Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Ашот Наданян
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Один мой знакомый женился. Через некоторое время спрашиваю его: — Ну, как вы с женой? — Как Цельсий с Фаренгейтом, — отвечает он. — В смысле? — Расходимся во всём.
«Скатертью дорога!» — это восклицание, которое для водителей является пожеланием, для асфальтобетонщиков — похвалой, а для всех остальных работников — увольнением.
Анонимность — это увеличительное стекло как для плохого, так и для хорошего, ведь в то время как анонимно сделанное зло более гнусно, анонимно сделанное добро более прекрасно.
В бытность мою в Сингапуре прочитал в газете статью-расследование о Даршане Сингхе, местном государственном палаче. В ней говорилось, что на протяжении десятилетий он был единственным, кто приводил в исполнение смертные приговоры, отправив за это время в лучший мир более 850 человек. За каждую казнь вешатель получал четыреста сингапурских долларов. В статье указывалось, что Сингх, как бы парадоксально это ни звучало, был весьма добрым человеком, и всегда находил слова утешения для тех, кого собирался казнить. Благодаря этому никто из осуждённых никогда не паниковал и принимал свою участь спокойно. Но меня в статье поразили не эти моменты. Было удивительным то, что Сингх был единственным палачом по той простой причине, что ему не могли найти замену. Он много раз порывался уйти на пенсию, но каждый раз государство уговаривало его не оставлять свою работу, эту мрачную юдоль скорби. Однажды двое молодых коллег Сингха по пенитенциарной системе решили научиться у него технике повешения. Он обучил их всей теории, но когда дело дошло до реальной казни, у них задрожали руки и они попросту бежали, попутно уволившись из системы. И именно этот момент — то есть нежелание сингапурцев брать грех на душу — меня очень потряс и восхитил. Трудно представить себе какую-нибудь другую страну, где в течение десятилетий ни один человек не согласился бы стать государственным палачом за весьма существенную плату. Факт, много говорящий о сингапурцах, которые всего за сорок лет превратили свою отсталую страну третьего мира в страну с одним из самых высоких уровней жизни.
Шахматы, конечно, интеллигентная игра. Но некоторые могут усомниться в этом, узнав, что в теории дебютов есть вариант, который носит название «Задница обезьяны». История такова. В семидесятых годах прошлого века английский мастер Найджел Пова придумал оригинальную идею, которая выглядела настолько экстравагантно, что когда он показал её своему одноклубнику Кеннету Коутсу, тот воскликнул: «Если это идея приживётся, то я — задница обезьяны!» Идея прижилась.
В сингапурских школах работает много иностранных учителей. Один из них — экспатриант из восточной Европы — был моим соседом. Будучи человеком словоохотливым и откровенным, он очень любил поговорить. Не скрывал, что иногда мелко мошенничал. И даже гордился этим. Любимым трюком учителя был следующий: он садился в такси, доезжал до нужного места, а когда наступала очередь расплачиваться (в среднем 6-7 долларов), протягивал купюру в 1000 сингапурских долларов. Разумеется, ни у одного водителя не оказывалось сдачи. Дело иногда доходило чуть ли не до драки, но в итоге учителю всегда удавалось выйти сухим из воды. То есть непобитым. А главное, с неразмененной волшебной купюрой. Однажды учитель решил и в парикмахерскую сходить бесплатно. Он зашёл в небольшой салон, постригся и по окончании протянул свою любимую купюру. Парикмахер и глазом не моргнул. Он взял деньги и сказал, что сейчас разменяет их в банке по соседству и даст сдачу. И вышел. Прошло пять минут. Десять. Пятнадцать. Учитель стал немного волноваться. Наконец парикмахер вернулся. В руках у него был тяжёлый мешок. Он опустил его у ног учителя. Сказав, что это сдача, парикмахер прошёл к своему креслу, сел в него и как ни в чём ни бывало стал читать свежий номер газеты «The Straits Times». Дрожащими руками учитель открыл мешок. В нём были монеты. Много монет. И все одного достоинства — 10 центов. Надо отдать должное парикмахеру — он был явно мужиком сообразительным, и заблаговременно выпотрошил монеты из банковских упаковок. Теперь они лежали в мешке, словно тыквенные семечки. Следующие три часа учитель потратил на пересчёт. Хорошо, что с собой имелась спортивная сумка, куда он закидывал уже пересчитанные монеты. Находившиеся в парикмахерской люди прыскали от смеха. Закончив считать, красный от злости и досады учитель взвалил на плечи сумку, где было 990 долларов, а точнее 99000 центов и вышел вон. Он плёлся в банк и проклинал всё на свете. Однако уже к вечеру настроение учителя поправилось. Он со смехом рассказывал о случившемся и говорил, что ему ещё крупно повезло. Я недоумевал, в чём заключалось везение. — Ну как же, — объяснял учитель, — ведь парикмахер оказался лохом. Ведь он мог разменять купюру на монеты не в десять центов, а в один!
В 1993 году японский писатель Ватару Цуруми написал скандальную книгу «Полное руководство по самоубийству», которая привела к значительному росту числа суицидов в стране. Я заинтересовался биографией автора и был уверен в том, что, написав свой учебник, он и сам закончил жизнь самоубийством. Выяснилось, однако, что Цуруми не только не сделал этого, но и написал в 1996 году книгу под названием «Руководство по перестройке личности». Как тут не вспомнить реплику секретарши Верочки из фильма «Служебный роман», адресованную Самохвалову: «Гад какой!»
Не знаю, откуда это пошло, но армяне любят давать своим детям необычные имена. Сплошь и рядом можно встретить Гамлетов, Офелий, Лаэртов и других шекспировских персонажей. Помнится, в одном из интервью Гарик Мартиросян вспоминал, что видел в Армении телепередачу, где в студии, помимо ведущего, было двое гостей. Обоих звали Фердинанд. «Во всей России, — удивлялся Мартиросян, — не найдётся ни одного Фердинанда, а тут сразу два в одной передаче!». Да что там Фердинанд — я был знаком с человеком, которого звали Чапаев. Но то, что рассказал мне шурин, просто феерично. Встретил он как-то одного своего знакомого, который является работником патрульно-постовой службы Одинцовского УМВД. Тот говорит: «Виталий, странные у вас, армян, иногда встречаются имена!» И далее пэпээсник рассказал забавный случай. Во время патрулирования он и его напарник увидели на просёлочной дороге двух мужчин, которые, жестикулируя, что-то громко обсуждали. Патрульные решили на всякий случай их проверить. Остановились. Напарник вышел из машины и попросил у мужчин документы. Те предъявили. Он открыл армянские паспорта и стал их изучать. Потом вдруг развернулся и, корчась от беззвучного смеха, пошёл обратно к машине. Сев в неё, дал волю эмоциям. Отсмеявшись, передал документы нашему пэпээснику и сказал: — Взгляни, кому мы помешали дискутировать! Тот взял паспорта и стал читать. Одного из мужчин звали Пушкин, другого — Некрасов.
Из бутылки Клейна не нальёшь, из чашки Петри не выпьешь, коктейль Молотова не пригубишь, в банку Лейдена специй не положишь, решетом Сельберга муку не просеешь, вилкой Мортона еду не возьмёшь, палочками Коха тоже. И только салат Оливье нас не вводит в заблуждение.