Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Алик
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
ЕЩЕ ОДНА ШАХМАТНАЯ ЗАРИСОВКА. В 1976 году приехал с сыном-фигуристом в славный город Северодонецк на первенство Украины. В местном Дворце спорта меня поразили шахматные столики - штук 60 было выставлено в фойе. Я удивился - афиши о фигурном катании, а все готово к шахматному турниру. Администратор Дворца меня поправил: не турниру, а сеансу одновременной игры. - С кем? Кто приехал? Может, я тоже сыграю - как никак, пусть плохонький, но - кандидат в мастера! - Можешь! Хоть на всех досках! - Но с кем? - Вечером приходи на фигуристов - узнаешь! Прихожу вечером - все столики выставлены в линию, но стульев подле них нет, шахматных часов - тоже... Зато на каждой клетке - рюмашка с коньяком. Врубился: сеанс одновременной игры давал гроссмейстер Зеленый Змий. Как проходил сеанс? Игрок объявлял, к примеру: - Делаю ход на Е2! - и опрокидывал в себя рюмашку с этой клетки, клал рупь в ящик для фигур, после чего соперник делал ответный ход, и т. д. Так можно было играть до упаду, после чего игроку засчитывалось поражение, горечь которого он мыкал в специальной подсобке Дворца - филиале местного вытрезвителя. Между столами прохаживались арбитры с могучими загривками, строго следя за соблюдением главного правила игры: не забыть после каждого хода положить деньги в столик. Забывчивость, а еще больше - попытка их вытащить,- карались настолько жестоко, что леденящие подробности - не для веселого сайта anekdot.ru. ... Возможно, таким оригинальным способом в городе велась пропаганда шахмат. Об эффективности ее судить не берусь. Впрочем, пьяные северодончане попадались на каждом шагу, шахматисты - облом. А может, именно в этом городе химиков нашла свое материальное воплощение мечта героя одной из песен шахматного цикла В. Высоцкого -
Эт история навеяна повествованием № 8 от 11.06.02 милой девушки-десятиклассницы о том, как Маяковский В. В. поздним вечером, зимой, в противной темноте, спас ее от нетрезвого мужика на совершенно безлюдной улице.
И меня Маяковский В. В. тоже спас. Но не поздним вечером, а ранним утром. И не зимой, а осенью. И не на совершенно безлюдной улице, а в людном главном коридоре вуза. И не от приставаний нетрезвого мужика, а от наезда трезвого в стеклышки пенсне заведующего кафедрой истории Партии, доктора исторических наук, профессора Морозова, члена Пензенского обкома КПСС. И был я не молодой и красивой десятиклассницей, а красивым и молодым студентом-первокурсником ПИСИ (не дядиной в маршрутке, а Пензенского Инженерно-Строительного Института). Но если бедная девушка просто получила ужасный пинок под зад (представляете, пардон, в какое чувствительное девичье место он пришелся? Бррр!), то я, не спаси меня Маяковский В. В., схлопотал бы пинок под зад в еще более чувствительное, юношеское место, бррррр! - да еще бы и вылетел из института... .... который дислоцировался на городской окраине по адресу Проезд Рогатка, 15. И эту самую Рогатку отделяло от городских кварталов море разливанное жирнейшей, непролазной грязи. И вот, добравшись до алма-матери и опоздывая на первую пару, я, лба не перекрестивши, уселся почистить брюки под стенку в конце главного коридора на рулон из свернутой со всего пола ковровой дорожки. И так увлекся, что с полминуты не замечал над собой громадную фигуру профессора с физиономией, налившейся кровью из всего почти двухметрового организма члена обкома. Наконец, он прорычал: - Ты где, сволочь, чистишься? Я оглянулся и с ужасом обнаружил на стенке над собой громадный портрет Основателя КПСС и Советского государства В. Ульянова, тогда больше известного под последним революционным псевдонимом – В. И. Ленин. Я изрядно струхнул, что профессор сейчас убьет меня и убьется сам. И вот тогда в оцепеневшем от ужаса сознании всплыли спасительные строки великого пролетарского поэта, и я, голосом Левитана, прочитал бессмертные строки Вадимира Владимировича: - Я себя под Лениным чищу, чтобы плыть в революцию дальше! Профессор не убился, а рассмеялся - как тот Уж (кстати, о птичках) в «Песне о Соколе» Буревестника Революции А. Пешкова, впоследствии отравленного Сталиным под последним революционным псевдонимом – М. Горький. И тут же отволок меня к себе на кафедру, где предоставил свободный, уже тогда – в конце 60-х, демократический выбор: или я вылетаю из комсомола и института, или остаюсь в комсомоле, но записываюсь абсолютно добровольно в студенческую лекторскую группу – для сева разумного, доброго, вечного в студенческих и рабочих общежитиях. Естесссно, я абсолютно добровольно выбрал второе... Так скромно началась моя нескромная карьера в «Обществе по распространению научных и политических знаний» (впоследствии, когда Общество распространило научные и политические знания, его переименовали в просто «Знание»). И за лет сорок я проделал славный путь от погонных лекций по путевкам районного отделения общества (с оплатой 5 р. за лекцию, но каждая четвертая – шефская) до публичных, по путевкам республиканского общества и лекторской группы ЦК КПУ (с оплатой 50 р. за лекцию, без каких бы то ни было гребанных шефских), а после ПЕРЕСТРОЙКИ СССР в СНГ – до выступлений в тылу бывшего врага с оплатой, составляющей уже предмет коммерческой тайны. И мне бы не хотелось выглядеть в глазах читателей неким циником, мол, деньги, деньги. Просто любой факт становится артефактом, когда выражен количественно. Проще говоря, если ты такой умный – покажи свои деньги. Как всеобщий эквивалент труда.
