Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Андрей Смолин
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Прогулявший все занятия студент приходит на экзамены. Ясно дело ни черта не знает. Предлагает профессору взятку. Тот говорит; - Нет, деньги мне не нужны, но если хочешь пятерку можно договорится через минет. Студент подумал, все равно ведь никто не узнает и согласился. Профессор завел студента за кафедру и несмотря на преклонный возраст вошел в него так, что у студента глаза из орбит вылезли. На следующий день студент перетащил к себе в комнату половину институтской библиотеки и старательно читает. Заходит друг, увидав такое количество книг, опупевает; - Зачем тебе столько знаний, ведь на мозги же давит? - Пусть лучше на мозги, чем на гланды!
Это сейчас куда ни плюнь обязательно попадешь либо в бизнесмена либо в предпринимателя, а в далеком восемьдесят третьем я и слово-то такое редко слышал, не говоря уж о самих представителях такой тяжелой профессии. Но исключения были, и одним таким исключением стал приехавший к нам на север за «длинным рублем» паренек с Винницкой области, устроившийся водителем на снабженческий «ЗиЛ» нашего леспромхоза. Неплохой такой паренек и как водитель тоже, по крайней мере я такой вывод сделал, съездив с ним в пару краткосрочных командировок. Интересное началось гораздо позже, а именно тогда, когда в одной из поездок забарахлил движок машины. Заглох и не заводится. Толик долго ковырялся под капотом, объясняя свое отношение к этому рыдвану на смеси русского языка и украинской мовы, в итоге из кузова был выдернут канат и в родные пенаты мы двигались уже в виде гужевой повозки, где вместо лошади был взявший нас на абордаж какой-то Камаз. По прибытию на место назначения, Толик – я так думаю из лучших человеческих побуждений, выдернул из кошелька пять рублей и побежал рассчитываться с водителем тяглового средства, видимо совсем забыв из-за нервной обстановки, где он находится. Естественно, что убеленный сединой дедок – водитель Камаза, всю жизнь проработавший на севере, послал его вместе с пятью рублями очень далеко, я так думаю, что даже дальше территориального пространства Советского Союза, а мне потом пришлось долго объяснять Толику, что на севере взаимовыручка не основана на материально-денежных отношениях. Толик вник. В тот памятный день командировка намечалась в областной центр, что от нашего леспромхоза километрах в четырехстах. Туда груза не было и планировалось проскочить налегке, но странное дело, как только мы выехали на трассу областного значения, Толик ударил по тормозам. Я ничего не понимая наблюдал как он довольно шустро запрыгнул в кузов и так же шустро сбросил оттуда на землю жесткую сцепку. Не успел он подтащить ее к переднему бамперу, как из-за поворота выскочил груженный КраЗ, которому Толик отчаянно махнул рукой. Минут через пять мы были прочно закреплены за его фаркоп, а отдувающийся Толян запрыгнул в кабину. - Не понял? – только и смог произнести я, наблюдающий всю эту свистопляску. - А что тут непонятного, он тоже в город едет, - заверил меня тот. - Так мы сломались, что ли? – все еще не имея возможности найти логическую цепь, задавал я глупые и наивные вопросы. - Ниче мы не сломались, просто дорогу я не знаю, а на жесткой сцепке и выспаться можно! Такому «зверю» - кивнув на рванувший нас с места КраЗ – мы как пушинка, – устраиваясь поудобней, объяснил Толян – видимо в душе поражаясь моей беспросветной тупости. – Доедем с ветерком, а бензин я продам – закатывая глаза в предвкушении будущих барышей, довел он свою предпринимательскую мысль до конца. Ехать на жесткой сцепке, в общем-то не плохо, особенно когда первые сто километров сидишь с открытым ртом в нирваническом состоянии. Правда, немного мешает летящая из-под колес ведущей машины пыль, но разве это помеха при таком полете предпринимательской мысли. Сейчас, конечно, я смотрю на это совсем по-другому, но тогда …, тогда я мягко говоря находился в том же состоянии как папуас увидевший самолет. Не, ну стебануть на родном заводике пачку пиломатериала, которую потом можно продать, это еще куда ни шло, но разве это сравнимо с такой комбинацией? Толик спокойно читал газетку и иногда мигал фарами, если было желание выскочить по малой нужде. Когда на землю опустились сумерки, он вообще закемарил. А я думал – я всю дорогу думал и иногда мысли заводили меня в такую даль, что я косо посматривал на своего водителя, прикидывая какую хрень он может еще придумать и не окажусь ли завтра я в роли КраЗа, когда Толик захочет еще что-нибудь экономить и продавать. Мысли эти были довольно черные и пугающие! Правда, бизнес Толяна прогорел, северный край стер его предпринимательскую мысль на нет, бензин просто некому было продать. Ну и действительно - кому его продашь, если любую машину останови и канистрочку-то обязательно нальют – забесплатно!
Не люблю описывать мистические случаи, но видимо придется. Уж больно ситуация неординарная, хотя и началась все, все с той же тяги русского человека к крепким и не очень – алкогольным напиткам. Дядя Леша пил всегда, ну по крайней мере насколько я его помню. Такой тихий и домашний алкоголик. С началом перестройки сначала из-за сухого закона, а потом из-за нехватки денег, от водочки он потихоньку отошел, перейдя на изготовление домашних спиртосодержащих напитков. Бражечка, домашнее вино и самогоночка в его закромах не переводилась никогда. Соседям и власти он неприятностей не доставлял и единственным, но очень ярым противником его злоупотреблений была законная вторая половина, другими словами – супруга, тетя Настя. Вот уж действительно несовпадение взглядов, ну насколько дядя Леша это дело любил, настолько тетя Настя ненавидела. Дядя Леша ставил, а она находила и уничтожала. А он где только не ставил, а она где только не находила, но в один прекрасный день дядя Леша придумал выход и начал ставить на чердачке летней кухни, в маленькое окошечко которого тетя Настя, намного превышающая дядьку по комплекции, пролезть не могла. Ставил он свою хренотень (какую-то смесь, похожую на вино и на брашку) в стеклянных трехлитровых банках, по всей вероятности потому, что всю тару покрупней тетя Настя давно перебила. Хотя в общем-то и удобно: одна баночка готова, вторая на подходе, третья на взводе, четвертая на заправке, ну и так далее и тому подобно. В один довольно жаркий день дядя Леша, употребив уже дошедшую до кондиции банку, сонно клевал носом за столом на летней кухне, в полудреме выслушивая нотации тети Насти, а она разошлась не на шутку. - И когда же ты, старый пень, пить-то бросишь?! Да к тебе спичку поднеси полыхнешь синим пламенем, проспиртовался ведь весь. Неужели на свете бога нет, чтобы он тебя, алкаша старого, покарал!!! Услышав про бога, старый атеист дядя Леша поднял на нее осоловелые глаза и произнес: - Потому что бога нет! А если бы и был, то он на моей стороне – потому как тоже мужик! А мужик мужику всегда нальет! Не успел дядя Леша договорить последнюю фразу, как наверху что-то громыхнуло. Ну, не небеса конечно разверзлись, но ухнуло прилично, настолько прилично, что тетя Настя инстинктивно втянула голову в плечи. А через минуту закапало. Натурально закапало и даже тоненькими струйками потекло, да не куда-нибудь, а прямо в кружку и тарелку, стоящую перед дядей Лешей. Ну он-то сообразил сразу, пьяный не пьяный, а врубился, что одна из его банок не выдержала. Ухватив кружку с налившейся туда жидкостью и сунув ее под теть Настин нос, он рявкнул: - Видала - брашка! Значит, есть бог и со мной он заодно! – в перерывах между глотками яростно доказывал он – налил ведь! Ничего не понимающая тетя Настя, хотя и тоже не очень верующая, только отчаянно крестилась.
Оказывается, живет и работает в центре российской столицы красивая умная женщина с такой же красивой немецкой фамилией Отт. Руководящая должность, хорошая фирма, ну что еще надо для счастья? И так оно и есть, если бы не некоторые телефонные диалоги с некрашеными блондинками: - Здравствуйте. Приемная …. Я вас слушаю. - Добрый день, соедините пожалуйста с Сергей Петровичем. - Как вас представить? - Отт Юлия Михайловна. - Извините, а не могли бы вы представиться полностью. - Девушка, я же вам представилась – Отт Юлия Михайловна. - Я прекрасно вас поняла, что вы от Юлии Михайловны, но Сергей Петрович требует, чтобы звонивший представлялся от своего имени. - Девушка, не морочьте мне голову, Сергей Петрович ждет моего звонка. - Это я вам морочу??? Извините, но у меня вызов по второй линии. (кладет трубку) Повторный звонок: - Здравствуйте. Приемная … Я вас слушаю. - Соедините пожалуйста с Сергей Петровичем. - Как вас представить? - Юлия Михайловна. - Очень хорошо, Юлия Михайловна, что вы позвонили сами, а то три минуты назад звонил ваш представитель и я так не смогла добиться вразумительного ответа. Назовите вашу фамилию. - Девушка, никакой представитель вам не звонил, звонила именно я – Отт Юлия Михайловна. - Так это снова вы?!! - Да именно я – Отт Юлия Михайловна, соедините меня пожалуйста с Сергей Петровичем, у нас договоренность. - Извините, но у меня инструкция, а не могли бы вы хотя бы сказать фамилию этой вашей Юлии Михайловны. - Девушка, я вам еще раз повторяю, это моя фамилия Отт! - ………………. - Алло! Мы что, разъединились, почему вы молчите? - Жду, когда вы скажете, от кого у вас фамилия. - ………!!!!
