Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
03 июня 2006
Стишки - основной выпуск
Летели рваные пакеты Как облака в безбрежной дали Как лист в осеннем карнавале Как мысль опального поэта
Летели плавно ряд за рядом Шурша гонимые ветрами И тысячи зевак за ними Следили безразличным взглядом
И город замер в ожиданье Остановив в безмолвье лето Никто не смел нарушить это Благоуханное шуршанье
Воистину путаной молодой Мне дорого душевное спасенье. Приди ко мне, о падший ангел мой, И нежное прими прикосновенье...
Но, старый дед, не дремлет до утра! Услышал он, матюгаясь в туалете, Что я имел путану на примете Красавицу, которая должна Загнать наш род на вечные муки ада.
Но старику великая досада... Что ж делает путана? Где она, Сантехника печальная супруга? В моей квартире, похотливых дум она полна, Проводит час невинного досуга... Она скулит: и вдруг не стало мочи. Закрылися блистательные очи, К лукавому склонив главу, Вскричала: ах! и пала от восторга...
1
В голове дыра сквозная, Мыслей нету нихрена, Вот бы выпрыгнуть с болкона, Из седьмого этажа!
Мороз крещенский, как всегда, суров Замерз наш пруд, сугробы под балконом. Однако, счастлив ты, и весел, и здоров- Ведь ты теперь с мобильным телефоном.
По улице пустынной ты идешь, Через два дома завернул куда-то. Ты SMS любимой своей шлешь: "Люблю, целую...", в общем все п....
И ты мечтаешь только об одном: "Быстрее до Мариночки добраться". Обнять, поцеловать, ну а потом Всю ночь с Маринкой будешь ты е....
И вдруг беда случилась: в этот раз, Напрасно, Коля, ты здесь оказался! Ну вот и все, какой-то п.... С твоей мобилой прочь стрелой умчался.
Минутку постояв, подумал ты: "Ну, хоть оставил одетым и обутым! Могли убить и вышвырнуть в кусты, Шиш с маком вам, созданям е...."
К Марине ты с букетом роз пришел, Купив их на последние монеты. Зайдя в квартиру, слов ты не нашел- Другому Мэри делала м....
Держа в руках букет роскошных роз И устремясь вперед, как антилопа, Марине изуродовал ты нос, Букет с шипами вставил Пете в ж....
И напоследок ей сказал одно: Все твари вы: Марины, Светы, Нади. Как прав был Маяковский:"Жизнь дерьмо" Как прав Есенин был, что бабs- б.....
P.S. На свой высокий, мужественный лоб Небрежным жестом ты надень папаху. Ведь главное - не мерзли уши чтоб. Все остальное шли спокойно на х...
ДОЛЯ ДЕПУТАТСКАЯ. Не хочу я доли депутатской, Хоть не против депутатской "доли" - И в войне и в мирной жизни штатской Баксов за отыгранные роли. Это ж просто: крякнул за кого-то, Поддержал попрание народа, За границу сплавил чьи-то квоты. Совесть спит – и полная свобода. Важно лишь польстить, лизнуть что надо, Безголосый голос свой пристроить, Власть тебе безмерно будет рада И сомненья сможет успокоить. Нет, не важно, каковой ты веры, К партии какой судьбой прибился, Это только звук и полумеры. Главное – на ком и как нажился. Совесть спит, течет рекою злато, Покупай квартиру или тачку, - По фигу судьба электората. К выборам подкинешь им подачку: Полкило несвежей вермишели Или водки, лучше – обещанья. Смотришь, и достиг желанной цели, Кукишем махнув им на прощанье. И живешь почти кристально чистый, И плюешь на сморщенные лица, Да кричишь с трибуны – ты ж речистый – Как жирует подлая столица. Так, создав потуги на гоненья, Якобы пинки от бюрократов, Якобы заявишь свое мненье Средь и вовсе мутных депутатов. Спонсоров найдешь средь бандюганов, В президенты выдвинешь свой сральник. Станешь популярным, как Зюганов, А потом – единственным, избранник!.. Так себе внушаю ежедневно, Даже сон бежит от этой мысли. И себя я обличаю гневно, А потом, глядишь, желанья скисли. Нет, не быть мне нынче депутатом, Коли я с собою даже честен. И поняв, пошлю все это матом, Ведь такой там точно не уместен.
СОНЕТ Коль музу не ведет Господняя рука, То не рождается в любви сонет живучий, Который в силах рифмой букв певучих Отобразить словами мысли на века. И свежей фразой не запомнится строка, И гибким ритмом не связать сюжет могучий, И тему не раскрыть средь речевых созвучий Без Духа Божьего, чья роль так велика. Кто в мире сам способен разумом сердечным В четырнадцати строчках изложить идею, Где смысл является по истине извечным? Никто! И я никак без Бога не сумею! И чем талантливей поэт, тем больше он Принадлежит Творцу, дыша с Ним в унисон.
