Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Вик
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
ДРУГИЕ. Я был студентом 5 курса, когда познакомился со своей будущей женой. Наше знакомство случилось на тренировках по спортивным бальным танцам. Аня была подругой моей партнерши и пришла посмотреть, как мы тренируемся. Она наблюдала за нами в щель приоткрытой двери зала, и я выпендривался, как мог). Заглянув в ее синие глаза, я понял, что пропал. Пропал навсегда. Отношения развивались стремительно, мы виделись ежедневно. Если я не видел ее хотя бы сутки, тело гудело как улей, все валилось из рук, медленно, но верно накрывала паника. И я мчался к автомату звонить, звонить, звонить… Вскоре Анита познакомила меня со своими родителями. Чудесные, дружные и радушные люди приняли меня сразу, весело рассказывая историю своей семьи, показывая фотографии маленькой дочери и ее старшего брата. Интересная пара. Он – темноволосый, коренастый, серьезный, с испытующим взглядом исподлобья, она – жизнерадостная хохотушка, настоящая блондинка с синими-синими глазами (в точности как у Аниты). Незаметно для себя я стал бывать у них дома каждые выходные, засиживаясь на кухне за чашкой чая. В тот день я тоже сидел у них на кухне, когда позвонил в дверь сосед. Одновременно с дверным звонком над проемом зажглась дополнительная лампочка. Сосед попросил сигарет и свалил. - Слушай, а зачем у вас зажигается лампа во время звонка? Так же делают в домах глухих, – спросил я и по-идиотски заржал. Аня в это время как раз доставала печенье из духовки, спиной ко мне. Повернувшись, она лучезарно улыбнулась: - Так они у меня глухие. Я уронил вилку. - Как? Совсем?? Оба??? - Да. Я лихорадочно стал вспоминать все эпизоды наших встреч, начиная с момента знакомства. Ничего. НИЧЕГО не могло даже навести меня на мысль, что с ними что-то не так!!! Я был в шоке... У каждого из них была своя грустная история. Мои будущие тесть и теща родились абсолютно здоровыми людьми. Они потеряли слух в 14 и в 15 лет. Тестя в 14 лет избила дворовая шпана. Отморозки били ногами в голову, долго, прицельно, прямыми ударами. «Травмы, не совместимые с жизнью» - говорил хирург. Но парень выкарабкался. Однако слух восстановить не удалось, тонкий аппарат был разнесен в пыль. Теща в 15 лет перенесла двухсторонний отит, который не был своевременно диагностирован и пролечен. Она не любит вспоминать тот день. Но как-то однажды рассказала мне: «Я открыла глаза и было так непривычно тихо. Ни пения птиц, ни лая собак, ни звука шагов. Словно накрыта подушкой…». Понимание того, что это теперь навсегда приходило долго и тяжело. Я стал смотреть на них иначе. Я вдруг осознал, что они знают ответ еще до того, как я заканчивал объяснения. Они читают по лицам. Их не обмануть. Они любили друг друга трогательной беззаветной любовью. Каждый из них был высококлассным профессионалом в своей области. Они вырастили двоих здоровых детей, с идеальной дикцией (попробуй научить малыша говорить, если не слышишь!). В тот мрачный день, в больнице, у меня на руках умерла моя мама. Я должен был заехать к теще, помочь забрать какие-то вещи. Теща всегда спрашивала: «Как мама?». Поднимаясь в лифте, я надел беззаботную маску, резко выдохнул воздух и позвонил в дверь. Теща открыла дверь и вдруг замахала руками, словно пытаясь стереть изображение моего лица. Ей уже не надо было спрашивать «Как мама?». Трындец… От них ничего не скроешь… Я как-то спросил у Ани: - Слушай, а твои родители ругаются когда-нибудь? - Нууу.. бывает. - И как? - Тапками кидаются)). Спускаясь в метро на эскалаторе, я иногда встречаю людей, которые разговаривают жестами. И я всегда улыбаюсь, вспоминая тестя с тещей – уникальных людей, научивших меня многому.
Дело было году в 91-92м. Мы (Украина) только-только отсоединились от Нерушимого, созвали свой первый незалэжный парламент. Живу я в Киеве, на Печерске, рядом - цэковские дома, откуда часть жильцов попала прямиком в Верховну Раду (т.е. парламент), а часть прочих депутатов ВР в этих же домах получила квартиры отселенных старичков и впавших в немилость политических предшественников (a la guerre comme a la guerre!) Так вот, в стране кризис, бардак - ну, все помнят. Денег уже нет, товаров еще нет. Переходный, словом, период. Место действия - Печерский универсам. В этом магазине огромный зал такой, и в те славные времена бытовала еще система продажи "без продавца" - продукты с полок набираются в корзину, и затем пробиваются в кассе. Вот стою я в такой очереди, впереди - человечек с депутатским значком на лацкане, за мной - женщина лет 40-ка, из "рядовых". Нардеп, недовольный, что приходится стоять в очереди (быдло!), ворчит (так, что всем слышно): - Вот, блин, довели до ручки страну! Ни черта нет - хлеб по одной булке в руки отпускают! Надо бы нам принять закон, чтоб бабы молоко свое сдавали! Женщина (та, что за мной - спокойно так): - Ну, тогда НАМ придется издать закон, чтобы мужики сдавали яйца. Под дружный хохот очереди побагровевший нардеп шустро свалил, а корзинка его с провизией так и осталась у кассы...
