Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Филимон Пупер
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Так называемая творческая интеллигенция валит из России. Бросает Родину в трудную минуту. Ну и плевать! Скатертью дорога. Их забудут уже через месяц. Всех: и Герцена, и Гоголя, и Тургенева.
Игумен - новопостриженному монашку: - В какой же монастырь тебя отправить? В Соловецком осоловеешь, в Афонском офонареешь. В Спасском спасать будут, в Преображенском - преображать... - Отче, Христом-Богом прошу, только не в Ипатьевский!
Я работаю в компании, занимающейся обслуживанием медицинского оборудования. Производители этого самого оборудования время от времени распространяют Alert Reports - описание неприятностей, случившихся в госпиталях при эксплуатации того или иного прибора, и рекомендации, как этих неприятностей избежать. Обычно неисправность попадает в Alert Report, если сообщения о ней пришли из 5 и больше госпиталей. Я по роду работы (программист) этих отчетов не читаю, но как-то один попался на глаза. Читаю. Номер модели: такой-то (сильно навороченный электронный кардиограф, совмещенный с компьютером). Описание неисправности: пропадают из памяти несколько последних кардиограмм. Рекомендация: объяснить пользователям, что в ответ на сообщение "Press any key" им следует - цитирую дословно - press any key except Power key.
Летал я тут из Чикаго в Денвер с двумя товарищами, Димой и Пашей. Оба сравнительно молодые ребята, ненамного старше моих дочек. Паша при этом весьма крутой маркет-аналитик, а это предполагает владение математическим аппаратом мощностью примерно в пол-Перельмана. И в шахматы играет как пол-Каспарова. Даже, по словам самого Паши, как две трети Каспарова, если считать по рейтингу. Но, как у всех гениев, контакт с внешним миром у него иногда искрит.
Сели в самолет (чуть не опоздали, пока Паша покупал суши, но это отдельная история). Паша с головой погрузился в лэптоп со своими таблицами, а мы с Димой достали электронные книжки. У меня Nook от Barnes&Noble (в Америке - вторая по популярности модель после Киндла), у него – какой-то редкий зверь, мной ранее не виданный.
Я заинтересовался: - Что это у тебя? - Покетбук Про. Старый, но верный. А у тебя Нук? - Да, Нук. - Давно? - Да нет, недавно. - По-русски читает? - Да, без проблем.
На этом разговор исчерпался, сидим читаем каждый свое. Вдруг Паша выныривает из недр лэптопа и кидается пожимать мне руки со словами: - О, поздравляю, поздравляю! Что же ты раньше молчал? Это у которой из дочек? - Паш, ты чего? На солнышке перегрелся? Так вроде вечер уже. Или суши были несвежие? - Ну ты же сам Диме только что сказал, что у тебя внук! И большой уже – по-русски читает!
Прочитала совет психолога: составьте список того, что вас раздражает. Попробовала. Поняла, что проще перечислить вещи, которые меня НЕ раздражают. Начала с шоколада. Задумалась над вторым пунктом. Вспомнила, что меня страшно бесит шоколад "Херши". Бросила это безнадежное дело.
Хочу компьютерную стратегию, в которой ты играешь за суп в холодильнике. Твоя задача - создать развитую цивилизацию до того, как тебя обнаружат и выльют в унитаз.
Вот такая новаторская компьютерная игра. Не от первого лица, а от лица первого.
Бывает, что самая очевидная логика не работает, а работает нечто противоположное. Вот, например, совет не ставить в один ряд понятия из разных категорий, проще говоря, не смешивать теплое с мягким, а круглое с оранжевым. Казалось бы, что тут возразишь?
Я тут наблюдал, как моя мама различает свои таблетки. Мама уже очень пожилая, запоминать даже небольшие объемы информации ей трудно. Таблеток шесть: белая, желтая, синяя, большая, маленькая и круглая. И всё работает, никакой путаницы. Потому что белая, желтая и синяя среднего размера, а все, кроме круглой – продолговатые.
Тут один не в меру внимательный читатель заметил, что у меня в каждой истории либо еврейский вопрос, либо кто-нибудь за кем-нибудь подсматривает. Интересовался, что бы это значило с точки зрения современной психиатрии. А у меня, как нарочно, следующая история сразу и про подглядывание, и про евреев. Все, хана, вызывайте перевозку. Но историю я все равно расскажу.
Вокруг нашего города было несколько пионерлагерей. Два лучших, расположенные на берегу озера, принадлежали стройтресту и мясокомбинату. Между ними шла постоянная война, усугублявшаяся тем, что этим же двум организациям принадлежали городские футбольные команды. Мои родители не имели никакого отношения ни к кирпичам, ни к сосискам, но друг отца, дядя Фима Рахлин, был каким-то строительным начальником и каждый год доставал две путевки - для меня и для своей дочки Риты, моей одноклассницы. Кажется, он отвечал за состояние дорог, потому что перекресток, на котором круглый год стояла самая большая в городе лужа, называли "площадью Рахлина".
Рита потом пополнела и подурнела, но тогда, в детстве... Тоненькая, большеглазая, золотисто-смуглая, умная и насмешливая - она очаровывала всех. Я был в нее влюблен пламенно и тайно, даже не с первого класса, а с четырех или пяти лет, когда впервые попал к ним в гости и мы вдвоем строили сказочной красоты дворец из разноцветных пластмассовых кирпичиков. У меня дома был похожий набор, но много беднее и хуже, кирпичики в нем сцеплялись крайне неохотно и легко разваливались. А дядя Фима, как я сейчас понимаю, сумел где-то достать настоящее Лего. Рита о моих чувствах не догадывалась и была сильно удивлена, когда я, спустя уже порядочно лет после окончания школы, упомянул о них в случайном разговоре. Не в тему, но не могу не вспомнить, что именно у Рахлиных я впервые прочел Булгакова, услышал Окуджаву и Кима.
Лагерные смены были счастливейшими периодами моего детства, не в последнюю очередь потому, что давали возможность каждый день видеть Риту не в глухом школьном платье, а в голубой пионерской рубашке с коротким рукавом, в ситцевом сарафанчике и даже в купальнике на берегу озера. Слегка огорчало то, что сосед по парте Мишка Гохберг (вот почему мой лучший друг и любимая девочка были единственными в классе евреями? видит бог, я не отбирал их по этому признаку); так вот, его отец работал на мясокомбинате, и Мишка проводил летние месяцы через забор от меня, во вражеском лагере. С другой стороны, это давало хорошую отмазку от участия в боевых действиях. На самом деле я элементарно трусил, но оправдывался перед собой и другими тем, что не хочу бить друга: Мишка, наоборот, отличался воинственностью и всегда был в первых рядах нападавших.