МОЛИТВА ПОЭТА Ты где, источник вдохновенья, Хозяин мысли, раб Любви, Река, несущая в крови Поэту милое волненье? Ты силой свыше в час творенья Открой возможности мои И тайну слов простых яви, Развей преступные сомненья! Без Духа лиры так тоскливо С душевной пустотой тревожно И время тянется лениво, А сердце бьется осторожно. Вот Бог послал опять мне музу! Как рад я Божьему союзу!
В чем сути жизнь и жизни суть, Зачем рожденье прямо в смерть? Как не кричи, не содрогнуть Земли болото, неба твердь! Зачем нам быть, когда нас нет, И как не быть, раз все мы есть? Нам пораженье – шум побед, Проклятье наше – наша честь. Где блефа смысл и смысла блеф? Истина в том, что истин тьма. Хлев – наш дворец, дворец наш – хлев, А тупость в жизни от ума! Противоречий хватит всем На сотни вечностей с лихвой. Все уничтожь, но, между тем Нельзя расправиться с собой!
Не уж- то опять ты ко мне прилетела, Спустя столько дней расставанья со мной? Не уж- то тебе снова вдруг захотелось Узнать, что твориться с моею Душой?
Я рад нашей встрече, я ждал тебя долго И верил, что ты не исчезла на век, Лишь время потеряно было без толку, Еще... был потерян РОДНОЙ ЧЕЛОВЕК!
Запретный плод. Склоняюсь к мысли грешной я в создании Евы Господом все больше, О том, что выбрал он ребро Адама, но было то ребро без мозга да и тоньше. Иначе как бы можно было объяснить тот факт, что при запрете полном Не есть запретного плода ни под каким предлогом, вздорная Ева умудрилась съесть его сама, И принудила бедного Адама вкусить запретного плода. Она Адаму расписала, как прекрасен плод, и то, что Змий, что предложил вкусть его, не врет, Что нужно все познать и докопаться до всего, а он - Адам, не понимает ничего! И что ж, друзья, вкусил Адам запретный плод, хотя догадывался то, что Змий – подлец и этого лишь ждет.... Потом... все знаем – оба были изгнаны из Рая за ослушание – история такая...
Прошли года, промчались и столетия, а эволюция листала тыщелетия, Адамы с Евами плодились без конца и с этим, видимо, образовался мозг Адамого ребра.
Ева была красноречива и умна, все чувствовала, понимала и могла понять Адама, приголубить и помочь советом, словом каждый день и ночь. Она безудержно хвалила Рай земной, клялась в любви Адаму под Луной. Адам молчал, словно набравши воду в рот, И мучался одним вопросом – для чего вкусил запретный плод? Простое яблоко – такая ерунда! И из-за этого лишиться счастья навсегда?! Обречь себя на мытарства и труд, чтоб только выжить в жизни ну а годы все бегут!
Вернувшись в дом Адам хотел одно – усесться в кресло и смотреть в окно В безбрежные небесные просторы, излучавшие прекрасный свет, Мечтая лишь о том, чего теперь уж нет. Все было рядом, было под рукой: достаток, счастье, радость и покой, И не укладывалось в голове, как можно так...! Поддаться на соблазн, вкусить плода – какой пустяк! За ослушанье потерять бессмертие, взамен лишь получить неполное столетие, Успеть за это время осознать свой грех, познать земную жизнь и, умерев подняться вверх к Отцу – Создателю с протянутой рукой, Представ к Вратам лишь с чистою Душой, Просив Его предстать на Страшный Суд пред Ним, Покаяться и рассказать другим о жизни, что промчалась на Земле, О том, что он сумел познать в себе... О Еве, о жене замолвить слово, не осуждать ее, а быть всегда готовым Грех ее прежний разделять вдвоем, ведь на Земле остались дети, близкие и дом. Никто не вправе осуждать их вновь, грех осознали, но познали и Любовь!
Такая вот история, знакомая для всех, и радость в ней, и горе, и муки в ней и смех. И Змию – искусителю удел был отведен, навеки пресмыкаться он будет обречен.