- Папа, купи кота? - Через два года. - Почему? - Ты подрастешь и сможешь сама его кормить и убирать за ним. Два года пролетели незаметно. И ребенок ничего не забыл. «Опиши, каким должен быть кот?», - спросил я, рассчитывая на четкое ТЗ. «Серенький, полосатенький, маленький, усатенький». Нууу, таких пруд пруди, и мы поехали на Птичий рынок. Миновав бесконечные ряды с попугаями, рыбками и хомяками, мы добрались наконец до прилавков с котейками. «Ох-ты ж!» - я и не знал, насколько разнообразен мир семейства кошачьих. Здесь были бенгальские, сиамские, британские, абиссинские, персидские, сибирские, бобтейлы, сфинксы, шотландские вислоухие, русские голубые. Были и бесплатные мурзики с табличкой «Отдам в хорошие руки». Продавцы наперебой расхваливали своих питомцев, рассказывая о бесспорных преимуществах своей породы и о волшебной жизни с котом вообще. Я залип возле клетки с американской короткошерстной. Недешевы, но хороши. Контрастные черные полосы с геометрическим крупным рисунком на плюшевом сером мехе, большие глаза, полосатые широкие лапки… Краем глаза я отслеживал перемещение дочери по рынку и заметил, что она перестала переходить от клетки к клетке. Она стояла возле вольера с тремя светло-дымчатыми 2-месячными котятами. «Вот этот!» - уверенным пальчиком ребенок показал на одного из трех. «Почему именно этот? Они ж одинаковые!». Нееет, разные. Один все время норовил прилечь и поспать. Второй бесконечно пищал. А третий постоянно приставал к своим собратьям, толкаясь, прыгая, кусая их за уши, валил их на спину и обхватывал лапами. «Британец. Окрас – шиншилла. Изумительные ребята. Мех тонкий шелковый, глаза зеленые. Вырастут необыкновенной красоты создания. Есть паспорт. Чем кормить, как ухаживать - все расскажу!» - нахваливал котопродавец. Я скосил глаза на ценник: «Ващще даром, полукровки, наверное))». Но дочь уже держалась обеими руками за клетку. «Ок. Берем. Вон того, который все время дерется». Мы положили своего башибузука в домик-лежанку. И он вдруг тут же свернулся калачиком и мирно заснул. Словно все самое страшное осталось для него позади. Дочь зарылась лицом в этот меховой клубок, улыбалась сквозь слезы и шептала: «Мы едем домой, домой». У него была масса прозвищ: Крошка Енот, Рики-Тики-Тави, Мастер Шифу, Киссинджер, Бэмби, Енот-потаскун, Сцука котовская… Он дважды выигрывал титул «Лучшая кошка города» на выставках. Он стал членом семьи, озорной , веселый, умный и заботливый. Он грыз телефонные зарядки и резинки для волос, тырил деньги, ныкал шурупы, воровал носки, таскал тапки, обожал розовые елочные игрушки и плавал в ванне. «Шо, опять???» - голосом волка спрашивал я, когда жена приносила обгрызанный провод). Бодрое утро, это когда, сонно спуская ногу с кровати, пяткой входишь в лужицу блевотины – «Ах ты ж….Где этот драный опоссум???» . И как я раньше жил без этого? Замшевый нос, усы из лески, зеленые глаза с вертикальным зрачком, черные подушечки на лапах, глухое мурчание, пятнистое пузо и полосатый хвост. Он встречает с работы, что-то бурно рассказывает, бодается меховым лбом, он рад мне. Всегда. Через месяц ему стукнет 17 лет. Согласно паспорту, где стоит его дата рождения. А он все так же прыгает по стенам, дрифтует по ламинату и тырит носки. Живи долго, минилев!