(Имена и фамилии сохранены, изменено только отчество из этических соображений)
Вот что еще нужно человеку, когда он уходит на пенсию, которая за счет северного стажа составляет сто тридцать два рубля при официальном курсе доллара в шестьдесят восемь копеек. А если у тебя еще и новая трехкомнатная кооперативная квартира в только что отстроившемся микрорайоне теплого южного города, где снабжение в магазинах по первой категории, можно только жить да радоваться. Но есть, оказывается, много «НО». Вот например идешь ты в магазин и тебе дают курицу, цветом напоминающую истинное лицо Фантомаса. Ты смотришь на эту курицу и содрогаешься, ну и естественно задаешь вопрос: - Скажите, а получше ничего нет? - Нет! Потому что в области неурожай, вот и забивают почти цыплят, так как кормить нечем. Когда мой батя поучаствовал в таком диалоге в славном городе Кишиневе в начале восьмидесятых, сердце биолога-ботаника непроизвольно сжалось. - Да что же это такое - подумал он, таща домой то ли убитого, то ли умершего своей смертью цыпленка – неужели в такой огромной стране мы должны страдать из-за каких-то неурожаев. Надо этот вопрос обдумать. – И обдумал. По всем прикидкам выходило, что надо искать новые источники поднятия народного хозяйства. Мысли путались и батя задумчиво чуть не угодил в открытый люк канализации, где яростно матерились пара сантехников-ремонтников. Пахнувшее из люка амбре, словно вспышкой озарило сознание. – Вот оно – подумал батя – дерьмо, огромнейший источник воспроизводства. Никому не нужный и неиспользованный. – Окинув взглядом пятиподъездную девятиэтажку в которой была и его квартира, батя взялся за блокнот и карандаш. Расчет квартир с установленными в них унитазами помноженный на приблизительное количество жителей из расчета квадратных метровых нормативов и частоты физиологических возможностей человеческого организма, давал огромные цифры. Приплюсовав на глазок еще и пищевые отходы со смывом с кухонной раковины, он помножил их на статистику сдаваемого в наем жилья и пришел к выводу, что такое количество биологической массы может решить все проблемы сельского хозяйства не только Молдавии, но и всего Союза. Дело оставалось за малым, а именно за решением вопроса, как из всего этого дерьма убрать водный слив с ванны, где присутствовало мыло и СМС, так называемая - ложка дегтя в хорошей бочке меда. Лучший вариант был провести две разные трубы, а этот вопрос надо было решать уже «наверху» и батя вооружившись расчетами пошел в горком. Почему в горком, да потому что именно там сидел секретарь курирующий градостроительство, а батин тридцатилетний партийный стаж давал возможность, ну если не открывать там двери ногой, то уж без проблем добиться принятия своей персоны. И его приняли. Первые батины слова – о поднятии на новый уровень народного хозяйства, вызвали в секретаре здоровый и оптимистический интерес. После такой поддержки батю понесло. Как истинный оратор, он начал ходить по кабинету, размахивая руками и интенсивно объясняя все перспективы своей идеи. А выглядели они примерно так: - Если разделить поток отходов вытекающих с одной девятиэтажки, то количество биоотходов будет составлять в день … метров кубических, в месяц …, а в год …. Концентрирование данных отходов в одном месте дает нам возможность при применении парникового эффекта создать цех по производству такой биомассы как мухи, воспроизводимость которых составляет всего … суток, а также получения такого ценного вещества как гумус. – Дальше батю понесло еще больше и он красочно описал, как в этой среде появляются опарыши радостно купающиеся в фекалиях, потом из них появляются мухи, которые огромным эксгаустером (вентилятором) засасываются в прессовочный цех, где брикетируются, гранулируются и на выходе являются отличным кормом для тех же птицефабрик. Дальше светило светлое будущее и забрезжил такой далекий и необходимый стране коммунизм. Но последнее он рассказать не успел, потому что на опарышах и фекалиях его слова прервались каким-то странным звуком, присутствующим в основном в утренних похмельных компаниях, но никак не в кабинете секретаря горкома. Батя прервался и с удивлением посмотрел на второе лицо, которое присутствовало здесь же. А лицо вело себя довольно странно. Закрыв рот носовым платком и сметая со своего пути стулья, оно неслось на выход из кабинета с неприсущей его должности и комплекции скоростью. Красное лицо бегущего и брызгавшие из глаз слезы, а также спазматические дерганья кадыка навели батю на странную мысль, что его проект не прошел. Не успевший наступить восход коммунизма плавно перетек в закат. С грохотом распахнутая дверь кабинета, а потом и находящегося в коридоре туалета, подтвердили его предположенье. И действительно, больше его в этот кабинет не пускали никогда, под любым благопристойным предлогом. Интересно, а вот сейчас есть не брезгливые капиталисты?
Саня приехал ко мне неожиданно. Нет, ну не сказать, что совсем, но несмотря на давно ведущиеся разговоры сам факт был спонтанным. Дали отпуск и он не долго думая и не давая телеграммы взял билет на самолет, позвонив мне из аэропорта уже по прилету. - Ты не нервничай, я же не ребенок, спокойно езжай на работу, а я пока городок ваш посмотрю, уж наверно не заблужусь - убеждал он меня с вечера. – Глядишь с подругой с какой-нибудь познакомлюсь, за три тысячи верст уж наверно жене никто не донесет, а в нашем поселке сам знаешь что такое «налево сходить». А альтернативы и не было. На утро были запланированы серьезные дела и даже ради приезда друга отменить их было не в моих силах. День пролетел довольно быстро, но вернувшись домой Саньку я не обнаружил. Когда часам к девяти вечера раздался звонок в двери, я уже думал, что мне предпринимать для его поисков. Тем не менее физиономия Санька была очень довольной и жизнерадостной. - Андрюха, тут такое дело, я с девушкой познакомился, красивая как картинка. Но …, есть одна проблема. Надо где-то спиртного достать. - Совсем обалдел, в такое-то время … - стуча по стеклу часового циферблата, урезонил его я. Но кстати время суток было не самым главным, ведь на дворе был одна тысяча девятьсот восемьдесят шестой год, для тех кто забыл, напомню, что это было время горбачевского сухого закона. - Где же мы тебе найдем это спиртное, за ним днем-то надо в километровой очереди простоять, а ты на ночь глядя. - Нет Андрюх, ты что хочешь думай, но найти надо, я себе такого никогда не прощу, ты знаешь какая она красивая и адрес дала, так и сказала – бери выпить и приходи, я тебя буду ждать. А я пообещал, что же мне теперь обманщиком быть. Вот если ты ко мне приедешь, я для тебя все сделаю … В общем настроен он был очень даже серьезно. Пришлось принимать активные меры, с обзваниванием знакомых, родственников и просто черных бутлегеров. Через десять-пятнадцать минут проблема была решена и заведя старенькую «трешку» мы рванули по указанному адресу. Брали впрок. Все это за неимением другой тары было сложено в обыкновенную авоську или сетку, уже не помню как их тогда называли и я спросил у Санька адрес. Тот замялся, потому что ослепленный красотой местной герлы и витающий в мечтах предстоящих любовных утех, он даже не додумался его записать. - Что, вообще не помнишь?! – опешил я, понимая, что вся эта суета была практически ненужной. - Да подожди ты, не сбивай, улица …, улица …, а вот, улица Чернова, точно Чернова, я еще думал кто это такой. - Ну ты попал, Санек, да ты знаешь, что это за район? - Нет, а что, криминальный что ли? - Ну как тебе сказать, может и не криминальный, но район-то этот моряцким у нас называется. Его пароходство для своих работяг строило, там же все морячки, ну те, что моряков с моря ждут. Твоя-то красавица, как ее там, наверно тоже из этих? - Да я не знаю, но красивая она, ее Ленкой зовут, поехали Андрюх, время-то уже много. Хмыкнув, я не стал больше ничего объяснять, выжимая педаль сцепления и включая передачу. - Квартира восемьдесят шесть, - напомнил мне Санек. - А дом какой? - Дом …? Дом не помню, Андрюх, хоть убей не помню, улицу запомнил, квартиру тоже, а дом нет … - растеряно разводя руками, остолбенел на сиденье Санек, - а че их там много, что ли, - домов этих? - Ну много-мало, а штук двадцать наверное будет, вспоминая расположения улицы и давясь от смеха заверил его я. - А я в каждую восемьдесят шестую буду заходить, не убьют же меня если я ошибся! – твердо заверил Саня, видимо ни при каких обстоятельствах не собирающийся отказываться от своих планов на ночь. - Ну-ну, давай! Вот