Это было после шестого класса. Тринадцать лет, самый жеребячий возраст. Не удивительно, что на первом же ночном совещании в спальне мальчиков было решено организовать подглядывание за девчонками в бане. Мыться ходили поотрядно. Баня представляла собой деревянный барак, состоявший из трех отсеков с раздельными входами: посредине собственно баня, справа кочегарка, а слева - довольно большое пустое помещение, которое я за неимением лучшего термина назову подсобкой. В ней валялись черенки от лопат и еще какие-то палки, а по центру от пола да потолка шла металлическая труба примерно полуметрового диаметра и совершенно непонятного назначения. И главное, в стене, соединявшей подсобку с банным отсеком, имелось окошечко. Видимо, в прошлой жизни баня служила столовой, подсобка - кухней, а через окошечко осуществлялась раздача.
Сейчас окошко было забито фанерой и закрашено, но разве это препятствие для десятка озабоченных пионеров? Фанеру немедленно расковыряли и обнаружили под ней слой стекла, закрашенного с обратной стороны. Отскрести краску можно было только во время собственной помывки. Что и было с успехом проделано, но к тому времени не помытым по первому разу остался только седьмой отряд, шестилетние малявки. Смотреть там было не на что, тем не менее двое добровольцев сходили на разведку, вернулись и доложили, что система работает. Осталось ждать начала второго помывочного цикла через десять дней.
И вот торжественный день настал. Девчонки в сопровождении воспитательницы и вожатой отправились мыться, группа злоумышленников забралась в подсобку. Первый приник к глазку, присмотрелся и вдруг сплюнул в крайнем разочаровании: - Блин, они все в купальниках! Должно быть, за десять дней кто-то проболтался (были среди нас предатели, гулявшие под ручку в дальних аллеях), и девочки приняли контрмеры. Заговорщики по очереди прикладывались к глазку, своими глазами убеждались в крутом обломе и отходили. Я приложился последним... и остался. В поле зрения попала Рита, и я даже не заметил ухода ребят.
Если бы я снимал фильм, то в этом месте сделал бы так. Плеск воды и гомон девчонок постепенно стихают, остается тихая музыка. Расплываются очертания других тел, лавок и шаек. В кадре - только девочка в дымке банного пара. Тут нет пищи для похоти: она в том же купальнике, в котором я каждый день видел ее на пляже. Это просто очень красиво. Бог знает сколько лет прошло, но закрою глаза - и вижу эту картину.
Мое блаженство было прервано самым мерзким и бесцеремонным образом. Риту заслонил необъятный бюст в синем купальнике, послышался треск отдираемой дверцы. Видимо, я, забывшись, выдал себя каким-то звуком и привлек внимание воспитательницы Веры Дмитриевны. Я едва успел отскочить и спрятаться за трубу, когда Вера Дмитриевна окончательно открыла окошко, всунула голову в подсобку и стала поливать меня бранью и угрозами. Стыдила она мастерски, я мгновенно понял, что более гадкого поступка никогда в жизни не совершал - и уже не совершу, ибо буду с позором изгнан из лагеря и ославлен на весь город, и мной будут пугать детишек.
Дальше она подробно расписала мое будущее... если бы я догадался за ней записывать, то стал бы великим порнописателем. Джек Потрошитель, Ганнибал Лектор и Чикатило дружно отдыхают. Слегка отойдя от шока и частично вернув пылающим ушам их основную функцию, я вдруг осознал, что в своем страстном монологе Вера Дмитриевна не называет меня по имени - точнее, называет, но не моим, а последовательно перебирает имена остальных заговорщиков. Она не успела меня узнать - и никак не могла заподозрить, поскольку я был на хорошем счету.
Сложилась тупиковая ситуация: я не мог выйти из-за трубы и убежать, чтобы не быть узнанным, а Вера Дмитриевна не могла оторваться от окошка, чтобы меня не упустить. Но, увы, в конце концов она поняла, что может позвать кого-нибудь на помощь. И крикнула вожатой, чтобы та оделась и обошла здание кругом. Все, пришла моя смерть. Если бы я был ниндзей, то взбежал бы по трубе до самого потолка... и что? Деваться-то все равно некуда. Нет, если бы я был ниндзей, то схватил бы вон ту острую щепку и сделал себе харакири.
Не стану рассказывать, как мой поступок прорабатывали на пионеском собрании, что мне сказали родители и какими глазами смотрела на меня Рита. Но не потому, что стыдно. Просто ничего этого не было. Как в американских боевиках, спасение пришло в последнюю минуту и с самой неожиданной стороны.
Пока я любовался Ритой и сгорал от стыда за трубой, на воле разыгралась очередная битва между стройтрестовскими и мясокомбинатовскими. Теснимые превосходящими силами противника, стройтрестовские не нашли лучшего выхода, чем забежать в подсобку. Преследователи ворвались за ними, и бой закипел уже в помещении. Смешались в кучу кони, люди, и через мгновение распознать одинокого извращенца в толпе взмыленных бойцов, одетых в одинаковые голубые рубашки, стало уже невозможно. Воодушевленный внезапным спасением от позора, я подхватил какой-то кол, ринулся в гущу боя и обратил врагов в бегство, расквасив нос их предводителю - разумеется, Мишке. За драку нас, конечно, наказали, но это наказание было даже почетно - особенно в сравнении с тем, которого я чудом избежал.
Вроде все. Но еврейская тема осталась не раскрыта, поэтому расскажу еще один эпизод, очень короткий и сюжетно не связанный с предыдущим. В сентябре того же года мы всем классом выходили из школы, и наш главный двоечник и отморозок крикнул Рите вслед: - Жидовка! Я уже упоминал, что рос трусоватым мальчиком, драться не умел и не любил. Но тут что-то сработало впереди инстинкта самосохранения. Мой портфель как бы сам собой пришел ему в харю. Он стоял спиной к заборчику, отделявшему двор от пришкольного участка, и завалился за этот заборчик, прямо в свежеполитые грядки. Полноценной драки не получилось: нас разняли ребята, потом он пару дней безуспешно караулил меня в темных углах, потом отвлекся на другие пакости.
С точки зрения психологии тут интересны два момента. Во-первых, фамилия отморозка была Штрукман, но за восемь школьных лет (в девятом он ушел в ПТУ) ни мне, ни кому-либо еще не пришло в голову заподозрить в нем еврея. Срабатывал стереотип: ну не бывают евреи такими.
А во-вторых, не будь второго эпизода, я никогда не решился бы рассказать о первом. Умер бы от стыда.