Моя учительница музыки, Инесса Александровна, была удивительной женщиной. Насмешливые искорки в глазах, целый рюкзак шуток-прибауток, взрывная смесь терпения и горячности – она вошла в мою жизнь, словно опрокинув цветные краски. Меня, шестилетнего пацана, отец привел в класс, эффектно бросил пару шуток, дал рекомендации относительно любимых произведений и умчал на работу. А я замер на пороге… Ее темные, шелковые волосы до плеч, яркая помада, пунцовые ногти, туфли на высоченной шпильке, золотые часики на руке с ажурной крышечкой сразили меня наповал… В моем убогом дворе не было таких женщин. Моя мама никогда не пользовалась косметикой, дома не было ни кремов, ни духов, ни помад, ни маникюрного лака. И мне захотелось остаться в этом волшебном мире. Я завороженно слушал, как Инесса Александровна играла. Сильные руки, быстрые пальцы, мощные аккорды – несчастная «Лирика» начинала раскачиваться во время ее игры. Когда мы разбирали новые произведения, Инесса Александровна подсаживалась ко мне, пододвигая стул и мерно ногтем отстукивала ритм. Проставляя номера пальцев на нотах, она мягко наваливалась на меня плечом, и я испытывал странное волнение от близости чужого человека, слыша ее дыхание и терпкий аромат духов. Она была ровесницей моих родителей и казалась мне очень старой. И невыносимо прекрасной. Я одновременно боялся и обожал ее.
Мне было стыдно рассказывать ей о том, что творилось у меня дома. Но каким-то шестым чувством она понимала, что играть дома сложно. Пьяный батя с топором, орущие младшие сестры, вечные потасовки с братом оставляли лишь небольшой временной интервал для занятий.
- Приходи заниматься сюда, в школу. У тебя осталось два свободных дня в неделе, - предложила Инесса Александровна.
И вопрос был решен. Сразу после школы, не заходя домой, я садился в автобус и ехал на другой конец города - в музыкалку. Инесса оставляла своего ученика и шла со мной по школе, ища свободное помещение. Она запирала меня в классе, оставив два бутерброда с вкуснейшим сервелатом и коробок спичек на левой стороне клавиатуры. «Перекладывай по одной спичке с левой стороны на правую каждый раз, как полностью сыграешь произведение. Пока коробок не закончится. Тогда будем считать, что отработал». Произведений в программе было пять. Домой идти я не хотел. И играл до посинения. В прямом смысле. Огромные старые окна продувались насквозь, батареи почти не грели, в классах было холодно. Периодически вставая, чтоб размяться, поприседав и побегав, я садился на собственные пальцы, пытаясь отогреть их. И вновь перекладывал спички…
Прошло много лет. Когда в 20 лет съехал от родителей, то через полтора месяца вдруг ощутил нестерпимую тоску – я должен ДОЛЖЕН забрать свой инструмент, мою огромную черную «Родину». Оказывается, когда мне было плохо – я играл. И когда хорошо – играл тоже. Теперь же какая-то часть меня оказалась просто парализованной. Я тогда жил в комнате 3 на 3. Из мебели - кушетка, да узкий шкаф. Похрен, я поехал и забрал его! Холостяцкая жизнь, дом полон гостей, моих приятелей, друзей брата, бурные вечеринки, пьянки, свидания. Но если кто-нибудь из гостей ставил бокал на крышку пианино – где-то в глубине меня зажигалась красная лампочка – этого человека я больше не приглашал.
С тех пор я много раз переезжал. И мое пианино - всегда со мной. Я не брошу эти 300 кг боли и счастья. Семь октав грусти и наслаждения. Иногда, при очередном переезде, я оставлял почти всю свою мебель на прежнем месте - диваны, кресла, столы, кухонные гарнитуры. Но моя «Родина» поедет со мной. И если б каждый раз я брал десятку, когда кто-то мне советовал сменить акустический инструмент на более компактную электронику, я бы уже купил самолет. Однажды я все-таки поддался, решился и притащил домой синтезатор-самоиграйку. 450 режимов звука – от флейт, клавесина и скрипок до хорового пения, возможность записи, встроенные варианты ударных, полная имитация игры на механическом инструменте. Уже через два месяца я наигрался и подарил это «чудо» друзьям.
Видимо, Инесса Александровна вместе с нотами заложила что-то еще в мою детскую душу. А я тем временем перекрасил старенькое фортепиано в цвет кофе со сливками и прикрутил к нему витые золоченые подсвечники. И теперь я играю при свечах!
