз ещё воскликнул: «Врешь!» Но теперь уже никто на него не цыкнул - все спали. И рассказывать стало некому. *** Много раз в комментариях к своим историям из жизни честно говорил читателям, что не умею выдумывать – рассказываю, как было. Эту историю тоже не выдумал…
Историю о бороде (на одеяло ее класть или под одеяло, с последствиями в виде невозможности заснуть) я читал в 70-х годах в какой-то детской книжке. Автор возможно Владимир Санин, -- он много писал о полярниках, а описанный сюжет происходил именно на станции Северный Полюс.
Наверное не только я жег сегодня спички, поглядывая на секундомер. Две продержались 45 сек, пять сгорели за 30-35, три потухли, не догорев до конца. Каминная спичка горела 78 секунд. Я-то не догадался, как решить ту задачу. Правда в армии на КМБ мы тоже засекали, сколько времени горит спичка. И говорили своему сержанту, что это время составляет меньше 45 секунд. Все равно он научил нас отбиваться за 15 с. Рекордсменам хватало семи. Легенда о сгорании спички за 45 секунд получила распространение после выхода на экраны фильма об армии, в котором сержант демонстрирует этот фокус. Дело ведь вовсе не в том, сколько времени горит спичка. Главное, что замученные духи, лихорадочно срывая с себя одежду могут с ужасом поглядавать на это пламя, воочию убеждаясь в быстротечности времени и матерясь сквозь зубы на пуговицу, застрявшую в петле манжеты.
В 88-м году я, впервые после 15-летнего перерыва, побывал в родном селе моей матери, на Киевщине. Там я заново познакомился со своим двоюродным дедом (ныне покойным). Ему было около восьмидесяти лет, и он сохранял ясный ум и твердую память. В течение недели я не уставал слушать его рассказы из богатой на события жизни, наслаждаясь при этом неиспорченой городскими изысками музыкой украинского языка. Однажды я попросил его рассказать, как организовывался колхоз. Привожу его ответ.
"Приехал один с Киева, с наганом, взял в помощники двоих местных, с голытьбы, и пошли по дворам, хозяев уговаривать в голгосп вступать. Кто не согласен, того бьют. Уговорили всех."
Точно по анекдоту получилось: Колхоз -- дело добровольное. Хочешь -- вступай, не хочешь -- расстреляют.
"Эта совершенно бесчеловечная травля всем форумом одного автора - показательный пример нашей духовной деградации" (Нежная мамуля, комм № 4 от16.05.04) "Еще одно подтверждение, что женщины в общем - глупее..." (Алик, комм № 7 от 16.05.04) Правда,здорово совпало... Немолодой.
"Если человек стыдится своей страны, своего происхождения, своей истории, своего рода, не уважает все то, что его взрастило и воспитало - это человек без корней, да просто неблагодарный и во все времена он не заслуживал уважения... А Россия в жопе именно потому, что мы просто сами себя не уважаем, поэтому нас и другие не уважают, вот и все." (Верблик, комм. №15 от 08.08.04.) Вы, Верблик, признаете, что Россия в (извините) жопе, и предлагаете не стыдиться этого? Или, Вы, этим гордитесь? Я полагаю, что большинство россиян и теперешних, и бывших, и гордятся своей страной, и стыдятся ее. На мой взгляд, у нас больше причин стыдиться, чем гордиться. Коррупция, бытовое, автомобильное, общественнотранспортное хамство, свинство (я не знаю, как еще назвать способность моих соотечественников замусорить свои населенные пункты, превратить в сплошные помойки территорию вокруг дачных поселков, оставлять на природе весь мусор, оставшийся после пикника...) и т.д. Анекдот в тему. Времен перестройки.
"Два червяка - отец и сын - вылезают из дерьма. - Ой, папк, а что это такое голубое, бездонное, красивое? - Это небо, сынок. - Папк, а что это такое зеленое душистое мягкое? - Это трава, сынок! - Папка, а что это такое желтое теплое приятное? - Это солнце, сынок. - Ой, папк, как хорошо в мире! А почему мы в дерьме живем? - Понимаешь, сынок, есть такое слово - Родина!"