Отныне и во веки у всех своя судьба, Нет места, где не встретишь запретного плода, А у меня извечно вопрос в который раз: " Как жили, если б Ева не приняла соблазн? "
НУЛИ И ЕДИНИЦЫ. Я прочитал все книги мирозданья. Я сам писал их, но забыл об этом. И ныне, выходя на путь познанья, Решил вопросы лишь одним ответом. Он был так прост – ничто вокруг не вечно, А бесконечность – только миг и теорема, А сущность бытия столь скоротечна, Что для нуля и вовсе не проблема. И жизни суть свелась к определенью, Что жизнь существованью антитеза, И все в ней подвергается сомненью И даже тело в качестве протеза. Понять это не может глупый разум Он бесконечность осознать, увы, не может, Он входит сам себе в противофазу И сам себя бессмысленностью гложет. Ничто вообще выходит за пределы, Безумием заполнив все пространство. Глупы умы и вовсе неумелы, Ведь каждый из них жаждет постоянства, Но нет его, все мечутся все время Между добром и злом, меж тьмой и светом, И время их, убив ударом в темя, Уходит недосказанным сонетом. Добро и зло сквозь грани недочетов Сливаются в цвет серый без просветов, И разум миллиардов идиотов Стирает суть припевов и куплетов, Но постоянно жаждет идеала Средь "да" и "нет", движений и сомнений, Забыв о том, что этот мир – кимвала, И где есть свет, всегда найдутся тени. Лишь только тот, кто понял суть Вселенной И бытие воспринял, как познанье Остался единицею нетленной Среди нулей, добившихся признанья!
Я Вам пишу в последний раз. "Я вас любил, чего же боле"... Я Вам пишу в последний раз, быть может, Хоть жизни лет так много впереди, Но образ мой уже не потревожит И Ваших глаз и сердца стук в груди. Печально, что вот так мы расстаемся Безо всего, без странных нежных слов. Ни разу в жизни мы уже не окунемся В любовь, как вечную основу всех основ. Ты будешь жить размеренно и строго В пустых заботах и в квадрате стен, Но может быть когда-нибудь немного Ты погрустишь о прошлом; только тлен Коснется наших старых фотографий, И наших писем, и моих стихов, И выщербит обрывки эпитафий С могильных плит, разбитых тьмой веков. Тела земные в саван облачивши И кинув в землю, душу отпустив, Промчится смерть, меня освободивши И все ошибки нам с тобой простив. Быть может, там мы встретимся, не знаю, А только лишь надеюсь повстречать Тебя в том мире; может, я мечтаю, Но тяжело так жить и не мечтать. Как без тебя течет спокойно время, Но только в том успокоении не уснуть, - Хоть и не я такое выбрал бремя, Но мне в нем предстоит окончить путь. Разлука – это слово слишком горько Для сердца, что познало яд любви, Когда с тобою нет Ее, лишь только Есть милый образ с приговором ”с`est la vie”! А он тревожит, плакать заставляет И сожалеть о том, что все прошло, Но только та, кого любил, не понимает: Как без нее тебе живется тяжело. И лучше все забыть и не пытаться Вернуть, что было, и не надо воскрешать Того, что умерло, и незачем стараться Поворотить, хоть ненадолго, время вспять. В попытках безуспешных лишь усталость И неизбывность сердцем проклятой мечты. А ты забудь, что было, что осталось Прими с достоинством и успокойся ты. Ведь много в жизни разочарований И слезами пропитанных минут, - Так боже упаси нас от страданий, Которые еще на нас падут...
ЦЕНА. - Сколько стоит ваша правда? - Нет, она не продается! - Может быть я и не прав, да Только ей цена найдется... - Я ж сказал, что не торгую Тем, что мне дороже веры. - Но я с вами не рискую Торговаться здесь без меры. Предлагаю сразу триста. - Вы смеетесь надо мною? Нет, глядите на артиста... - Ну, а если я утрою? - Хоть на сотню умножайте, Не видать вам правды ныне. - Что ж, тогда, увы, прощайте. Я пошел к своей машине... - Нет, постойте, погодите; Как насчет хотя б тысчонки? - Вы сидите, где сидите, - Прочь от тысячи ручонки! Предлагаю только двести, Впрочем, проявляю слабость! - Провалиться вам на месте! Забирайте эту гадость...
Борх смел и благороден, но О нем не складывают песни. Рубака при Бородино, Храбрец и дуэлянт известный, Сей муж немало дел свершил, Ему принесших честь и славу. Начнем, не мудрствуя лукаво, Историю про то, как жил Ученый Борх меж пуль и шпаг, Смиренным друг, надменным враг.
Поединок
Юнцом безусым, желторотым, Пройдя начальный курс наук, Сказав "adieu" родным болотам, Борх покидает Петербург. Он мчится в дилижансе тряском, Грустя по матушкиным ласкам, По наставлениям отца. Дороге дальней нет конца. Но вот он прибыл в Гейдельберг, Где рьяно взялся за учебу. Борх агрономию особо Усердным штудиям подверг. Ученье быстро пролетело. Пора домой! Пора за дело!