Из аэропорта их привезли на двух машинах. Восемь человек рейсом «Токио - Москва» прибыли для реализации давней мечты. Худощавые, небольшого роста, в дорогих костюмах, с одинаковыми дипломатами, в идеально чистых ботинках. Там, где грязь либо засохла, либо замерзла – до блеска начищенная обувь смотрелась особенно нереально. «Макото Миядзаки» - протянул мне руку старший из них, слегка наклонившись вперед. Не слишком низко, но так, чтоб была видна макушка – вспомнил я уроки японских поклонов. Каюсь, сначала я их не различал – черноволосые, узкоглазые, миниатюрные, без возраста. Они ждали медведей, балалаек, снега до пояса и держали в голове единственную формулу: «Русский = раздолбай». Однако упрямые расчеты показывали, что открытие собственного производства в России сократит их расходы на поставку. График запуска был расписан по дням. Японцы сняли ангар для производства, завезли оборудование, наняли персонал через кадровое агентство и пригласили команду бизнес-тренеров с головного предприятия. Их главным условием было отсутствие русских в управленческом аппарате. Высокое качество и безупречную репутацию мог обеспечить только японец. Макото петрушил персонал с первого дня. Утренние построения, разнос бригадиров, депремирование сервис-инженеров, увольнения за опоздание. Упаковщики и операторы должны быть на рабочем месте за 15 минут до начала рабочего дня. Русский зам, выполняя поручения, научился бегать. В свои 60. Были и интересные особенности японского менеджмента. Нельзя смотреть в глаза, нельзя держать руки в карманах, нельзя отвечать на вопросы (они риторические). Людей с лишним весом на работу не брали. «Толстый – значит ленивый!» - Макото был непоколебим. Он отслеживал чистоту, систему и точность на всех направлениях. Начались показательные карательные операции. Макото был убежден в том, что русский сносно работает, только когда до смерти напуган. Дух персонала начал неуклонно падать, производительность - снижаться. В раздевалках росло возмущение. Первый звонок прозвенел, когда всех лишили планового отпуска. Тихий саботаж. Как же иначе. Русские инженеры аккуратно вывели из строя оборудование и весь день делали вид, что пытаются исправить поломку. Месячный план пошел псу под хвост. Я знал, кто это сделал. Не сдал, однако сам навалял от души. Ситуация складывалась патовая. Японцы понимали, что уже не управляют процессом, и русский персонал их не слушается. Я понимал, что сейчас начнутся массовые увольнения. Надо начинать переговоры. Я стоял в его просторном кабинете и терпеливо ждал, пока он проорется. Макото мешал японский язык с английским, добавлял русский мат и периодически переходил на визг – пейзажная смесь… Отрывками я понимал, что Россия – болото, русские - необучаемые дикари, а у меня кисель вместо мозгов. Наконец он выдохся и плюхнулся в огромное черное кожаное кресло. «Говори!!!» - его темные в узких прорезях глаза уставились на меня в ожидании. И мы начали делить сферы влияния… «Если параметры производства снизятся хоть на четверть процента, я тебя уволю!» - крикнул он, когда я уже выходил из кабинета. А через пару дней из головной конторы мне позвонил экономист (давний друг по деловой переписке) и предупредил: «Под тебя копают. Подняли диплом, проверяют специализацию факультета, названивают бывшим работодателям. Для японцев несоответствие специализации диплома и занимаемой должности– это основание для увольнения. Держись». Вот сцуки узкоглазые – отчего-то разозлился я. Тогда я еще не знал, что всего через месяц Миядзаки-сан будет хвастаться перед очередной японской делегацией, что на него работает специалист, который раньше проектировал русские самолеты. Тем временем ситуация стабилизировалась, и наши показатели плавно и неуклонно поползли вверх. Я был посредником между русской и японской сторонами. Наши добровольно указывали сомнительные блоки, и мы их списывали на тестирование, экономя на случайных выборках для теста и блокируя возможность попадания брака клиенту. Мои упаковщицы стали улыбаться, а сервис-инженеры перестали заливать стресс кофе. Мы стали сближаться с Макото. С противоположных полюсов мы шли навстречу друг другу. Он становился мягче, я - жестче. На деле Макото Миядзаки оказался невероятно щедрым, мудрым, эрудированным и интересным человеком. Он учил нас рисовать и расшифровывать иероглифы, рассказывал о четырех алфавитах в японском языке, заказывал неведомых рыб из Японии, показывал, как правильно готовить и есть креветки, учил особой гимнастике. Он ел репчатый лук как яблоко, приговаривая «Осень похош на наш имбир!». Обожал борщ и оливье. Он двадцать лет прожил в России, его три сына выросли без него, Макото летал в Японию всего дважды в год - на новогодние праздники и две недели в июле. Ему было 63, когда его руководство наконец предложило вернуться на родину и продолжить работать на местном предприятии, или уйти на пенсию. Он отказался. Он сказал, что больше не может работать с японцами. Он будет работать с русскими.
По канадскому ТВ показывают новую рекламу электронного теста на беременность. Радостный диктор вещает: "это самый навороченный цифровой прибор, на который можно нассать!"
БРАТ.
Его забрали в армию, когда я учился в 10-м классе. Отгремели проводы, и Тимоха поехал служить под Курск в инженерных войсках. Он писал бодрые письма. Мы ждали его дома, считая дни. Кровать опустела, и мне не хватало его шуток…
Пригревало солнышко, впереди маячили каникулы, и я шел после школы домой в приподнятом настроении.
Открыв дверь, я понял сразу - «Что-то не так». Мама на кухне жарила котлеты, ее плечи беззвучно вздрагивали, на столе лежал вскрытый конверт. Мама никогда не плакала. Предчувствие катастрофы сжало сердце: «Мааам?». Она лишь, молча, указала на конверт.
Это было письмо от Тимохи. В письме он буднично сообщал, что его из курской части командируют в Термез (город в Таджикистане на границе с Афганистаном). Там – 3 месяца в учебке, затем - в Афганистан.
