Самые смешные истории за месяц!

Маленькая печальная сказочка

Храбрые зайчики дразнили, дразнили медведя и ничего не боялись, ведь наступила эра всеобщего равенства и толерантности. Но однажды медведь не выдержал…

Брать.

Он сидел в мастерской. В мастерской было много рогов. Рога висели на стенах. Рога лежали на стендах. Рога стояли в углах. Они были разного размера. Большие рога. Средние рога. Маленькие рога, почти как шипы. Все они были от быков. Он их собирал. Он их покупал. Ему их привозили. Иногда находил.

Он обрабатывал рога. Шлифовал их. Полировал. Иногда резал. Иногда склеивал. Делал из них рукояти. Делал из них крюки. Делал из них украшения. Не знал, зачем. Просто делал. Руки сами делали. Правая рука делала. Левая рука помогала. Левая рука была хуже правой. Левая рука была повреждена. На войне было. Давно было.

Он вспоминал войну. Не часто. Но иногда вспоминал. Там были рогатки. Не рога. Рогатки. Мальчишки делали. Стреляли камнями. Он тоже стрелял. Потом дали автомат. Автомат был лучше. Потом дали гранату. Граната была сильнее. Потом прилетело. И всё. Рядом лежал убитый бык. На ферме было. На окраине села. У быка были рога. Большие, крутые. Он смотрел на них. А потом на свою руку. Рука не слушалась. Всё.

Теперь он брал рога. Брал в правую руку. Брал крепко. Чувствовал вес. Чувствовал шероховатость. Чувствовал изгиб. Иногда закрывал глаза. И представлял быка. Бык был живой. Бык дышал. Бык смотрел. У быка были эти рога. И он брал быка за рога. Вот так. В представлении. В жизни нет. В жизни он брал только рога. От мёртвых быков. Он не был тореадором. Он был ремесленником. Ремесленник по рогам.

Приходили люди. Говорили: «Что делаешь?» Он говорил: «Работаю». Говорили: «С рогами?» Он кивал. Говорили: «Зачем?» Он пожимал плечами. Не знал, что ответить. Иногда говорил: «Так надо». Иногда говорил: «Нравится». Люди смотрели на полки. На стены. Качали головами. Уходили. Он оставался один. С рогами.

Однажды пришёл мужчина. Не местный. В хорошем пальто. Смотрел долго. Спросил: «Вы их собираете?» Он сказал: «Да». Спросил: «Почему именно рога?» Он помолчал. Сказал: «Они крепкие. Их не сломать». Мужчина улыбнулся. Сказал: «Вы быка за рога берёте». Он посмотрел на свои руки. На левую. Сказал: «Нет. Я не могу взять быка за рога. Я беру только эти. Когда они уже отрезаны».

Мужчина понял. Не стал спрашивать про руку. Спросил: «А если бы могли?» Он подумал. Сказал: «Если бы мог, не сидел бы здесь. Сидел бы в поле. И держал быка». Мужчина засмеялся. Сказал: «Это же идиома. Брать быка за рога. Это значит решать проблему. Смело». Он знал эту идиому. Часто слышал. Все говорили: «Надо брать быка за рога». Он кивал. Но думал о другом. Думал о настоящем быке. О шерсти. О паре. О силе. О том, как наклоняется голова. Как рога становятся оружием. Брать их — это не про проблемы. Это про схватку. Про честный бой. Который он проиграл. Не быку. Другому.

Он показал мужчине самый большой рог. Почти метр. Спиральный. Тёмный, как старое дерево. «Вот этот, — сказал он. — Его хозяин не сдался. Его застрелили. Но он не сдался». Мужчина потрогал. Спросил цену. Он назвал цифру. Мужчина отдал деньги. Не торговался. Уходя, сказал: «Вы всё-таки берёте быка за рога. Только по-своему».

Он остался один. С деньгами. С оставшимися рогами. С своей повреждённой левой рукой. Он взял в правую руку маленький рог. Гладкий. Как камень. Сжал. Подумал о быке. Маленьком. Тот ещё жил. Где-то пасся. У того были рога. Они росли. Он не взял того быка за рога. Не взял никого. Он взял только то, что осталось. Обломки. Трофеи без победы.

Вечером он закрыл мастерскую. Вышел. Улица была пуста. Фонарь горел. Он шёл медленно. Думал об идиоме. «Брать быка за рога». Все так говорят. Все так живут. Решают проблемы. Идут вперёд. А он не брал. Он собирал. Он не решал. Он сохранял. Бык был символом силы. А рога — символом поражения. Поражения быка. Но и его поражения тоже. Он не схватил жизнь за рога. Он осторожно держал её окаменевшие остатки. Боялся уронить.

Он пришёл домой. Сел за стол. Положил перед собой два рога. Маленький и средний. Смотрел на них. Потом взял нож. Стал вырезать. Не рукоять. Не крюк. Стал вырезать фигурку. Маленького быка. С рогами. Но рога он не вырезал из нового материала. Он взял маленький настоящий рог. И прикрепил к фигурке. Получился бык с настоящими рогами. Гибрид. Искусственное тело. Настоящее оружие. Он поставил фигурку на полку. Рядом с деньгами от мужчины.

Теперь у него был бык. Маленький. Деревянный. Но с настоящими рогами. Он его сделал. Он его создал. Он взял этого быка за рога, когда приклеивал их. Метафорически. В мастерской. В тишине. Это была его схватка. Его коррида. Без крови. Без публики. Без победы и поражения. Только факт. Бык стоит. Рога приклеены. Он это сделал.

Он лёг спать. Рука болела. Всегда болела по ночам. Он смотрел в потолок. Думал. Мужчина был прав. Он брал быка за рога. Но чтобы взять, ему пришлось сначала убить быка в своем воображении. Отрезать рога. Отшлифовать. А потом создать нового. Искусственного. И только тогда взять. Косвенно. Опосредованно. Через ремесло. Через время. Через тишину.

Это не то, что имеют в виду люди. Они говорят: «Действуй! Хватай!» Они не говорят: «Посиди сорок лет в мастерской. Отшлифуй сто рогов. Потом сделай из дерева туловище. И приклей». Это не смело. Это медленно. Это незаметно. Но, возможно, это тоже способ. Для тех, кто не может схватить. Для тех, чья левая рука не слушается.

Утром он проснулся. Пошёл в мастерскую. Сел. Взял в руки новый рог. Незнакомый. Тяжёлый. Он его повертел. Посмотрел на свет. Начал шлифовать. Опять. Бык где-то ждал. Бык где-то жил. Бык где-то бодался. А он сидел. И шлифовал его будущие рога. Или уже прошлые. Он путался во времени. Это было неважно. Важно было движение руки. Трение наждачной бумаги. Появление гладкости. Превращение грубого в гладкое. Острого в безопасное. Оружия в предмет. Смерти в материал. А материала — во что-то ещё. Он не знал во что. Но процесс был знаком. Успокаивал.

Так прошло ещё много дней. Кто-то ещё купил рог. Кто-то ещё сказал про идиому. Он перестал объяснять. Просто кивал. Иногда говорил: «Да, беру». И показывал на полки. Люди думали, что он шутит. Он не шутил. Он констатировал. В его вселенной это и было «брать». Медленно. Без рывка. Без борьбы. С принятием.

Однажды он закончил очередную рукоять. Вставил в неё нож. Получился охотничий нож с рукоятью из рога. Красивый. Он положил его на стол. Смотрел. Потом взял нож в правую руку. Сжал. Рукоять легла точно в ладонь. Рог был тёплым. Он представил, что держит не нож. Держит рог. Прикреплённый к голове быка. Бык стоит. Он держит. Вот она, хватка. Вот оно, взятие. В воображении. В реальности — только нож. Инструмент. Для резки. Для разделки. Возможно, для того, чтобы отрезать ещё рогов.

Он положил нож. Вышел на улицу. Было холодно. Он поднял воротник. Пошёл. Не знал куда. Просто шёл. Мимо полей. Одно поле было пустым. Другое — засеяно. На третьем паслись коровы. Не быки. Коровы. У них тоже были рога. Но меньше. И не для боя. Для красоты. Или просто так.

Он остановился. Смотрел на коров. Они жевали. Смотрели в пространство. У одной были сломанные рога. Один короче. Он смотрел на этот сломанный рог. Думал. Ему было жаль корову. Но корове было всё равно. Она жевала.