Прибыв в столицу, очень скоро Борх принят был в beaumonde’ный круг Завел долги, прослыл бретером, В карьере преуспел... но вдруг Он повстречал NN — кокетку, Чей бойкий взор через лорнетку Смущал весь петербургский свет. Была ли то любовь? — О, нет! Хоть обошла NN природа И мудростью, и красотой, Борх воспылал к ней страстью той, Что в нашем набожном народе Зовется блажью — Борх, прости, Не знаю, как перевести.
Борх стал за нею волочиться: Писать ей письма, слать цветы. Ее супруг был важной птицей. "Гляди — дождешься ты беды! " — Друзья Борху твердили хором. А он, не внемля их укорам, Безумствовал (да, он таков!), Чтобы к NN попасть в альков. В конце концов твердыня пала (Кто б в этом сомневаться мог?) — Допущен наш герой в чертог, Победой гордый "небывалой". Едва NN заслышав зов, Борх к ней бежал на все готов.
В мешке не спрячешь долго шила. У стен есть уши и глаза. Слух об NN и Борхе живо Разнесся. Грянула гроза. Супруг NN — вельможа старый Чуть не скончался от удара, Когда про сей роман узнал, Но выжил и Борху послал Формальный вызов и перчатку: "Monsieur, vous êtes прелюбодей Без воспитанья и идей. Вы поступили очень гадко. Мой секундант Вас будет ждать У Биржи в среду, ровно в пять".
Соперники собрались драться На Петербургской стороне, Где воды Карповки струятся, Где место тихое вполне. Старик отличный был рубака Лет тридцать пять назад, однако С годами силы растерял. Борх гейдельбержцев покорял Как фехтовальщик высшей пробы. Но ни к чему здесь этот дар, Ведь старика хватил удар Апоплексический от злобы. Беднягу увезли домой. Он был без чувства, но живой.
Был сообщеньем о дуэли Разгневан крайне государь: "Mon Dieu, да как они посмели Скрестить клинков разящих сталь! Жаль старика — жена кокетка, К тому ж уродливости редкой, Наставила ему рога В объятьях юного щенка". Борха сослали на три года В его деревню за грехи, Чтоб у орала и сохи Радел он о скоте и всходах, Про свеклу думал и про лук, Не зарясь на чужих супруг.
Сельская дорога
На бричке, клячей запряженной, В своих владеньях Борх катил. Сидел он в позе напряженной И пахитоскою кадил. Дул ветер, дождь струился с неба. Борх ничего не замечал — Он думал об уборке хлеба И что-то радостно мычал. Навстречу бабы попадались И, натурально, мужики. А на полях хлеба валялись, Еще не собраны в валки. На нивах тучных и бескрайних Паслись стада тугих тельцов. А Борх в своих мечтаньях дальних Зрел предсказанья праотцов, Смысл жизни и начал начало, Создания круговорот. А бричку, между тем, качало По сторонам и взад-вперед. Кобыла, к жизни равнодушна, Тянула лямку двадцать лет, Порой вздыхая о конюшне И вспоминая про обед. Но вот вдали усадьбы крыша Мелькнула сквозь листву дубрав. Борх хор дворовых дев заслышал И гикнул, вожжи подобрав: "А ну, неси меня, Савраска, К моей усадьбе во всю прыть! Я расплачусь овсом и лаской. Иначе мне Борхом не быть! "
Сельский обед
К обеду время подходило, Желудок радостно журчал. А Борх смотрел на крокодила И в ожидании молчал. Тот крокодил ему в подарок Был из-за моря привезен, Где климат нестерпимо жарок, Где родился и вырос он. Но нашей северной погоды Бедняга вынести не смог, Проживши в Питере полгода, Он захворал и вскоре слег. И тщетны были все потуги Здоровье твари возвратить — Зверь сдох в стране снегов и вьюги И проявил при этом прыть. А из его останков бренных, По повелению Борха, Набито чучело на стену Заместо старого стерха. Но вот подали знак к обеду, Борх встал, поправивши кушак, И, глядя пред собой победно, В столовую направил шаг. А там уже столы ломились Под тяжестью питий и яств. И гости бедные томились В преддверьи беспробудных пьянств. Стол сервирован был отменно Слуги умелою рукой: Устав приборов неизменный, Бутылок царственный покой. Там белорыбица с икрою, Свинина, дичь, салаты в ряд. Да, за таким столом, не скрою, И я сидеть бы был бы рад. А Борх наяривает лихо И подает гостям пример — Варенье ест из облепихи И в глотку льет себе сансер. Ну, а гостей учить не надо — Умнут что хочешь в сей же час, Будь то берковец мармелада Иль иноземный ананас. Вот стол пустеет постепенно, Как будто совершен набег. Допита бочка браги пенной, И гости чуют тяжесть век, В объятья валятся к Морфею. Чу! Кто-то захрапел уже, Так не успев допить шалфею И свой докушать бланманже.
Влюбленный Борх
1 Был у Борха один сосед — Мелкопоместный дворянин, Отец особы юных лет, Владелец сотни десятин.