В АиФ - Москва статья о крысах. Для усиления эффекта корреспондентка вставила в текст байку о том, как крысы воруют яйца. (Когда одна крыса лежит на спине и держит яйцо лапами, а другая тащит ее за хвост). Завтра многие будут пересказывать эту выдумку, как научно подтвержденный факт. Немолодой.
«В конце концов среди работодателей тоже есть в некотором роде конкуренция - за квалифицированных рабочих, которых привлекают и большей зарплатой, в том числе».
- очень верно подмечено.
Пришла как-то ко мне девушка узнать, не нужен ли мне продавец. Она на тот момент работала в киоске «Кодак» и ее перестала устраивать зарплата. Продавец мне, как раз, был нужен. Я рассказал ей об условиях труда, о зарплате, соцпакете и прочее. Все ее устроило, но приступить к работе она пообещала только через неделю, чтобы не подводить своего работодателя. Мне очень понравилось эта ее порядочность. Навел о ней справки, выяснил, что покупатели ее любят. К, сожалению, через три дня она позвонила, и, извинившись, сказала, что, узнав о ее намерении уволиться, начальник удвоил ей зарплату, и теперь у нее нет причин уходить.
Пробирался по перрону через толпу приехавших и встречающих. Обогнал молодую пару. Парень нес сумку и свободной рукой обнимал за плечи прильнувшую к нему девушку. Она, счастливо улыбаясь, заглянула ему в глаза и спросила: "Соскучился?" Парень, со сдержанной нежностью ответил: "Да он у меня от моей правой руки уже шарахается!"
Сидели как-то мужской компанией. Разговор тек, переходя с темы на тему. Ассоциативно я вспомнил и рассказал какой-то анекдот про исламистов. Напротив сидел мужик. Я знал, что в прошлом он боевой офицер, но не знал подробностей его службы, а теперь он работает в гражданской организации. На этот мой анекдот он сказал: "Ты мне о них мне шутки не рассказывай. Они меня два месяца в яме держали, и из той ямы только я живым вышел". Интересно, что когда от этой организации требуется представитель на то или иное мероприятие местной мусульманской общины, - направляют всегда этого офицера. Считают, что его профиль, видимо.
В 90-х годах был у меня приятель. Он преподавал математику в колледже, но и главным его хобби тоже была математика.
И вот однажды звонит мне, будит в три часа ночи. Сонный принимаю звонок – он кричит в трубку: «Представляешь, - я рассчитал математическую модель наиболее экономичной посадки на Марс!»
Я ответил: «Молодец! Завтра все подробно расскажешь».
Следующей ночью я с друзьями был в ночном клубе. Вернулся домой тоже часа в три. Позвонил ему. Начал рассказывать, как замечательно вот сейчас провел время. Он меня перебил: «Посмотри на часы. Ты идиот?» Я ответил: «Нет! Я друг идиота».
Двоюродная сестра в Киевской области фермерствует.
У неё несколько гектаров своей земли и с десяток гектаров арендует.
Последний раз гостил у неё в 16 году. А раньше - часто ездил.
И вот тогда - летом 2016 года - собираемся завтра с ней на рынок.
Она там будет стоять в молочном павильоне - продавать свойские творог (по украински "творог" - "сыр"), масло сливочное, сметану, молоко... А я с её дочкой своей племянницей буду в овощном ряду продавать овощи и зелень.
Накидываем в её жигуль и мою сонату товар.
В том числе картошка - три или четыре сорта.
Мешок такой, мешок такой, а вот этой - всего ведро.
Спрашиваю - почему так?
Отвечает:
- Братик, бачишь, - ция не дуже приглядная. Бо у неи богато глазкив. И люды еи нэ купляють. (Братик, видишь - она не сильно приглядная. Потому что у неё много глазков. И люди её не покупают.)
Я удивляюсь:
- А зачем ты её выращиваешь?