Он вернулся. В мастерской было темно. Он не включал свет. Сел в кресло. Сидел. Среди рогов. Они были вокруг. Как свидетельства. Как обвинения. Как оправдания. Он закрыл глаза. И на этот раз представил себя быком. Большим. С тяжёлыми рогами. Он бежал по полю. Кто-то хотел его взять за рога. Он бодался. Упирался. Потом чувствовал хватку. Чувствовал, как его сила встречается с другой силой. Борьба. Дыхание. Пот. Потом — темнота.

Он открыл глаза. Было тихо. Он понял, что за всю жизнь так и не узнал, что чувствует бык, когда его берут за рога. Тот, кто берёт, — знает. А тот, кого взяли, — не расскажет. Никогда. Молчание — вот итог всей схватки. Молчание и рога на стене.

Он встал. Подошёл к полке. Взял ту фигурку. Быка с настоящими рогами. Поднёс к лицу. Потрогал рог пальцем. Острый всё ещё. Даже отшлифованный. Всегда будет острым. В этом его природа.

«Я беру тебя за рога, — прошептал он деревянному быку. — Вот. Держу. Видишь?»

Бык молчал. Рога были холодными.

Он поставил фигурку на место. Лёг на топчан в углу мастерской. Укрылся старой курткой. Заснул.

А на улице шёл дождь. Дождь стучал по крыше. Похоже было на топот. На топот многих копыт. Далеких. Призрачных. Идущих куда-то, где травы много. И где никто никого не берёт за рога. Просто пасутся. И рога растут просто так. Для себя. Потому что так устроено. И всё.

В Советском Союзе бытовала одна очень странная странность: там, чтобы быть певицей, нужно было уметь петь. А не просто ляжками трясти... https://www.anekdot.ru/id/1566032/

Но была еще одна еще более странная странность:
- Виктор Цой - группа "Кино", один из самых популярных музыкантов страны, работал кочегаром в ленинградской котельной.
- Борис Гребенщиков группа «Аквариум» — работал дворником и лаборантом.
- Майк Науменко группа "зоопарк" — переводчик, разнорабочий.
- Иосиф Бродский — кочегар, санитар, геолог (до суда за «тунеядство»).

В итоге в СССР было возможно:
- чтобы гениальный музыкант вынужден был топить котёл;
- чтобы всем известный поэт вынужден подметать улицы;
- чтобы художник мирового уровня вынужден работать грузчиком.

В этом и заключается самая странная странность СССР: государство с культом «труда» вытесняло подлинную культуру на социальное дно, а дворницкая, сторожка или кочегарка становились не признаком деградации, а убежищем свободы. В нормальной системе талант поднимает человека вверх; в советской — часто вынуждал его прятаться.

Без лишних слов ))

Общались вчера с коллегой. Обсуждали как красиво и помпезно встречали Путина в Индии. Понравилась её фраза. "А эти ситхи выглядят очень внушительно".
(с) Byram

Навеяло в 10й раз перепощенной картинкой "неубиваемой советской мясорубки", под которой опять умиляются и пускают пожилые вонючие слюни о "великой потерянной стране" ватоцефалы-совкодрочеры:

Что могло сломаться в дубинке людоеда?
Череп, только череп - предстоящего обеда!

Купил в секонде рубашечку для походов по острову.
Того же производителя, с той же лейблой, того же фасону, той же раскраски, из того же материала, что и рубашку, которую купил в секонде 5 лет назад. Один в один. Практически новую, и даже актуального на сегодня размера. Т.е. щаз на вешалке рядышком висят 2 идентичные рубашки, купленные в разных местах с разницей в 5 или 6 лет.
Начал прикидывать вероятность этого события, понял, что нихрена её подсчитать невозможно, но, наверное, она такая же маленькая, как вероятность выиграть лям в лотерее.
Ну нахрена мне эта рубашка?!? Где мой лям в лотерею? Где справедливость? Почему одни на распродаже покупают Юкос за рубль, а другие подержанную рубашку за 100?

Чем меньше платят, тем больше требуют

Прочел самую смешную на данный момент (20:41 Мо, 08.12.2025) историю таинственной незнакомки, начинающуюся словами "Работая с 14 лет (а мне уже 53), заметила любопытную закономерность. Чем меньше платят, тем больше требуют." https://www.anekdot.ru/id/1564450/

И вспомнился, наверное, анекдот,- моей молодости, полностью подтверждающий сию закономерность. Говорили, что был реальный такой случай. Назывался конкретный вокзал.
Чтобы не потерялась связь поколений, воспроизвожу услышанное.

Два привокзальных бомжа надыбали где-то бормотуху и какую-то снедь типа луковицы и "пируют" возле привокзальных зеленых кустов, дым коромыслом! Подгребает к ним спившаяся, сильно занюханная бомжиха.
-Мужики, ну дайте хоть рубь, второй день ничего не ела!
-За рубь отсосёшь? (Один из мужиков спросил)
-Да!
-Тогда пошли за кусты!
Конец первого акта.
-Мужик, ну я ж сосала!
-А мне не понравилось.

(Ссылки на нахождение под влиянием в момент заключения сделки были тогда еще не в ходу)

Весьма эффектным ходом батька Лукашенко встречает Новогодье. Своим указом он помиловал сразу 123 политзаключенных. Среди них граждане Великобритании, США, Литвы, Украины, Латвии, Австралии, Японии. Недаром же говорят в народе: "Ласковое теля двух маток сосет".

Нижний Новгород не перестаёт удивлять:
Дорогу из кладбищенской земли построили в Нижегородской области.
В посёлке Виля (Выксунский район) отремонтировали центральную улицу и ещё несколько дорог. Всё бы было хорошо, но для стройки использовали землю и песок с ближайшего кладбища.
Местные рассказывают, что на кладбище спешно освобождали место для новых могил. А землю прямо с пластмассовыми цветами и венками, чтобы не пропала, решили использовать в хозяйственных целях.
«Хорошо хоть кости не торчат», — радуются жители посёлка.

«Знатный тролль на защите разумного, доброго, вечного»
Краткая рецензия на неснятый сериал с элементами чернухи

Слоган:
«Не оставляй свой кошелёк и дочь наедине с ним. К остальным даже спиной не поворачивайся»

Жанр:
Злободневная камерная постановка с чтением по ролям, снятая глазами голубя с ультра-тарковскими паузами, айсберговой подачей материала и костюмом ОЗК для изучения контекста.

Ограничения:
Ненормативная лексика, бездоказательные обвинения, злоупотребления неподходящими терминами, опасные исторические манипуляции со вкрученным запалом, оскорбление чувств здравомыслящих.

Предстартовый рейтинг: 5,2

Краткое содержание:
Матёрый баламут и опытный провокатор оказывается в ситуации необходимости защищать интеллектуальные и социальные достижения человечества, а также предпоследний источник свежего и доброкачественного юмора от нашествия орд неразумных соплеменников.
Их больше, они безлики и самоуверенны, не отягощены моралью и рефлексией. Но опыт не пропьёшь и, преодолев первоначальное замешательство, тролль выходит на тропу войны, освещённую жгучим светом холодного светила молчаливого большинства.
Раз за разом проводя раунды «крутой против толпы» баламут одерживает технические победы, но неразумное зло вновь и вновь отступает, перегруппировывается, мимикрирует, применяет грязные приёмы, затопляя словёсными ошмётками окрестности, истину и сам предмет спора.
В итоге все чувствуют себя оплёванными, но реагировать как-то надо.