первый – притормаживая у пятиподъездной пятиэтажки, ехидно произнес я. Санек громыхнув бутылками в сетке, рванул на выход. Мне ничего не оставалось делать как идти следом, не бросать же другана в такой ситуации. Не успела затихнуть трель звонка, как дверь распахнулась. Молодая бабенка в изрядном подпитии внимательно рассмотрела Санька и распахнув двери еще шире, сказала – заходи! - Извините, я Лену ищу … - залопотал Санек. Но бабенка не обращая никакого внимания на его слова ухватила за рукав куртки и деранула вовнутрь квартиры так, что тот едва успел упереться руками в дверной косяк, чуть не распластав бутылки об бетонную стену. - Мне Лена нужна! – отчаянно сопротивляясь, пыхтел он. - А я не нравлюсь что ли? - обескураженная таким яростным сопротивлением, произнесла бабенка, - меня Света зовут. Наконец-то вырвавшийся из ее цепких рук Санек, громыхая бутылками скатился по лестничному пролету, старательно поправляя куртку. Притормозив на площадке, где я давясь от смеха ожидал его, он злобно буркнул – чумная какая-то, поехали в другой дом. В следующем доме, звонил он намного дольше, зато и двери ему открыли сразу три особи женского пола, разгоряченные то ли пляской то ли еще чем, они, перекрывая звук ревущего в квартире магнитофона увидев Санька взвизгнули как-то радостно-оргазменно; - Ой, к нам мужчина с выпивкой! Заходи! Правда на этот раз, Санек уже наученный горьким опытом, от дверей отскочил предварительно. - Девчонки, мне Лена нужна - опасливо поглядывая на них, произнес он. - Ну нужна Лена, значит будет тебе Лена, - стараясь взять Санька в кольцо, начали окружать они его на площадке как профессиональные охотницы-тигроловы. - Слушай, похоже я пользуюсь у местных женщин большим спросом, - опять скатившись по ступеням произнес взволнованный Санек, - я че правда такой красивый? Что они на меня бросаются? - Наверно да! – хмыкнув, поддержал я другана. В третьем доме дверь Саньку не открыли, может не было никого, а может занято уже все было, но потарабанив минут пять он успокоился. Зато в четвертом была Лена, правда та или не та, так до сих пор и покрыто мраком неизвестности. - Мне бы Лену, - всматриваясь в лицо открывшей дверь девушки, буркнул Санек. - Ну я Лена. - Лена! – радость Санька была нескрываемой, - а я уж думал, что тебя не найду. - Ну видишь нашел, а раз нашел заходи – отодвигаясь в сторону и освобождая дверной проем расплывшись в улыбке произнесла та. Наверно я все же был рад за Санька, что он наконец-то нашел свою красавицу, да и он своей радости не скрывал и все бы ничего если бы в освободившемся дверном проеме не появилась явно мужская и явно помято-небритая рожа. Санек ударил по тормозам. Рожа оглядела его придирчиво, но вскрикнула не нервно, а довольно радостно; - Заходи братан! - Да вы понимаете …, тут это …, тут такое дело … - залопотал Санек, включая задний ход, - я наверное ошибся! Мы тут с товарищем местным – кивнув вниз на меня, как бы намекая, что бить его сразу не надо – одну девушку ищем, а номер дома не помним. - Да понимаю конечно, какой разговор пацаны. Ты Лена иди готовь на стол, а я сейчас с ребятами покурю и зайдем! – по хозяйски распорядился тот. – Тут расклад такой братаны – когда за Леной закрылась дверь заговорщицки произнес он – вас наверно сам бог послал, я ведь третий день от нее вырваться не могу. Она ведь стерва когда из дома уходит – дверь на замок, а у меня уже сил нет, да и я ведь в командировке здесь, меня и на работе наверно потеряли. Вы заходите, грамм по сто вдарим и я под шумок свалю! А девка – во! Огонь-баба! – тыча Саньку под нос, задранный вверх большой палец, яростно убеждал он. – Детей нет, мужик в море еще месяц будет – не пожалеешь! Да и тебе она подругу враз найдет, к ней вон соседка каждые полчаса заскакивает, все меня соблазнить хочет, - обращаясь уже ко мне, подытожил он. - Нет, я свою Лену буду искать! – твердо заверил Санек, увлекая меня вниз. Правда пыл его уже спал и как только мы вывались на улицу, настрой у него уже был совсем другой. – А поедем домой Андрюха, выпить у нас полно, посидим службу нашу героическую вспомним. А бабы … - а бабы хрен с ними, завтра еще будет день. На том и порешили. Правда на следующий день Санек в город не пошел, пролежав на диване с книжкой в руках. Так было и на второй и на третий день, а когда я понял, что надо что-то менять и собрал небольшую вечеринку пригласив двух подружек, Санек после принятых ста грамм сразу поинтересовался – а вот скажите Галя – обращаясь к потенциальной партнерше, произнес он – а вы случайно не морячка???
Вот вспомнилось на пасху: Валерка готовился к пасхе основательно. Будучи токарем в мехмастерских, он уже точно знал из чего будет его пасхальное яйцо. Стальная заготовка лежала на станине токарного станка, остальное было делом техники, которой Валерке было не занимать… Тогда в конце семидесятых, когда церковь была отдалена от государства как земля от солнца, пасхальный праздник приобрел черты языческих обрядов. Столкнув пасхальные яйца концами, можно было не только произнести «Христос воскреси», но и поиметь некую материальную прибыль заключающуюся в разбитом пасхальном яйце оппонента. На это Валерка и рассчитывал, в прошлом году он делал деревянное, но остальной народ тоже не дураки, и поэтому в этом он пошел на «усиление». Яйцо получилось на славу, покрашенное, оно отличалось от настоящего только весом. Обойдя поселок, Валерка влет нахлопал себе приличный пакетик куриных яиц и с улыбкой оставлял вмятины даже на деревянных, которых действительно по сравнению с прошлым годом у народа добавилось основательно. Далее Валера переместился в слаженную компанию, с которой он справлял все праздники - пасха не была исключением. Правда, здесь выигранные пасхальные яйца в пакет им не складывались, а шли на закуску к обильно наливаемой водке. Как всегда бывает в таких случаях, водки было гораздо больше чем закуски и большая часть компании через некоторое время начала погружаться в летаргическое состояние. В какой-то момент Валера бдительность потерял и его ноу-хау в виде железного яйца оказалось на столе среди яичной скорлупы, а сам хозяин заклевал носом, погружаясь в сладостную дремоту. Серега обвел компанию взглядом - все спали, а выпить еще хотелось. Тяжело вздохнув и отметив про себя, что пить в одиночку это уже алкоголизм, Серега налил в стакан, обсматривая стол в поисках закуски. Кроме лежащего на столе яйца, его мутный взгляд ничего не наблюдал. Ухватив его, он даже не удивился неестественной тяжести, так как в этот момент его больше интересовал вопрос с кем бы христоснуться. Не найдя для этого дела компаньона и решив, что в такой праздник разбивать яйцо об стол очень даже грешно, он посчитал склонившуюся Валеркину голову самым приемлемым объектом. - Христос воскресе, Валера… - произнес он, опуская яйцо на Валеркину макушку. Раздавшийся звук не был похож на ломающуюся скорлупу и Серега с удивлением разглядывал яйцо на котором не было ни единой трещинки. И может все было бы ничего, если бы главным лозунгом Сереги не была поговорка: «терпенье и труд, все перетрут». Потирая на следующий день бугристую от шишек голову и вздрагивая от ужаса воспоминаний окончания вчерашнего праздника, Валера зашвырнул злосчастное яйцо как можно дальше в дебри палисадника.
Почему я боюсь ОМОНа… У меня племянник ОМОНовец. Недавно попал с ним в одну компанию, как водится, выпили, закусили, и все бы ничего, если бы спиртосодержащие напитки не будили в мужском организме мужскую удаль. Уж племянничек – Василий, времени зря не терял. За пятнадцать минут умудрился стакан рукой раздавить и ребром ладони у бутылки горлышко отбить, потом порывался показать приемы рукопашного боя, да по весовой категории жертву подобрать не мог. Когда на Николая стал косо поглядывать, тот его при своей кандидатской, правда не спортивной, а связанной с биологией, урезонил конкретной фразой, мол, гомо сапиенс существо разумное и помимо рук и ног ему природой предназначено головой работать. Васька на «гомо сапиенса» сначала обиделся, но когда выяснил, что в переводе с латинского, это все же человек – подобрел. - Головой…???? – задумчиво почесав коротко стриженную башку в районе затылка, произнес он – это так что ли? Нет, как бьют головой, я видел и раньше, но чтобы так – лбом об дверь! Почему выдержали петли, я не знаю, а вот обшивку из ДВП хозяину пришлось менять, уж больно вмятина от Васькиной головы не вписывалась в интерьер. С того дня и боюсь – да ну их нафиг, если они головой работают.