В Душанбе жила мамина подруга по университету – тетя Алина. Она частенько бывала у нас в гостях. Мы созвонились с ней, и она вызвалась съездить в Термез, повидаться с Тимохой. В часть ее не пустили. Но разрешили поговорить через забор. Тимоха глотал слезы и счастливо улыбался – впервые за много дней он видел родное лицо из другой, мирной, привычной жизни. Тетя Алина совала ему через прутья решетки изюм, курагу и грецкие орехи, приговаривая: «Тима, на трех изюминках можно прожить целый день!»
Распределительный пункт в Термезе был жутким местом. Очередь призывников сортировали по специализации и городам. В туалете за умеренную сумму какие-то личности предлагали выпить полстакана мочи желтушника. Переболевший гепатитом автоматически переставал быть годен к службе. Были и те, кто пытался наносить себе увечья прямо перед кабинетом военкома. Тимоха попал в саперную роту, и первой точкой его дальнейшей службы стал Кандагар.
Впоследствии один знакомый сотрудник военкомата рассказал о негласном правиле забирать призывников из многодетных семей. Мол, если что – не единственный ребенок , у матери есть «запасные дети». Циничная логика имела некое основание…
Брат неожиданно быстро освоился, привык к постоянной жаре, обезвреживал минные поля, распознавал типы мин и способы минирования, сам закладывал мины. Он наладил отношения с местными, выучил их диалект, обменивал и покупал вещи. За годы службы он постепенно потерял всех друзей, сам оставаясь неуязвимым для мин и пуль. Он стал считать себя проклятым и начал верить в Аллаха.
Тимоха вернулся через два года. Без единой царапины, ни одного ранения, потеряв 15 кг веса, загоревший как араб, в полевой форме – он появился на пороге дома, словно призрак с того света.
Он был жив снаружи. Но мертв внутри. И мы учились жить по-новому. Никогда не подходить сзади, всегда быть в зоне видимости, и никаких резких звуков. Оказывается, щелчок выключателя похож на звук взведения курка. Это было непросто, в доме бегали младшие дети…
Тимоха продолжать воевать по ночам. Во сне он пробирался по афганским горам с ножом в руках, чтоб убрать моджахеда без стрельбы. Я стал реально бояться, этим моджахедом мог стать я.
Он напивался каждый вечер и обязательно затевал драку. Друзья оттаскивали его, но Тимоха провоцировал, нарывался и приставал ко всем – к прохожим, соседям, посетителям бара. Из добродушного увальня он превратился в злобного хищника, жаждавшего крови. Однажды он вернулся домой с чьим-то ножом в бедре. Он плакал пьяными слезами, рассказывая, как однажды избитый старик в арбе привез к воротам части три обезглавленных трупа. Это были пацаны из их взвода. Бойцы, рассвирепев, прыгнули в БТРы и сравняли с песком кишлак с мирными жителями…
Союз Ветеранов Афганистана тогда предоставлял воинам-интернационалистам определенные льготы для трудоустройства, обучения и решения квартирного вопроса. Брат использовал возможность и поступил в МГИМО. За его плечами была спецшкола с английским уклоном и свободный арабский за два года в Афгане. Он поступил на факультет арабских языков и начал исписывать тетрадки арабской вязью справа налево, с конца тетради.
Чуть позже Тимоха устроился ночным администратором в Интурист. Свободное знание языков открывало многие двери. Гостиничный бизнес имел немало теневых возможностей заработка. Чаевые, комиссионные проституток, концертно-гастрольные… Брат получил возможность жить на широкую ногу. Но он все еще пробирался к духам с калашом по каменистым пустыням Афганистана. И глубоко презирал гостиничную публику. Тимоха снял квартиру, и к нему переехала жить одна из его девушек, пытаясь вернуть его к мирной жизни.
Я готовился к сессии, когда мне позвонил Колян, лучший друг детства Тимохи:
- Городская больница, 10 этаж, хирургия, палата 1023. Тимоха выстрелил себе в голову из травмата.
Врачи не любят самоубийц. Ежедневно вытаскивая людей с того света, они не хотят понимать тех, кто добровольно решил подвести черту.
Через неделю Тимоху выписали, живого, здорового и улыбающегося. Через пару дней он позвонил маме и рассказал, что теперь его жизнь кардинально изменится. Он будет счастлив , несмотря ни на что, и она может больше за него не волноваться. В тот же вечер мой брат повесился. Чувство вины – вещь смертельная. И мама ушла вслед за братом в том же году…
Войска из Афганистана вывели всего через два месяца после возвращения брата домой. Война шла 10 лет. «Афганский синдром» - 80% семей ветеранов распалось, половина погибла от последствий алкоголя и наркотиков (больше, чем на поле боя), треть сели в тюрьмы, погибших от суицида даже не считали – это происходило примерно через год после возвращения. Страна ничего не знала о реабилитации, психотерапии, посттравматическом синдроме.