В ролях:
Знатный тролль – гражданин МаК;
Борцы с круглыми антисемитами в квадратном вакууме – разнородная группа анонямкусов;
Хранители спокойствия – другие авторы, пытающиеся держать нездоровые бурления в пределах благопристойности;
Бандерлоги в роли набрасывателей на вентилятор;
Молчаливое большинство в роли неодобрительного молчаливого большинства;

Острые темы, поднятые в сериале:
- Хроническая усталость сообщества от хайпожоров, пустобрёхов и просто озлобышей;
- Катастрофическая утрата навыков квалифицированного спора;
- Неумение сообщества эффективно различать состояния «не поддаваться на провокации» и «время подлецов пинками на мороз»;
- Отсутствие внятных механизмов по изгнанию вредоносных макро-субъектов, не реагирующих адекватно на минусовую яму;

Явные плюсы сериала:
- Значительные объёмы выкупленной постиронии;
- Прекрасно исполненная роль молчаливого большинства с минусовой ямой в роли окончательного вердикта;
- Ряд блестящих режиссёрских находок от «мы для всех по умолчанию няшки, а кто против – антисемитный наймит» и «всем вы нам обязаны, ибо это где-то когда-то сказано», до «Мы, самоназначенные анонямкусы всея Обетованности отказываем анонямкусу имярёк в его национальной идентичности потому что он нам не нравится» и «не смейте сомневаться в нашей аргументации»;
- Любопытные находки протагониста вроде «и лёгкой оплатой госпошлины бандерлог превращается… превращается бандерлог…»;
- Сеансы грубых исторических подтасовок с их последующим разоблачением;
- Подробное раскрытие МаКом различных граней своей мотивации – от простой задиристости, через нежелание незаслуженно отхватывать за чужие залёты, к необходимости пачкать время от времени руки во имя сохранения адекватности окружающего мира и симпатичности жизни;
- Сравнительно элегантный неявный перевод фокуса раздражения с целого этноса на скопления одиозных националистов и примазавшихся бандерлогов;

Явные минусы:
- Гражданин МаК как заложник своего амплуа;
- Большие объёмы скрытого ядовитого контекста и многоуровневых отсылок;
- Обилие побочных независимых сюжетных линий, затрудняющих выделение пунктира основного происходящего;
- Неудачный выбор стилизации реплик антагонистов, похожий на приевшиеся за n лет требования выдать героям сала;
- Неубедительная линия антагонистов без явного лидера и стоящей конечной цели – ни тебе всеобъятной глубокой ненависти, ни грамотной вербовки сторонников за печеньки. Так – неудачный рейд куражиров за донатными зипунами и щекотанием мазохизма;
- Низкая квалификация анонямкусов в вопросе выбора железных аргументов, построения устойчивой цепочки обоснований, зачаточные навыки политической сатиры, безграмотная работа на публику, устаревший репертуар без учёта местной специфики;

Общие впечатления:
Замысел свежий, любопытный, но исполнено на редкость рукопопно. МаК – опытный и добросовестный участник, подсказывающий реплики, выстраивающий диалог, подсказывая перспективные линии и держащий градус накала публики. Но в одиночку вытащить политотный ситком он не может.
Анонямкусов, за такую халтуру при исполнении роли антагонистов – ну только передать компетентным органам по месту проживания на вразумление и перевоспитание. Или если там не примут - хоть бы и недружественным спецслужбам на переобучение: обществу интересны квалифицированные и подкованные разжигатели с ярким слогом и свежим репертуаром, а не выезд кружка любительской самодеятельности «одни враги кругом» на природу без буфета;

Заложенная в сериал мораль? Вполне простая:
- Писать в сообщество хорошее, смешное и интересное, а плохое, злобное и лживое не писать;
- Страну собой не позорить;
- Разжигателей ссаживать с коней мухобойкой, провокаторов строить колоннами, злопыхателей тащить из сумрака на свет, дабы дурь каждого была видна;

Извинения, дамы и господа, но гражданин МаК прав – реагировать как-то надо. Даже с риском огрести и сесть в минусовую яму.

Есть четыре вида вымогательств: шантаж, рэкет, ипотека и родительские собрания в школе. Там все время вымогают деньги "на шторы", на "ремонт окон", на "новый линолеум".
На картинке - "Она не пошла на родительское собрание".

Употребление пива повышает в организме количество женских гормонов, превращая мужчин в гомосексуалистов, а женщин – в проституток. Об этом в разговоре с «Абзацем» заявил профессор Международной академии трезвости, действительный член Международной ассоциации психоаналитиков Анатолий Глущенко.

По словам эксперта, даже в безалкогольном пиве все равно содержится хмель, который богат женским гормоном эстрадиолом. Из-за него, уточнил Глущенко, мужчинам начинаются нравиться другие представители сильного пола, а женщины уходят из семьи.

«Хмель содержит гигантское количество фитоэстрогенов. Как только он попадает в организм человека, он моментально превращается в женский гормон эстрадиол. Если это происходит у мужчины, у него голос становится более писклявым, плечи сужаются, живот растет, таз расширяется, он начинает бояться всего, мужественность пропадает. И более того, ему мужчины начинают нравиться. Мужчине начинают нравиться мужчины. А женщина, когда пивом начинает увлекаться, у нее возникает переизбыток этого женского гормона и она становится женщиной с пониженной социальной ответственностью», – отметил спикер.

Общественник подчеркнул, что пиво разрушает российские семьи, потому что из-за него у граждан пропадают инстинкт самосохранения и желание продолжать род.

p.s. Международная академия трезвости» и «Международная ассоциация психоаналитиков», упоминаемые в российских СМИ, — это вероятно некоммерческие общественные организации (НКО), а не признанные международные профессиональные научные институты. Почему Анатолий Глущенко называет себя профессором, также неизвестно.

Люблю хэйтеров. Когда много людей осуждают тебя или хвалят, это первый признак, того что ты вызывал эмоции у людей. Тебя не просто проигнорили, а наоборот)
Конечно наверное, мои «мемы» кого-то бесят, но я не виноват, что выкладываю их туда где люди могут не понимать подобное.
Никто не виноват, что в интернете могут попадаться статьи по электромеханике, например которую я совсем не понимаю, однако хэйтить подобную вещь было бы странно, ведь ты просто идиот который не разбирается(при условии что статья грамотная)
Цель всех «мемов» просто поднять себе настроение, просто прекрасно, что есть сайт который может увековечить эти шутки, но если кому-то всё же этот «бред» понятен или приятен, то такое тоже радует.
Да и мотивация, вроде аудитории которая может как либо окритиковать, работу, создаёт творческую среду для потенциала, что помогает продвигаться вперед, вот)

Чтобы совершить Екатерининский переворот, братья Орловы купили 35 000 вёдер водки....

Продолжение исходной истории об эпической саге загнанного скромного зятя Николая Петровича https://www.anekdot.ru/id/1565683/

Продолжение и завершение эпической саги о том, как скромный зять Николай Петрович Иванов завоевал, как Рагнар Лодброк и его дети Британию, уже Пять Великих Дипломов Устойчивости к Неукротимым Семейным Бурям, красующихся в его уютном, но порой бурном доме как собственные величественные манифесты вечного спокойствия и гармонии, а также о том, как Николаю Петровичу удалось счастливо избежать грядущего Шестого Диплома и Шестой Палаты стационара ФГБУ НМИЦПН им. В. П. Сербского, и благополучно убыть в Баден-Баден.

Прошло четыре года с того яркого, солнечного, тёплого майского дня.

В уютной гостиной Ивановых, в изысканных рамках под прозрачными стёклами, рядом с тёплыми семейными фото и сувенирами, висели уже пять дипломов со спокойными, надёжными, вечными и официальными круглыми печатями.

Евгений Борисович к тому времени начал пристраивать второе крыло к своему загородному дому в немецком стиле и купил подержанный вишнёвый Jaguar в хорошем состоянии.

Тёплым весенним вечером, когда дышала ласковой прохладой волнующая подступающая майская ночь, Николай Петрович сидел в любимом плюшевом кресле, вышитом серебряными, золотыми, платиновыми и палладиевыми нитями, солидно, спокойно и тихо мерцающими в сумеречной гостиной, вытянув ноги перед камином и с наслаждением грея у огня фамильные мохеровые тапочки с алмазно-рубиновой бахромой.

Неугомонная, строгая, мудрая тёща Агриппина Семёновна и нежная, добрая жена Лена гостили у родственников, и Иванов наслаждался ароматным, горячим грогом с лимоном, закусывая его свежими, волнующими домашними баранками с сыром и запивая их ароматным, душистым чаем, в тиши старого, но любимого загородного дома, где воздух был наполнен сладким, пьянящим ароматом цветущей вишни.

Иванов смотрел в огонь камина. В пляшущих изящных подсолнухово-пурпурных языках пламени виднелись коллега-психиатр Евгения Борисовича – строгая женщина с острыми очками на золотой цепочке и пронизывающим взглядом, приглашённый эксперт – семейный психолог из соседнего района, солидный дядька с ароматной трубкой и видом древнего, мудрого мудреца, и сам Евгений Борисович.
Приглашённый бородатый эксперт с ароматной трубкой и солидный авторитетный Евгений Борисович ненавязчиво держали транспарант с мудрой цитатой великого Фрейда.
Рядом с ними стоял раскидистый многовековой дуб, на могучих ветвях которого молодая пара бурно ругалась из-за вкусного, тающего мороженого.