Собачья жизнь… Позавчера приходит ко мне друган и видок у него… - ну просто лица нет. Смотрит на меня грустно и жалобно вопрошает: - Слышь Андрюха, тебе собака нужна, я Эрну свою хочу отдать. - Да вроде нет – говорю – без собаки дел невпроворот, а с чего ты вдруг решил ее отдать, уезжаешь что ли? - Эх, если бы уезжал, а то ведь или убивать придется или это… - и показывает мне такой жест, что двояко и не подумаешь. Если честно, то я обалдел, ну ладно бы он такой жест показал когда бы мы о Ленке-соседке разговаривали, а то ведь о собаке. Все, думаю, либо с Коляном что-то не то, либо на старости лет извращенцем стал. Но виду стараюсь не подать, прошу, чтобы пояснил все поподробней. Тут-то он мне и рассказал: - Когда в прошлом годе Надька моя Эрну купила, я не думал что она столько проблем мне принесет. Радовался щеночку, дети то подросли - разъехались, а тут вроде как еще одного ребеночка завели. Уж холили ее и лелеяли, только ведь она тоже растет, вчера течка у нее началась. Жена говорит, ты сходи, мол, с ней, погуляй, да на площадке поспрашивай, как и что делать надо. Там Борисыч есть – он старый собачник, он тебе все и пояснит. Ну, собраться дело недолгое, Эрну на поводок, и в путь. Пришли на площадку, смотрю Борисыч здесь, ну я к нему, так мол и так. Он только мне объяснять начал, тут какой-то мужик с пуделем встрял, мол, наберут собак, а что делать с ними не знают. Я поначалу то на него даже внимания не обратил, слушаю, что Борисыч объясняет, ну и кое-что спрашиваю, для расширения кругозора, а тут этот опять – который с пудельком: - Ты – говорит - идиот, собаку держишь, а как «вязать» ее не знаешь, четыре вопроса задал и в каждом по девять ошибок. Нет, ну ты же знаешь, я человек по жизни спокойный, но тут даже я охренел, когда дар речи вернулся, я ему и говорю: - Слышь, братан, я ведь сучку к кобелю собираюсь вести, а не в кусты тащить, а раз так, то пусть кобель и знает, что там и как. Мне оно без надобности, у меня жена есть, вот с ней-то я специалист, а с Эрной пусть кобель разбирается. А мужик ни в какую, все на своем стоит, мол, собаку взял, должен знать и уметь «вязать», и так он убедительно это доказывает, что и Эрна на меня как-то косо стала смотреть, да и меня какие-то смутные сомнения одолели. Да только ведь я как себя представил, что мне под старость лет такие навыки приобретать придется – дурно стало! Тут на женщин и то редко поглядываешь, а здесь собака. Говорю: - Слышь, мужик, ты эту бодягу брось, ну хотя если ты такой специалист в этом деле, то можешь сам и «вязать». Только помни, Эрна для меня после родных и друзей самое близкое и дорогое существо, так что насилия я не потерплю – договоришься по любви, ваше дело, а нет, кондыбай со своим пуделем куда подальше! Мужик обиделся и ушел, я только к Борисычу повернулся, а тут из кустов какая-то бабенка с таксой на поводке, вылетает. И главное, ни тебе здравствуй, ни тебе прощай – сразу в волосы мне вцепилась. - Ты зачем – орет – Петра Никонорыча оскорбил, ты зачем его на … послал?! У меня опять предынфарктное состояние, мало того, что больно и обидно, так ведь и понять не могу, за что набросилась. Еле руки ее от своей головы отодрал: - Объясните – кричу – гражданка в чем дело! Я и Никонорычей никаких не знаю. А коль я его не знаю, как я его на … могу послать? Та повторно бросается. - Как это – говорит – не знаешь?! Ты думаешь я из кустов не слышала, что ты в своей речи с ним все это предполагал, и вообще – ты сволочь, хам и поросячий обсосок. Это я тебе как женщина, с тремя высшими образованиями, говорю!!! И если ты перед Петром Никанорычем сейчас же не извинишься, я тебя здесь как Тузик грелку порву, а моя такса твоего ротвейлера покусает! Тут-то я уж понял, что к чему. А рядом народ собирается. - Да – говорю – Уважаемая! Ваш Петр Никанорыч, мне между прочим здесь собаку советовал «вязать», а у меня уже возраст не тот, чтобы на такие эксперименты идти. Я Эрну конечно свою люблю, холю ее лелею, но чтобы … - да упаси господи. Я ведь думаю, этим кобель должен заниматься! Да и влез Ваш Петр Никанорыч в наш разговор с Борисычем без приглашенья, а нормальные люди, даже если они в «вязке» специалисты, себя так не ведут. А она опять в драку бросается. Визжит: - Раз Петр Никанорыч сказал «вяжи», значит «вяжи», я же своего таксу «вяжу» и не возмущаюсь. А Петр Никанорыч мне хоть и незнаком, но я за него как женщина интеллигентная любому здесь на площадке пасть порву и моргалы выколю! Вижу, народ головами закивал, видимо она здесь эти пасти и моргалы не в первый раз рвет и выкалывает. А тут еще к ее таксу-кобельку присмотрелся, и вижу, что она его видать точно если не каждый, то через день «вяжет» и «вяжет» видимо всего целиком, уж больно у этого такса вид какой-то обсосанный, да шерсть в пятнах и проплешинах. Короче, чувствую, надо рвать когти. Я Эрну за поводок и ходу. Ну и видать вовремя, бабенка ведь эта, разошлась не на шутку, уже убегая видел, как она двоим которые мне поддакнули, клока по три волос, выдернула. С площадки выскочил, тут ко мне два бомжа подваливают, говорят: «братан, ты все равно уже попал, давай по хорошему договоримся, ты нам собаку – уж больно шашлычка хочется, а мы с этой подругой сами договоримся, а то ведь жизни она тебе не даст!». Ну мне Эрну на жаркое пускать, сам знаешь не резон, да и совести у меня не хватит, я в перепалку вступать не стал и ходу дальше. А сегодня, с утра пораньше, пошел опять ее выгуливать, только на площадку вышли, чувствую, что-то возле уха просвистело – здоровый такой булыжник. Попади по голове, половину бы точно снес. Оглянулся, смотрю мужичек какой-то стоит. - Вы – говорит – не подумайте, что у нас тут заговор, но просто мне рассказали, что вы собак «вязать» не умеете – а у нас здесь все умеют. Поэтому извините конечно, что не попал, в следующий раз буду точнее. Обычно у меня это всегда получается, образование у меня такое – физико-математическое, а эти науки точность любят. Так что извините еще раз. Вот Андрюха тоска меня и взяла, в квартире Эрну всю жизнь не продержишь, «вязать» ее – даже если желание появиться, мне все равно уже видимо не научиться, куда мне с ней теперь податься. Может возьмешь все же, а?
Заранее прошу извинения за мат, но, как говорится, из песни слов не выкинешь...
Привычка - вторая натура... Вчера еду по третьему транспортному кольцу. Светофоров там нет в принципе, но пробки иногда бывают. Когда поток притормаживать стал, я понял, что впереди либо авария, либо ремонтные работы. Остановились, стоим. Справа от меня мужик на мокике. Стоит на соседней полосе, нервно подгазовывает. Одет прилично, да сейчас многие бизнесмены с Ауди и Мерседесов на мокики пересели, чтобы в пробках не стоять! Вот это меня и смутило. Не поленился открыть окно и крикнуть: - Эй, мужик! А ты стоишь чо? Мужик медленно повернул ко мне голову, задумчиво посмотрел, таким же взглядом обвел окружающее пространство, опустил глаза вниз, посмотрел на свой мокик и почему-то сказал: "ебенА В РОТ!!!" Потом опять повернулся ко мне: - Чо, ЧО?!! По привычке, блядь!!! Стукнул кулаком по рулю, газанул и, ловко лавируя среди машин, укатил в неизвестность.
Станиславский отдыхает... Недавно снимали одну сценку, вернее переснимали, так как снята она была уже довольно давно, но в общем плане не понравилась заказчику. А не понравилась ему игра актера, который, если вкратце, должен был при выходе из состояния блаженного покоя лицезреть реальность и исказиться в лице паническим страхом. Ну переснимать так переснимать, но в связи с большой загрузкой и массой новой работы отложили это в последний эшелон и соответственно начали часов около двадцати трех. Время полвторого ночи, отснято уже дублей десять, но актера или плохо учили или настроение не то было, ну не получается у него и все!. Блаженство покоя есть, а вот панического страха при лицезрении действительности как не было, так и нет. Заходит один из операторов, говорит, ребята, ну давайте завтра отснимем, я уже задолбался жене по телефону объяснять, что я здесь работаю, а не баб студийных трахаю. Побойтесь бога! А кто сказал, что завтра будет лучше чем сегодня, тем более что фрагмент-то плевый, а из-за него весь материал завис. Короче, вердикт был – пока не снимем, не уйдем! Оператор ушел, что-то злобно бормоча себе под нос. И тут минуты через две вижу его на мониторе общего плана тащащим к декорациям какую-то то ли стойку, то ли балку. Особого внимания не придал, но отметил для себя, что за его камерой сидит ассистент, а сам оператор встал у декораций. Пошел новый дубль, план крупный, на всех мониторах лицо актера с разных ракурсов, где он блаженно дремлет на зависть всем остальным. И тут, как только он начал открывать глаза вдруг раздается явно не сценарный крик. Смысл того, что кричал оператор, который заскочил за декорации с притащенной им балкой был таков... Как бы это помягче написать... А, ну вот. Если убрать из его фразы пять матов и заменить их нормальными словами, то предложение выглядело бы так: - Пустите, куртизанки! Дайте я этого гомосексуалиста этой хреновиной по лицу ударю!!! Восклицательных знаком можно было бы написать и больше, но всю страсть эмоций я все равно ими не передам, даже если испишу две-три страницы. А вот напомнить - напомню, что когда за декорации заскакивал разъяренный оператор, актер глаза-то уже приоткрыл... Видимо поэтому это и был последний отснятый в тот день дубль. А вспомнил я об этом потому, что вчера показывал тот материал в конечном варианте заказчику. Он посмотрел и остался очень доволен, а в конце произнес: - Ну вот, ведь можете, если захотите! Да такой игрой актера даже Станиславский остался бы доволен! Смотри, какой всплеск эмоций у актера на лице написан...