Она улыбается:
- Вона - самая наивкуснийшая. Мы еи растым для сэбэ. И для тих, которы понымають. Но такых небогато людэй. Объясняю - нэ вирять. Беруть найкращую на взгляд, а нэ на вкус... (Она - самая вкусная. Мы её выращиваем для себя, и для тех, которые понимают. Но таких людей не много. Объясняю - не верят. Берут лучшую на взгляд, а не на вкус.)
Когда в девяностых появились первые китайские пневматические автоматы, стреляющие пятимиллиметровыми пластмассовыми шариками, у меня был магазин "Игрушки". И заходят в магазин два классических бандюка в адидасах и кожанках. Заметили они эти автоматы. Я объяснил, как заряжать, взводить, и стрельнул в стену. Один из них берет из моих рук этот автомат, повторяет мои действия, а я рефлекторно протягиваю руку - отвожу от себя ствол, который он случайно направил на меня.
Это у меня с армии. Оттащил больше года в караульной роте, да и до того служил в воинской части, в которой хорошо воспитывали по уставам и прочему... Буквально физически не могу - ни сам направить на кого-то даже игрушечное оружие, ни оставаться на линии прицела.
Ну, а теперь отвел я от себя ствол, а он смотрит по сторонам - во что стрельнуть. Просто в стенку - не интересно. Второй подставляет ладонь: - Стреляй! Я предупреждаю: - Не надо! Это больно!
Он улыбается: - Пластмасса?! Стреляй!
Тот - стреляет. Этот трясет ладонью.
Купили по автомату. То ли сыновьям, то ли по приколу.
А безопасности обращения с оружием - даже если это пластмассовая пневматика - я обучал своих продавцов на протяжении всех 20 лет, пока у меня был этот магазин.
В Древней Греции выражение «у тебя коровьи глаза» было комплиментом. Восхищаясь красотой богини Геры, эллины называли ее волоокой. То есть, - глаза, как у вола. Большие, наивные, задумчивые, широко раскрытые глаза считались красивыми.
А я один раз видел удивленный взгляд коровы. Через деревню Маришкино проходит оживленное шоссе. По правой обочине этой дороги не спеша брела корова, помахивая хвостиком и пощипывая травку. Вечером коровы могут торопиться домой, а по утрам, на выпас, они идут не спеша.
Неожиданно она приняла влево. Правила дорожного движения она не учила, «поворотника» и зеркала заднего вида у нее нет. Увидела, наверное, какой-нибудь цветочек интересный на противоположной обочине и сделала пару шагов влево. Задумчиво при этом глядя перед собой огромными, флегматично-печальными глазами.
А водитель восьмерки, который ехал в попутном направлении, никак такой засады от нее не ожидал. Он не мог не видеть это корову. Но он, наверное, думал, что если она идет прямо по обочине, то так и будет идти. А, прежде, чем изменить направление движения, она знак какой-нибудь подаст. Ну, рогом помашет, или подмигнет. А она, молча, не предупреждая, сманеврировала влево.
И, главное, - встречная машина как раз шла. Не объехать было корову. Он и затормозить-то толком не успел. Тормозную педаль - в пол, но бампером сзади по ногам её ударил. Хруст послышался, какой бывает, когда пустую пивную жестянку сминаешь резко. Пластмасски и стеклышки брызнули на дорогу. Подбил он ее бампером под коленки-то, и она села ему на капот всей жопой. Передними ногами на асфальте стоит, задние вперед вытянуты, а гузном на капоте. Капот еще так обмялся вокруг ее фигуры. Горячо, наверное, и непривычно. Коровы обычно не сидят на заднице. Поэтому взгляд у неё и потерял обычную задумчивость, а приобрел живость, осмысленность и удивленность.
Небольшую паузу она выдержала. Ведь, каким бы ты задумчивым не был, а если тебе сзади по ногам врезали и впервые в жизни на жопу посадили, некоторое время нужно для осмысления происходящего. А потом она с капота соскочила и потрусила к пойме, где ее обычно на день привязывали.
Водитель вышел на дорогу и разглядывал помятую машину. Видимо, смятие капота коровьей жопой не было предусмотрено договором со страховой компанией, поэтому глаза его были большими и печальными. А взгляд «волооким».
