Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: immar
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
В джунгли однажды занесли огромного бумажного тигра. Стоит, рычит — звери в ужасе! Лев спрятался за куст, обезьяны на деревья, слоны даже перестали топать. Все шепчут:
— Настоящий тигр пришёл! Сейчас всех съест!
Бумажный тигр гордо расправил свои бумажные полоски и сделал грозный вид. Ветерок подул, и он зашелестел ещё громче — звери от страха чуть в обморок не попадали.
Но вдруг пошёл дождик. Первая капля — и у тигра ухо прилипло к голове. Вторая капля — лапа смялась. Третья — и весь тигр потёк, как старый плакат.
Звери осторожно подошли… посмотрели… и тут слон засмеялся так громко, что все джунгли загудели. Обезьяны скрутили тигра в самолётик и запустили в небо. Попугай приклеил его к дереву, как афишу, а зайцы сделали из остатков бумажные шапочки.
В 1945 году Япония собиралась капитулировать, но тут Китай сказал: — Подождите, а мы ещё не победили! И просто объявил себя победителем. Японцы переглянулись и ответили: — Ну раз вы так уверены — ладно, сдаёмся! Американцы, конечно, обиделись: — А как же наши атомные бомбы? Китайцы лишь рассмеялись: — Какие бомбы? Это ваши рекламные ролики для Голливуда. Всё нарисовано на киностудии в Аризоне. Китайская армия побеждала с помощью древнего приёма «Великий Марш Съесть Всё Рисовое». Солдаты ели так быстро, что у японцев не оставалось ни риса, ни сил, ни желания воевать. К 1946 году в учебниках истории появилось: «Вторую мировую выиграл Китай. Япония капитулировала добровольно. Америка участвовала, но где-то заблудилась по дороге». На конференции в Ялте Сталин спросил: — А кто такие американцы? Мао Цзэдун пожал плечами: — Наверное, мифические существа, которыми пугают детей, чтобы они ели брокколи.
Иван да Марья: Сказ о любви, борще и летающей скалке
В одной отдельно взятой квартире, в одном отдельно взятом спальном районе, жили-были Иван да Марья. Ваня был мужчиной видным, плечистым, с добрыми глазами и золотыми руками. Марья была женщиной… эффектной. Голос как сирена, взгляд как лазерный прицел, а в руках любой предмет домашнего обихода моментально превращался в орудие воспитания. Соседи за стенкой знали их расписание лучше, чем программу телепередач: утро начиналось не с кофе, а с истошного Марьиного вопля, день сопровождался звоном бьющейся посуды, а вечер венчался тихими, всхлипывающими примирениями.
Психологи, почесывая бороды, назвали бы их союз «устойчивой садо-мазохистической парой».
Вот, к примеру, обычное утро в семье Ивана да Марьи. Иван, на цыпочках, чтобы не дай бог не скрипнула половица, пробирается на кухню. Его задача – сварить кофе и приготовить завтрак, не разбудив свою фурию. Но сегодня фортуна отвернулась от него. Новая пачка кофе никак не хотела поддаваться. В отчаянной попытке её вскрыть, Иван издал звук, сравнимый по громкости с падением метеорита в Челябинске.
Из спальни тут же донеслось грозное: «Ива-а-ан!»
Иван замер, пачка выпала из рук, рассыпав ароматные зёрна по всей кухне. В дверном проёме нарисовалась Марья. В бигудях, в леопардовом халате, она была похожа на разъярённую самку леопарда, которую застали врасплох во время утреннего туалета.
«Ты что творишь, паразит?!» – прошипела она, медленно надвигаясь. «Я из-за тебя, ирода, сон потеряла! А мне на работу к девяти! Мне нужно выглядеть как королева, а не как жертва твоего кофе-апокалипсиса!»
Иван, вместо того чтобы спасаться бегством, расплылся в блаженной улыбке. «Машенька, прости, родная. Я тебе новый кофе куплю, самый лучший!»
«Новый он мне купит! – взвилась Марья, хватая со стола первое, что попалось под руку. Это оказалась скалка. – Ты мне нервные клетки восстановишь?!»
И скалка, описав в воздухе изящную дугу, полетела в сторону Ивана. Тот ловко увернулся, и скалка с глухим стуком врезалась в стену, оставив в ней живописную вмятину.