История вторая из серии, навеянной историей № 12 из «Всех» от 13.09.02 и начатой историей № 20 от 15.09.02 - о мудрой реакции советских людей на шумный официоз тупого пропагадистского аппарата родной партии. ... Еще в расцвет сталинского правления свободолюбивый советский народ (уже наученный Йосифвиссарионычем свободу любить) был страшно озабочен судьбой негров в Америке. И партийный пропагадистский аппарат во весь змеевик гнал пену в этом стратегическом направлении, посрамляя американский образ жизни. Так, чуть ли не главным героем хитового фильма «Цирк» с Любовью Орловой стал негритенок. Как известно, Сталин был лучшим другом советских физкультурников. Но, не в ущерб этой дружбе, в новые друзья ему вытащили из США негритянского певца Поля Робсона. Ну, неплохой бас. В СССР его сразу объявили выдающимся певцом современности, хотя в США таких певцов было столько, что, как говорят в нашем народе, их можно было выставить раком на каждой миле от Анкориджа (Аляска) до Майями (Флорида). Но в рамках мифа о жутком расизме в США чернокожему Робсону в СССР показали истинный интернационализм и учинили триумфальные выступления (правда, специально подготовленну для СССР еврейскую песню, к его большому изумлению, исполнять запретили). Как отреагировал, несмотря на забитость, мудрый советский народ? Правильно, невинным вопросом: «У какой певчей птички черные яйца? » Ответ, естессно: «У Поля Робсона». А за рассказ этого анекдота тогда можно было схлопотать не меньше 10 лет лагерей. Да и то, при смягчающих вину обстоятельствах, как-то: добровольная явка с повинной.
История третья. Уже сильно послевоенная, но опять же, шумиха с членом политбюро американской компартии, почившей в бозе тотчас после прекращения советской оплаты. А этим самым членом была приснопамятная негритянка Анжела Девис, угодившая под американский суд по уголовному делу. На шумиху в защиту Анжелы от американского империализма народ отреагировал:
«Петька: - Васильываныч, Анжелу Девис привели! - К стенке, суку! Петька (на легендарное ухо героическому комдиву, дескать, наша, американская коммунарша..). Васильываныч: - К стенке ПОЛОЖИТЕ! Я люблю спать с краю. »
... Впоследствии порвавшая с ленинизмом марксизма Анжела преподавала в Стенфордском университете, о чем поведал мне весьма пожилой, уважаемый бывший full профессор этого университета, сохранивший совершнно ясный ум и чувство юмора. Однако втолковывание ему анекдота заняло у меня пару часов - он задал несколько десятков вопросов, но в конце концов так и не врубился, что же смешного? А в действиях Петьки и Васильиваныча усмотрел элементы сексуального домогательства.