К чему я это?
Что мы будем делать, когда люди начнут возвращаться с войны…
Восемь лет назад возвращались мы со моей нынешней супругой из Харькова в Донецк. Антураж: декабрь, мороз, 00:30 на часах, взятый с боем плацдарм в общем вагоне. Едем, дремлем. Я - сидя, моя половина - лежа калачиком рядом. Все пассажиры измучены позиционными сражениями при посадке. Соответственно - относительная тишина. В 5 утра подсаживается в вагон компания шахтеров - подъехать пару остановок до шахты. Тишина взрывается бодрым матом шахтерских разговоров. Двое сидят рядом, через проход, на боковых сидениях и громко беседуют "за жизнь", изрядно досаждая барабанным перепонкам окружающих страдальцев. "Можно потише, па-ажжалста!!" оччень сурово говорю я, ошизев от тяжелого дня, холодного вечера и бессонной ночи. Один поворачивается ко мне и смотрит, пытаясь поймать скользкий смысл этих слов. Но вижу по глазам, что нет общего языка, я его, м-м-м, потерял при посадке, наверное, этот общий с шахтерами язык. А может, у меня его никогда и не было .. Ну не понимает он в упор моей фразы.. Второй шахтер, гораздо более догадливый, к счастью владел искуством перевода на доступные слова. Чем он и воспользовался. Он перевел это так: "Да заткни ты %бало, %б твою мать!" "А-а!" - И первый перешел на шепот. Мол, "так бы сразу и сказали!"
Уж куда точнее: "Мы матом не ругаемся - мы на нем разговариваем"
Дружбан подарил мне на день рождения сертификат на урок вокала. «Хе!» - подумал я и положил его на полку. Через неделю даритель позвонил, напомнил о сроках действия сертификата и назвал фамилию педагога, к которому непременно нужно было попасть. Я проваландался еще полтора месяца. Но я обещал. Значит надо сделать. Набрав номер школы вокала, я озвучил задачу и стал ждать своей очереди. Сидя перед классом, я вдруг ощутил некий мандраж, как перед медосмотром. «Проходите!». Я вошел в кабинет бирюзового цвета, сбоку стоял велюровый розовый диванчик, пара кожаных барных стульев, синтезатор, две колонки, столик с ноутбуком, на стенах - акустический поролон и большой монитор. Прямо передо мной сидела милая барышня лет 35-ти, задорно улыбаясь. И понеслось… «Представьте себе крысу с яблоком». Изобразив несчастного грызуна, затолкавшего себе в рот яблоко, где оно и застряло, я окал и гикал, бросал мяч об стену, приседал с палкой, уперев кулаки в нижнюю челюсть, мычал и рычал. Прикусив язык и стиснув зубы, пытался повторить скороговорки. Слюна предательски капала из постоянно раззявленного рта, я вытирался рукавом, извинялся и снова мекал и бекал, пытаясь попасть в ноты. Согнувшись буквой зю над спинкой стула, я буквально выкашливал из себя нужные звуки. Мне на живот положили железный блин, чтобы прессом поднимать и опускать его, так учат понимать опору звука. На некоторых дыхательных упражнениях у меня реально темнело в глазах. Я взмок, как суслик. Пардон, крыса с яблоком. - Что желаете спеть? - нежно спросила меня вокальная фея. - Queen «Love of my life». Чуть заметная улыбка тронула ее губы, и она пошла искать минусовку. Вы когда-нибудь пели с профессионалом? Это отдельное наслаждение. Ее голос словно жил отдельно, он висел посередине комнаты, как огромная шаровая молния, яркий искрящийся шар, переливающийся обертонами. Мой же звук шел словно из ж-пы, тут же падая на пол, тусклый и бесцветный. «Так дело не пойдет» - и я остался. За год я перезанимался у девятерых педагогов, пытаясь принять решение, с кем я останусь на постоянной основе. Я выбрал двоих: 1. Ядвига – педагог эстрадно-джазового направления - большааая женщина в черном балахоне, с меня ростом и вдвое шире, Элла Фицджеральд в белом исполнении, с раздутой грудной клеткой, бычьей шеей и садистскими наклонностями. Она любила повторять: «Тебе плохо? Это хорошо!». Когда она в полсилы брала ноту, у меня закладывало уши. Я проникся. 2. Вячеслав – академическое направление – мегатерпеливый плюшевый дядька, к нему направляли самых сложных учеников, от которых отказались другие преподы. «Мой случай» - подумал я. И я попал в совершенно новый мир, познакомился с массой интересных людей. Я специально периодически менял время занятий, чтоб увидеть новых учеников. Оказывается, вокалом занимаются риэлторы, управленцы, гинекологи, телеведущие, программисты, абитуриенты театральных училищ, телеведущие, инженеры, организаторы свадеб . Беременные и заикающиеся. Возрастной диапазон - от 5 до 65 лет. Я пел на английском, французском, итальянском, испанском, японском - если не знал языка, тупо заучивал транскрипцию. Я пел песни Queen, Scorpions, Bryan Adams, Secret Service, Luis Fonsi, F.R.David, Elton John, Ozzy Ousborne и Paul McCartney. Пел в квартетах, дуэтах, соло. Под минус и живое клавишное и гитарное исполнение. Хорошо помню свой первый отчетный концерт. Я, здоровый дядька с опытом публичных выступлений, вдруг почувствовал, как ладони стали ледяными и влажными. Сердце колотилось в висках, ноги ватные, микрофон предательски дрожал, пришлось держать двумя руками, чтоб скрыть тремор. Сцена, софиты, полный зал – адреналин зашкаливает... Спасибо, друг, за твой подарок. Моя дочь теперь тоже занимается в школе вокала, и неделю назад мы записали с ней дуэт. Пойте, друзья. Это одна из разновидностей счастья!
