Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Firstonx (Юрий Татаркин)
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Такой лежит хороший,от того что - мертвый; раз мертвый,значит окончательно притих. На зависть холодный и твердый, кладбище,оркестр,плач - триптих. Раз притих - навечно безобиден, от того,что тих - хорош и мил. Засыпают,гроб уже не виден, вот теперь забудем,как собак ногами бил.
Прятать не стали - принципиально, потому что - нечего прятать; к тому же - аморально прятать дырявый лапоть и рваную телогрейку; поэтому наоборот - показали, чтобы бросили лишнюю копейку в ушанку.А что еще делать на вокзале?
Трава поседела от инея, не тянет на ней сидеть; компенсация - небо синее, его бы потрогать успеть. Скоро западный ветер задернет шторы-тучи на это окно, а земля еще лето помнит и коровье теплое дерьмо.
Милая,тщетны потуги, это лишь - морок неспящих; скоро ударят вьюги и заметут настоящих. Останутся только фальшивые, которым - все нипочем, пусть резвятся себе ретивые и в футбол играют кирпичом.
По-утрам - шершавы звуки, ярок свет и волос смят; ватно-непослушны руки, вяло-равнодушный взгляд. По-утрам - ленивы мысли, каша в голове из снов; тяжело проснуться,если встать с постели - не готов.
Ругаться больше не будем и целоваться тоже, друг друга больше не судим и это все,что можем. Зато тишины в - избытке, мажем на хлеб толстым слоем, пишем друг другу открытки, полы по-очереди моем.
Мне многое казалось странным, пока не понял:странно - все; фальшиво все,что выглядит нарядным, прозрачно - все,и хрупко - все. Теперь мне ясно : все - неясно, и линия - не линия,пунктир, а самообольщаемся - напрасно... Все мы - мишени,по-которым плачет тир.
Прощай,дорогая,меня вызывают, куда и не знаю,не ведаю кто: может быть на север назначат, приготовь ушанку и пальто. Может быть на юг отправят, упакуй воды пару бочек; а может - на месте оставят, чтобы замещал одиночек.
Все хорошее - разобрали, да и терпимое - тоже. Похоже,что мы - опоздали, очень на это похоже. Утешимся мыслью о жизни загробной, жизни вечной,- мятной и сдобной; утешимся бренностью бытия или сладостью соития: мы-то - редко,больше - нас. Ничего,крепчаем,повышаем класc.
Думали - просто или хотя бы - запросто: восторгаться Тарковским,читать Пруста, как вдруг - в кармане пусто, пальцами шевелишь - ни звона,не хруста. Теперь перебираем воспоминаний бусы: не застрахованы были корабли и грузы. Теперь - какие там фрахты,какие шлюзы; так и доживаем тяжестью обузы.
Эпоха уходила,и какие годы крошились под ногами ломтем хлеба, полудышали в ожидании свободы, единственно,чего хватало это - неба. Какие времена нас ждут,с дубинкой наготове, резонно ориентируясь на нашу беззащитность, ударят,перехватит дух на полуслове... Люблю вас перемены и надеюсь на взаимность.
Всему должно быть продолжение: и в каждой просьбе - унижение, и в каждом спросе - предложение, и в каждой жизни - напряжение, и в каждом падении - снижение, и каждая женщина - в положении.
Есть колеса,- нет машины, да и колеса велосипедные, да и велосипед - сломан, да и колеса дырявые, да и дырки - с пятак, да и черт с ней,машиной, задавишь еще кого.
Пустота бывает и густой, особенно,если это - молчание: живет человек,совсем простой, но в стадии одичания. Звуки он экономит и копит, может быть надеется продать? Но тишина его в себе утопит, будет знать,с кем в бирюльки играть.
Сном пахнет степь,а сон - полынью, секунды не спешат,и ветер поумерил пыл. Лежит усталый суслик,натрудивший спину, жилищною проблемою измучен,- норку рыл. С ним рядом - дорожайшая супруга, она устала тоже,- во рту ворочать языком. Зато зимой,когда запляшет вьюга, есть где погрызть того-сего и поседеть ладком.
Средь облаков встречаются и тучи, которые обидеть норовят, но зонтики - воды по-круче, над головами непокорными парят. Электрошок внезапных молний пугает лишь старушек суеверных, тебя пусть не волнует предрассудок темный; баб опасайся,бабы - стервы.