Рассказала одна женщина в ЖЖ. Пошла она в швейную мастерскую сдавать брюки в ремонт. В спешке да без очков забежала в знакомую дверь, не посмотрев на вывеску. А вывеска-то с ее прошлого визита поменялась. Мастерская выехала, а въехал секс-шоп. Продвинутый, с отдельным столиком, на котором игрушки не лежат, а сидит за ним женщина, типа консультант-сексолог. Рассказчица с порога прямо к этому столику, лезет в сумку за брюками и на весь магазин:
- Здравствуйте, у меня в промежности дырка, надо зашить.
Вторая история из жизни театральной студии при Керосинке (первую см. здесь: http://www.anekdot.ru/an/an0502/o050202.html#2 ).
Ставили мы, как уже было сказано, пьесу Шварца "Дракон". Это сатирическая сказка, там под видом Дракона изображен не то Гитлер, не то Сталин. В брежневские времена она достаточно актуально звучала, да и сейчас, думаю, тоже бы... Действуют там отважный рыцарь Ланцелот, его возлюбленная Эльза, подручные Дракона Бургомистр и Генрих. И еще, как во всякой порядочной сказке, есть говорящие животные.
Эльзу играла Лена М., миниатюрная, очень хорошенькая, умница и талантливая актриса. Она училась на одном курсе с большинством студийцев, но родилась зимой, в школу пошла почти в 8 и потому была на пару месяцев старше остальных. 20 лет ей исполнилось самой первой, и к ее 20-летию мы устроили грандиозный капустник. На входе в ДК вывесили огромный плакат с Леночкиным портретом и подписью: "Юбилей старейшей актрисы театра". "Старейшая" нас потом чуть не убила.
Текст капустника писали мы с Сенькой. Не нашли лучшего места и времени для творчества, чем лекция по военной подготовке. Полковник Лобов что-то трындит, а мы устроились на задней парте, Сенька диктует, я записываю. Выдумка наша оригинальностью не отличалась, решили привязать персонажей пьесы к нашей студенческой жизни. Начали с, так сказать, распределения ролей.
Только вошли во вкус, как подкрался... не люблю нецензурщины, в общем, подкрался полковник Лобов и выхватил листочек с нашими записями. И стал зачитывать вслух:
"Ланцелот - плохой студент. Генрих - хороший студент. Бургомистр - декан. Кот - староста группы."
Со словами "Ничего не понимаю" полковник отдал нам листок и продолжил лекцию. А мы долго еще переводили дыхание и утирали холодный пот, осознавая, какого размера пуля только что просвистела над нашими головами. Потому что следующую строчку, которую Сенька уже продиктовал, но я еще не успел записать, полковник понял бы непременно. Строчка была такая:
Раскрыта величайшая тайна русского языка - происхождение слова "жопа"!
Многие годы лингвисты ломали головы над этим словом, потому что по структуре ударение в нем должно было бы падать на второй слог, как в словах "нога", "вода", "кора", "роса" и множестве других. Однако же нет, не жопа, а жопа. И вот академик А. А. Зализняк открыл нам глаза, причем сравнительно недавно - обобщающая статья вышла в 2013 году.
Оказывается, произошло это слово от польского (и украинского) "дупа", означающего ту же часть тела. Зализняк подробно объясняет, как "ду" в течение столетий превратилось в "жо", через промежуточную форму, звучавшую как-то наподобие "джоупа". А про дупу давно всё известно: это слово существовало еще в праславянском, означало там "яма, дыра, отверстие" и происходит от индоевропейского корня *dhoup - "глубокий, полый". От того же корня, кстати, и английское deep - глубокий.
Так что старое утверждение про то, что жопа есть, а слова нет, больше не работает. Есть такое слово, нашло свое законное место в словарях и учебниках лигвистики.
Женщины предпочитают мужчин, у которых 15, 18, 20, а лучше всего - 22, но вынуждены жить с теми, у кого не больше 13. Я о ставке подоходного налога, а вы что подумали?
Для чего мы живем? Лапидарно говоря, для пользы или для удовольствия? Еще лапидарнее: муравей или стрекоза? То есть понятно, что надо как-то совмещать, но где граница? Чем вести абстрактные рассуждения на эту тему, расскажу-ка я лучше про Юльку.
Чудесная была девушка. Умная, добрая, веселая, обаятельная, разнообразно талантливая. В таланте вы и сами можете убедиться. Когда-то на Anekdot.ru прошла серия пародий на тему “Красной Шапочки” – как написали бы ее те или иные писатели. Так вот, вот эта https://www.anekdot.ru/id/-9931117/ “Красная Шапочка” в стиле поэтов Серебряного века – это как раз Юлька и есть.
Вот только жила она всю жизнь не для пользы, а исключительно для радости. Сто процентов стрекозы, ноль процентов муравья. Режим дня, спорт, диета, дети, семья, стабильная работа – всё это существовало где-то в параллельной вселенной и с Юлькой никак не пересекалось.
В юности она написала отличную книжку фантастических рассказов. Редакторша сказала ей: “Вам надо писать романы” – и этим “надо” напрочь убила ее писательскую карьеру. Делать что-либо из-под палки Юлька не могла. Работала внештатно на радио, что-то редактировала, пыталась делать и продавать бижутерию. Сочиняла вопросы для викторин и квизов, тоже внештатно и урывками. Вечно сидела без денег.
Зато ее жизнь была полна выпивки, сигарет, путешествий автостопом, бессонных ночей, игры, тусовок. И свободной любви. Она не отказывала никому, кто ей нравился, без различия возраста, семейного положения, числа и иногда даже пола. Нисколько этой свободы не стеснялась, а наоборот, бравировала ею и называла красивым словом “фрилав”.
В ее рассказах о тусовочной жизни то и дело мелькали знакомые мне имена. Мы крутились в одной и той же среде что-где-когдашников, только во времени слегка разошлись: когда она стала выбираться из своей Вологды в столицы, я уже уехал в США. Познакомились уже в интернете, играли в игры. Только не в РПГ или бродилки, а в нечто странное. ИГП – это как “Что? Где? Когда?”, но на обсуждение дается не минута, а двое суток на 18 вопросов, и можно гуглить. Уровень зауми можете себе представить. Вторая игра, бескрылки – примерно то же самое, только еще и в стихах.
Игры, понятно, для зануд, но Юлька как-то ухитрилась собрать в команду людей не только умных, но веселых и интересных. Умела она уговорить, обаять и заразить энтузиазмом. Единственный на моей памяти, кто сумел отказаться – это Дима Вернер. По-моему, он много потерял. Обсуждение шло вперемешку с шутками, стебом, откровенными разговорами и сочинением веселой чуши. Но и за результат мы боролись до последнего, в надежде на Юлькин виртуальный поцелуй. Славное было время.