Марк был моим сослуживцем на моей первой работе. Мы тестили и устанавливали софт для фармацевтических компаний. Работа была разъездная, мы много времени проводили в дороге и изрядно сблизились, коротая время за разговорами. Помимо этого мы танцевали в одном коллективе. Единое хобби сближает, делает людей практически родными. Марк был небольшого роста чернявым, кучерявым парнем, носил очки в золотистой оправе на характерном носу. Его выгнали с 6-го курса физтеха за пьянство. В остальном он был спокоен, рассудителен и обладал нестандартным мышлением. Мы с ним были антиподами. Я всегда торопился. Он всегда тормозил. Мы работали в тандеме, тогда наша средняя скорость была оптимальна. Дальнейшие наши пути разошлись. Марк основал собственное дело, взламывал вирусы, писал собственный софт, а я ушел в продажи. Жизнь требовала новых знаний, нужно было все время учиться. Имея в арсенале высшее техническое и экономическое образование, я пошел учиться на дизайн-проектирование. Моим педагогом был дизайнер с мировым именем и внушительным послужным списком. Его увлеченность и энтузиазм превратили процесс обучения в великолепное приключение. Получив диплом, я начал тренироваться на квартирах друзей и родственников, сперва забубенив собственный гараж в стиле ампир и сдав его в аренду. С Марком мы теперь пересекались только на тренировках. В тот вечер, после тренировки я расшнуровывал ботинки, когда ко мне подошел Марк и начал издалека бубнить: - Тут… эээ.. помощь твоя нужна…. Ты же учился, ты знаешь… Дом моего отца… Может, дашь какие рекомендации… Чтоб красиво было…., - Марк переминался с ноги на ногу. - Бутылка кьянти. Головка камамбера. План БТИ. И сегодня едем смотреть масштаб бедствий, - ухмыльнулся я. - Говно-вопрос! – просиял Марк. И через час, с двумя бутылками красного мы уже ехали на объект. Въехав на территорию СНТ, Марк снизил скорость и провел краткую экскурсию. Я в изумлении наблюдал за проплывающими особняками, выложенными камнем, облицовочным кирпичом, с ажурными коваными перилами. «Это дом налогового инспектора, он скупил 4 участка и построил 3 дома. Это дом генерала. А это – дом дипломатов, они жили 12 лет в Швейцарии, сейчас вернулись…», - рассказывал Марк, указывая на дворцы вдоль дороги. Отчего-то вспомнилось некрасовское «Кому на Руси жить хорошо», и я загрустил - не на того учился.. Тем временем мы свернули направо и, проехав до конца улочки, остановились. Марк вышел из машины и махнул рукой в сторону дома: «Вот!». «Итить-колотить…» - прошептал я. За покосившимся забором стояло несуразное асимметричное бревенчатое строение. Когда-то, наверно, оно было чем-то покрыто, но теперь оно было буровато-серо-голубоватого цвета. Все окна на двух этажах были разные. Внутри было не лучше. Тотально все было обито вагонкой. Второй этаж - нежилой. Строительный мусор на полу уже 20 лет, кривые стропила V-образной формы, 5 см-подоконник на окнах… «Сжечь нах» - подумалось мне, и я пробурчал: - Наливай. После первого бокала разум оправился от шока и начал искать решение. Все уже не казалось настолько плохо. «Надо поговорить с хозяином. Обсудить концепцию», - заявил я. Лев Исакич подъехал через час. Старый, хитрый еврей, жадный и упрямый, он был далек от дизайна, как рэпер от Стравинского. Шторы он назвал тряпкой на окнах, балдахин – накомарником, а потолочную подсветку – светофором. На все мои вопросы о предпочтениях, стилевых, цветовых, функциональных решениях он тупо отмалчивался. На все мои предложения я получал вопрос «Зачем?». Марк же глупо улыбался, переминаясь с ноги на ногу. Бюджет – фиг с прованским маслом. Старый жлоб хотел «канарейку за копейку, чтобы пела и не ела». «Сука!», - подумалось мне. «Поехали!» - сказал я вслух. Я выбрал нужный ракурс и сфоткал дом. Установил на телефон софтинку, которая позволяет менять цвет дома на фотографии. Показал Исакичу, какие кнопки нажимать, чтоб выбирать цвет из палитры. Не мог не поглумиться и продемонстрировал хозяину его дом в лимонном, изумрудном и оранжевом исполнении)). Потом изложил свою концепцию – в изысканно