Поиск по автору:

Нина родилась в Астрахани. В семье было 7 детей. Она была старшей дочерью. В начале войны ей было 14. Ее класс направили на окопы.

Окопы рыли в Калмыкии. В общем у советского руководства особых иллюзий по поводу победы в войне не было. Сухая калмыцкая степь, гнилая вода. Многие подхватили дизентерию. Были даже смертельные случаи. Её мать Таисия приехала проведать дочь, и увидев, что Нина тоже заболела – забрала ее домой. Вылечили, слава Богу.

И что вы думаете? В дезертирстве обвинили. 16 летнего ребенка!

Военком дал выбор либо в лагерь, либо добровольцем на фронт. В общем, посадили на пароход Нину с сотней других «добровольцев». Последнее что на берегу увидела, как мать в обморок упала.

Отправили на фельдшерские курсы. На фронт попала когда уже 17 исполнилось. Под Ржев.

Многие её подруги к подвигу явно не стремились и по максимуму пытались откосить. Самый распространенный и действенный способ – забеременеть. Искали покровителей среди командиров повыше званием и подальше в тылу. Дальше – дело техники.

На Нину обратил внимание один из командиров. Его звание и должность история не утаила. Начал подкатывать. Но Нина по наивности понятий и астраханской привычке залепила ему леща, за что была отправлена сначала на губу, а затем на передовую.

Свою работу она описывала так. Солдатики поднимаются в атаку, отбегут, а я сзади ползу и перевязки делаю. Помогу в воронку или овражек какой-нибудь перебраться и дальше двигаюсь.

Нет, вы представляете? Оторванные конечности, разбросанные кишки, трупы и посреди этого всего действа 17летняя девочка. У меня дочери 13 лет. Если ей царапку показать на пальце – в обморок упадет.

В плен попадать нельзя. Наши европейские партнеры были принципиальны в некоторых моментах. Женщины в советской военной форме подвергались обязательному изнасилованию и казни. В лучшем случае расстреливали иногда вешали…Исключений не было… Посему немецких раненых добивали без зазрения совести.

Хотя ненависти к врагу сначала не было. Была даже жалость, когда трупы немецких солдат укладывали штабелями и сжигали, как дрова.

Однажды их привезли в освобожденный концетрационный лагерь. Показали гору детской обуви. В некоторых из них торчали обрубленные детские ножки. После этого жалости больше не было вообще.

Дальше была Германия. Колонны наших войск с молчаливой озлобленностью перемалывали наспех собранные немцами отряды ополчения, не глядя на возраст и цвет соплей. Также как немецкие войска в 1941 поступали с нашими ополченцами, пионерами и просто новобранцами. Женщин насиловали, но не убивали. Дома грабили, но не сжигали. Да насиловали и грабили! На мой взгляд, оправдываться здесь не за что. Немцы делали то же самое, только по идеологическим соображениям. Германия получила то на что нарывалась.

Но и здесь был свет.

Русские санитарки укладывали с собой в комнатах и землянках немецких женщин, чтобы оградить их от насилия. Солдаты постарше, имевшие семьи осаживали оборзевшую от безнаказанности молодежь. Делились продуктами с мирным населением.

Один солдатик в госпитале плакал навзрыд, подцепив триппер. Вернусь сейчас и пристрелю ее…

- За что пристрелишь? Ты ее желания спрашивал? Или другой спрашивал кто триппером ее заразил? Вот сульфедин бери и принимай… А то привезешь домой боевую награду…герой ворошиловец.

Войну Нина закончила в Чехословакии. Затем их воинскую часть переместили в Вену и расформировали. Вена была в советской зоне оккупации. Там она и повстречала Александра -Политрука авиационного полка. Покорила она его тем, что няшно дула на мороженое, когда оное вкушала. Сей конфуз случился потому, что мороженное она раньше не видела.

Жизнь есть жизнь, поженились сразу и покатили на Родину. Вот такая вот романтика - свадьба в Вене. Приехали к деду на Родину. Свекровь сокрушалась на всю деревню. Что мол Санька привез с войны какую то тощую татарку, а она уже договорилась на местную девку Матросиху. У которой были отменные «мяса» и три сундука с «пряданным».