Алик, историк-любитель, проживающий по адресу kimryg.narod.ru
Тут на сайте появилась тревожная ссылка на статью о тотальном вымирании блондинок - до 2200 года они исчезнут. Хотя пару столетий времени еще есть, на наш век хватит, но все равно расстроился: мамонты вымерли... птеродактили... коммунисты... А вот теперь и блондинки! Но все же взял себя в руки, чтобы хоть одну запечатлеть в своей истории, и-таки вспомнил прекрасную блондинку – комсомолку, спортсменку, красавицу. Студентку потока, которому читал «Математическое моделирование». Курс не такой уж и сложный, но почему-то крайне недоступный светловолосым барышням. На лекциях она была очень приметна, но на экзамене я ее едва узнал: комсомолкой и спортсменкой, вероятно, осталась. Но вот красавицей... Когда она возложила на мой стол зачетку и потянулась дрожащей рукой за билетом, меня просто поразило безбровое лицо с серой кожей и тоскливыми тусклыми глазами на выкате – как у Крупской в 31 году, когда Сталин пригрозил подыскать Ленину другую вдову. Я же, перепуганный видом бывшей красавицы, спросил: - Что с вами, не заболели? - Нет, в порядке. - Почему же, извините, так ужасно выглядите? - Когда иду сдавать экзамены - никакой косметики! - ??? - А я на экзаменах всегда плачу. Тут уж я сам чуть не расплакался, влепил ей «государственную» и отправил с Богом, чтобы не доводить дело до плача – не люблю слез. Но она все равно разрыдалась. ... Вот так боксер, одержавший очень быструю победу, потом минут десять колотит мешок – разряжается. ... А наша блондинка, за 5 лет учебы в строительном институте проплакав на экзаменах раз пятьдесят, со слезами стала инженером-строителем. Правда, скорее всего таким, от которого потом плакало строительство да падали дома при землетрясении уже в 0,01 балла по шкале Рихтера.
Только названия статей, напечатанных в связи с войной в Ираке в американском еженедельнике "Русский базар", № 14 за 2003 год (362): на стр. 23 - "На поле боя - женщины", на стр. 30 - "Животные на войне". Политкорректность на марше!
Зачем ты чувства растревожил? Зачем ты обнажил скелет? Зачем сказал ему, что я моложе Его на 39 лет? Я в старости сумела полюбить. Ах, некому тебя побить. Любовь нечаянно уходит -
Он, взяв меня, как пешку На проходе, Спокойно укатил на пароходе.
**** Прости... Прощай... Постой. Не уходи так сразу Прошу душой простой Любимая зараза.
И ждать совсем уже нет мочи, Когда вернешься ты из Сочи.
И мой галдеж Про ту беду - Ты писем ждешь - Я денег жду. ... Но ты молчишь... Я тоже стихну. А на анализе мочи, Поверь, сдержался - И не пикнул.
Ныне, о Муза, пропой не героям Руна, а простому Степану. Пьян в дребодан, но супружеский долг исполнил назло дребодану. Весь водрузясь на жену, вхрясь погрузился в нирвану. Быстрой нирвана была. И досталася только Степану. Сделавши дело, муж с храпом ввалился в благие объятья Морфея. Долгой ночью из-под него лезла жена, матеряся и страстно потея.
Голосующую на шоссе молодицу подбирает пожилой дядька з вусамы в раздолбанном «Москвиче-412». Сколько-то проехали, и дядько: - А шо ж ты менi заплатыш? - Ой, дядьку, нэма й чым платыть, наторгувала на ринку кiлька бурякiв та мiшочок картопельки. - Э, нi, так дело не пойдет, холявы тобi нэ будэ. И сворачивает на проселок, углубляется в темный лес. Там он останавливается на поляне. Вынимает из багажника и расстилает здоровую рогожину, после чего приказывает пассажирке: - А ну выходь, сучко! Та взмолилась: - Та шо вы, дядьку, й не соромно, стара людына, а в мэнэ чоловiк, й дiточок двое... - Чхав я на твого чоловiка та дiточок! А в мэнэ 40 кролiв! Рвы траву!
Навеяно историями в «Остальных» - № 12 от 16.10.03 года (про преподавателя Копейкина) и № 25 от 27б11.03 года (про пьяного гопника Благодетелева, задержанного сержантами Нехорошевым и Собакиным).