Хотел написать историю на конкурс про дачу, но когда дописал, понял, что туда она не подходит. Потому что не про дачу она, в общем-то, а про паранормальное явление, которое я сам создал. Правда сразу оговорюсь, что явление это немножко узбекского или таджикского направления. Никак не могу разобраться с национальностями московских дворников. Поэтому, чтобы не прослыть националистом, обобщу до азиатского. А все началось с хреновины (по другому не знаю как назвать), которая досталась мне в наследство от бывшего квартиросъемщика. Хреновина эта, я вам скажу, вещь довольно запутанная, по крайней мере я смотрел на нее в течении двух лет как баран на новые ворота и все никак не мог понять для чего она предназначалась. Собранная из двух полусфер напоминающих плафоны уличных фонарей, она была крепко склепана, имела какое-то кольцо, два клапана, несколько отверстий и еще черт знает что. По моим смутным догадкам это был либо какой-то буй, либо супер навороченная деталь самогонного аппарата. Хреновина эта с трудом помещалась на антресоли, была довольно тяжела и в принципе мне не мешала. Если бы не генеральные уборки, которые периодически затевала моя жена. Вот ей хреновина почему-то действовала на нервы. Нервный народ женщины, я вам скажу... Очередная реплика: "выкинь эту дрянь, вдруг она радиоактивная", и громыхнувшая возле дверей хреновина, оповещала, что час Х настал. Все бы ничего, да в мусоропровод хреновина не влезала в принципе, а тащить ее в лифт, а потом еще сто метров до мусорных баков было влом. Но, куда деваться то... Попер. Открываю дверь подъезда и вижу спину удаляющегося дворника. Просто случайно бросаю взгляд налево и вижу открытые двери ниши для контейнера мусоропровода. Обычно-то они закрыты на замок, видимо в целях антитеррора. Действую чисто интуитивно на фоне все того же расстояния до мусорных баков. Бросаюсь влево, водружаю хреновину на самый верх переполненного контейнера и напрямую через дорожку в скверик. Сел на лавочку, решил перекурить после трудов праведных. Тут и дворник возвращается, который оказывается за тележкой ходил. А, ерунда... Ведь все бы ничего, если бы при подходе дворника кто-то не сбросил в мусоропровод, что-то тяжелое. Может даже бутылку из-под шампанского. После победы нашей сборной над Швецией, ведь обмывать было что. Постараюсь описать, что я наблюдал. Дворник в трех метрах от дверей, страшный грохот, потом громкий удар. Азиат в целях безопасности приостанавливается, потом все же заходит. И что он видит? Правильно – мою хреновину! Он медленно повернулся, когда обозревал пространство и видимо думал, верить самому себе или нет. Хреновина-то, напомню, в мусоропровод не влезала в принципе, а еще тридцать секунд назад, когда он открывал двери, ее здесь и в помине не было. Говорят у азиатов красивые раскосые глаза... Не верьте, круглее я не встречал... Еще давая себе шанс остаться в рамках законов физики, он опасливо ткнул в хреновину пальцем. Видимо стараясь понять, могла ли она быть свернута пролетая по мусоропроводу, а вылетев развернуться. Но толщина металла трактовала об обратном. Я почувствовал себе конечно не богом, но имеющим прямое отношение к внеземным цивилизациям. Но это я, а дворник понимал, что работа прежде всего. Поэтому ткнув еще раз пальцем и поняв, что током хреновина не бьется, а зеленные человечки не выпрыгивают, он аккуратно ее приподнял на вытянутых руках. Еще раз видимо прикинул, что в дыру мусоропровода она не пролезет и как минер мину, потащил на улицу. Дальше я наблюдать не стал, пошел в магазин за хлебом. О том, что я сотворил паранормальное явление как минимум азиатского масштаба, я убедился на обратном пути. Хреновина лежала на дорожке. Возле нее стояли четыре дворника с соседних дворов, включая нашего. Что он им рассказывал, я понял без проблем, потому что разговор велся на чисто русском языке. Вот только вам я его передать не смогу, потому что ни одного печатного слова там произнесено не было. При этом наш дворник, злобно пинал хреновину и так же злобно кивал на наш подъезд. Я прошел мимо, даже не улыбнувшись. Пусть все останется тайной...
Поговаривают, что московские пробки стали для многих первопричиной нервных стрессов, подагры и язвы желудка. А меня со вчерашнего дня стали одолевать смутные сомнения. Поводом послужил студийный водитель - Саня. Выводов, конечно, я не делал, но поделюсь. Все началось обыденно... Ах, да, чуть не забыл. Для дословности эта история полна нецензурной лексики, поэтому детям до восемнадцати лет читать не рекомендуется. В общем, в первые три минуты поездки Санек мне очень не понравился, какой-то встревоженный и задумчивый. В душу лезть, конечно, не хотелось, но ради вежливости поинтересовался, не случилось ли чего. - Блядь! Че за хуйня не пойму! - вместо пояснения произнес Санек, - куда все машины в Москве подевались! - добавил он, обводя задумчивым взглядом полупустой МКАД. - Так радуйся, тебе же легче, - не понял я. - Хм... - все так же задумчиво выдавил Санек и от последующего объяснения отмолчался. Свернули на Проспект Мира и возле северянинского моста на пробку все же наткнулись. Машины замедлили ход и практически встали. - А, твою мать! Вот вы где! - как-то воодушевленно произнес Санек и одной рукой нажал на кнопку опускания стекла, а второй резко ударил по клаксону. - Куда прешь, урод! - высунув башку из окна рявкнул он. - Че встала, корова! Давай двигай! Понапокупают прав, уроды! - при всем при этом, он не переставал сигналить. Раньше на такие закидоны я как-то не обращал внимания, но после предыдущего диалога наблюдал с интересом. А он успокаиваться, видимо, и не собирался. Выоравшись в окно машины обо всем, что он думает об окружающих его водителях и их родне до десятого колена, он засунул башку обратно и повернувшись ко мне, произнес: - Ну, не пидарасы ли? При всем при этом, его глаза светились, ну прямо счастьем что ли...
Пока пришел финал этой истории, конкурс про дачу закончился, ну да ладно не пропадать же ... Я вам честно скажу сам я не дачник и поэтому дачников мне понять как-то трудно. Вот к примеру, есть у меня коллега – Серега. Вот он настоящий дачник, потому как у него во Владимирской губернии есть приусадебный участок и домик о четырех стенах. С четырьмя окнами, одной дверью и глухой мансардой. Еще в мае, на перекуре, Серега как-то активно суетился, то бишь, звонил по мобильному телефону, кричал в трубку: "я вам такие бабки башляю, а вы доставку организовать не можете! ", и все такое прочее. На мой скромный вопрос: "в чем суть? ", пояснил, что решил он для своего домишки приобрести какие то супер-ставни и дверь из металла секретных технологий. Все это по его уразумению должно было спасти его от набегов дачных воров и сохранить вывозимое им летом на дачу имущество в виде холодильника и телевизора, а также оберечь жену, которая иногда там одна оставалась на ночь. В общем, благое дело. И в принципе, все со временем забылось, если бы не прошедший понедельник, когда Серега явился на работу чернее тучи. На вопросы о плохом настроении, рыкал, как Зевс-громовержец испускал глазами молнии и только на перекуре раскололся, что все это потому, что его дачу на прошлой неделе обобрали как куст смородины, и он в выходные это зафиксировал. - Неужели холодильник с телевизором утащили? – опешил я. - Да кому нахрен нужно это барахло – тяжело вздохнул Серега, - ставни и двери уперли! А я между прочим за них, с доставкой и установкой, почти полторы штуки баксов ввалил! И вот тут видимо как недачник дачника я его и не понял. - Так что ты расстроился, главное ведь все на месте и телевизор и холодильник. Да и жена небось не пострадала? – переспросил я. А Серега... Серега посмотрел на меня так... Как бы это описать? Ну в общем, если так смотрит собака, то после этого она обычно кусает. Может кто из других дачников пояснит чего он расстроился? Двери со ставнями имущество ведь спасли.
Когда-то в далекой юности во время летних каникул, довелось мне поработать в одной геологической партии. Ничего особенного конечно, так возможность подработать без всякой квалификации, подсобным рабочим. Да, в общем-то, и речь не обо мне, а о водителе партийной ГТСМки – Валерии. Молодой человек, только что демобилизованный из армии, где, кстати, тоже был водителем, только БТРа и большую часть службы проведшего в горах Афгана. Водителем он был от бога. Ну, так по крайней мере о нем говорили все в партии. Оно и действительно. Машину он свою холил и лелеял. И она ему платила тем же. Никогда, за время своей трехмесячной работы, я не помню случая, чтобы его ГТСМка где-то встала, а он пиная гусеницу приговаривал – мозга компонсирует. И не было маршрута, которого бы он не мог пройти. Может быть за счет своего умения, а может за счет молниеносной реакции, которой он обладал. Сам он нам иногда вечерами рассказывал, что эта реакция и взаимоотношения с машиной не раз спасали ему жизнь, да и окружающим тоже. В это нельзя было не поверить, потому что подтверждением тому была боевая награда. Вот про эту реакцию речь и пойдет. В тот жаркий июльский день зарплаты, партия перебиралась на новый стан. Валера мотался туда-сюда, перевозя оборудование, людей и прочий необходимый инвентарь. А начальник партии на служебном УАЗике-«головастике» уехал за деньгами в город. Приехав к стану, Валера получил команду отдохнуть, так как нужно было этого начальника дождаться, перегрузив из его УАЗа в ГТСМ что-то необходимое, а заодно и зарплату получить. Усталость видимо сказалась. Валера закемарил прямо в кабине с открытой нараспашку дверкой. Что ему снилось, я не знаю. Мож тот же Афган, но спал он довольно крепко, раз не услышал как подъехал УАЗик. А тот, сдав задом к ГТСМке, остановился метрах в двух-трех и из него вылез очень довольный начальник партии. Балагур и весельчак даже в тяжелые периоды. Здесь такого периода не было и настроение у него было, можно сказать: «ваще». Оглядев стан, он узрел спящего Валеру. - А че это он спит, когда я ему зарплату привез? – не понял он и спросил об этом у подошедшего бригадира. - Так вас ждал, вот и приснул немного, – ответил тот. - Ну, так вот он я, а вообще на работе спать не положено, - похохатывая, произнес начальник, приближаясь к ГТСМке. – Как работать, значит, так он бодрствует, а как зарплату получать, так спать что ли? А ну подъем!!! – рявкнул он у дверки своим громовым голосом. Которым, кстати, без всякого мобильника мог за три перевала свободно отдавать команды подчиненным в полевых условиях. – Вперед… - «за зарплатой» он договорить не успел, так и замерев с открытым ртом. Потому что вжикнул стартер, взревел мотор и лязгнув гусеницами ГТСМка в каком-то прыжке рванула вперед. Реакция Валеру не подвела и в этот раз, но слишком малое расстояние было до заднего борта УАЗа. Хрустнули доски, треснули задние фонари и машина откатилась вперед. Начальник захлопнул рот. – Да…- почесав лоб, произнес он, - я понял, шутка не удалась. Ну, ты это, – обратился он к выскочившему из кабины Валере и рассматривающему деянье рук своих, - особо не переживай. За ремонт я сам заплачу.