После дуба, увиденного в треснувшем полене камина, Иванову отчётливо захотелось ледяной водки со льдом из запотевшего хрустального графинчика, с охлаждённой сёмгой, плачущей росой на обсидиановом блюде, солёным огурцом и помидором, белорусским салом с чесноком, и колышущимся холодцом с горчицей и хреном на чёрном хлебе с тмином, и уехать на месяц в Ниццу или в Баден-Баден.

Мысли о зарубежном вояже прервала подошедшая очаровательная, девятилетняя племянница Катюша, с её огромными, размером с фарфоровые чайные блюдца с золотыми каёмочками, сияющими любопытными глазами цвета летнего неба, ковыряя маленькой серебряной ложечкой в густом ароматном варенье из спелых сочных вишен.
Вокруг нежной детской, почти подростковой уже, аристократической изящной гагачьей шейки племянницы небрежно-элегантно был намотан в одиннадать оборотов дымчатый газовый лавандовый шарф, как у Айседоры Дункан.

В руках Катюша держала фарфорово-платиновую вазочку с густым ароматным вишнёвым вареньем, из которой не прекращала методично есть маленькой серебряной ложкой спелые сочные вишни; под правой подмышкой, поближе к печени и к сердцу, Катюша держала томик Венедикта Ерофеева, под левой подмышкой, поближе к селезёнке - небольшой томик переписки Энгельса с Каутским и Ленина с Аверченко.

По своему обыкновению наклонив лукаво голову на 270 градусов, Катюша вдруг уставилась на Николая Петровича с той невинной, детской непосредственностью и выдала громким, звонким голоском:
- Дядя Коля, а ты почему всегда такой... левый радикал, отчасти даже левый популист, и, временами, немножко масон?

Иванов затравленно посмотрел на стену над камином, где в изысканных рамках под прозрачными стёклами, рядом с тёплыми семейными фото и сувенирами, строго и с достоинством тихо сияли пять дипломов со спокойными, надёжными, вечными и официальными круглыми печатями, поставил на тисовый столик рядом с креслом бокал с дымящимся грогом, фарфоровую чашечку с ароматным, душистым, горячим чаем, серебряный вазон с аметистовыми инкрустациями с нежными баранками с пармезаном, встал, сделал большой шаг к оторопевшей Катюше и молча задушил очаровательную, любознательную и бойкую племянницу её газовым шарфом.

По дёргающейся милой ножке Катюши стекала тихая прозрачная струйка, капая на фамильный, настоящий персидский, ковёр.
Поморщившись, Николай Петрович с сожалением посмотрел на тисовый столик, на камин, на прадедушкин ковёр, с отвращением на пять дипломов из ПНД, и спешно прошёл в свой кабинет.

В кабинете Иванов написал записку любимой, рассудительной жене Лене и неукротимой, упрямой Агриппине Семёновне, о том, что Катюшенька, вероятно, неосторожно каталась на спортивном велосипеде или автомобиле, как и Айседура Дункан; добавил, что устал за четыре года терапии и едет в Ниццу на воды, согласно предписаниям доктора Стравинского, поставил печать фамильным перстнем, и срочно убыл ночным курьерским в Баден-Баден.

В номере отеля-санатория Баден-Бадена всё богатство Иванова составили два саквояжа фамильных драгоценностей и ценных бумаг, два саквояжа белья, костюмов, книг и личных вещей, и бело-серый виргинский опоссум Игорь Рюрикович, названный так за манеру свирепо жрать клубнику, дыню, крыжовник, тутовник, репу и сельдь (включая сюрстрёмминг), с которым Николай Петрович ни за что не захотел расставаться, и собираясь в дорогу, поместил в саквояж первым, вместе с серебряным вазоном с теми домашними баранками и свежей клубникой.

В Баден-Бадене Иванову было хорошо, но тревожно.
Минеральные воды, массаж, магниты и красоты курорта радовали, но по ночам странно и некомфортно снились ему строгий и мудрый Чехов, талантливый, почти гениальный, и пронзительно умный и проницательный Михаил Афанасьевич Булгаков в пальто и в шляпе, с неизменной папиросой, Хармс с кочаном капусты, князь Мышкин, и почему-то Чингиз хан, Тамерлан, прокуратор Иудеи Понтий Пилат в белом плаще с кровавым подбоем, и, вообще ни к селу ни к пригороду, седой Генрик Сенкевич с Чеховской бородкой, пишущий дома в кресле за массивным письменным столом свой труд "Камо Грядеши".

Намёки снов Николай Петрович понял верно, и, после недолгих размышлений, уехал круизным лайнером в Аргентину под именем Мануэль Хорхе Геррера Гарсиа Мариа Хайме де Галарса, в небольшой живописный пригород-спутник Буэнос-Айреса; открыл там сначала антикварную лавку, затем психиатрическую клинику и аптеку при ней, и зажил долго, тревожно и почти счастливо.

Иногда, тёплыми майскими вечерами, за чашечкой ароматной, горячей граппы и горячего, душистого чая, Мануэль Хаймович говорил дряхлеющему Игорю Рюриковичу, с удовольствием жующему клубнику и магелланскую смородину на пледике, на подоконнике под лучами вечернего аргентинского солнца:
"Это ещё не конец нашего пути, камрад".

Игорь Рюрикович смотрел на де Галарса и загадочно улыбался, как умеет улыбаться лишь верный опоссум.

Спустя ещё несколько лет, Мануэль Хорхевич познакомился с Марией, врачом-педиатром, и её семьёй от прежнего брака.
Прежний муж Марии, доктор Густаво, умер при загадочных обстоятельствах - как однажды вырвалось у Марии, одним солнечным днём, когда ещё чета врачей жила в Чили, при звуках очередной начинающейся на улице революции, он спешно зашёл в шкаф в спальне, как был, в брюках, рубашке и жилете, и уже не вышел оттуда никогда.
Мария старалась не говорить об этом, де Галарса понял и более не пытался тревожить больное, временами ошеломлённо-смутно вспоминая каких-то Буэндиа.

Однажды тёплым майским вечером многочисленная новая семья пила ароматный, душистый кофе под пальмами на заднем дворе, в патио.
Мария качала на руках грудного Сальвадора, на стуле качался Фернандо, сын Марии от прежнего брака.
Мануэль почти уже погружался в дрёму, как вдруг к столику подбежала племянница Марии, пятилетняя бойкая Кончита с огромными глазами, в которых отражались пальмы, и заверещала писклявым холерическим голоском:
- Дядя Мануэль, а почему иногда Вы..
- Я СЕЙЧАС ВЕРНУСЬ, СРОЧНОЕ ДЕЛО! - заорал Иванов, выломался из патио сквозь дом на улицу, опрокинув стол, прыгнул в свой скромный но любимый Volvo и погнал, чего с ним никогда не бывало здесь, с превышением скорости и на жёлтые сигналы светофоров, в запримеченный ранее ресторан в историческом центре пригорода, есть креветки в кляре и думать.

Приходит интеллигентная женщина в Бакалейную лавку и спрашивает:
- А у вас есть в продаже молотый лавровый лист?
- Вы что-то путаете, мадам! - отвечает бакалейщик.
Молотов - это не лист. Это - министр!
Министр иностранных дел в Сталинские времена.
А Лавров - это министр иностранных дел в настоящее время.
Лавровый министр не продаётся!

МАМА ШАХМАТНОЙ ИГРЫ.