Когда я ненадолго приехал в Москву, мы встретились очно. Провели прекрасный вечер втроем, с еще одной сокомандницей, на тот момент Юлькиной соседкой и лучшей подругой. Расстались крайне довольные друг другом и крайне недовольные судьбой, которая не позволяла видеться чаще.
Через 7 лет я приехал вновь. Юлька к тому времени вернулась в родную Вологду, ухаживать за престарелой бабушкой. Постоянного жилья при ее образе жизни, понятно, тоже не было. Ютилась то у любовников, то у друзей, иногда что-то снимала в складчину. А тут мать пообещала, что бабушкина квартира отойдет Юльке за присмотр.
Я выкроил два дня, чтобы съездить специально к ней. Не буду таить греха, я тогда сильно разочаровался в женщинах и втайне надеялся, что Юлька, с ее легким отношением к сексу, вернет меня к жизни всем известным способом. Но в Вологде застал совсем не ту юную прелестницу, которую видел семь лет назад в Москве и потом на аватарке в интернете. Тогда тридцатилетняя Юлька выглядела от силы на 25, а сейчас ей можно было дать и 50, и больше. Сказалась выпивка и вообще нездоровый образ жизни. Лицо огрубело, тело расплылось, она поминутно бегала курить и соответственно пахла, плюс нелеченные зубы – зубных врачей она игнорировала так же, как и всё остальное нужное, но неприятное. Не срослось, в общем. Пообщались духовно и интеллектуально.
Потом еще лет пять мы играли в стишки-бескрылки, разгадывали чужие и сочиняли свои. Тратили на это кучу времени, порой часами спорили о какой-нибудь запятой, но и кайф ловили нереальный, когда получалось. В интернете она была прежней Юлькой, молодой, обаятельной и кокетливой. Только стала очень ранимой. То и дело обижалась на всех из-за ерунды, мы с трудом уговаривали ее не уходить из команды. В последний раз уговаривать не стали, она ушла, команда распалась.
Прошло еще лет пять, настали трудные ковидные и послековидные времена. Неожиданно я получил от Юльки письмо. Она просила денег – хотя бы тысячу рублей, хотя бы в долг. По тексту было видно, что ей мучительно тяжело просить, но сидеть без еды и курева еще мучительней. В конце была приписка – напоминание о факте, который знали только мы вдвоем, чтобы я не подумал, что это письмо от мошенников. Хотя не узнать ее стиль было невозможно.
У меня как раз зависла небольшая сумма в рублях – премия за какой-то конкурс на Anekdot.ru, которую непонятно было, как переправить в Америку. Я попросил Вернера перевести ее Юльке. Больше не дал, отговорился сложностью перевода между странами. Сейчас жалею. Позже я узнал, что она просила денег у десятков людей, практически у всех старых знакомых. Кто-то отказывал, кто-то давал просто так, кто-то в долг, и тогда она занимала у следующих, чтобы отдать предыдущим.
Я нашел ее блог в интернете, иногда мы переписывались, но больше просто молча следил за ее жизнью. Жизнь была невеселая. С бабушкиной квартирой что-то не получилось, она жила в квартире друзей, которые уехали из Вологды в большой город и оставили ее как бы сторожить. Одиночество, полное безденежье и болезнь – как я понял, алкогольная полинейропатия. У нее страшно болели руки и ноги, она не могла ходить – когда становилось легче, доползала с палочкой до продуктовой лавки в подвале дома, это были ее единственные выходы в свет. А когда было хуже, просила друзей принести ей продукты и злилась, что купили не то. Вместо прежних рассказов о путешествиях и тусовках – рассказывала о сериалах и делилась лайфхаками, как сдерживать крики боли по ночам, чтобы не будить соседей.
Два года назад осенью ей вроде бы стало легче. Замаячила какая-то комната в Петербурге – видимо, удалось договориться с матерью. Стала готовиться к переезду, искала клининговую компанию, чтобы отмыть хозяйскую квартиру, которую сильно загадила. Но переезд не случился. 27 ноября 2023 года Юлька умерла в одиночестве, в муках, в чужой квартире, в 49 лет.
Казалось бы, Юлькина история – урок легкомысленным юным стрекозкам: заботьтесь о будущем, не пейте, не курите, не прожигайте жизнь, скоро наступит расплата. Но мы, добропорядочные муравьи, горбатившиеся с 9 до 6 на нелюбимой работе и дожившие до почтенных 80 в окружении детей и внуков – были ли мы счастливее? От Юльки остались стихи и рассказы, и добрые воспоминания у множества людей – а от нас что останется?
У меня есть две знакомые пары, Сашка с Леной и Генка с Раей. Между собой они сваты, то есть сын Саши и Лены женат на дочери Генки и Райки. Все четверо приехали в Америку лет 25-30 назад, дети их окончили школу уже здесь и говорят по-русски с акцентом. Общего внука тем не менее отдали в русский детский сад, чтобы приобщался к культуре предков.
Тут Саша разговорился с приятелем, у которого внук тоже ходит в русский садик, но в другой. Приятель возмущается: – Ты не представляешь, чему их там учат! Я открыл их букварь – на первой странице портрет Путина, на второй – дедушка Ленин и рассказ о нем. В Америке! От чего мы, спрашивается, уезжали?
Саша, который и к Путину, и к СССР относится, мягко говоря, без пиетета, в ближайшие выходные отловил внука и спрашивает с подозрением: – Бен, ты знаешь, кто такой дедушка Ленин? – Конечно, знаю! – отвечает Бен, глядя на него ясными детскими глазами. – Я этого дедушку очень люблю. – Вот даже так? И все же объясни, кто это? – Дед Саша, дедушка Ленин – это ты! – Я? Почему я? – Потому что твоя жена – Лена. А дед Гена – он дедушка Райкин.
Нельсон Рокфеллер, бывший вице-президент США и представитель самого богатого семейства Америки, умер 26 января 1979 года в возрасте 70 лет, по официальной версии – от сердечного приступа. В это время рядом с ним находилась 25-летняя Меган Маршак, его секретарша и любовница. Это породило слух, что Рокфеллер умер во время оргазма. Журнал New York Magazine по этому поводу скаламбурил: «Nelson thought he was coming, but he was going», в переводе: «Нельсон думал, что кончает, но скончался».
Удивительно не то, какая путаница порой царит в головах 5-6-летних детишек. Удивительно, как они ухитряются сложить более-менее связную картину мира из тех обрывков информации, которые мы им подсовываем. Казалось бы, какая связь между еврейским происхождением и способностями к акробатике? А вот послушайте...