Побывал я давеча на Коммунарке… Но не удовольствия ради, а токмо в целях служебной необходимости… Коммунарка это поселок в семи километрах от МКАДа по калужскому шоссе. Поехал по работе, а собрал фольклор. Привру конечно немного, но только в рамках своего воспаленного сознания, потому как сам факт, вещь проверенная. В общем было это во времена когда Внуковский аэропорт построили. Коммунарка тогда, как и сейчас была элитной агрофирмой, то бишь, толи колхозом, толи совхозом. Но индивидуальность ее была в том, что поставляла она произведенные продукты прямо к барскому столу. В смысле, элите советского строя. И поговаривают, что очень ценилось у той элиты, молоко. Вкусное, говорят оно и очень полезное. Ах, да, чуть не забыл еще один немаловажный факт, председателем в той агрофирме, ну или директором, была в то время женщина. За давностью лет и этических соображений, назовем ее, ну например – Марией Петровной. Марию Петровну, кстати, за очень вкусное молоко производящееся в ее агрофирме, да и другие продукты, представили к ордену. Чему она была несказанно рада и гордилась. Правда орден еще не выдали, но документы были уже готовы – дело времени. Хотя время-то близилось к осени. И толи работники в ее агрофирме пить стали больше, толи коровы забастовали, но произошел казус – упали надои. И все бы ничего, если бы кому-то из элиты в один прекрасный день не досталось заветного молочка. Надо сказать, что человек этот вместе с семьей был очень возмущен. И не из-за того, что молока не попил, а потому что другим досталось. Буча была страшной. Поговаривают, что очень попало тогдашнему министру сельского хозяйства. Которого, кстати, все из тех же соображений, назовем – Иван Иванович. В общем, досталось ему здорово – намылили холку. А раз так, то и дело он взял под личный контроль. В связи с чем и вызвал к себе «на ковер», Марию Петровну. Та ни сном ни духом, думала орден будут примерять. Одела белую нейлоновую блузку и в очень хорошем настроении рванула в министерство. Иван Иванович встретил ее взглядом из-под сдвинутых бровей: - Что же это вы, Мария Петровна, меня так подводите! (слово «подставляешь», тогда еще не было) – произнес он, пригвоздив виноватую к полу тяжелым взглядом. – Мы значит тебе орден, а ты значит нам упавшие надои?!!! Если по твоей вине – дояркой пойдешь! Надо сказать, что орден Мария Петровна хотела сильно, а вот дояркой нет. Поэтому и заголосила не-подецки. - Да вы что же Иван Иванович, разве это я – со слезой в глазах, начала она, - разве это я виновата??? Да это ж…, это ж… - мозг ее в тот момент со скоростью, что четвертый пентиум и рядом не стоял, перебирал варианты. Их было немного, но не зря же женщина стала председателем, ну или директором – это ж, это ж, аэропорт Внуковский построили! Вот! - И что? – опешил, Иван Иванович. - Как что?! Самолеты-то летают! Вот так вот! – для наглядности, Мария Петровна, раскинула свои натруженные руки и со звуком «ж-ж-ж», сделала несколько кругов по кабинету. - И что?! – все так же не понимая, переспросил Иван Иванович, который в авиатехнике разбирался плохо, в связи с тем, что был министром сельского хозяйства. - Как что!? Как что?! – опешила теперь Мария Петровна, - коровки-то они скотина глупая! Они же вот так! – при этом опять же для наглядности, председательша шлепнулась грудями на полированный стол министра, - вот так! – вновь повторила она свое объяснение. Кстати, груди у Марии Петровны, были очень даже ничего. Поговаривают, что четвертого размера при минус двадцати по Цельсию, а в кабинете было тепло. Поэтому груди соприкасаясь с полированным столом создавали чвякающий звук, амортизировали, что хорошо просматривалось через нейлоновую блузку, и откидывали хозяйку обратно в вертикальное положение. И толи она орден сильно хотела, толи в раж вошла, но не забывая повторять: «вот так, вот так…» Мария Петровна эти движения систематизировала и они стали ритмичными. Волосы ее растрепались, письменные принадлежности подпрыгивали, а прекращать она видимо не собиралась. Может время тянула, чтобы версию новую придумать, а может еще чего… Тем не менее, Иван Иванович с открытым ртом как загипнотизированный смотрел на этот груде-там-там и взгляд оторвать не мог. Поговаривают еще, что в приемной народ ожидающий приема, услышав в приоткрытую дверь «вот так, вот так…» и чвякающие звуки, напрягся и с открытыми ртами даже приподнялся со стульев (в новинку тогда это было). Положение спасла секретарша. С видом: «наш Иван Иванович не такой, он даже со мной не может, хотя я не против», она встала и грациозно – «с ноги», захлопнула двери. При этом все поняли, что если там что-то и происходит, то это ничто иное, как битва за урожай. Вот этот звук, хлопнувшей двери и вывел Иван Ивановича из транса. - Прекратить!!! – рявкнул он, - Прекратить сейчас же! Что все это значит! - Как что?! – испугавшись рева, притормозила Мария Петровна, - они ж пугаются! И приседают! Выменем об землю бьются, молоко вылетает и теряется! Вот!!! Они же вот та.. – при этом она опять начала примеряться грудями к столу. - Стоп! – рванув галстук вместе с верхней пуговицей, произнес Иван Иванович, - я понял! – и хотя это был нонсенс в сельском хозяйстве социалистического уклада, он произнес – я доложу Председателю Совета Министров, а вы пока отдыхайте. Ну уж не знаю, брал ли на доклад Иван Иванович с собой Марию Петровну или сам на пальцах смог объяснить – грудей-то у него точно не было, но факт остается фактом. Во Внуковском аэропорту изменили маршруты почти всех дневных рейсов – в обход Коммунарки. Чтобы выпутаться из ситуации, Мария Петровна мобилизовала всю свою родню в скотники и доярки, и надои подняла. Орден ей дали. Такая вот история. Кстати, самолеты сейчас над Коммунаркой летают. Не любят нынешние молоко что ли?
Тут такая ситуация. Может байка, а может нет, судить не берусь. Но поговаривают, что писсуар устройство вроде бы несложное, но коварное. Очень трудно сделать его компактным и "уловистым", учитывая разные габариты пользующихся, доводящих всё до последней секунды, когда на аккуратность времени уже не остаётся. Конечно, можно тупо, но старательно просто сделать писсуар пошире, с учетом девиации струи известно откуда. С другой стороны, легко сделать компактный и "уловистый" писсуар, если все ссыкуны струят даже с разных углов, но в одну и ту же точку. Вот в этой точке французские дизайнеры и нарисовали МУХУ! Очень натуралистично нарисовали. Убедительно. Привлекающе. Действует - 100%. И все бы хорошо, не случись следующего. Бывает так, что не только русские во Францию, но и французы в Россию ездят. Вот одному французику и приспичило, сначала в Россию, а потом и в сортир. Пристроился он к нашему, российскому, а может даже еще и советскому писсуару и все у него хорошо. Если бы в самом конце процесса в сортир уборщица не вошла. Скептически осмотрев продолжающуюся феерию и напрочь замоченные стены и дверцы кабинок, она не выдержав с криком: «и что же ты сволочь делаешь?!», хлестанула француза мокрой тряпкой. Это его смутило, ну видно не привык он к такому обращению. Залопотал что-то, сначала по-французски, а потом, поняв, что не понимают, уже с акцентом, но по-русски. Из чего уборщица поняла что-то про муху. Про что - поняла, а вот к чему - нет. Поэтому еще раз замахнувшись тряпкой, а потом подбоченясь, решила все же спросить: - Ну и при чем тут муха? Француз, опасливо опустил руку и произнес: - Вы знаете, она почему-то летала…
Сегодня нужно было сгонять в одно место. Вышел, поймал тачку. Неплохая двенашка. За рулем человек с Востока или Кавказа, я плохо разбираюсь. Едем. Он давит, я думаю. Вдруг хрясь – голубь со всего маха в лобовое стекло. Страшновато - не ожидаючи. Мы семьдесят перли, а он вообще хрен знает скоко. Водила резко по тормозам. В зад к его двенашке сразу влетела Ауди, а потом еще Форд притерся к спарке. Когда от шока отошли, водила вылез, посмотрел сначала на отлетевший задний бампер и другие повреждения. Подошел к валяющемуся на обочине голубю. Склонился. Видимо желая посмотреть тому в глаза. Потом опять оглядел парящую и матерящуюся колонну и эмоционально хлопнул себя по ляжке: - Хей, бля! Зачем надо, а!? Гастелло, да?!