«Вот видишь, Машенька, – с нежностью в голосе сказал Иван, – как ты меня любишь! Как страстно!»
Марья на секунду опешила. А потом, не выдержав, прыснула со смеху. «Дурак ты, Ванька!»
Их двенадцатилетний сын, Вовочка, давно привыкший к таким сценам, выглянул из своей комнаты. «Мам, пап, вы скоро? Я в школу опаздываю. И да, мам, в следующий раз целься лучше, а то обои новые поцарапаешь».
Их совместная жизнь была похожа на бесконечный танец. Марья наступала, Иван с радостью подставлял ногу. Она кричала – он умилялся силе её голоса. Она запускала в него тарелкой – он видел в этом акт высшего доверия. «Ведь в кого попало тарелкой не кинешь, – рассуждал он, делясь мудростью с ошарашенным приятелем в гараже. – Только в самого близкого и любимого».
Однажды приятель не выдержал: «Вань, да как ты это терпишь? Она же тебя изводит! Беги, пока не поздно!»
Иван посмотрел на него с искренним сочувствием. «Эх, не понимаешь ты ничего в настоящей любви. У вас с женой как? Скука смертная. "Дорогая, милая". Тьфу! А у нас – страсть, эмоции! Каждый день как на вулкане. Зато я точно знаю: если она на меня кричит, значит, я ей небезразличен. А когда после бури наступает затишье, и она, виновато сопя, мажет мне ссадину зелёнкой... это, брат, и есть настоящее счастье».
И он был по-своему прав. Их странная, вывернутая наизнанку любовь была для них самой настоящей. Они нашли друг в друге то, что искали. Он – свою заботливую мучительницу, она – своего преданного страдальца. И пока в их квартире летали скалки и гремели скандалы, их маленький, сумасшедший мир оставался на удивление прочным и нерушимым. И вот однажды, когда Марья снова бурчала, что он опять перепутал соль с сахаром, Иван глянул на неё с ухмылкой и сказал: — "Марьюшка… без тебя мне было бы скучно жить. Даже ругань твоя — как симфония!"
Она замерла... потом швырнула в него подушкой. А потом… поцеловала.
И жили они долго и громко, и были, как ни странно, счастливы.
Идём мы с любимой на яхте вдоль побережья Доминиканы. Вижу что-то большое и чёрное — ну явно тонну весом. И хвост такой огромный, прямо как у русалки. Думаю: «Подрулю-ка поближе». Говорю жене: - Смотри, справа! Настоящая русалка! Жена глянула, ужаснулась: — Ой, как близко! Ну близко… потому что я сам к ней подрулил. И тут я понял, почему старые моряки путали ламантинов с русалками: после полугода без женщин ты и бочку с селёдкой за Афродиту примешь. А жена посмотрела на эту «русалку» и сказала: — Если это русалка, то я тогда Венера Милосская! И добавила: — А если ты ещё раз поплывёшь за «русалками», будешь как Венера — тоже без рук! …Смотрю на удаляющегося ламантина и думаю: «А может, это и правда русалка… Просто после обеда».
Бродя по просторам интернета наткнулся на это необычное предложение об увеличении продаж: Услуги профессионального кальянщика, накурю любого вашего гостя, дополнительный зароботок для вашего заведения. ВАШИ ГОСТИ БУДУТ ДОВОЛЬНЫ ТЕЛ. 123456788 ДОСТУПЕН 24 ЧАСА
(Утро. Мостик. Волна. Штурман с серьёзным лицом чертит маршрут по навигатору)
Штурман: — Так, господа… по курсу ветер северо-северо-запад, корректировка маршрута на 12 градусов, иначе заденем мель.
Электромеханик (входя, потрёпанный): — Угу. А освещение на мостике кто чинить будет? Навигатор не светится, а гирокомпас вчера щёлкал, как микроволновка.
Механик (следом, в гневе): — И насос главный плевался! Я, между прочим, третью ночь в машинке. Генератор держу на честном слове и маты вместо топлива!
Штурман (не отрываясь от экрана): — Зато у меня маршрут ровный. Красиво идём.
Механик: — Красиво? Ты в курсе, что если я отвернусь — вы идёте на веслах?
Электромеханик: — А если я отвернусь — вы идёте в темноте! И без связи! И без кофе!
Штурман (гордо): — Зато я — офицер мостика.