В девяносто втором, кажется, году в России появились в продаже первые китайские шутихи. Пашка покупал курево в киоске и зацепился взглядом за что-то вроде сигаретки в синеватой бумаге, приклеенной к тоненькой хворостинке. Продавец пояснил, что это китайский фейерверк. Пашка заинтересовался: - А как он действует? - Ну, не знаю… Наверное, как бенгальский огонь… Вот это фитилек снизу поджигаешь, а за палочку держишь.
Вечером Пашка решил испробовать свою покупку. С годовалой Анечкой на руках зашел в ванную комнату, где на горшке сидел двухлетний Ромка. Дети же должны были видеть эту заморскую красоту! Для кого живем-то?! Люда – Пашкина жена – с опаской поднесла спичку. Когда фитилек зашипел и начал искрить, Пашка, из предосторожности, вытянул руку над ванной.
Уже предвкушаете, да?
Сноп искр ударил из ракетки Пашке в руку! Он разжал кулак, и ракета начала летать по ванной комнате, шипя, сверкая, рассыпая искры, и тыкаясь в стены!
Пашка рассказывал: - Только мигнул, - и мы все четверо за дверью оказались! А Ромка успел на горшке сделать даже больше, чем собирался!
Не это воскресенье, а прошлое - было холодным. Часов в восемь вечера при минус один шел дождь со снежной крупой. Подходим с женой к магазину - на лавочке у входа сидит-спит мужик. Заходим в магазин. Я оглядываюсь на вход. Жена: "Иди уж..."
Выхожу. Трясу за плечо мужика. Лет примерно моих - 50+. Без сомнения пьяный. Спит сидя. Рядом пакет - пачка соли, пакет молока, банка тушенки. Одежда вроде приличная. Щетина двухнедельная.
Растряс. Он - бэ, мэ...
Говорю: "Мужик! Замерзнешь! Далеко живешь?" Он меня отталкивает, с трудом встает, делает два шага, и падает лицом в асфальт. Поднимаю его - ещё какой-то мужик подошел, помог. Усадили назад на скамейку. Ссадина на лбу некритичная. Этот, который подошел, сказал: "Бухарикам всё пофиг". И тоже зашел в магазин. Стою возле спящего. Уйти - замерзнет. Вечер воскресенья - на скорой полно вызовов. Но и пьяный - человек... Набираю 112 - говорю, как есть: "Такой-то адрес. Явно пьяный. Сидит-спит. Одет - не бомжовски. Я - ФИО. Телефон определился? А то, когда звоню на 112 - мой почему-то не всегда определяется." Ответили, что телефон определился, и вызов передадут и на Скорую, и в полицию, на всякий случай.
Жена вышла из магазина, покивала мне: "Я всё понимаю, оставайся...". Пошла домой. Очень скоро приехала Скорая. До их приезда мужик ещё два раза вставал, но плюхался теперь на жопу, и я возвращал его на скамейку.
Из машины Скорой вышла молоденькая девушка медик и хмурый водитель. Увидев своего пациента, она сказала водителю: "Снова этот...". Оказалось, что они частенько его в таком состоянии именно отсюда забирают по вызову.
Тут вышел из магазина тот мужик, с которым мы вместе этого пьяного возвращали на скамейку. С ним вдвоем мы довели пациента до фургона Скорой. Захватили и его пакет. Водитель сказал: "Ну, как же - закусочка-то, закусочка..." Затаскивали в фургон, девушка попросила: "На пол его сажайте, пожалуйста, не на сиденье. Ему - уже всё равно, а нам - детей возить!"
Уехали.
А почему дежавю, - на её словах: "Снова этот...", я вспомнил случай, который мне когда-то рассказал Ракетчик.
В лохматом примерно 85 году занесло его в какой-то подмосковный городок. Идёт он белым днем по улице, и видит лежащую на газоне женщину. Подходит, окликает - она не реагирует. Он огляделся, увидел телефон-автомат, прочел на домах названия улиц, бежит, набирает 03, говорит: "Тут на газоне возле такого-то перекрестка лежит женщина..."