Понесло меня давеча к родне по М7. Педаль акселератора в пол топлю – благо раннее утро. И ведь знаю, что ГАИ бдит и днем и ночью, но в Лихой Пожне газ хоть и сбросил, но не до конца - может название подействовало, а может думал пронесет. Ан нет - мелькнула полосатая палочка синхронно со звуком трели свистка. Чтобы как-то ситуацию замять из машины вылез и на полусогнутых трусцой к стражу дорог. А он мне радар под нос тычет, а там превышение ясен пень. Пошли, говорит, к патрулке, протокол составлять. Ну идем, я голову повесив, а он как будто клад нашел. И тут у него в кармане мобила зачирикала. Он трубу вытащил, мол, иди, а я пока переговорю. Подхожу к их машине, там лейтенант. Ну я ему документы сунул, тот, спрашивает, сколько? - Семьдесят восемь – говорю – простите, гражданин начальник, не лишайте родню подарков. Поторопился. - Семьдесят восемь?!! – у лейтенанта аж челюсть отпала. Он видимо успел километры в деньги пересчитать. – Да ты охренел, по населенному пункту!!! Я сначала-то хотел аргументы в свое оправдание сказать, да он мне рта не дал открыть. - Почти сто сорок по деревне летит и еще простите! Вот наглота-то!!! Ты бы еще на сверхзвуковой прошел! Не, ну я понимаю – километров на двадцать превысил, мы же тоже люди, понимаем, что дорога пустая, люди еще не проснулись. Можно как-то простить. Но семьдесят восемь!!! Да я таких собственноручно бы без суда и следствия… Ну, что мне оставалось делать: - Я понимаю – говорю – вас, товарищ лейтенант. И работу вашу понимаю. Оно ведь действительно наглецов сейчас полно, а машины мощные. Правы вы. Но неужели во Владимирской губернии за двадцать превышения простить бы могли? Это я так, на будущее… - А ты что думаешь среди нас нормальных людей нет?! Которые в ситуацию войти могут? Но тебе-то это не светит, потому что ты – нарушитель злостный, а таких я по полной наказываю. А сам глаза под потолок закатил, видимо в долларах и евро пересчитывает, если вдруг у меня в рублях не хватит. - Нет, - говорю, - я конечно надеялся, что в ГАИ тоже порядочные люди работают, просто не встречал никогда такого. За пять километров превышения в степи готовы шкуру снять, а вы говорите, что за двадцать бы простили. Как-то не верится. - А ты верь, когда тебе офицер говорит. Если я говорю, простил бы, значит простил, потому что в данный момент, ты бы таким превышением, аварийной ситуации бы не создал. Но ты-то вообще совесть потерял… Наш диалог прервал переговоривший и подходящий к машине напарник лейтенанта. - Вообще транзитники оборзели, - произнес он, показывая радар – восемнадцать километров превышения! - Так, - переводя взгляд с радара на меня и нервно похлопывая моими документами об колено, произнес лейтенант – а что ты мне там про семьдесят восемь буровил?! - Ну так на радаре столько было – извиняющееся ответил я – семьдесят восемь. - Умный, да? Находчивый?! – все так же нервно постукивая документами уже по панели, задумчиво произнес лейтенант, - ну хорошо, держи документы. Только помни, - вновь заглянув в мои права и техпаспорт и отдавая мне, закончил он – дорога у тебя одна и тебе еще по ней возвращаться. А я два раза за одно и тоже не прощаю, а вдвойне наказываю!!! Спешно сунув в карман документы я рванул к своей машине мимо стоящего с открытым ртом напарника лейтенанта.
В самом начале девяностых наше предприятие с одной немецкой фирмой замутило совместное предприятие. Оттуда к нам приехал Ганс. Ну, а куратором к нему приставили меня, в смысле, гид, переводчик и телохранитель, все в одном лице. Неприятная вещь я вам скажу. Этот гад-немец своей пунктуальностью и прямолинейностью на корню убивал мою истинно русскую душу. И ведь в рожу не дашь – международное сотрудничество. Короче, натерпелся я, блин. Вот к примеру один случай. Приспичило раз Ганса по малой нужде. Не, ну я-то знаю, что это может быть опасно, поэтому, говорю, терпи до офиса. А он нет – надо и все. Думаю, да хрен с тобой, все равно как раз около автостанции проезжали. А там сортир на десять уни…, ну в смысле очков. Туда я его и повел. Кто-нибудь был в таких сортирах? Тогда еще бесплатных. Нет? Ну и слава богу. Я между кучками проскакал как лань. Ну, а че? Больше тридцати лет стажа. А немца, как и на Чудском озере, тяжелая поступь сгубила. В смысле, вступил. Долго и сильно тряс сначала левой ногой, а потом правой. Со стороны прикольно, как мопс когда чешется. А уж как ему, не знаю. Но наверно не очень. А что бы он меня тогда спрашивал, почему наши люди так делают? Ну, а как я этому фрицу объясню? Он же нерусь, ему этого не понять, что в большинстве своем мы люди культурные, но есть среди нас индивиды, для которых фраза: «я с тобой срать на одном поле не сяду», является жизненным кредо. И ведь не садятся. Сначала в туалете на одно очко, потом в квартале на одной земле, а потом и в стране – на всей ее необъятности. Каждый из них свое поле ищет. Когда в стране таких мест не остается, они за бугор едут. Хорошо хоть сейчас все почти уехали. Если не верите, сходите в любой общественный туалет – факт налицо. А тогда их еще много было… Короче, я если бы даже захотел ему это тогда объяснить, все равно не смог бы. Поэтому я стоял молча и делал свое дело. Потряся пару минут ногами, пристроился и он. И черт его дернул поднять глаза на стену. А на стене картина. Помните такие, их тогда санэпидемстанции расклеивали. Здоровенная, такая, зеленая муха с выпученными глазами и надпись: «Муха – источник инфекций». Правда их в основном в общепите клеили, но здесь видимо санэпедемстанция отличий не нашла. Ну в общем Ганс это чудо увидел, вздрогнул и опять спросил: - Андрей, а это что? - Ганс! – озлобленно стряхивая последние капли, произнес я, – это плакат! - А зачем? – все так же вылупив глаза, не понимал он. И я начал издалека: - Вот скажи мне, Ганс, - ехидно произнес я, - зачем на ваших писсуарах рисуют муху? - Андрей, так это же дизайн! – встрепенулся он, - очень нужный дизайн. Он помогает целиться в одно место, что устраняет необходимость дополнительной уборки. Каждый человек хочет своей струей эту муху убить! Это разработали французские рацио… - Ну вот и у нас для того же! – перебил его я, - только в отличии от вас и вашей гуманной струйки, мы применяем ковровое бомбометание! – При этом я красноречиво повел взглядом по полу туалета, - и нам наплевать на конвенцию ООН. Больше Ганс мне вопросов не задавал…
Иду, смотрю ментовская машина едет - ДПС. И вдруг парень который у фонарного столба стоял и че-то пригибался как от них побежит к кустам. Уж не знаю сколько он выжимал, но ДПСники его на своей шестерке еле догнали. Оно и правильно шестерка до ста километров за 17,5 секунд разгоняется, а парень видимо спринтером был. Но в машине лошадиных сил больше. В аккурат около кустов они ему дорогу и перекрыли. Выскочили из машины, все как всегда - сэр, приказываем вам остановиться, руки на голову... Хотя нет, это я с чем-то перепутал. Один ему палкой по почкам, а второй от машины че-то орет. Короче запихал, тот что с палкой, парня на заднее сиденье, сам сел и покатили они. Я еще подумал - оперативно, бля. Да только они далеко не проехали, почти рядом со мной и остановились. Я почки-то на всякий случай прикрыл. А они одновременно дверки свои распахнули, выскочили, шустро так. И задние тоже нараспашку. А оттуда парень вылезает, но не так быстро как бежал, а вальяжно так, как ковбой из салуна. Один мент другому кричит. - Ты нахера его в машину запихал?! А второй: - Так ты же сам орал - в машину его, в отделении разберемся. Я же думал он от нас убегает. - Соображать надо, когда убегают, а когда просто бегут! Все, поехали, давай! - Да подожди ты, там же не продохнуть! Я на парня-то посмотрел, который к кустам все так же по-ковбойски медленно кандыбал и понял – не зря бежал. Когда прижмет, стометровку и за шесть секунд пробежишь… Да и менты видимо поняли, что иногда действительно лучше сначала покричать – сэр, приказываю остановиться. Руки на голову. Объясните причину своего бега….
Длинновато конечно и в основном диалог, но по-другому вряд ли передать мое недавнее знакомство в одной нижегородской деревне.