Капитан (с улыбкой): — Ага. Только если вдруг что, первым тебя и обвинят. Потому что механик с электриком на мостик не заходили.
Механик (хмуро): — А зарплата у него выше. Электрик: — Да мы бы на эти деньги по киловатту каждому дали!
Штурман (тихо): — Я вообще-то курс задаю…
Механик (ехидно): — А я задаю, будет ли у тебя свет, мотор и воздух. Ты курс задавай, а я тебе жизнь обеспечу.
Капитан (мирно): — Всё, хватит. У всех важная работа. Но штурману тоже тяжело — нести моральную ответственность, когда всё остальное за него делают.
- Владимир Владимирович, две новости. Хорошая и плохая. - Давай хорошую. - Уровень доверия россиян к вам растёт. - А плохая? - Уровень воды в Сочи тоже.
У Армянского радио спросили: "Можно ли прожить без веры?" Армянское радио ответило: " Канешна можна, патаму шта вместо Веры всегда в дом можно привести Машу или Олю!!!"
В три часа ночи Паша, с глазами как у совы, встал и сказал устало: — «Хорошо, я тебя покормлю…»
Он подошёл к клетке, высыпал полбанки корма. Попугай замолчал. Секунда тишины. Паша выдохнул. И тут попугай спокойно сказал: — «Молодец. Теперь покорми себя.»
Как я чуть не стал великим писателем… но не срослось
Первое моё школьное сочинение — шедевр! Правда, не мой. Я просто списал его из журнала для учителей литературы, потому что — а зачем изобретать велосипед, если у кого-то уже есть танк? Тема: открытие памятника ко Дню Победы в нашем городке. А в журнале — идеальное сочинение: ветераны, гвоздики, слёзы, оркестр, пионеры с флажками. Я только поменял слово «Орёл» на «Кукуевск» — и вперёд!
На следующий день училка говорит: — Сочинение гениальное. Я аж заулыбался. — Только вот беда — я уже читала его. В журнале. ДЛЯ ПЕДАГОГОВ. И ставит мне двойку с глухим эхом позора.
Думаю: ну вас всех, напишу сам, по вдохновению!
Дали «Бесприданницу» Островского. Я взбешён. Пишу, как есть: — Все герои психованные, Лариса бегает, как будто вай-фай ловит, купцы кричат, как на распродаже воблы, а сам Островский, возможно, записал всё это со слов подвыпившего соседа.
И что вы думаете? Тройка. С формулировкой: — «Неуважение к классике». Я аж чувствовал, как где-то в районах ВДНХ памятник Островскому нервно зашатался.
На выпускном дали тему: «Творчество Пушкина». Я весь в энтузиазме: уже мысленно рифмую «солнце», «воля», «чай с лимоном»... Но подходит завуч и шепчет: — Если напишешь про Пушкина — золотой медалью можешь даже не пахнуть.
Почему? — Потому что надо писать по книге Брежнева «Малая земля».
Я: — Простите, что?! Он: — Да, Брежнев. Автор. Классика. Политика. Всё серьёзно.
В итоге я пишу сочинение, где герой Брежнева сражается с грязью, холодом и врагами, и где, возможно, на заднем фоне кашляют Пушкин и Островский, прячась от цензуры.
Медаль я получил. А мечту стать писателем — похоронил в Малой Земле. Где-то между окопами и чьим-то героическим «партия сказала — надо».
Теперь пишу только в чатах. А Пушкину — каждый раз мысленно говорю: «Сорян, Сан Саныч, не по моей воле!»
P.S. Да знаю я, что Пушкин не Сан Саныч, а Александр Сергеевич. Это была проверка на культурную вшивость. Если не заметил — ты либо гуманитарий от Бога, либо Пушкин с тобой уже заодно, сидит где-то на облаке, пьёт квас и шепчет: — "Назовите меня хоть Гендальф Сергеевич — лишь бы читали!" 😄
Случилась эта история совсем недавно на одном Кубинском резёрте "Всё включено." Записано со слов одного Канадского холостяка. В отеле было полно Русских туристов и очень симпатичных Россиянок. Канадец познакомился с одной исключительно шикарной Россиянкой на ночной дискотеке и на ломаном русском предложил провести новую знакомую по имени Наташа в её номер. Девушка согласилась, но по пути в номер за ними увязался Русский мужичок. Троица ввалилась в номер Наташи. В номере мужичок начал рассказывать анекдоты и Наташа весело подхихикивала каждой удачной шутке. Минут через 15 девушка сказала что хочет спать, тогда Канадец подумал: это мой шанс или вариант: "Так не достанься ты никому" и сказал Россиянину, что мужчины должны уйти вместе. Россиян неохотно согласился и вышел с Канадцем. Мужики холодно попрощались и пошли в разные стороны длинного корридора. Канадец решил про себя: медленно отхожу от двери Наташиной комнаты и после 10 шагов разворачиваюсь и быстро бегу обратно. Канадец делает 10 шагов, оборачивается и видит как Русский мужичок заходит в Наташину комнату и закрывает за собой дверь. Немая сцена....