Ему отвечают: "В фиолетовых рейтузах, что ли? Да она всегда там лежит!"
На №1 из «Основных» от 28.10.04. Про «веселых дегенератов Вовчика и Ленчика», а так же про хрупкого Давида, простите – Васька, - наказавшего этих Голиафов. С помощью пращи. Только вместо камня был « средних размеров блин от школьной штанги». А вместо руки – задница. И не снаряд летел к цели, а цель – к снаряду. Но праща, в виде «хитроумной системы веревочек», была. Благодарная публика опять высоко оценила историю, в которой не только « добро с кулаками, но и зло с синяками». (Помните про крутого старичка на велосипеде и его мерседесную охрану?) «Опомнитесь люди! Вас обманывают! Вам рекламируют бульонные кубики, а это вовсе не кубики, а параллелепипеды»! Это я к тому, что на оттопыренной заднице даже самый маленький блин от штанги будет отчетливо виден под любыми широкими штанами. И даже под юбкой. А где был этот снаряд, когда Васек снимал штаны для медицинской процедуры? Тайна сия велика есть. …Дурют нашего брата.
Мы тогда аквариумами увлекались. Нам лет по тринадцать было. Ездили в Москву в зоомагазины за рыбками и инвентарем всяким. В Москве тогда было четыре зоомагазина. Мы это из справочника узнали. Самый лучший был на Старом Арбате, который много позже стал пешеходным. Вот туда-то и ездили периодически. Конечно, еще и продукты покупали домой в «Диете». Пресловутую «Докторскую» по два-двадцать и еще что-нибудь.
И вот раз летом идем мы с Лехой от метро по этому узенькому Арбату. Уже и «Зоомагазин» виднеется, а навстречу небольшая компания молодежи студенческого возраста. Человек, может пять, или восемь, не суть важно. Парни, и две девушки. Все они оживленно общаются, хохочут… Заметная такая компания. И мы идем прямо им навстречу. Не свернуть. Глянул на них, и забыл, о чем мы с Лехой говорили. И он тоже замолчал. Потому что на девушке, которая впереди шла, был надет такой легкий свитерок крупной вязки, навроде рыболовной сети. И грудь отлично было видно. И сосок крупный, и общий силуэт. Она еще так полуоборачивалась к своей компании в разговоре.
Минуя их, с трудом удержался, чтобы не свернуть себе шею. Прошел, как деревянный солдат Урфина Джюса. Потом взглянул на Леху. А он смотрел куда-то внутрь себя. («Я повернул глаза зрачками в душу...».)
Тут я увидел переулок, перпендикулярно отходящий от Арбата, и свернул в него. И побежал. Леха молча бежал рядом. Мы обогнули квартал, и снова, такие довольные, прошли навстречу этой компании. И опять свернули в проулок, обежали другой квартал, но больше их не встретили. Это был семьдесят пятый, или семьдесят шестой год. Очень смело та девушка была одета (или раздета?) для той эпохи. Спасибо ей за это!
В магазин "Игрушки" вошёл нахмуренный мальчик лет восьми, в сопровождении мамы и тетки. Женщины остановились возле самокатов, мальчишка прошел дальше. - Миша, вот отличный самокат! Давай купим! - Не хочу самокат! Не нужен он мне! - Ну, почему?! Будешь кататься… Ты же хотел. - Не хочу! Вот эту маленькую лодочку хочу. Буду её в ванной пускать.
После долгих уговоров Миша согласился, чтобы ему, «ладно уж», купили самокат. А вместо той маленькой простенькой лодочки за сорок рублей, ему взяли катер на радиоуправлении за четыреста девяносто. С тем они и ушли. Но на маленькую лодочку Миша оглядывался.
Сын посмотрел анонс "Добрыни Никитича", и рассуждает: "Хорошие, все-таки, у нас мультфильмы снимают, да, папка? Это, ведь, в общем-то, про наших предков. Этот мультик, и "Алеша Попович" тоже..." Улыбнувшись, добавил: "А американцы про своих предков снимают - "Шрек", например". Немолодой.