… - Ферму, говоришь? Так я тебе помогу, я тебе свой танк продам! – сказал Степаныч с которым я познакомился полчаса назад. Если честно, то после этих слов я немного охренел и обвел взглядом окружающее пространство. Скажу так, что подступающий к деревушке лес вполне вместил бы в себя не один танк, а дивизию. - Какой танк? – сглотнув спазм, на всякий случай поинтересовался я. - Да, волгу мою – Газ 21, почти новая, - пояснил Степаныч. – я на ей всего двадцать тыщ верст наездил. - А на кой черт она мне? – не понял я, ища логическую цепь между нашим разговором и покупкой машины. - Ты старших-то не перебивай, ты аргументы выслушай! – деловито пояснил Степаныч. Чего-чего, а уж деловитости нижегородским мужикам действительно не занимать. Да и вправду постарше он был. Поначалу я ему шестьдесят прикинул, но из разговора понял, что за семьдесят. – Ты вот, говоришь, ферму хочешь для раков построить, правильно? Мне это тоже непонятно, потому как тех раков в нашей речке, немеряно. Того и гляди, Нюрке копыта обгрызут, - кивнув на козу которая паслась у берега, посетовал он. – Но я тебе глупые вопросы не задаю. А «танк» мой для хозяйства вещь очень нужная. На нем что хошь подвезти и отвезти можно. Согласен? Не согласиться было трудно и я утвердительно кивнул головой. - Ну вот и бери. Семь тыщ всего прошу. По рукам? - Рублей? – наивно спросил я. - Почему рублей – долларов! Мне внук сказал, что эта машина паритет, не – реритет… Слово забыл… - Раритет, что ли? – подсказал я. - Ну да, раритет, поэтому стока и прошу. Да и новая она почти, говорю же, всего двадцать тыщ набегала, резина новая еще и запчасти кой-какие есть. - Да мне она не нужна, - постарался отмазаться я. - Ну тебе видней, мое дело предложить. - А вообще трассу здесь зимой хорошо чистят? – решил я уточнить некоторые нюансы, - подъезд хороший? - Трассу да, а вот наш аппендикс до деревни, его вообще не чистят. Хотя я на своем «танке» ни разу не застревал. Он же по снежному целяку прет что мерин… - я про себя чертыхнулся, - у него же посадка – во! Отсюда и проходимость. - Да мне в общем-то зимой сюда нечасто и надо будет – постарался перевести тему я, - от трассы-то тут метров триста, можно и пешком дойти. А рака действительно в реке много? - Да говорю же, немеряно. На прошлой неделе вон с города ребята приезжали. Несколько раз бреднем черпанули, полный багажник. Тока у них машина была… Во, така как у тебя. Рака-то нагрузили много и по колее на брюхе. Сели вон там. Пришлось мне свой «танк» заводить - дергать. Моему-то «танку» что коле… - А вот если построить что захочу, - перебил его я, понимая, куда опять уходит разговор, - где материал можно будет купить, ну там кирпич, доски? - Так это - вон видал, у меня к дому пристрой? – Степаныч кивнул на дом. Пристрой, действительно был неплохой. – Годов десять назад у нас на узловой магазин стройматериалов открылся. Тут километров двадцать. Так я на своем «танке» за четыре ходки на пристрой навозил. Он же прет немеряно. Я и в багажник и в салон… и на крыше у меня багажник тоже. Тонны по полторы брал. А танку что…
Блин, честно скажу, я в душе уже матерился почем зря. В это время на трассе раздался отчаянный визг тормозов и это прервало наш разговор. - Авария что ли? – произнес я. - А мож и авария, там поворот-то крутой. В восемьдесят пятом помню, в меня на том повороте жигули врезались… - Так она у тебя и битая еще?! - Да ты что? Побойся бога. Кто битая-то? Это ж «танк»! Не, жигули-то всмятку – капот горбом. А у меня… Ну было пару царапин. Так баба на следующий год ставни красила, я у ней красочки и отлил. Подкрасил, еще новей стала. - Слушай, бать, а летом дачников много? – сделал я еще одну попытку увести разговор в нужное мне направление. - Бабы что ль интересуют? – Степаныч скосил на меня глаз, - эх молодость! Лет тридцать назад… Я перебивать не стал, бабы оно ведь по-любому лучше чем реклама «танка». А там глядишь и забудется. - …была у меня одна подруга. Кровь с молоком девка. Вон там жила, - Степаныч кивнул вдоль улицы. - А мужик ейный, Серега, ох и ревнивый был. Помню, идет она ко мне, я вон там ее ждал. Смотрю, а он из дома выскакивает с ружом. Как жахнет по мне, не солью - жаканом! - Ну, я вижу не попал, - улыбнулся я. - Почему не попал? Попал! Прям в багажник! Да только что ему будет, «танку»-то? Только краска немного и отшколупилась. Ты это, если по бабам ходок…
Я чего эту историю написал. Может здесь кому «танк» нужен? – раритет, да и новый почти. Так надо поторопиться. Степаныч, ведь мне в спину крикнул, что по весне она еще раритетней будет. А аргументов у него видимо еще немеряно. Я вот пока историю дописал, сам на сомнения изошел.
Сибирская нетрадиционность. Хочу рассказать историю о своем отце, попросту бате, который до поступления в высшее Казанское летное училище прожил тогда еще не очень долгую жизнь в таежной забайкальской глубинке. Для тех кто не знает, поясню, что главным развлечением и времяпровождением, кстати приносящим и неплохую материальную поддержку семейному бюджету, была у них в тех местах - охота! Отсюда как вытекающее, что батя можно сказать с младенческих лет, что такое ружье, капкан, петля, знал намного лучше, чем паровоз, самолет и прочие навороты цивилизации. Ну да суть не в этом, а в том, что зимой таежник в тайгу ходит на лыжах, в связи с чем отмахать на них верст пятьдесят за день неординарностью не считается. Школьное образование, несмотря на глубинку, батя получил неплохое, что такое запах водки и табака до семнадцати лет не знал, отчего имел отменное здоровье и вкупе всего этого поступил в училище без проблем. Скоро пришла зима. Физорг курса бросил клич - умеющим ходить на лыжах сделать шаг вперед. Батя сделал. - А, сибиряк? - осмотрев батю в числе других, произнес физорг, - десяточку пробежишь? Поинтересовавшись, что такое «десяточка», и узнав, что это десять километров, т.е. прогулка до первого капкана, батя утвердительно кивнул головой. Получив лыжи, почему-то с неподбитыми мехом задниками и две каких-то странных палки с кольцами на концах, батя призадумался. Ну палки он отставил сразу. Попробовал лыжи на ход, у них была страшная «отдача», но делать нечего, назвался груздем - полезай в кузов. Встал в одну шеренгу с отобранными кандидатами, после старта рванул. Бежал неплохо, поэтому пришел вторым. Зафиксировав время, физорг окинул его взглядом. - Молодец, даже не запыхался, чувствуется сибирское здоровье. А «пятнашку» потянешь? Прикинув, что размялся неплохо, батя жизнерадостно кивнул головой. И тут лицо физорга переменилось. - Палки где? - еще раз внимательно осмотрев батю, довольно темпераментно поинтересовался он. - Вон стоят! - кивнув на место, где он их оставил и поняв, что сделал что-то не так, понуро протянул отец. - Так ты без них десятку бежал? - раскрыл в удивленье рот физорг. - А их обязательно нужно с собой тащить? - еще надеясь, что все не так страшно, наивно поинтересовался батя. - Конечно, обязательно! - смотря на отца с возросшим интересом протянул без пяти минут старший лейтенант, - давай бери и на лыжню. Делать нечего, взяв палки, батя встал во вторую группу, готовящуюся покорить «пятнашку». Посмотрев как палками пользуются другие, он наивно хотел продублировать их движения. Старт был страшным, по крайней мере для отца. Дважды чуть не рухнув на лыжне и раз чуть не выбив палкой глаз бежавшему рядом курсанту, батя сразу отстал. Правда, ненадолго. Как только он скрылся за ближайшим перелеском и понял, что физорг его не видит, батя перехватил палки как носимое им всегда ружье и припустил. «Пятнашка» - дистанция более сложная, здесь уже нужна не столько сила, сколько выносливость и упорство, а этого бате было не занимать, не зря видимо с рюкзаком и полной амуницией по тайге сутками шастал. В общем к финишу он вышел первым, вот только взгляд физорга, встречающего его на финише с секундомером, ничего хорошего не предвещал. Да и было от чего, ведь в азарте гонок отец так и вышел к последней прямой, держа сложенные палки двумя руками, впереди себя. - Слушай, ты конечно молодец, но почему палками не пользуешься? - щелкнув секундомером, поинтересовался физорг. - Да не умею я, первый раз их здесь увидел! - оправдывался батя. На следующий день он бегал на двадцать километров и опять без палок. Посмотреть его забег пришло половина училища, ну т.е. все кто имел хоть какое-то отношение к лыжным соревнованиям. Показав неплохое время, батя услышал вердикт зам. начальника училища. - К соревнованиям не допускать! Сейчас мы ему разрешим без палок бегать, а завтра какой-нибудь … лыжные гонки на коньках выиграет! Палки батя освоил, получая спортивные разряды, а на третьем курсе, получив кандидата в мастера, не раз защищал честь училища в соревнованиях разных масштабов. Но до самого окончания учебы его постоянно мучила мысль - не засмеют ли его дома, когда он на охоту соберется с палками в руках.