Во всем уезде краше нет Соседской дочки. Как один: Барон, купец и мещанин — Марии страстно смотрят вслед.
Она прекрасна и нежна, И величава как княжна. Что ж удивительного в том,
Что Борх был ею покорен, Что он мечтою упоен Ввести ее женой в свой дом?!
2 Борх видит ночи напролет Один и тот же чудный сон: Поля в снегах, на речке лед, Дом снегопадом занесен,
Буран белугою ревет. А Борх с Марией в унисон Под рюмок триумфальный звон Гимн светлой радости поет
В своей гостиной у огня. За талию Мари обняв, Борх бешенно несется впляс.
Марии весело с Борхом Скакать по дому кувырком, До утра не смыкая глаз.
3
Борх мало ест и скверно спит, Он спал с лица и пожелтел. Он ладно скроен, крепко сбит, Но жесткий сплин им овладел.
Чем вызван столь плачевный вид: Болезнью? Суматохой дел? Нет, от любви он похудел, К Марии страсть его томит.
Борх в дом Марии зачастил, Его снедает страсти пыл, Но дева к Борху холодна.
Борх примостился за бюро, Письмо строчит его перо, Чтоб страсть к Мари излить до дна.
Письмо Борха Машеньке
"Мария! Вы — венец творенья, Вы — ангел дивной красоты. Нельзя взирать без восхищенья На Ваши нежные черты. Я Вас люблю, люблю без меры, Я всей душой привязан к Вам, В душе моей воздвигнут храм Любви, Надежды, тихой Веры. Вы так милы, так живы, юны, Ваших речей напевных струны Покой и счастие дарят. Ваш томный и манящий взгляд Биенье сердца учащает И грезы сладкие внушает.
Мария, станьте же моею! Вот Вам и сердце, и рука! Я Вас заботою согрею — Моя любовь так велика! Я буду Вам примерным мужем, Отцом для будущих детей. Скажу Вам прямо, без затей: Мне, кроме Вас, никто не нужен! Со мной пойдите ж под венец И парой золотых колец Союз меж нами закрепите, Войдя женой в мою обитель. Que votre vie soit une fête! Борх. Жду с надеждой Ваш ответ".
Девичья любовь
Письмо от Борха прочитав, Мария улыбнулась сладко, Потом промолвила украдкой: "Ах нет, сосед мне не чета. Да, он умен и благороден, С образованьем, говорят. Но что он носит за наряд — Он так ужасно старомоден! Ему уж больше двадцати, Его усы ужасно портят. И слышать не хочу, увольте, Чтоб в дом его женой войти! Другое дело лейб-гусар, Что приезжал сюда намедни — Их полк в селении соседнем На зимние квартиры встал. Обжег меня он страстным взглядом, Как-будто в плоть вонзил кинжал, И руку мне тайком пожал, Преловко очутившись рядом. Я покраснела словно мак И глаз своих поднять не смела. Так вечер весь и просидела, Чтоб не попасть пред ним впросак. Я, верно, влюблена в него. Он дум моих не покидает. От неги сердце так и тает. Его б увидеть одного".
Борх ждал ответа, но напрасно — Любовь Борха гусар увез. Священник обвенчал его c Марией юной и прекрасной.
В ожидании войны
Борх был всегда стрелок отменный — Сражал чижа за сто шагов, А как наездник ишаков Известен был во всей Вселенной. Махал он ловко палашом, Умело пикой управлялся. Его искусством поражен Я многократно оставался. Не мог он долго жить в тиши, Вкушать в деревне мед и брагу, Мечтал он проявить отвагу — Хоть кол на голове теши. Он ждал рескрипта о войне, Он по ночам войною бредил, Считал, что долгий мир вдвойне Для процветанья царства вреден. "Во-первых, — рассуждал сей муж, — Люд как дрозофилы плодится, Меж тем, как рожь скудна родится Для прокормленья стольких душ. Война лишь может или тиф Восстановить баланс природный. Избыток люда сократив, Избегнем смерти всенародной". "У мира минус есть иной, — Борх продолжал с улыбкой милой, — Ведь в ход приводится не миром Прогресс технический, войной! Война нужна нам позарез Для благоденствия державы". Борх в пачку пахитосок лез Рукою барской, нешершавой. Но, как на грех, был долгий мир, Никто не угрожал границам, И Борху не с кем было биться, Чтоб кровью обагрить мундир. Вставал он хмурый по утрам, Набрасывал шлафрок из шелка И, как герой античных драм, Знай сыпал прах себе на челку.
Недолгие сборы
Итак, зима сменяла лето, Дни проходили чередой За крепостною опереттой И пароконною ездой.
Борх жил в глуши своей медведем, На пару с кенаром свистал. Он редко выезжал к соседям, Газет же вовсе не читал.