Все началось с пространственно-временной аномалии в тихом кафе в Санкт-Петербурге. Эмануил Ласкер, только что вышедший из 1895 года, где он доминировал над миром своей психологической игрой и сигарой, огляделся в поисках достойного партнера.
Его взгляд остановился на человеке с лицом, словно высеченным из камня, который яростно бормотал что-то про «проклятые дебюты» и «КГБ» себе под нос. Это был Виктор Корчной, "Виктор Грозный", из конца 20-го века, чья энергия могла бы питать небольшой город.
«Партию, сэр?» — галантно предложил Ласкер, приглаживая усы.
«Партию? Я их играю до завтрака по три штуки! Садись, покажи, на что способен твой 19-й век», — прорычал Корчной, за доли секунды расставляя фигуры.
Игра началась.
Ласкер начал философски, с испанской партии, тщательно обдумывая каждый ход с прищуром психолога, пытаясь понять душу противника. Он рассчитывал на длительную, изматывающую борьбу, где его оппонент сломается под психологическим давлением.
Корчной же играл так, словно его преследовал невидимый дракон. Он бил фигуры с такой силой, что пешки подпрыгивали. Его блиц-темп сводил с ума.
«Что вы так торопитесь, дорогой друг? Шахматы — это искусство, а не гонки на дилижансах!» — возмутился Ласкер, пытаясь успокоить пульс.
«Искусство? Это война, Эмануил, война! У меня здесь цейтнот на клеточном уровне!» — парировал Корчной, жертвуя слона за позиционное преимущество, которое Ласкер счел бы чистой воды авантюрой.
В середине игры Корчной, проведя невероятную комбинацию, пожертвовал ферзя. Ласкер, гений эндшпиля и материального преимущества, не мог поверить своим глазам.
«Это... это же чистейшее безумие! У вас не хватает целой ладьи и ферзя! Как вы собираетесь выигрывать?»
Корчной лишь усмехнулся своей фирменной, немного жуткой усмешкой и сделал ход конем, объявив мат в три хода.
Ласкер был ошеломлен. Его вековая мудрость и понимание позиционной игры разбились о дикую, неистовую энергию советской шахматной школы.
«Ваш стиль... он нелогичен, он анархичен!» — прошептал Ласкер.
«Мой стиль — это победа любой ценой, старина. А теперь извините, мне пора. Каспаров сам себя не обыграет», — ответил Корчной, исчезая так же внезапно, как и появился, оставив Ласкера сидеть в одиночестве с шахматной доской и глубоким экзистенциальным кризисом по поводу будущего шахмат.
С тех пор в кафе ходят слухи о призраке 19-го века, который иногда бормочет: «Психология... она больше не работает», глядя на пустую доску.

***
Иногда, посетители кафе играют на ней в шашки, в поддавки. А, поближе, к ночи, не брезгуют пощелкать и в Чапая, на щелбаны. Поговаривают, что некоторым из посетителей посчастливилось вставить пару щелбанов по лбу самого Эмануила Ласкера. Который, вдруг стал называть шашки «матерью шахматной игры», а когда пропускал один-два стаканчика бренди, то и очень «достойной матерью».

Вчера в кафе, при выборе нами веганских блюд, официант заметил, что он сам - всеядный и ни в чём себя не ограничивает, чем вначале вверг меня в ступор, а потом ответ родился сам собой: когда ты, после прочтения исследований Колина Кэмпбелла, Галины Шаталовой, Герберта Шелтона, Поля Брэга, Арнольда Эрета и др., находишься на том уровне осознания, что животная пища - это отрава, медленно убивающая организм изнутри, отравляя его токсинами, то просто перестаешь воспринимать её, как пригодную к употреблению еду. И у тебя нет физических ограничений т.к. поесть мяса становится равносильно принятию цианида, глотку бензина, употреблению гексана или вдыханию паров ртути. Вы же себя в этом не ограничиваете каждый день, вот и мы - веганы не живём в мире ограничений, мы живём в мире разделения еды на пригодную для нашего организма и яды.

Говорю жене:-сегодня я не забыл выключить свет в туалете.И это благодаря твоим напоминаниям.Как мне отблагодарить тебя?
Она смотрит на меня игриво и говорит:-наконец-то
А потом начинает громко хохотать...я врубаюсь ...и тоже ржу.Ну а потом...все получилось

Что нужно сказать Русскому человеку, чтобы он немедленно бросился это делать?
Русский, не делай этого!

История №1564000
САПОГИ - СКОРОХОДЫ

Ну простите, не устоял:

Ну, то что наша по прежнему любимая группа Boney M. являлась подделкой от начала и до конца не является секретом ни для кого.
Больше половины их песен являются перепевками других исполнителей.
Но то, что я обнаружил недавно выходит за рамки даже самой Boney M.
Вы не поверите, но оказывается их песня The Carnival Is Over является
повтором произведения 1967 года группы The Seekers!
Нет, ну вы видели такое?!
Если не видели, то вот вам обе ссылки:
https://www.youtube.com/watch?v=HaRJugFSB7s
https://youtu.be/z4ZipKdI1sY

Евреи на заслуги не скупясь, сказали, что евреи, на руку намотав пейсы отбивались от других евреев, которые распускали пейсы. Камерреру привет. Смешнее обсуждений после Сионских мудрецов не читал. Сайт про юмор. Более короткой и ясной прозы здесь было и есть. Но тут пархатый. Раствори 0,01 % в ведре воды и выплесни. Уже смешно. Но прочитал комментарии, стало страшно. Технически то я помесь литовца с казаком и коренным славянином. Отождествляю себя с русским. Но, братцы, палку гните, гните, да не перегибайте.

Бремя Благонравия или Эшафот Изящности

Чрезвычайно пространная хроника леди Аделаиды Шеппард,

в которой доказывается, что вкус — это не просто прихоть, а форма насилия, замаскированная под элегантность, и что женщины, уверенные в своей правоте, способны разрушить даже самое гармоничное общество, не пролив ни капли крови, но утопив всех в море нравоучений

Глава I

В которой автор, подобно дотошному садовнику, слишком долго копается в почве описаний погоды, порядка и женщин, убежденных, что между ними существует неразрывная, почти мистическая связь, и где каждая капля дождя — это урок в сдержанности

В тихом уголке Англии, известном как Сент-Мерингейт-он-Марше, даже природа вела себя с безупречным этикетом. Дождь здесь не лил потоками, как в каком-нибудь вульгарном тропическом раю, а падал с достоинством леди, спускающейся по лестнице на бал: каждая капля — точна, предсказуема и ни на йоту не выходит за рамки приличий. Солнце же сияло с такой умеренностью, что могло бы служить образцом для молодых девиц, обучаемых искусству скромности. В этом идиллическом порядке, где скандалы планировались за неделю вперед, а эмоции выражались строго по расписанию — от полудня до пяти вечера, — существовала одна досадная трещина, именуемая леди Аделаидой Шеппард. Эта дама обладала вкусом столь безупречным, что он граничил с тиранией: ее суждения о цвете обоев могли сломать карьеру декоратора, а мнение о фасоне платья — отправить модистку в отставку. Женщины, подобные ей, не просто живут — они реформируют мир, начиная с собственной гостиной, и убеждены, что хаос — это всего лишь отсутствие их руководства.

Глава II

О вдовстве как о высшей форме свободы, доступной добродетельной женщине, и о том, как потеря мужа может стать дебютом в обществе, где черное — не цвет траура, а манифест элегантности

Смерть сэра Элджернона Шеппарда не явилась трагедией для его супруги; напротив, это было нечто вроде триумфального выхода на сцену. Сэр Элджернон, при жизни отличавшийся главным достоинством — умением соглашаться со всем, что говорила жена, — ушел из жизни тихо, не оставив после себя ни долгов, ни скандалов, лишь аккуратный счет в банке и коллекцию трубок, которые леди Аделаида немедленно сдала в музей как пример мужской фривольности. Освобожденная от бремени супружеской рутины, она расцвела, подобно розе, которую наконец-то избавили от сорняков. Черное платье она носила не из скорби — о нет! — а из принципа: траур должен быть стильным, гармонировать с мебелью в стиле чиппендейл и служить напоминанием окружающим, что даже горе может быть облагорожено хорошим вкусом. «Вдова», — любила повторять она за чаем, — «это не жертва, а архитектор собственной судьбы. Она обязана подавать пример, особенно тем бедным созданиям, которые еще не осознали, насколько их жизнь нуждается в строгой редактуре». И в этом монологе, растянутом на полчаса, сквозила некая ирония: свобода Аделаиды была свободой от всего, кроме ее собственных правил.