Съездили в Астрахань – покрасовалась мужем офицером. Завидовали ей страшно. Потому как парней погибло очень много. Здесь родилась дочь – Лилия.

Деда, как офицера направили на Камчатку. Поселили в землянке. Однажды, когда Александр пришел с дежурства, началось землетрясение. Тряхнуло не очень сильно. Самое страшное началось потом. Пошла волна…

Помните землетрясение в Южной Азии. Волна была 5м высотой – погибло несколько сотен тысяч человек. Это был теплый океан.

Цунами 1952года доходило до 15 метров. Ноябрь месяц.

Выбежали в чем были. Спасались и гибли семьями. Никто не хотел бросать своих. Дочь Александр тащил на себе. Последние метры до сопки бежали уже по воде. Промокшие напуганные люди оказались на сопке на пронзительном ноябрьском ветру. Надо отдать должное летчикам, они сразу же стали сбрасывать сверху людям теплые вещи, спички и топливо.

Слава Богу живы остались. После этого целый год спали одетыми. В детскую кровать клали узелок со спичками. При каждом громком звуке вскакивали и бежали к двери. В общем, обстановка была бодрящая ... Тем не менее, у Нины родилась вторая дочь – Людмила. Видимо романтика походной жизни располагала к размножению.

Естественно уставшие фронтовики уже устали от постоянного экстрима. Поэтому Александр отказался оставаться на Дальнем востоке. Ему предложили три варианта для переезда: Грозный, Ригу и небольшой городок в Саратовской области. Они выбрали третий вариант, потому что это было ближе к родителям. Как показала дальнейшая жизнь -они не прогадали.

Впереди было еще много трудностей. Но какой же ерундой все это было по сравнению с тем, что они уже пережили… Они прожили долгую жизнь. Воспитали двух дочерей, воспитали троих внуков. Младшим внуком являюсь я. До смерти бабушка говорила- главное в жизни это, что бы было что покушать и что бы дети не болели. Светлая ей память.

Спускаюсь по лестнице во двор, через сон натянув футболку и шорты. Ленивый похуист внутри меня пытается вернуть тушу на диван, однако внутри меня сидит еще кто-то. Этот второй поднимает мою тушу каждый день раньше будильника и пинками направляет вниз.
Наконец-то вываливаюсь из подъезда и метров через 300 понимаю, что бегу. Остановиться уже невозможно, впереди 6 километров.
Все стадионы в 4:30 в нашем городе еще закрыты Три года назад я отмерил круг 300 метров вокруг гаражей, рюмочной и мусорных баков. Все просто 10 кругов – 3 км. 20 кругов – 6 км.
На ближайшие 40–50 минут – это мой мир. В нем имеются свои обитатели и свои законы. Вот на втором круге появляется мужик – курильщик. Он всегда выходит покурить в это время. Приветствую его поднятой рукой. Он улыбается и отвечает. Я не знаю, как его зовут и кто он. Просто я бегаю мимо него три года подряд, не здороваться уже как-то не удобно…
Затем, появляется женщина лет 50-ти. За ней всегда тянется шлейф приторно сладкой туалетной воды. Однажды она шла с подругой и когда я их обогнал услышал фразу – «Это мой бегун».
На самом последнем круге появляется еще одна дама - продавец «Роспечати». Киваем друг другу головой и я бегу дальше.
Основная масса этого 50-минутного мирка - это прихожане местного «ночника», который находится в центре моего круга. Отпускать алкоголь там начинают в 5 утра. Посему местная синяя элита собирается здесь за 30 минут до открытия.
В этом мире есть и случайные люди. Чаще всего это бабушки с тележками шурующими на известные только им мероприятия. Есть загулявшиеся граждане или не догулявшая молодежь. Человек делающий пробежку по ебеням в 4:30 утра – по каким-то причинам привлекает к себе внимание и располагает к общению. За три года мне неоднократно предлагали выпить, поговорить и даже потрахаться. В последнем варианте некая поюзанная дама даже пыталась продемонстрировать себя топлес, но на мое счастье запуталась в лифчике и уснула. Обычно всех этих персонажей я либо игнорирую, либо прошу подождать конца пробежки. Некоторые даже дожидаются. Разговоры с ними однообразны и скучны. Все сводится к рассказам об их былых спортивных успехах, армейской жизни и несчастной судьбе. Один дед даже вынес мне целую методику лечения содовыми ваннами и уринотерапией.
Поскольку рано утром, зрелищ во дворе обычно мало, мое появление в этом мире три года назад для обитателей рюмочной – стало настоящим фурором. Сначала каждый мой круг вызывал взрывы веселья. Видимо обсуждалась моя экипировка, внешность и умственные способности. Но мне было похую. Затем ко мне привыкли и начали изучать. Краем уха слышал бурные обсуждения времени, за которое я пробегаю определенное расстояние, стиля бега и даже возможных проблем в моих отношениях с супругой. Неоднократно подходили в конце пробежки попиздеть за жизнь, предлагая выпить портвейна. В конце концов, я стал местной достопримечательностью. Прихожане рюмочной со мной просто здоровались на первом круге и далее не обращали внимания. Если среди них появлялся новичок, ему рассказывали про меня какую-то историю, и не давали приставать с расспросами до того момента, когда я заканчивал пробежку.
Жена начала подкалывать, вот мол, не спится придурку, встает с утра и к друзьям своим - бегать. Сын волнует бабушку рассказом о том, что папины друзья обычно собираются возле рюмочной.
В общем репутация у меня та еще))
Как-то соседский парень подошел. Спрашивал сколько и как я бегаю. Теперь с утра встречаю его иногда с какой-то девчонкой, они позже пробежку начинают. Теперь они тоже стали частью моего утреннего 50-минутного мира.
Всем добра и света!