И потому еще не ведал, Что Корсики ретивый сын, Недавней опьянен победой, Пошел войной на край равнин.
Но весть дошла и до медведя, Как он ни прятался в нору, Донес ее не вольный ветер, А друг, что близок был к двору — Известный всем повеса Жуков, Корнет уланского полка, Приверженец словесных трюков И бывший школьный друг Борха. "Mon cher ami, — писал он Борху, — Француз валит на нас стеной, Мы ж только пятимся без толку, К врагу оборотясь спиной". Борх закричал: "C’est pas possible! Ce petit français, mais il est fou! Il a choisi Russie comme cible Ce parvenu et loup-garou! Уж, мы ему покажем живо, Как пашни русские топтать, Дадим отпор команде вшивой И защитим Отчизну-мать! " "Пафнутий, быстро — пистолеты, Уздечку, саблю и коня, Мундир, рейтузы, эполеты! " Воскликнул Борх, слугу гоня За снаряжением к походу На долгожданный ратный труд. Слуга, хотя и не в охоту, За дело взялся — Борх был крут. Наутро вышли в путь неблизкий: Борх впереди на скакуне, За ним — отряд кавалерийский, — Спеша на выручку стране.
Подберезовый сон
Отряд скакал двенадцать дней. Стал слышен запах пепелища И видно зарево огней. Кругом — сожженные жилища, Ограбленных селян глаза, Глядящие с тоской и злобой, Труп клячи с вздувшейся утробой. Борх прослезился и сказал: "Сей вид безрадостен, ребята. Всему виной француз проклятый. Так поклянемся покарать Враждебных иноземцев рать! "
"Клянемся! " — грянули холопы, Из ножен выдернув клинки. И вновь отряд Борха галопом Летел искать свои полки. Под вечер выбились из сил, Бивак разбили в тихой роще, Где под березкой, мирно росшей, Борха внезапно сон скосил. Борх видит вдруг, как у березы Бересту оросили слезы. И сквозь рыданья сей же час Береза повела рассказ:
"О, милый витязь! Лютый враг Меня без жалости пытает, Сгущает непроглядный мрак И черным вороном витает. Приди на помощь, сохрани Березку русую, о воин! Да, будет сон ее спокоен И ясны будут ее дни! " Борх слова не успел сказать, Как налетел коварный тать — Жестокий ворон — и умело Вершить свое стал злое дело.
Борх саблю острую достал И голову отсек злодею, Но только просвистела сталь, Как ворон каверзу затеял: На месте старой головы Возникли сразу же две новых, Березу заклевать готовых И Борха заодно. Увы, Чем больше Борх голов рубил, Тем больше он лишался сил, А головы росли тем гуще У птицы с быстротой гнетущей.
"Проснитесь, барин, уж рассвет! " — Борх услыхал сквозь сон тяжелый. "Подушки же рубить не след, Хотя товар они дешевый". "Пафнутий, милый! Это — сон, Нет и в помине злобной птицы?! Ну, надо ж этому присниться! О, счастье! Боже, я спасен! " — С походной спрыгнул Борх постели. Его шатер стоял у ели. Пафнутий взгляд лукавый кинул: "Был, барин, ворон — только сгинул..."
Баталия
Приняв крещение свинцом В двух мелких стычках с басурманом, Не придавая весу ранам И силы подкрепив винцом, Отряд Борха к своим явился. Борх поспешил скорее в штаб, Аудиенции добился И принят был, лишь час прождав. Когда же после rendez-vous Борх из штабной избушки вышел, Он голос вдруг родной услышал, Знакомый сызмальства ему: "Борх! Ты ли это, старый друг?! Дай обниму тебя, зулуса! Ты, наконец, оставил плуг Во имя Марсова искуса?! " Да, то был Жуков удалой — Корнет уланский и картежник. Однако друга нет надежней: За друга встанет он горой. Борх с Жуковым пошли в избу, В которой Жуков жил. И кружку Вина под шпор хрустальный звук Друзья подняли друг за дружку. "Эх, Жуков, брат, ты все такой, Каким при выпуске был в школе". "Да? А ты, Борхушка, что ли, Столице предпочел покой? " "Прирос к деревне я душой, К ее покосам и дубравам, Где так привольно, хорошо..." "И к деревенским юным павам! " "Да, это тоже, Жуков-друг, Нет лучше деревенской бабы. Но расскажи-ка мне хотя бы Про наш когда-то тесный круг! Что Ковалев? Небось министр? " "Нет, но уже советник статский". "Да, он всегда умом был быстр И до карьеры падок адски. А Морозилин где, подлец? Ведь я любил его как брата". "Уехал, говорят, куда-то Не то в Мадрид, не то в Елец". "А ты-то как? " "Служу тихонько". "А почему еще корнет? " "Да, был я ротмистром, но только Попутал бес и... чина нет". "Да, разметала нас судьбина. А завтра смертный бой сулят". "Так, выпьем по второй подряд, Ведь veritas, друг Борх, in vino".