Вчера на anekdot.ru запостил фразу: " Деньги - это такая вещь, что если они есть, то завтра их может быть еще больше." Получил один коммент:" Деньги - это такая вещь, что завтра их может станет еще больше - но счастья от них станет меньше." Получил также 6 плюсиков "+" и 10 минусиков " -". Отсюда неутешительный вывод: пессимистов в этой жизни больше чем оптимистов...
Сергей с Наташей купили новую кровать так давно, что «новой» её можно было называть разве что в музее антиквариата.
Она скрипела при каждом движении, словно пыталась пожаловаться на тяжёлую жизнь. И вот однажды, ночью, в самый напряжённый момент — грохот! — кровать развалилась. Сергей сказал: — Ну всё, теперь у нас тариф «пол-inclusive». Наташа рассмеялась: — Зато теперь можно не бояться, что что-то сломаем. Соседи снизу, услышав удар, решили, что сверху роняют шкаф. Но когда сверху снова послышались ритмичные звуки, один из соседей сказал: — Это не шкаф. Это марафон.
Это реальная история, произошла на Британском торговом флоте.
На флоте ходит легенда о капитане по имени Ричард Мёрфи(Richard Murphy), известном также как "Адмирал за бортом". Этот человек обладал уникальным талантом — он мог упасть в воду буквально на ровном месте, даже если вокруг не было ни волны, ни ветра, ни даже чайки, чтобы отвлечь.
За свою карьеру он падал за борт как минимум четыре раза. И каждый раз возвращался — сухой (ну почти), невредимый и слегка обиженный на Вселенную, что не дала ему закончить утренний чай.
Причины были самые невероятные: — один раз его смыло волной во время шторма, — второй раз он оступился, поздоровавшись с чайкой, — третий раз стоял на бочке с солёными огурцами — и бочка решила, что хочет в плавание, — четвёртый раз — никто не понял, как это произошло. Даже он сам. Просто сказал: «Наверное, Земля резко повернулась».
Каждый раз капитан возвращался с достоинством, с рыбой в руке или ракушкой на голове, будто это всё было запланировано. Как будто он часть навигационной системы и проверял глубину вручную.
С тех пор капитану привязали к поясу спасательный буй с надписью: «На всякий случай». Когда он подходил к борту, — матросы молча раздавали полотенца, — чайки подмигивали, — а спасательная шлюпка начинала заводиться сама по себе.
Он больше не падал… Но все знали: это только вопрос времени.
Однажды вечером Иван решил почувствовать себя человеком сo вкусом. Он достал из холодильника баночку красной икры, хлебушек, масло — и соорудил бутерброд, достойный царского стола. Сел за стол, налил себе чаю, любуется: — Вот она, жизнь! Осталось только включить Шопена…
И тут — вжух! — на столе появляется кот Борис. Глаза круглые, хвост трубой, усы дрожат от концентрации. — Не подходи, Борис! — строго сказал Иван. — Это еда для людей.
Борис сделал вид, что понял. Сел рядом. Молча. Через минуту начал тихо урчать. Потом жалобно «мяу». Потом громко. Потом обиженно. Иван не выдержал: — Ну ладно, лизнул — и всё!
Кот лизнул… и, вдохновлённый успехом, молниеносно схватил весь бутерброд и убежал. Из кухни раздалось победное «МРЯЯЯЯЯУ!» и характерный звук падения тарелки.
Иван встал, посмотрел на пустую тарелку и философски сказал: — Ну что ж… теперь хотя бы один из нас почувствовал себя человеком сo вкусом.