Читали мы с дочкой библейские легенды в пересказе Чуковского. Говорят, когда Чуковский пришел в Главлит с идеей этой книги, ему сказали: можно, но чтобы там не было двух слов - «бог» и «евреи». Чуковский согласился. У него там везде Яхве и народ Израиля. Ну, я по ходу чтения постарался объяснить дочке, что это за народ такой и какое мы с ней имеем к нему отношение.
Через день у нас были гости. А у нас тогда стоял детский спорткомплекс: лесенки, трапеции, качели и все такое, и дочка каждому приходящему демонстрировала набор акробатических трюков. Надо сказать, на свежего человека действительно производило впечатление.
Ребенок кувыркается, гости ахают: какая ты, Сонечка, ловкая, и где ты такому научилась? Сонька повисает на очередной перекладине и поясняет: - Вы понимаете, я еврейка. Это потому, что мои предки жили в Израиле. А предки - это ведь обезьяны! Вот почему я так хорошо лазаю.
Приятель пишет из Нью-Йорка: - Люблю этот город. В парке на Мэдисон ЛЕЖИТ строительный кран. Здоровенная бандура, стрела метров 30. Страшно представить, что он такое пытался кантовать, чтобы так завалиться. Давно лежит, уже трава проросла кое-где. Видимо, власти поняли, что поднять его смогут не скоро. И знаешь что сделали? Установили рядом табличку “На кран не лазить!”. Якобы так и было задумано. Типа это не строители уронили, а арт-объект такой.
Второе письмо через день: - Ты не поверишь. Это действительно арт-объект. Какая-то Николь Айзенман, вроде бы известный скульптор. Протестует таким образом против урбанизации. Уж лучше бы правда строители уронили.
Россия: первой проезжает более крутая машина. Египет: первой проезжает более убитая машина. Франция: первой проезжает женщина. Япония: первым проезжает менее воспитанный водитель. Испания: первым проезжает водитель с более длинным именем. Техас: первым проезжает более меткий водитель.
Брат с женой собрали большую компанию под праздник. Старые друзья и дети друзей, они же друзья детей. Предыдущий раз собирались настолько полным составом, когда детям было лет по 8-12, а сейчас им 18-22, вымахали - не узнать. Запустили слайд-шоу с фото и видео, на которых дети еще маленькие, стали петь песенки, которые тогда с ними разучивали. Такое ми-ми-ми устроили, камень прослезится.
Бабушка (мама хозяйки) тихонько внучке (дочке хозяйки): - Я братьев (фамилия) и раньше не очень различала, а сейчас и подавно. Который тут Дима, который Витя? - Бабушка, это очень просто! Дима в белой рубашке, а Витя сегодня не пришел.
Поскольку правила игры в "контакт" читателям уже известны (это когда надо угадать задуманное слово, задавая вопросы на его первую букву, потом на две первые и т.д.), могу рассказать одну довольно давнюю историю. Только сначала напомню старый анекдот.
Слет кубинских партизан. В зал один за другим входят бородачи, бьют себя в грудь: "Кубинос партизанос!" Наконец входит гладко выбритый человек: "Кубинос партизанос!" - "А борода где?" Он расстегивает сами понимаете что: "Тайнос агентос!"
Так вот, игру в "контакт" очень уважают так называемые знатоки, т.е. участники передач "Что? Где? Когда?", "Своя игра" и прочих подобных. Перерыв в очередных съемках "Своей игры", толпа знатоков режется в "контакт". Слово задумал Анатолий Вассерман, среди угадывающих - автор этих строк (широкой публике неизвестен, но борода примерно как у Толика) и безбородый Борис Бурда. Бодро и весело раскрутили первые 4 буквы - РАСТ, и на этом дело застопорилось. Перебираем "растение" и все однокоренные слова - все мимо. Я задаю очередной вопрос: - Толик, это не то, чего у нас с тобой намного больше, чем у Бориса? Толик, после мгновенного раздумья: - Нет, это не РАСТительность. Секунда тишины - все думают. И тут Бурда возмущенным голосом, протягивая руку к ширинке: - Это еще неизвестно, у кого больше!
Знатоки - народ стойкий. До конца этого перерыва ржали, а в следующем все же раскрутили задуманное Толиком замечательное слово "Раструб".
Мой сын учится в CUNY (городской университет Нью-Йорка) на театральном отделении. Не думаю, что он второй Лоуренс Оливье и когда-нибудь будет зарабатывать актерским трудом, но раз нравится, то пускай.
На днях у них было распределение ролей для будущих студенческих спектаклей. Там важно не щелкать клювом, студентов много, ролей мало, нерасторопным остается массовка. Роли в "Макбете" сыну не досталось, опередили конкуренты. А вот на роль в чеховских "Трех сестрах" он оказался единственным претендентом.
Остальные даже заявиться на эту роль не смогли. Ну не далась американским мальчикам фраза: "Я хочу сыграть доктора Чебутыкина".
Я тщательно слежу за своим весом и каждый день взвешиваюсь. Если вес оказывается меньше вчерашнего, я вознаграждаю себя чем-нибудь вкусненьким. Если вес оказывается больше вчерашнего, я покупаю что-нибудь вкусненькое, чтобы себя утешить.
– У меня в детстве был сосед по двору, Вовка, на шесть лет старше. Возился со мной почти с рождения. Сказки рассказывал, катал на качелях, на велике, а потом, в старших классах уже, на мотоцикле. Я в него была влюблена по-детски. Потом он женился и уехал в Израиль, а я вышла замуж и приехала в Америку. Он ко мне никогда не приставал, и вообще у нас почти не было физического контакта, но я навсегда запомнила ощущение, как он меня поднимал за талию, чтобы посадить на качели или мотоцикл. Такое, знаешь, чувство полета, немного волнение, в в то же время полное доверие к рукам, которые тебя держат. Я высокая, в молодости еще и худенькой не была, на руках особо не потаскаешь, так что это ощущение ничем не перебилось.
Потом я поехала в Израиль к родственникам и с ним встретилась. Я была уже в разводе, а он недавно женился во второй раз, жена шестом месяце. Вовка меня два дня возил по разным местам, показывал Израиль, рассказывал про свою жизнь, расспрашивал про мою. И опять ни разу не приставал. Только в самом конце, в аэропорту, поднял за талию, совсем как в детстве, поставил на ступеньку перед собой и что-то сказал на иврите. Я попросила перевести, он ответил, что это местное выражение, означает – «не в этой жизни».
Знаешь, есть такая вещь – закон парных случаев. Прошло лет пять, я была уже опять замужем и на шестом месяце, заканчивала ординатуру в Children’s Hospital. К нам прислали практикантов на месяц, и среди них был один, здоровенный мулат, бразилец. Почему-то он на меня запал. Казалось бы, разница языков и менталитетов, я замужем, беременная, намного его старше, но вот. Он ничего мне не говорил и никак свое увлечение не показывал.