Глава III

Небольшой, но утомительный трактат о женщинах, которые знают, как надо, и почему их раздражает не столько беспорядок, сколько его нежелание подчиняться их видению идеала, с примерами из жизни и размышлениями, способными утомить даже самого терпеливого читателя

Женщины вроде леди Аделаиды — это стражи гармонии в мире, полном несовершенств. Они не терпят хаоса не потому, что он уродлив (хотя, разумеется, он уродлив), а потому, что он упрям и не поддается классификации. Их раздражает не грязь на ковре, а тот факт, что грязь не понимает, насколько лучше было бы ей не существовать вовсе. Такая женщина никогда не скажет просто: «Мне это не нравится» — о, это было бы слишком вульгарно, слишком субъективно! Нет, она объявит: «Это неправильно, это противоречит основам приличия, это оскорбление для всякого, кто обладает вкусом». Она не осуждает — она диагностирует, как врач, выписывающий рецепт на ампутацию всего лишнего. И если мир не соответствует ее ожиданиям — тем хуже для мира; он просто еще не дорос до ее уровня. В трактатах, которые Аделаида любила читать вслух гостям (а гости, бедняги, вынуждены были слушать, зевая украдкой), подчеркивалось: женщина — это не просто существо, а инструмент цивилизации. Она шлифует мужчин, как ювелир — алмазы, и если алмаз упрямится, то его место в помойке. Но вот парадокс: в своем стремлении к совершенству такие дамы часто забывают, что совершенство скучно, как идеально выглаженный воротничок, и что жизнь без изъянов — это не жизнь, а экспонат в музее.

Глава IV

Сесилия, или Порок юности как педагогическая проблема, где молодая девица предстает не как надежда общества, а как потенциальная катастрофа, требующая немедленного вмешательства

Сесилия, племянница леди Аделаиды, была молода — а значит, по определению подозрительна. Ее смех вспыхивал без всякой видимой причины, как фейерверк на тихом пикнике; слезы лились не для того, чтобы кого-то поучить, а просто так, из каприза; а мечты ее были столь хаотичны, что не поддавались даже приблизительной каталогизации. Леди Аделаида взирала на нее с той смесью тревоги и энтузиазма, с какой филантроп смотрит на трущобы: ужасно, грязно, но сколько простора для реформ! «Из тебя выйдет прекрасная женщина, моя дорогая», — говаривала она, поправляя локон Сесилии с видом хирурга, готового к операции. — «Если, разумеется, мы вовремя избавимся от всего лишнего: от этих глупых фантазий, от этой склонности к импровизации, от этой… о боже, от этой улыбки, которая выглядит слишком искренней!» Сесилия, бедняжка, пыталась спорить, но каждый ее аргумент встречался контраргументом в виде цитаты из какого-нибудь трактата о женском долге. «Юность — это болезнь», — учила Аделаида. — «И лекарство от нее — дисциплина. Без нее девушка рискует стать… интересной, а это, поверь, худшее, что может случиться с женщиной в приличном обществе».

Глава V

Мистер Торнтон и эстетика молчания, в которой мужчина предстает как редкий экспонат, не нуждающийся в улучшениях, но все равно подвергающийся им, потому что женщина не может устоять перед потенциалом

Мистер Торнтон был тем редким мужчиной, который не нуждался в объяснениях — ни своих, ни чужих. Он молчал не из робости или глупости, а из глубокого убеждения, что большинство слов — это всего лишь шум, производимый мыслями, не успевшими как следует созреть. Его хобби — коллекционирование насекомых — казалось леди Аделаиде верхом нравственной недоразвитости: «Слишком много внимания к форме, слишком мало — к содержанию! Эти бабочки, эти жуки — они просто существуют, без всякой морали!» И все же в мистере Торнтоне она усмотрела потенциал: тихий, как библиотека, и упорядоченный, как ее собственный гардероб. «Где есть потенциал», — рассуждала она, — «там допустимо вмешательство. Мужчина без женского руководства — как сад без садовника: красив, но заросший сорняками». Торнтон, однако, имел свои секреты: его молчание было щитом, за которым скрывалась ирония, острая, как игла бабочки. Он наблюдал за Аделаидой с легкой усмешкой, но не вмешивался — пока.

Глава VI

О любви как административной процедуре, где чувства предстают не как стихия, а как бюрократическая формальность, подлежащая строгому контролю и оптимизации

Любовь, по убеждению леди Аделаиды, была не слепой страстью, а вопросом правильной организации обстоятельств. «Если все расставить по полочкам», — учила она Сесилию, — «чувства возникнут сами собой, как плесень в сыром подвале: неизбежно, но контролируемо». Девушку наставляли смотреть на мужчин с интересом, но без излишеств; говорить с умом, но без той опасной искренности, которая может пробудить в них иллюзию равенства; быть привлекательной, но не вызывающей — иначе мужчина подумает, будто женщина существует для собственного удовольствия, а не для улучшения его характера. «Любовь — это договор», — объясняла Аделаида. — «С четкими пунктами: он предоставляет стабильность, она — вкус. Любое отклонение — это нарушение контракта». Сесилия слушала, кивала, но в глубине души зрела бунт: что, если любовь — не процедура, а хаос? Что, если плесень полезет не туда?

Глава VII

Званый ужин, на котором добродетель теряет самообладание, и где предложение руки и сердца превращается в фарс, достойный комедии ошибок

Званый ужин в доме леди Аделаиды был шедевром: стол накрыт с геометрической точностью, разговоры велись на темы, одобренные этикетом, а вино лилось ровно столько, чтобы не размыть границы приличий. Когда мистер Торнтон, под нажимом обстоятельств (и Аделаиды), сделал предложение Сесилии, хозяйка разразилась речью — длинной, красивой, без единой паузы, как симфония, написанная для одного инструмента. «Женщина — это материал», — провозгласила она. — «Мужчина — архитектор. Я лишь предлагаю вам готовый чертеж: идеальный союз, где каждый шаг предопределен вкусом и моралью». Торнтон улыбнулся — впервые за вечер, и улыбка эта была острее бритвы. «Леди Аделаида», — ответил он тихо, но внятно, — «вы путаете архитектуру с тюрьмой. А любовь — с тюремным уставом. Что, если материал взбунтуется и решит строить сам?» Гости замерли, вилки повисли в воздухе; добродетель, казалось, вот-вот потеряет равновесие.

Глава VIII

Маленький жест, который разрушил большую систему, или как одна мысль может опрокинуть империю нравоучений

Сесилия не упала в обморок — это было бы слишком предсказуемо, слишком по-женски в понимании Аделаиды. Нет, она сделала нечто куда более скандальное: она подумала самостоятельно. «Я хочу жить плохо», — объявила она, глядя в глаза Торнтону. — «Плохо, но красиво. Без чертежей, без улучшений, без этой вечной корректуры!» Это был не просто вызов мужчине — это был мятеж против всей системы, где женщины виделись не творцами, а объектами реформ. Аделаида побледнела: ее мир, такой упорядоченный, треснул, как фарфоровая чашка под слишком горячим чаем. «Это… это неприлично!» — воскликнула она. Но Сесилия уже уходила, унося с собой семена хаоса.

Глава IX

Интермедия: Размышления о женском упрямстве, где автор позволяет себе отступление, чтобы пофилософствовать о том, почему дамы, подобные Аделаиде, не меняются, даже когда мир вокруг рушится, и как это приводит к комичным, но утомительным последствиям

Женщины вроде леди Аделаиды — упрямы, как английская погода: они меняют курс только для того, чтобы вернуться к исходному. Их упрямство — не слабость, а оружие: оно позволяет игнорировать реальность, пока реальность не сдастся. В этой интермедии, дорогой читатель (если вы еще не уснули от моих пространных описаний), позвольте заметить: женский пол высмеивается не за отсутствие ума, а за избыток уверенности в нем. Они строят замки из правил, но забывают о дверях — и в итоге запирают себя внутри. Аделаида, пережив скандал, не сделала выводов; она просто удвоила усилия, убежденная, что мир ошибается, а не она.

Глава X

Кульминация, в которой все нити сплетаются в узел, достойный фарса Уайльда, и где высмеивается не только женская добродетель, но и мужская пассивность

Торнтон и Сесилия сбежали — не в Шотландию, как в глупых романах, а в тихий коттедж, где хаос царил без оглядки на вкус. Аделаида, оставшаяся одна, превратила свой дом в музей правильности: каждая комната — экспонат, каждый предмет — урок. Гости приходили редко — не из страха, а из скуки. «Быть безупречной», — шептала она зеркалу, — «значит быть вечной». Но вечность оказалась одинокой: ее вкус, такой острый, отпугивал всех, как слишком сильный парфюм.