Фантазия по поводу евромайданов и прочих демократических явлений. Разбился самолет. На необитаемый остров выбираются русская Маша, немецкая аристократка Гретель и украинский парень Александр. Прошло некоторое время, спасать их никто не торопится. Маша с Сашей в силу одинакового менталитета зажили как муж и жена. Живут душа в душу.

И вот однажды Саша и говорит: Маша, я ухожу к Гретель.

- В смысле она так в постели хороша?

- Нет, как бревно. Не моется. Да еще про права женщин и геев мне все уши прожужжала, поэтому я иногда с тобой спать буду…

- Готовит хорошо?

- Нет. Вааще не умеет готовить, у нее ящик консервов есть, так она консервы из своего ящика сама жрет, а мне не дает, поэтому жрать я к тебе буду ходить…

- ???!!!

- Понимаещь, Гретель аристократка. У нее в Европе куча денег. Она мне пообещала, что когда нас спасут, то возьмет меня к себе жить. Очень уж мне в Европу хочется…

- Не поняла… А чего я тебя тогда кормить должна и хуй тебе сосать?

- Ну мы же с тобой не чужие люди…

Сидят в одной камере зоофил, некрофил, педофил, садист и экстремал.
Зоофил говорит:
- Сюда бы котеночка.
Педофил:
- Да-а-а... и в жопу его, в жопу выебать.
Садист:
- А потом лапы и бошку оторвать и об стенку, об стенку.
Некрофил:
- А потом еще раз выебать.
Тут экстремал тоненьким таким голоском говорит:
- Мяу.

Сидят в одной камере зоофил, некрофил, педофил, садист и экстремал.
Зоофил говорит:
- Сюда бы котеночка.
Педофил:
- Да-а-а... и в жопу его, в жопу выебать.
Садист:
- А потом лапы и бошку оторвать и об стенку, об стенку.
Некрофил:
- А потом еще раз выебать.
Тут экстремал тоненьким таким голоском говорит:
- Мяу.

Люся хохотала и орала на весь кинотеатр во время боевых сцен. Пила пиво из горла пластиковой бутыли за здоровье конунга. Швыряла попкорном в печенегов. А во время сцены изнасилования княжны отбивала ритм каблуком, ухмыляясь и отпуская скаберзные шуточки...
Саша с ужасом осознал, что женщина с которой он живет 15 лет и родила ему двух детей - ВИКИНГ!

Прогрессивная общественность разделилась на два непримиримых лагеря. Одни требуют от властей разрешить стриптиз в Храмах. Другие требуют запретить производство презервативов. Может все таки вера отдельно, и гандоны отдельно?