– Как же ты узнала тогда?
– Это всегда чувствуется: интонации, взгляды, якобы случайные прикосновения. В последний день практики начальство устроило нам прощальный ужин в баре. Там были идиотски высокие табуреты у стойки, мне с моим пузом не влезть. Он вдруг подошел сзади, поднял меня двумя руками за талию – точно таким же движением, как Вовка когда-то – и посадил на табурет. И что-то сказал на ухо. Я не поняла, но он тут же сам перевел: «Это по-португальски, значит – не в этой жизни». Больше я его никогда не видела.
– А дальше?
– Дальше я еще тринадцать лет прожила во втором браке и поняла, что не хочу возвращаться домой с работы. Радость ушла, осталась тоска и скандалы. Развелась и поразилась, насколько тихо и хорошо стало в доме. Решила дальше жить для себя и детей, и своих, и тех, которые приходили на прием, я же педиатр. Потом дети выросли, стало скучно. Узнала, что за океаном война и беженцы, и решила поехать туда с гуманитарной миссией.
– Извини, не мое дело, конечно, но эти... кому ты решила помогать... ну, повстанцы... про них всякое рассказывают.
– И что? Я же никого не убивала и даже не снабжала их оружием, я только лечила детей. Это ведь ничего, это можно?
– А почему ты решила помогать этой стороне, а не той?
– Та сторона не просила о помощи и вообще говорила, что это Америка во всем виновата.
– Может, и правда?
– Может. Это не мое дело. Мое дело – лечить. Короче, я связалась с коллегами, которые ездили с подобной миссией в Гватемалу, они рассказали, что и как. Взяла две недели отпуска, купила билет на самолет. И решила, что надо бы привезти лекарства, а то неизвестно, как там с аптеками, скорее всего плохо, да и не знаю я их лекарств, я привыкла к американским. Написала двум десяткам друзей, попросила скинуться. И один человек, муж моей подруги – вернее, бывший муж, они почти развелись к тому времени – вдруг загорелся этой идеей. Он айтишник, кинул клич на форуме своих айтишников, и они собрали столько денег, что можно было купить весь Walgreens.
Мы с ним поехали на его джипе и купили лекарств и перевязочных материалов на все деньги, и еще игрушек на сдачу. Получилась немыслимая гора, больше трехсот фунтов. Я в ужасе спросила, как я всё это повезу на самолете с двумя пересадками. И тогда он сказал, что поедет со мной, в качестве грузчика и заодно телохранителя, а то мало ли что, война все-таки. Всё равно отпуск пропадает. Он человек-гора, на голову выше того бразильца, ему эти 300 фунтов одной левой.
Когда мы прилетели на место, таможня не захотела нас впускать с этим грузом. Он поднял на ноги весь аэропорт и всю таможню, дозвонился в посольство, в министерство, в благотворительные фонды и чуть ли не в ООН, и нас в конце концов пропустили. Но прошло много времени, и люди, которые должны были нас встречать, уехали.
Он раздобыл какой-то грузовик с высоченной кабиной и сломанной подножкой. Играючи закинул все 300 фунтов в кузов и поднял меня, чтобы посадить в кабину. Двумя руками за талию, в точности тем движением, что когда-то бразилец и еще раньше Вовка. У меня голова закружилась от воспоминаний. А может, оттого, что мы больше суток не спали, пока летели и разбирались с таможней. Я подумала – вот сейчас он скажет: «Не в этой жизни». Но он ничего не сказал, только придержал мою талию чуть дольше, чем надо было.
– И что?
– То самое. Мы отработали две недели на миссии, вернулись домой и съехались. Хочется думать, что насовсем.
– Так что, все-таки в этой жизни?
– Да.
– А кто в этой третьей истории был на шестом месяце? Кто-то должен по закону жанра.
– Я же детский врач, у меня этих беременных мамочек по три в неделю. На днях приходила беженка, как раз шестой месяц. Подойдет?
Приятель-музыкант устраивал домашний концерт для своих, человек на 20. Не впервые, но обычно эти сборища сопровождались обильными возлияниями и затягивались далеко за полночь, а в тот раз какая-то тварь в лесу сдохла – спиртное мы едва пригубили и разошлись часов в 10, как паиньки. Соседям не мешали, да и никогда не мешаем: это частный дом в пригороде Чикаго, музицируем в подвале, усилок слабенький. Только машины припарковали вдоль всего переулка и немного в соседнем, заняли их любимые места, но тут они ничего предъявить не могут, никаких запрещающих знаков там нет.
После концерта я и еще пару друзей решили продолжить вечер в ближайшем баре. Иду к своей машине, как раз в соседний переулок, завожусь, выруливаю – и тут из дома напротив мне наперерез кидается местный житель и что-то орет про какого-то Макара. Довольно представительный дяденька, постарше меня, явно родом из СССР. Пытаюсь спросить, в чем дело, но он не реагирует и знай твердит: “Юхид Макар, Юхид Макар!”
Постепенно до меня доходит, что это “You hit my car” с махровым русским акцентом. Ладно, мы тоже не лаптем хлёбаные, могём и по-иностранному. Перехожу на язык Хэма и Эминема и отвечаю, что я его кар не только не хит, но даже близко не тач, там места столько, что Боинг вырулит. Но если ему что-то привиделось, то пусть несет самый большой фонарь, будем смотреть.
Смотрим. Мой передок чист и непорочен, как у десятилетней девственницы. Его пепелац покоцан сильнее – везде, кроме заднего бампера. И где? - спрашиваю. Он тычет пальцем в царапины сантиметрах в десяти над бампером. Моя машинка могла бы оставить эти следы, если бы отрастила железные когти и научилась летать, что я и пытаюсь донести до его сознания. Бесполезно, сплошной юхид макар и кол зеполис.
Хорошо, говорю. Он: – Ты не понял, я сейчас в полицию позвоню. – Ну, звони. Напугал дикобраза афедроном. Ты, может, думал, что я выпивши и полиции испугаюсь? Обломись, я сегодня трезвый.
Он несколько сбавил обороты, но не отступил. Набрал 911, рассказал, что я юхид его макар и попытался сбежать. Я тем временем позвонил ребятам сказать, чтобы в баре меня не ждали. Они, благородные люди, решили без меня не пить, вернулись, встали в сторонке.