А утром разгорелся бой: Под трескот трели барабанной Французы двинулись толпой, Чеканя четко шаг и чванно. Орудия подняли вой, Как свора псов над мертвым телом. Пуль стая, смерть неся с собой, По полю битвы засвистела. Навстречу тесный русский строй Шагнул, упругий и упрямый, Сквозь пушечной картечи рой Штыкам на растерзанье прямо. Сплелись тела в единый слой Под блеск клинков белесый, близкий, Теряя Божий образ свой И выпуская крови брызги.
Друзья, судьбой разлучены, На флангах разных очутились. Они самозабвенно бились Не за награды и чины. Борх и его богатыри В ряды врагов разброд вносили, Булатом рьяно их косили, Стирая руки в волдыри. А в это время — бой суров — Был тяжело, навылет в руку Шальным осколком ранен Жуков И под крыло сдан докторов.
По окончании сраженья Борх был в составе ополченья На юго-запад отведен, Про Жукова не ведал он. А тот в повозке гошпитальной, В горячке, к счастью, не летальной Под медицинским попеченьем Отправлен был на излеченье.
Парижская встреча
1
Борх всю войну прошел геройски, Под Лейпцигом и Кульмом был, Снискал себе известность в войске И капитанский чин добыл. Его дружина поредела: Шесть человек из двадцати В земле уснули по пути, За правое пав храбро дело.
Живым Борх волю даровал И отпустил их восвояси. Пафнутий в ноги с жаром пал: "Вас, барин, бросить? Не согласен! " "Ну, полно, встань! — Борх растерялся, — меня растрогал ты, друг мой". В Париже с преданным слугой Борх на два месяца остался.
2
Прожив в Париже месяц с лишком, Борх ни минуты не скучал: Театр, шампанское, банчишко... К тому ж он скоро повстречал
Корнета Жукова: вояка, У кабачка ввязавшись в драку, Привычным манием руки, Французам раздавал тычки.
"Ба, Жуков! Друг! И ты в Париже! Как воевал? Гляжу, седой..." "Ami, не чаял, что увижу! " "Махнем-ка, брат, ко мне домой. Вернее, не домой — в харчевню, Я там снимаю "номера". Хозяйка — бестия. Плачевно, Что муж при ней. Хотя вчера
Напился он, и преизрядно. Всю ночь проспал, как un cochon ... Пойдем, становится прохладно. Как рад я, что тебя нашел..."
3
Друзья пошли к Борху домой (Он жил вблизи от Нотр-Дама.) Их на пороге удалой Встречал Пафнутий: "Барин, дама К вам заходила час назад. Та, что намедни..." "Ясно, брат! Тащи-ка нам еду скорее, Не то мы с другом околеем". Друзья отведали фондю, Заев его французской булкой, Затем залили в глотки гулко Кларета целую бадью…
Кто не мечтал из нас жить вечно? Бедняк, богач, глупец, знаток... Мой близкий друг, твой первый встречный, И я мечтал, ну, да не смог... Теперь немного сожалею: Зачем стреляться? - Дать по шее, Для сатисфакции – как раз, А за грехи пусть Бог воздаст... Вот мне простили все грехи За пылкость, храбрость, (за талант?) За то, что честный дуэлянт, Иль за иные пироги? - Как ныне говорят в России Под флагом красно-бело-синим...
И вот, презрев законы смерти, Я снова жив-здоров, как бык. Хотите верьте, иль не верьте - Воскрес Парнаса баловник! И по России он немедля Спешит пойти – трубите медью! Нет... лучше тихо... - пилигримом Худым, стеснительным и скромным. Одет вполне традиционно. Весенним воздухом пьяним, По нашей нынешней Москве Идет.... в свершеннейшей тоске
А как не быть тоске, хандре, Коль честно посмотреть на жизнь? Скажите, братцы, мне, антре, Вам нравятся дела в Отчизне? Как будто сыты все вокруг, И бунтовать всем недосуг. Но как-то хмуро, раздраженно Глядите вы. И отрешенно. . . И я, взирая на коробки, Что для жилья возведены, Стал заунывнее зурны. Смотрю затравленно из пробки: Ужасный Петр у реки И обнаженные пупки. . .
Вот Химки, прям как на параде Открячив жо.. ы колесом, Стоят обшарпанные бл.. и, Кривясь обветренным лицом. Звон злата в шумных казино Где быдло с деньгами одно, Сословья праздных идиотов, Ловцов фортуновых щедрот, Юнцов с мозгами инфузорий, Алкающих гламура с глянца. . . Как вы могли друзья – засранцы Дойти до этого позора?! Кому отдали вы богатства? Вот это бл.. ство – так уж бл.. ство!