Эпилог

В котором все становится идеально — и потому бессмысленно, оставляя читателя в состоянии усталости, но с легкой улыбкой от осознания, что женская тирания вкуса — это всего лишь комедия, разыгранная жизнью

Леди Аделаида дожила до старости в своем идеальном мире, где даже пыль падала по правилам. Город отучился ее слушать; Сесилия жила «плохо, но красиво», рождая детей без чертежей. А мораль? О, мораль проста: женщины, знающие «как надо», — это благословение, пока не станут проклятием. И если существует наказание за избыточную добродетель, то это оно: быть безупречной — и никому не нужной.

В конце страницы ан.ру:
Самый смешной анекдот за 14.12:
Юность: книги про пиратов, Робин Гуда, Разина, Пугачева и пр.
Зрелость: соображаешь, что это просто романтизация организованных преступных группировок.

Вроде ничего необычного, но я читаю по диагонали, получается:
книги про пиратов, Робин Гуда; [точка с запятой, а не запятая] [Светлана] Разина, [Алла] Пугачева...
соображаешь - романтизация ОПГ

Протренировавшись ещё две недели, преимущественно внутри корабля, на вестибулярный аппарат и мышечную выносливость постепенно начали выходить наружу и посадили первые растения, которым уже довелось дать рассаду внутри корабля.

На остров решили пойти вдвоём, тем более что костюмов второй степени защиты явно хватало.

-Думаю можем пойти на тот остров, -сказал брат и после небольших сомнений добавил, - я без оружия, а ты можешь взять два револьвера, ну и гранаты , если они есть …
Он попытался засмеяться, но пришлось уклоняться от манипуляторов робота погрузчика, так что вышло не очень смешно.
-Ну и дурак,-молвила сестра, - без оружия только дебилы по лесу шастают.

Вышли без сопровождения роботов, до берега шли спокойно, на остров решили перелететь на реактивных ранцах, но после взлёта ранец сестры снизил мощность, брат аккуратно подхватил её и приземлил на точке с которой они и стартовали.
-Ну что вернёмся?
-Да уж. Я согласна.

И они вернулись. На ремонт ранца и его обкатку явно уйдёт ещё не один день.
Но что поделать. Жизнь не может быть идеальной.

Писал как-то здесь про космическую музыку. Попытался переложить мотив через генератор и вот что получилось. Всех с наступающими праздниками!

<< Европа против сахара: кто ест больше всего и почему так сложно остановиться >>

В Европе растет понимание, что избыток сахара — это не просто вопрос личного выбора, а проблема общественного здоровья, требующая системных решений. Предложения, подобные инициативе ввести налог на сахар в Германии, вызваны не только экономическими расчетами, но и данными о реальных социальных и демографических группах, наиболее подверженных риску.

° Кто потребляет больше сахара: портрет группы риска °

Потребление сахара распределено по обществу неравномерно. Наиболее уязвимыми являются дети и подростки, чьи вкусовые предпочтения только формируются, а доступ к сладким продуктам часто не ограничен. Исследование Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) показало, что, несмотря на общее улучшение диеты европейских школьников, дети из более обеспеченных семей отказываются от лишнего сахара быстрее. Это указывает на сохраняющийся разрыв.

Особенно ярко эта социально-экономическая разница видна в потреблении сладких газированных напитков. Масштабное исследование среди подростков 14 стран Восточной Европы выявило, что в 2018 году доля ежедневно потребляющих газировку была выше среди наименее обеспеченных подростков.

Тенденция такова: пока более обеспеченные слои населения успешно сокращают потребление, группы с низким доходом отстают, что ведет к росту неравенства в здоровье.

Таким образом, к группам повышенного риска избыточного потребления сахара можно отнести:

Детей и подростков,особенно в возрасте 11–15 лет.

Молодежь,которая является крупнейшим потребителем сладких напитков.

Социально уязвимые семьи с низким уровнем дохода и образования, для которых сладкие продукты часто являются более доступным источником калорий.

Почему нам так тяжело сказать «нет»: основы «сахарной» тяги

Тяга к сладкому — это сложное явление, коренящееся как в эволюции, так и в работе нашего мозга. С эволюционной точки зрения, сладкий вкус был надежным сигналом безопасной, высокоэнергетической пищи, что давало нашим предкам преимущество для выживания. Сегодня, в эпоху изобилия, этот древний механизм продолжает работать, заставляя нас бессознательно отдавать предпочтение сладкому.

С точки зрения нейробиологии, когда мы едим сладкое, в мозге активируется система вознаграждения. Сладкий вкус стимулирует выброс дофамина в прилежащем ядре — области мозга, отвечающей за чувство удовольствия и формирование привычек. Это та же самая система, которая реагирует на другие приятные стимулы, от прослушивания музыки до социального одобрения. Ключевое отличие от наркотической зависимости — в масштабе и прямом вмешательстве в биохимию мозга. Сахар действует опосредованно, а его эффект слабее.

Поэтому большинство ученых сходятся во мнении, что классической химической зависимости от сахара, аналогичной наркотической, не существует. Вместо этого формируется сильная привычка,подкрепляемая несколькими факторами:

1.Цикл «стимул-вознаграждение»:
Мозг запоминает схему «съел сладкое — получил удовольствие» и начинает требовать повторения.
2. Эмоциональная связь:
С детства сладости ассоциируются с праздником, наградой или утешением, создавая глубокую психологическую привязанность.
3. Агрессивная пищевая среда:
Производители сознательно создают продукты с идеальным сочетанием сахара, жира и соли («точка блаженства»), чтобы максимизировать их привлекательность, а реклама постоянно напоминает о них.

Именно комбинация этих факторов — биологической предрасположенности, сформированной привычки и агрессивного маркетинга — делает сокращение потребления сахара такой сложной задачей для многих людей.

° Какие меры уже обсуждаются или применяются в ЕС °

Избыток сахара в рационе – это общая проблема для Европы. Германия, где недавно прозвучало предложение ввести соответствующий налог, далеко не единственная страна, которая ищет пути решения. Поиск мер ведется по многим направлениям.


В разных странах Евросоюза подходы к снижению потребления сахара различаются. Одни уже ввели конкретные законы, другие находятся на стадии обсуждения.

Фискальные меры (налоги)

Германия:

Премьер-министр земли Шлезвиг-Гольштейн Даниэль Гюнтер заявил, что введение налога на сахар "давно уже необходимо" с политической и экономической точки зрения из-за серьезных проблем со здоровьем и социальных расходов.Инициативу планируют отправить в Бундесрат в начале 2026 года.

Латвия:

Институт общественного здоровья Рижского университета предложил ввести акциз на продукты с содержанием сахара более 15 г на 100 г продукта. Под него должны попасть йогурты, хлопья, мороженое и другие сладости, а не только напитки.

Литва:

Сейм Литвы утвердил налог на безалкогольные напитки с содержанием добавленного сахара более 2,5 г на 100 мл. Дебаты ведутся вокруг возможной замены сахара искусственными подсластителями.

Общеевропейский уровень:

В сентябре 2025 года еврокомиссар по здравоохранению Оливер Вархели заявил, что Еврокомиссия должна рассмотреть введение налога на продукты с высоким содержанием сахара, жира и соли.

Маркировка и информирование

Добровольная система цветовой маркировки от A (зеленый) до E (красный) помогает потребителям сравнивать питательную ценность продуктов. Она используется во Франции, Бельгии, Нидерландах, Германии, Люксембурге, Испании и Швейцарии.

Ограничение маркетинга и доступа

Реклама для детей:

В ЕС нет обязательных правил, ограничивающих маркетинг нездоровых продуктов для детей. Существует только добровольная инициатива крупных компаний "Обещание ЕС", которая, по мнению экспертов, недостаточна для эффективной защиты.

Школы:

Франция в 2005 году запретила торговые автоматы, продающие нездоровую пищу и сладкие напитки в школах. Исследования показали, что эта мера помогла снизить ежедневное потребление сахара школьниками.

Подталкивание:

Простые изменения в окружающей среде, например, размещение фруктов и полезных перекусов на видных местах у касс, могут значительно увеличить их продажи. Подобные меры применяются в Нидерландах и Англии.

Каждый из подходов имеет свои сильные и слабые стороны.