Вместо эпиграфа - дореволюционное объявление на нижегородской бане: «За помывку: ПЯТАК - с рыла, ГРИВЕННИК - с носу, ПЯТИАЛТЫННЫЙ - с Личности»
Жил у нас во дворе одинокий старичок-инвалид. И попал он в больницу. Соседи по очереди его проведывали. Подошло и мое время. Фамилия лечащего врача, ассистента профессора оказалась КОПЕЙКИН. А его шефа, профессора - АЛТЫНОВ (алтын = 3 копейки). На кабинете зав. отделением прочитал - профессор ПЯТАК. Заместителем главврача оказался товарищ ГРИВМАН (тогда еще гривен не было и в помине, потому фамилию воспринял как производное от «гривенника» - 10 копеек). Уже с трепетом узнавал фамилию главврача, подозревая чего-то вроде ПОЛТИННИКА. Увы, я ошибся: он оказался, как говорят, бери выше,- РУБЛЕВЫМ! Преисполненный уже острого любопытства, вызнал фамилию заведующего районным отделом здравоохранения. И что вы думаете? Прааально: ЧЕРВОНЕНКО!! Зав городским отделом здравоохранения оказался СТОЛЬНИКОВЫМ!!! А вот замминистра - увы, ЗЕЛЕНЦОВ... Ну, думаю, жаль - вот и прервалась денежная медицинская прогрессия нашего бесплатного здравохра... И лишь много лет спустя до меня дошло - не прервалась, а наоборот - вышла в валютный коридор. И теперь ломаю голову, какую же фамилию мог носить лично товарищ министр? Хотя не сомневаюсь - чего-то еще подороже. Поскольку, думаю, вряд ли был нарушен на самом верху иерархии денежный принцип подбора и расстановки кадров в бесплатном советском здравохре. ... И попрошу не обвинять, вроде я над ним насмехаюсь - щас и такого нет!
Во время отпуска в Леселидзе мы поселились в доме, который надежно охранял Чарли, кавказская овчарка. Пес весьма крутой и необузданный. Моя семилетняя племянница, будущая звезда современного концептуализма, уже тогда блеснула хозяйке Дика литературной эрудицией:
В разгар кооперативного движения, в итоге неких бартерных игр агонии социализма нам выпал выигрыш в виде месячного отдыха в обалденной четырехкомнатной вилле (по советским понятиям-1989): кухня, веранда, ватерклозет с импортной сантехникой. Вилла располагалась в тихой дубраве, в просторной номенклатурной части базы отдыха одного крупного киевского производственного объединения NNN, на берегу славной речки Рось - притока Днепра. Виллу построили специально для приема Высоких Гостей, а также личных или бартерных целей начальства. Неподалеку располагались коттеджи для номенклатуры районного пошиба. Они так и назывались – «Райком-1», «Райком-2»,.. «Райком-6». Эти коттеджи были сильно попроще виллы, но куда круче любого из полусотни фанерных домиков, густо натыканных на «народной» территории базы отдыха NNN. В коттеджах было все для полноценной расслабухи партайгеноссе. Кроме, увы, ватерклозета, из-за чего Товарищам приходилось сталкиваться с простым народом в общем для всей базы многоочковом туалете отечественного типа «Сортир». Это – предыстория.
А вот и сама история, где так уж получилось - дорога Товарищей в туалет пролегала мимо нашей виллы. Королевскому пуделю Атосу II-му их партийные прогулки пешком по вверенной ему территории не понравились. Он никого не пропускал, громко облаивая и недвусмысленно обнажая дюймовые клыки, чем ставил Товарищей перед высоким нравственным выбором – приличия или штаны. Мне пришлось, чтобы никто не обосрался, переставить таблички-указатели "Туалет" в обход нашей территории – вплоть до выхода на финишную прямую к сортиру. Однако до полной трассировки нехватило одного указателя, потому вместо него я «одолжил» в клубе и прикрепил к разграбленному пожарному щиту плакат с Основателем Коммунистической партии и социалистического государства В. И. Ульяновым в полный рост. И с этого плаката эдак лукаво улыбающийся Ильич с красным бантом встречал своих засранцев знаменитой ленинской революционной фразой:
Уважаемый Илья! У Вас в целом прекрасный сайт, поздравляю! По-моему мнению, слоган не совсем удачен - слишком у многих нехватает чувства юмора, чтобы оценить Вашу самоиронию. Мне очень нравятся и Ваши истории на "Анекдотах из России" - юмором, разнообразием. А ругань в Ваш адрес в КиО - это тоже признание, у тамошних мосек чем больше слон - тем громче и злобней лай. Достал и прочитал Вашего "Пуделя". Теперь это моя настольная книга. С громадным уважением, Виктор
И кто нибудь верит, что это не он САМ СЕБЕ написал? Ненавижу блядину! Россиянин
В Мечети Парижской Богоматери состоялось торжественное аллахослужение в честь новоявленной мусульманки Карлы Дель Понте, заморившей Милошевича. Теперь после смерти благоверной Карлы, в раю ее ублажат 72 пылких, заждавшихся девственника.