Кому раздали вы страну? Князькам удельным - пол России! Чиновничишкам! Говну! Они, как свиньи в апельсинах Горазды только жрать и ср.. ть, Да соки из земли сосать А эти детские дома?... Или дома для престарелых... Вы ТАК решаете проблемы? Вы – вырожденцы, господа! Удел ваш – зрелища и хлеб! Снимите флаг, сотрите герб!...
Смеялся, плакал, блеял, ржал, Узрев газетную страницу. Там Малороссия – Держава, И в Киеве ее столица! Все, что веками собирали, За что пращУры воевали Пустили вы коту под хвост, Тем заслужив отменных розг. Иль как вам ЭТО хулиганство: К примеру, русский где-то жил, Сюда вернуться поспешил, Свое чтоб получить гражданство... Извольте – очередь на год! На два! На три! Страна? – Урод!
А просвещение? Науки? Ау! Иль я в лесу один?! Просрали, посливали, суки, В говно, в ничтожный блеск витрин! Кто кормчий ваш? Душеприказчик. Гуру. Отец. Учитель. – ЯЩИК! Высот огромных полный шприц Играет свой Аустерлиц, Аркадию вовсю трубя, ХитрО ведет себя, затейник, Держа невидимый ошейник! Уйти хотите? – Ни х.. я! За вами смотрит, чутко бдит И в сериал глядеть велит...
Не нужно, право, обижаться На мои резкие слова. Люблю Россию больно, братцы Пускай жива, мертва, крива... Уйду обратно, на том свете На век теперь уж поселюсь. А вам пусть Солнце ярче светит. О вас я плачу и молюсь...
12
Старая дева поэту Как древо летом сохнет без воды, И кровь ветвей теряет яркий цвет, И с каждым днем видней листвы скелет, И меньше шансов вырастить плоды, И в след смеются бабки и деды, И чувствую, что сил уж больше нет. Так девой слыть противно не секрет В то время, как вокруг цветут сады, И тешутся влюбленные сердца, И льется звонкий смех чужих детей, И нет моим мучениям конца. Чем счастлива семья, тем мне больней. Большой рекой текут года мои! Когда дождусь я счастья и любви?
Старой деве от поэта
Преступно парня ждать влюбленного в тебя Не явиться тот принц, что жив в уме твоем, С кем так хотела б ты всю жизнь прожить вдвоем, Кто любит и живет желаний не тая, Кто в споре справедлив и честен как судья, Кто смел трудолюбив и легок на подем, Кто в трудный миг подчас не топиться в спиртном, Кто в жизни оптемист с повадками ручья. Ты счастье то не жди, как в сказке золушка. Сама ищи, борись, переверни весь мир, Как ветер будь везде, настырной как река. Ведь где-то должен быть твой рыцарь, принц, кумир. Поверь, найдешь того с кем чувствуешь покой, Кому нужны твои слова: "Ты только мой".
ДРУГУ О ПУТИ К ЦЕЛИ Успехов жаждем мы с рожденья В учебе, спорте и любви. Но не у каждого в крови Есть к цели дикое стремленье. К тому же дефицит терпенья На нет, сведет дела твои. И сколько Бога не зови, Но шансов нет, коль есть сомненья. И знай: от нас зависит столько, Насколько мы осознаем: Принадлежит все Богу только, Как в этом мире, так и в том. Чем больше на пути помех, Тем сладостней на вкус успех.
На протяжении всего двадцатого столетья, в России были годы лихолетья, И революции бывали, и война, Хлебнул народ наш горюшка до дна... И нищета, и коммунизма мрак, А по большому счету был бардак... Правители менялись как перчатки, До власти были они падки, Страной тираны, пьяницы, и демагоги управляли, А что они народу дали? И наступает 21-ый век, власть принимает новый человек, Умен, прекрасно говорит, и с юмором в порядке у него, Он современный и спортивный, много в нем хорошего всего... Гордиться может им народ, мы с ним немного сдвинулись вперед, Со временем изменит этот человек, что было наворочено за двадцатый век... К чему вступление такое, к тому, что не дает покоя, Тот факт, что выборы грядут, ну не согласна с Конституцией я тут... Закон, конечно, нужно соблюдать, но надо ли нам нового искать, Если подходит этот человек, - пусть "рулит" нами целый век, Если страну зауважали в мире, если он может "замочить в сортире", Рейтинг высок и за него совсем не стыдно, А ошибиться было бы обидно... "Послания" его я одобряю, национальным всем проектам доверяю, Жилье, здоровье, просвещение, А главное –счастье народа, вот царей предназначение...