Приехал коп, опросил обоих, осмотрел машины. Говорит дяденьке: – Сэр, не надо лепить горбатого, этим царапинам минимум полгода, они уже ржавчиной покрылись. Никто вашу машину не бил. – Он говорит – не бил, а я говорю – бил. В суде разберемся, его слово против моего слова. Составляйте протокол и дайте мне номер инцидента. – Сэр, не учите меня делать мою работу. Раз инцидента не было, то и номера у него не может быть. (Мне): – Права всё же дайте, мне надо зарегистрировать вызов. Но не волнуйтесь, для вас никаких последствий. – А нельзя его привлечь за ложный вызов? – Нет, к сожалению. Он всегда может сказать, что добросовестно заблуждался.
Пока полицейский пишет, я отошел к друзьям, обсуждаем с ними происшествие. Пытаемся понять логику этого типа, зачем вся эта канитель с полицией и номером инцидента при полной проигрышности его позиции. Может, хотел с моей страховки денег поиметь за прошлогоднюю царапину? Ну так там тоже не дураки сидят. Приходим к выводу, что просто идиотус вульгариус.
Ребята вспоминают аналогичные случаи из своей жизни. Одного мекс подрезал и пытался качать права, а потом оказалось, что у него фальшивые номера и регистрация просрочена. Другого стукнула черная тетка на парковке и сама же на него наорала. Приходят к выводу, что Америка не созрела еще для расового равноправия и пора ее мейк грейт эгейн. Я спрашиваю: – Народ, а ничего, что идиот, из-за которого мы в данный момент страдаем, абсолютно белый, к тому же русский и наверняка республиканец? – Да, – говорят, – не учли. Но голосовать надо всё равно за Трампа.
Русский Чигаго – город маленький, слухи распространяются быстро. Еще полгода каждый знакомый спрашивал, что там со мной случилось, и я рассказывал, не жалея красок. А через полгода встретил приятеля-музыканта. – Что-то, – говорю, – ты давно концерты не устраивал. – Да я пытался пару раз. Никто не хочет ко мне ехать. Говорят, что у меня соседи психические, вызывают полицию на ровном месте, нафиг нужно. Так эта тема и заглохла.
Еду с приятелем в его машине по чикагским пробкам и вдруг замечаю, что он сидит как-то напряженно и то и дело повторяет: «Господи, благослови! Господи, благослови!». Чуть ли не каждые сто метров. Он человек глубоко воцерковленный, даже занимает какую-то должность в местной православной общине, то ли причетчика, то ли начетчика, я не разбираюсь. Но раньше за ним такого не водилось.
– Что с тобой? – спрашиваю. – Да понимаешь, обычно, если какой альтернативно одаренный лезет в мой ряд без поворотников, я ему сигналю хорошенечко, и всё. Злобу с души снял и еду спокойно дальше. А сегодня сигнал сломался. Гудеть не могу, материться грех, вот я их и благословляю. Но что-то плохо успокаивает.
Всемирный конкурс лжецов. Выходит на сцену Хрущев: - Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме! Похлопали ему. Выходит Буш: - Мы нашли биологическое оружие в Ираке! Ему тоже похлопали. Выходит Байден. Не успел открыть рот - бурные аплодисменты всего зала. Судья: - Можете ничего не говорить. Второе место. - А почему не первое? - Да тут один заявил, что в России нет олигархов.
- Сэр, простите, что я пропустила ваше сообщение. Я вынуждена обрабатывать сотни запросов в день мозгом, первоначально созданным для того, чтобы жрать бананы в пещере.
У Дашки-племяшки выпал очередной зуб. Теперь его надо обязательно положить под подушку, чтобы зубная фея ночью забрала и положила взамен денежку. Дашина мама по этому поводу рассказала, какой в американских царит школах культ этих зубов. В классе обязательно висит зубной календарь, на котором отмечается, у какого ученика в какой день случилось это важнейшее событие. Если у ученика дома произошло что-то важное, он может сказать об этом учительнице, и она на уроке публично обьявит, чтобы его все поздравили. Так вот, событий, заведомо достойных публичного поздравления, три: рождение братика-сестрички, покупка кошечки-собачки и выпадение зуба. (Я слушаю, и воображение услужливо подсказывает, какие еще стадии созревания организма можно отмечать в школе и какие календари вывешивать.)
Лина еще рассказала про дочку друзей. Очень деловая девочка. Сидит вечером за столом, трогает шатающийся зуб и говорит: - Мама, обязательно позвони маме Джонни (мальчик из класса) и узнай телефон их зубной феи. У них очень хорошая фея, она дает за зуб целых 20 долларов!
Моему приятелю Ивану 50 с небольшим. Внешность обычная: седоват, лысоват. Курит, выпивает, ест что гвоздями не приколочено, а что приколочено – так вместе с гвоздями, спортзал посещает по двунадесятым праздникам. А жена его – совсем наоборот. Годами моложе всего на пару лет, но себя блюдёт, бяку в рот не берёт, тренировок не пропускает, выглядит юной девой. И мужа агитирует, чтобы соответствовал, берёг последние ошмётки молодости и здоровья, чай, не мальчик уже.
Поехали они куда-то отдыхать. Стоят в очереди на паспортном контроле, и жена Ивана как всегда пилит: – Что ты сгорбился, как старый дед? Выпрямись! Если не возьмёшься за ум, через десять лет будешь выглядеть, как... ну вот как он.
Показывает на таможенника в окошке. Или паспортиста, не знаю, как они правильно называются. А там действительно сидит старый дед, непонятно, как его до сих пор на пенсию не выперли. Лицом даже чем-то смахивает на Ивана, но весь сгорбленный, тело оплывшее, лицо обрюзгшее, щёки висят, на лбу морщины, на голове три седые волосины в шесть рядов. Иван посмотрел на него, проникся, попытался выпрямиться.
Таможенник смотрит в Иванов паспорт, широко убывается (видно, что зубов у него тоже недочёт) и говорит: – Надо же какое совпадение! Мы с вами в один день родились.
Смотрит ещё раз и добавляет: – Только я на четыре года младше.
Иван – жене: – Видишь, дорогая, всё в мире относительно. Это по сравнению с тобой я выгляжу как старик, а по сравнению с таможенником – совсем мальчик.
Теперь у них семейная присказка: “Не пей, Иван, таможенником станешь”.
На одной из моих нью-йоркских работ программистов было: я, еще трое русских и непонятно как попавшая туда американка с фамилией, кончавшейся на -ewsky. Высокая, надменная, с длинными вьющимися светлыми волосами. В общем, такая леди Годива, но с польским акцентом. Код она при этом писала такой, что хотелось заплакать и переписать всё с начала.
Между собой мы называли ее не иначе как пани Кодило.
Черт: А вот озеро лавы, в котором ты проведешь вечность. Я: Вообще-то мы под землей, так что это магма, а не лава. Черт: Ты понимаешь, что вот поэтому ты здесь?
