Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Леонид Хлыновский
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Одессова работает в своей фирме коммерческим директором - руководителем отдела продаж. Недавно генеральный лишил её права подписи и делегировал его пенсионеру Виталию Г. Из-за того, что у неё слишком жизнерадостная позиция и акцент, все контрагенты считают, что их наебали.
Журналистика, эта "литература на бегу", требует от своих служителей быстроты, оперативности - первым оказаться на месте событий, первым отдать материал в печать... Редактор "Литературной газеты" Андрей Александрович Краевский спешил сдать в набор очередной номер и на свободное место поставил рецензию на оперу "Севильский цирюльник", которая шла осенью 1843 года в исполнении итальянской труппы. Представление ещё только должно было состояться вечером того же дня, но Краевский знал: три корифея, тенор Джованни Батиста Рубини, сопрано Полина Гарсиа-Виардо и баритон Антонио Тамбурини, осечек не дадут. Каждый раз, когда они выходили на сцену, овациям не было конца, публика забрасывала их цветами и подарками. Ещё бы! Впервые в сумрачном Петербурге прозвучало великолепное солнечное бельканто. На одном из представлений Гарсиа-Виардо вызывали на бис 15 (!) раз. Иван Тургенев, услышав её тогда, полюбил на всю жизнь. Краевский пробежал глазами рецензию: "превосходная техника... бархатный голос... слёзы восхищения... благодарная публика...", вроде бы всё в порядке, и отнёс наборщикам. А назавтра выяснилось, что Рубини простудился и отменил спектакль. То-то было радости у журналистской братии - их уважаемый коллега оскандалился. Какой конфуз!
ПРОПАЖА ВЕКА Жуткая история приключилась с ответственным секретарем Шахматной федерации СССР Юрием Зарубиным. В 1967 году во время международного турнира в Ленинграде умер шведский гроссмейстер Гидеон Шпильберг. В Москве на вокзал пришли сотрудники посольства с траурными повязками. Поезд прибыл по расписанию, но останков гроссмейстера, за которые головой отвечал Зарубин, не оказалось, они бесследно исчезли. Разразился такой международный скандал, что Зарубину впору было самому ложиться в гроб. Лишь через месяц ситуация разрядилась, так как выяснилось, что тело гроссмейстера увез в Стокгольм его сын.
Арбитражный федеральный судья рассматривала спор между несколькими хозяйствующими субъектами и большим количеством истцов. Тон общения судья задала неформальный, однако, когда у одного из истцов непроизвольно вырвалось "мил...", он тут же осёкся, поняв, что это чересчур. - Простите, - виновато обратился он к судье. - Вот моя милая, - указал он на жену, сидевшую рядом с ним. - А вы для меня миледи.
- Изольда Соломоновна, вас таки можно поздравить? Вы опять имеете гостей полную чашу. - Я кроме них ещё имею и гембель себе на голову. Таки они уедут вместе с той чашей, а гембель останется вместе с изжогой и гипертонией.
По наблюдениям российских подводников, плывущий белый медведь, преследуемый идущей в надводном положении субмариной, способен развивать скорость до 3,5 узлов в час.
Одесса. Заходит Евгений Гришковец в бар, выбирает сигару, а бармен ему говорит: - А чего вам эта не нравится? - Она пересушена. - А я вижу, вы специалист! Ну ничего, подождём неспециалиста и продадим ему...
- Говорят, Ашерзон стал богатым рантье? - Это верно. Одни говорят, что он хорошо зарабатывает на своих гешефтах и может кое-что себе позволить. А другие утверждают, что его жена кое-что себе позволяет и может на этом хорошо заработать.
На Рош-а-Шона, еврейский Новый год, и на Йом Кипур, день самого строго поста, по древнему обычаю в синагоге трубят в шофар, бараний рог. В маленьком еврейском местечке кантор в течение двадцати пяти лет выполнял эту почётную обязанность - трубить в шофар. Потом он стал стар и слаб, а поскольку выдувать из шофара громкие звуки совсем не легко, община наняла для этого молодого парня. Старому кантору стало так обидно, что он пошёл к судье и подал жалобу на общину. Судья-венгр вызвал главу общины и упрекнул его: - Господин Шварц, как вы могли так обидеть бедного старого кантора? Вы должны как-то возместить ему эту обиду! Собрался совет общины и принял компромиссное решение: на Рош-а-Шона будет трубить сильный молодой парень, а на Йом Кипур - старый кантор. Но тот опять побежал к судье: - Ваша честь, так не пойдёт. Ведь на Йом Кипур трубят один-единственный раз! - До чего вы всё-таки глупы, господин кантор! - рассердился судья. - Уж если шофар опять в ваших руках, трубите себе, сколько хотите!
Инна Банишевская вспоминает. Толик играл за "Нефтчи", в Азербайджане был очень популярен. Тогда "Волги" были лимитированные. Очередь. Какой-то академик в республиканском ЦК КПСС начал возмущаться: - Моя очередь! Почему даёте машину Банишевскому? Гейдар Алиев ответил: - Знаешь, из Банишевского мы можем сделать академика, а вот из академика Банишевского - нет. Он у нас один!
На торговле хамсой Циперович потерял последние гроши. Он бредёт с Привоза весь в слезах и на пересечении Ришельевской и Дерибасовской натыкается на распятие. При виде искажённого болью лица Христа Циперович сочувственно восклицает: - Ты тоже торговал хамсой?!
ВАЛЕРИЙ КУЗЬМИЧ НЕПОМНЯЩИЙ РАССКАЗЫВАЕТ... В 1982 году тренировал я ашхабадский "Колхозчи". После одного из матчей заплатили игрокам премиальные - по 60 рублей. Подходит ко мне недовольный футболист: - Почему так мало? Тофик перед матчем объявил, что сегодня "праздничные". Праздничные - это двойные. А Тофик - администратор команды. У меня глаза на лоб. Зову Тофика. - Это что за самодеятельность? - Хотелось ребят получше настроить, Валерий Кузьмич. - Тогда выдавай деньги, если уж обещал. - Где ж их взять-то? Игрок тоже напирает: - Мы и жён уже предупредили - как теперь выкручиваться? В Ашхабаде уже в то время были получастные забегаловки. Одну из них с кем-то на паях держал Тофик. Давай, говорю, зарабатывай там. Через неделю прибегает: - По 60 рублей не получается - но по 20 я каждому добавил.
Родители взяли восьмиклассника Вовочку с собой в Таиланд, на остров Пхукет. После возвращения спрашивают у него: - Время летит быстро, что ты хочешь делать после окончания школы? - Хочу собирать деньги за шезлонги и зонтики на Ката-бич.
Рабинович и его жена едут в экипаже по Приморскому бульвару в Одессе и смотрят, как молодёжь бросает друг в друга розами. Тут Рабинович наклоняется к жене и мечтательно шепчет ей на ушко: - Как бы мне хотелось, чтобы ты была розой... - Ах, Яша, ты сегодня такой галантный, - краснея, говорит она. - ... Ты даже представить себе не можешь, - продолжает Рабинович, - с каким удовольствием я бросил бы тебя подальше!
- Какой-то странный ты у меня получился, сынок: без сучка и задоринки, - грустно подумал папа Карло, отряхивая стружку с колен. - А мне так хотелось понянчить внучат...