+Плюсы+

Налоги:

Прямо влияют на цену, снижая спрос. Могут стимулировать производителей изменить рецептуру, как это произошло в Великобритании, где доля газировки с высоким содержанием сахара резко упала после введения налога. Также создают источник средств для программ здравоохранения.

Маркировка:

Дает потребителю простой инструмент для осознанного выбора без запретов.

Ограничения в школах и для детей:

Формируют здоровую среду в ключевой период жизни, когда закладываются пищевые привычки.

( - )Минусы и риски 💥

Регрессивность:

Налоги сильнее бьют по кошельку малообеспеченных семей.

Замещение:

Производители могут заменять сахар искусственными подсластителями, чье долгосрочное влияние на здоровье до конца не изучено, что и стало предметом споров в Литве.

Лоббизм:

Пищевая промышленность активно противятся строгим мерам, что может ослабить предлагаемые нормы.

Добровольность:

Такие системы, как Nutri-Score или "Обещание ЕС" в сфере рекламы, носят необязательный характер и могут не охватывать весь рынок.

~ Практические предложения по снижению потребления сахара


Основываясь на опыте разных стран, можно предложить комплекс мер, который усилит эффект от каждой отдельной инициативы.

1. Поэтапное снижение содержания сахара.

Вместо резких запретов можно договориться с производителями о постепенном, но обязательном снижении доли добавленного сахара в ключевых категориях продуктов (йогурты, хлопья, соусы) в течение 3-5 лет.

2. Обязательная и простая маркировка.

Ввести на уровне ЕС единую, интуитивно понятную маркировку (например, цветовые светофоры или черные восьмиугольники, как в Чили) для продуктов с высоким содержанием сахара, соли и жиров. Это должен быть обязательный, а не добровольный стандарт.

3. Жесткие правила рекламы для детей.

Установить законодательный запрет на любую рекламу продуктов с высоким содержанием сахара, ориентированную на аудиторию младше 14 лет, включая использование мультяшных персонажей и рекламу в цифровой среде.

4. Изменение среды в супермаркетах и кафе.


Стимулировать ритейлеров убирать сладости и сладкую газировку от касс и размещать там полезные альтернативы. В заведениях общепита сделать воду и несладкие напитки опцией по умолчанию в составе комплексных обедов.

5. Образовательные кампании без запугивания.

Избыток сахара в рационе – это общая проблема для Европы. Германия, где недавно прозвучало предложение ввести соответствующий налог, далеко не единственная страна, которая ищет пути решения. Поиск мер ведется по многим направлениям.

~ Какие меры уже обсуждаются или применяются в ЕС:

В разных странах Евросоюза подходы к снижению потребления сахара различаются. Одни уже ввели конкретные законы, другие находятся на стадии обсуждения.

Фискальные меры (налоги)

Германия:

Премьер-министр земли Шлезвиг-Гольштейн Даниэль Гюнтер заявил, что введение налога на сахар "давно уже необходимо" с политической и экономической точки зрения из-за серьезных проблем со здоровьем и социальных расходов. Инициативу планируют отправить в Бундесрат в начале 2026 года.

Латвия:

Институт общественного здоровья Рижского университета предложил ввести акциз на продукты с содержанием сахара более 15 г на 100 г продукта. Под него должны попасть йогурты, хлопья, мороженое и другие сладости, а не только напитки.

Литва:

Сейм Литвы утвердил налог на безалкогольные напитки с содержанием добавленного сахара более 2,5 г на 100 мл. Дебаты ведутся вокруг возможной замены сахара искусственными подсластителями.


Общеевропейский уровень:

В сентябре 2025 года еврокомиссар по здравоохранению Оливер Вархели заявил, что Еврокомиссия должна рассмотреть введение налога на продукты с высоким содержанием сахара, жира и соли.

Маркировка и информирование

Добровольная система цветовой маркировки от A (зеленый) до E (красный) помогает потребителям сравнивать питательную ценность продуктов. Она используется во Франции, Бельгии, Нидерландах, Германии, Люксембурге, Испании и Швейцарии[reference:5].

Ограничение маркетинга и доступа

Реклама для детей:

В ЕС нет обязательных правил, ограничивающих маркетинг нездоровых продуктов для детей. Существует только добровольная инициатива крупных компаний "Обещание ЕС", которая, по мнению экспертов, недостаточна для эффективной защиты.

Школы:

Франция в 2005 году запретила торговые автоматы, продающие нездоровую пищу и сладкие напитки в школах. Исследования показали, что эта мера помогла снизить ежедневное потребление сахара школьниками.

Подталкивание:

Простые изменения в окружающей среде, например, размещение фруктов и полезных перекусов на видных местах у касс, могут значительно увеличить их продажи. Подобные меры применяются в Нидерландах и Англии.

~ Объективная оценка возможных мер:

Каждый из подходов имеет свои сильные и слабые стороны.

Плюсы:

Налоги.
- Прямо влияют на цену, снижая спрос. Могут стимулировать производителей reformulровать рецептуры, как это произошло в Великобритании, где доля газировки с высоким содержанием сахара резко упала после введения налога. Также создают источник средств для программ здравоохранения.
Маркировка.
- Дает потребителю простой инструмент для осознанного выбора без запретов.
Ограничения в школах и для детей.
- Формируют здоровую среду в ключевой период жизни, когда закладываются пищевые привычки.

Минусы и риски:

Регрессивность.
- Налоги сильнее бьют по кошельку малообеспеченных семей.
Замещение.
- Производители могут заменять сахар искусственными подсластителями, чье долгосрочное влияние на здоровье до конца не изучено, что и стало предметом споров в Литве.
Лоббизм.
- Пищевая промышленность активно противятся строгим мерам, что может ослабить предлагаемые нормы.
Добровольность.
- Такие системы, как добровольная маркировка или меры в сфере рекламы, носят необязательный характер и могут не охватывать весь рынок.

^ Практические предложения по снижению потребления сахара ^

Основываясь на опыте разных стран, можно предложить комплекс мер, который усилит эффект от каждой отдельной инициативы.

1. Поэтапное снижение содержания сахара.


Вместо резких запретов можно договориться с производителями о постепенном, но обязательном снижении доли добавленного сахара в ключевых категориях продуктов (йогурты, хлопья, соусы) в течение 3-5 лет.

2. Обязательная и простая маркировка.

Ввести на уровне ЕС единую, интуитивно понятную маркировку (например, цветовые светофоры или черные восьмиугольники, как в Чили) для продуктов с высоким содержанием сахара, соли и жиров. Это должен быть обязательный, а не добровольный стандарт.

3. Жесткие правила рекламы для детей.

Установить законодательный запрет на любую рекламу продуктов с высоким содержанием сахара, ориентированную на аудиторию младше 14 лет, включая использование мультяшных персонажей и рекламу в цифровой среде.

4. Изменение среды в супермаркетах и кафе.

Стимулировать ритейлеров убирать сладости и сладкую газировку от касс и размещать там полезные альтернативы. В заведениях общепита сделать воду и несладкие напитки опцией по умолчанию в составе комплексных обедов.

5. Образовательные кампании без запугивания.

Запускать масштабные просветительские проекты, которые не просто говорят о вреде сахара, но и учат готовить вкусные и полезные десерты, читать этикетки и понимать, где скрывается "добавленный сахар".

***

Борьба с чрезмерным потреблением сахара в Европе набирает обороты. От локальных инициатив, как в Германии или Латвии, до обсуждения общеевропейского налога – тема стала политической реальностью.

Универсального решения нет, но сочетание разумного регулирования, честного информирования и изменения окружающей среды может мягко, но эффективно склонить выбор граждан в пользу более здорового питания.

Опираясь на понимание того, кто находится в группе риска и какие механизмы лежат в основе тяги к сладкому, меры по снижению потребления сахара должны быть комплексными.
Они должны не только ограничивать доступность и повышать осведомленность, но и учитывать социальные факторы, чтобы разрыв в здоровье между разными слоями населения не увеличивался.

Успех будет зависеть от способности власти, бизнеса и общества найти баланс между свободой выбора и ответственностью за общественное здоровье.ые просветительские проекты, которые не просто говорят о вреде сахара, но и учат готовить вкусные и полезные десерты, читать этикетки и понимать, где скрывается "добавленный сахар".

Обработано ИИ.