Сын решил приобщиться к ценностям предков, посмотреть “Гостью из будущего”. Было ему на тот момент 14 лет, из которых 13 прожил в Америке.
Подхожу, спрашиваю, как впечатление. – Скукотища, – говорит. – Уже три серии ничего не происходит.
Посмотрел немного вместе с ним его глазами – действительно, маловато динамики. Третью серию вообще как будто Тарковский снимал, сплошные разговоры в больнице.
– Ну хоть юмор тебе понятен? Вот это, например?
На экране Алиса объясняет Юле, как готовить брамбулет. “Берешь обыкновенный мангустин и жаришь его на петеяровом масле”.
– Понятно, что тут смешного? Обыкновенный мангустин!
Сын пожимает плечами: – Ну да, обыкновенный мангустин. У нас в овощном продается. Непонятно только, зачем его жарить, он же фрукт.
Вот оно будущее, наступило. Обыкновенный мангустин в обыкновенном овощном магазине. И ведь действительно, есть такой фрукт. Интересно, Булычев знал о нем или из головы выдумал?
Был в 2011 году в Одессе. Зашли поесть в ресторан в самом центре, практически на Дерибасовской. Смотрим, недалеко у входа стоит сам Анатолий Вассерман в своей знаменитой жилетке и каким-то людям что-то втирает об истории дома напротив. Поели. Очень вкусно, но о-о-очень долго. Часа три там просидели, если не больше. Выходим – Вассерман стоит на том же месте и рассказывает тем же людям о том же доме. Зная немного Анатолия Александровича, не очень удивились, но всё же спросили одного из слушателей. Оказалось, они за три часа обошли центр и вернулись к началу экскурсии.
Преподаватель на военной кафедре Бауманки, зенитчик, рассказывал на лекции случай из своей жизни.
Он, в чине лейтенанта и в должности военного советника, воевал во Вьетнаме. Объект службы представлял собой два локатора, разнесённых на сто метров друг от друга. В одном - пункт управления, там наш лейтенант и пяток вьетнамских военных, они как бы главные. Локатор берет американский самолет, но тот тоже не лыком шит и выпускает противозенитную ракету, наводящуюся по лучу локатора. Вьетнамский персонал видит, что ракета летит на них, и бежит прятаться в ближайший овраг. А лейтенант не побежал, у него офицерская честь, русские не сдаются, дорогую систему жалко и прочие заморочки. Он начинает дергать ракету между двумя локаторами, включая их попеременно. Есть такая техника. Ракета рыскает, сбивается с курса и падает в тот самый овраг. Вьетнамцы все наповал, лейтенант цел и невредим, хотя и получил выговор за разбазаривание национальных кадров.
Я услышал эту историю, когда уезжал в Америку на ПМЖ. Не было еще в помине ни СВО, ни АТО, ни даже Беслана с Норд-Остом. Но уже взорвали дома на улице Гурьянова и Каширском шоссе. По нынешним временам ерунда, всего-то два здания и пару сотен трупов. А тогда я почувствовал, что живу не в родной привычной Москве, а внутри триллера. Неясно только, военный боевик это, шпионский детектив или зомби-апокалипсис. Я собрался и свалил в безопасный Нью-Йорк. За 4 месяца до 11 сентября, ха-ха три раза. На проводах мой друг, выпускник Бауманки, и рассказал случай из жизни своего препода. Рассказал как притчу, в том плане, что жизнь сложна, не угадаешь, кто здесь лейтенант, кто вьетнамцы, где овраг и куда прилетит ракета. Ну, Денис, что ты скажешь теперь? Куда она летит?
Одна Даша из Костромы вышла замуж в Америку. «Почтовая невеста», каких миллион. Муж старше лет на 20, то есть ей было 20 с копейками, а ему – 40 с центами. Но не фермер, не лысеющий менеджер в костюмчике, не компьютерный задрот, а здоровенный рестлер, весь в татуировках, по профессии вышибала в баре. Что местные бабы не висели на нем гроздьями – исключительно происки феминизма.
За годы как-то попритерлись друг к другу, стерпелись-слюбились, двух сыновей завели. На зарплату вышибалы особо не пошикуешь, Даша тоже пошла работать. Помощницей у русского мануального терапевта, записать пациента, карточку заполнить, полотенечко принести. Денег немного, зато работа не бей лежачего в буквальном смысле, и ничего, кроме русского, знать не надо. Жили не тужили, не хуже других.
Но тут в последние годы Америка покатилась в сраное говно. Устроили эпидемию ковида, бар потерял клиентов, вышибалу вышибли. Заставили всех носить маски и делать прививки с биллгейтсовскими чипами. Детей отправили на удаленку, они там взбесились, заодно стало слышно, чему их учат в школе: однополому сексу и вине белой расы. Запретили оружие, а погромы BLM наоборот разрешили. Душка Трамп проиграл выборы маразматику Байдену, в правительстве одни толерасты, мэр Чикаго вообще черная лесбиянка, не успеешь оглянуться – такая же и президентом станет. Пропал калабуховский дом.
Когда подобные жалобы высказывают мои друзья-иммигранты, я им обычно говорю: не нравится – возвращайтесь в Россию, там этих проблем нет. Последний оплот, где и толерасты всех мастей сидят под веником пикнуть боятся, и маски никто не носит, и президент никогда в жизни не проиграет выборы. Никто почему-то не соглашается. А вот Даша решилась.
Они продали дом в Чикаго и купили дом в Костроме. Поменяли паршивенький таунхаус сороковых годов постройки на роскошный коттедж с полугектаром земли. Будут выращивать экологически чистые овощи без ГМО и регистрации, может, и экологически чистых кур и свиней заведут. Я, конечно, спросил, на что они собираются жить дальше. Муж по-русски ни бум-бум, Дашу в 40 с гаком и без специальности тоже не ждут на работе с распростертыми объятиями. Оказалось, у них и это продумано. Мужу как раз исполняется 62, в США с 62 лет можно выйти на раннюю пенсию, 70% от полной. В долларах это порядка полутора-двух тысяч, в Чикаго после уплаты всех страховок и сборов останется только лапу сосать, а в Костроме на 100-150 тысяч в месяц можно шикарно жить.
Вот только у сыновей в школе не заладилось. Дразнят пиндосами из-за акцента и гомиками, потому что видели, как отец их поцеловал. И еще как-то, они не все русские слова понимают. Старшего побили – папины приемчики плохо помогают, когда все на одного. Злые какие-то дети, хотя школа хорошая, частная. Ничего, перерастут. А если нет, всегда можно вернуться в толерантную Америку, американское гражданство они предусмотрительно сохранили.
