Стою на Нахабинском переезде в ожидании, когда проползет неторопливая
куча вагонов. Шлагбаума нет. Вообще то он есть, но в данный момент его
нет. Нет его потому, что кто то до меня снес его под корень, и в данный
момент трое молодцев пытаются приладить новую полосатую деревяху на
место сломанной. Все трое естественно с бодуна. Естественно, это потому,
что грех в такое прекрасное, теплое утро иметь состояние отличное от
похмельного.
То и дело они бросали взгляд на бутылку пива, которая судя со
запотелости была охлаждена до температуры оптимальной для употребления
этого продукта. Но видать они решили, что сначала работа, потом пиво.
Тем более, что работа им предстояла совсем не долгая. Просто надо было
вытащить из паза обломки старого шлагбаума, на его место вставить новый,
закрутить болты и отрегулировать противовесы. И все. И можно будет
испить пивка, которое, как я видел, было одно на троих.
Но все оказалось не так быстро. Сначала новый шлагбаум отказывался лезть
в предназначавшуюся для него дыру. В открытое окно до меня донесся
эмоциональный рассказ, одного работника о сексе со шлагбаумом. Рассказ
изобиловал такими детальными описаниями интимных сцен, что становилось
понятно – шлагбаум очень дорог рассказчику.
Наконец корпоративный совет постановил, надо с помощью топора придать
соответствующую форму концу этой "е@#ной палки"! Сказано – сделано. Один
взял топор, палку, поставил ее вертикально, и.... Угу. Палка то длинная, и
ветерок хоть и слабенький, но есть. Этот идиот долго пытался установить
сей снаряд вертикально. Установил.
Вах, какой маладэс! Может он и "маладэс", но идиот конкретный. Потому
что топор остался лежать на земле. Не долго, и точнее вообще ни фига не
думая, этот придурок отпускает вертикально стоящую полосатую палку и
наклоняется за топором. Обрадовавшись, что наконец то сможет прилечь,
палка стремительно начинает падать. На ее траектории виднеются другие
два кренделя. Крендели тоже видят ее, но до последнего момента не верят
в то, что сейчас произойдет.
В это время первый придурок поднимает с земли топор, поднимает взгляд на
то место, где по его, придурошному мнению, должна стоять и дожидаться
его палка и понимает что палка его не дождалась.
Слышится обреченное "Бл$дь..... " Кто это произнес, я так и не понял.
То ли первый идиот, то ли кто то из этих двух. Хотя не исключаю, что
это могла быть и палка.
Как бы то ни было, будущий шлагбаум падает между двух чудил никого не
задев.
Зрители по обеим сторонам переезда вздохнули с облегчением.
Ай, скатина, сматри как нада!!! – завизжал один из чудом не
пришибленных. Выхватив топор у первого кренделя, он положил деревяху на
землю и прицелился.
Не, наверняка где то рядом был расположен инкубатор подобных придурков,
потому как засадив пару раз топором в место, даже рядом не находившееся
с местом предполагаемого удара, этот идиот бросил топор и глубоко
задумался. Ну или по крайней мере сделал вид.
А в это время третий их товарищ любовался бутылкой пива, поставив ее на
механизм поднятия-опускания шлагбаума.
Наконец в результате мозгового штурма было найдено решение, как заточить
строптивую палку. И, надо сказать, это решение было правильным. Один
крендель держал палку вертикально, а второй стесывал до нужного размера.
А в это время прошел состав.
Шлагбаумы начали подниматься. Начал подниматься и тот огрызок куда
интеллигентная троица так старательно готовила полосатую палку. А вместе
с огрызком поднималась и пиво.
Мммммаааттть!!!!! – метнулся к падающему пиву третий коллега. Дзынннь..
– жалобно сказала упавшая бутылка......
И тут я услышал хоровое пение. Они пели как грузинский хор, правда не
совсем складно, но душевно. Криком волчицы потерявшей волченка они выли
поминальную песню. В этой старинной песне смешались горечь утраты и
описание интима с неизвестным водителем, сбившим этот шлагбаум. В ней
пелось о разбившихся надеждах лучших представителей работников железной
дороги, о том как безграничны их душевные муки и опять про водителя
сбившего шлагбаум, но уже в контексте однополой любви. Потом водитель
был назван козлом и песнь окончательно приобрела вид пособия по
извращенному сексу.
Слушая это пение, краснел второй шлагбаум.
Со слезами на глазах от расторгавшего меня чужого горя я покидал
Нахабинский переезд.