дорогом сером цвете с белоснежной отделкой. Этакий элегантный опрятный домик в стиле рижского взморья. - Пойдем покурим, - сказал я Марку, оставив Исакичу свой телефон, - процесс долгий. Мы зашли за угол дома и уселись на заднем крыльце. Затянувшись, я смотрел на малиновую полоску заката на фоне силуэтов цветущих яблонь и как бы невзначай спросил Марка: - Зачем я здесь? Марк умоляюще посмотрел на меня: - Пожалуйста. Сделай красиво. Я отработаю. Я вздохнул и погрузился в невеселые думы. Тогда я еще не знал, что впаиваюсь в этот проект на долгие 3 года. Марк разлил еще по бокалу… Из задумчивости нас выдернул бодрый окрик Исакича: - Я нашел!!! Я выбрал!!! Взяв телефон из его рук, я крякнул – дом на фото был выкрашен в ядреный фиолетовый цвет с красным оттенком. «Фигасе», - я с уважением и интересом посмотрел на 75-летнего пузатого экспериментатора. Затем перевел глаза на Марка, тот лишь пожал плечами. Пуркуа бы и не па. И работа закипела! Продавец красок на строительном рынке икнул, когда узнал, зачем нам столько краски оттенка «Маджента»: - Фотки потом покажете? - Канешна!!!
Наш мозг способен на удивительные вещи. Ты забрасываешь задачу, и дальше он начинает ее вертеть уже без нашего управления. Решение приходит часа в 4 утра, на грани сна и бодрствования. Решение чистое, простое и гениальное. Я практически перестал спать. Я чертил и плодил 3d- визуализации, сотнями смотрел лучшие экстерьеры мира разных лет, вошедшие в топ-10, искал оптимальные планировочные решения. Я взял цвет-компаньон - белый с серо-жемчужным подтоном - для наличников, откосов, отливов и молдингов. Мне предстояло визуально вытянуть оконные проемы, выровнять горизонт входной двери и гаража, и компенсировать завал конька крыши. Я заказал декоративные реечные ставни, соорудил фальшбалкон и, о чудо, добился общей симметрии и гармонии. Мы арендовали двух рабочих на стройке соседа, и дом был покрашен за 5 дней. Я регулярно ездил туда, проверяя, как ложится краска, какой оттенок она приобретает, высыхая, как играет в лучах закатного и рассветного света. «Лада седан - баклажан», - весело насвистывал я, уезжая с этого безумного проекта… Мне позвонил Марк и сказал: «Приезжай. Готово». Выйдя из машины, я ахнул. Среди бежевого безличья гордо и эффектно стоял изумительной красоты дом. Белые линии молдингов демонстрировали смелые линии, темный фиолетово-винный цвет бревен контрастировал с белоснежными декоративными наличниками окон, ставни сложного серо-голубого цвета сделали проемы шире и пропорциональней. Я мысленно боготворил своего учителя. Охренеть, эти приемы работают!!! Исакич ежедневно водил гостей. У него оставались ночевать его друзья, родственники и однополчане. Он водил их по дому и хвастался, хвастался, огребая восторженные комплименты. За три года помимо экстерьера, я сделал интерьер всех комнат на двух этажах. Я обтягивал и красил мебель, рисовал картины и шил авторские подушки со шторами. Я горжусь этим домом и бережно храню ту самую фотографию, каким он был «до»…
Как авиационный инженер, хочу поделиться с вами историей, которую выложил в группу мой дорогой однокурсник.
Итак, поехали. Город Жуковский, что в 30 километрах от Москвы. Октябрь 1989 года. В Летноv Исследовательском Институте уже несколько часов идет напряженное совещание. Обсуждают возможность первой посадки самолета на палубу корабля. Однако Михаил Симонов, который обязан был явиться на совещание, посчитал, что ему важнее остаться в Крыму (где находился наземный испытательный комплекс «Нитка»). Тогда члены совета свернули заседание и тоже отправились в Крым. 1 ноября 1989 года на борту корабля находилась вся авторитетная правительственная комиссия, члены которой (председатель – вице-адмирал Устьянцев А.М., члены – директор Черноморского судостроительного завода Макаров Ю.И., Генеральный конструктор ОКБ Сухого Симонов М.П., главный конструктор корабля Белов Л.В., руководитель службы лётных испытаний ОКБ МиГ Рязанов О.Т.) в довольно напряженной обстановке все-таки подписали документ о готовности Су-27К к посадке на палубу.
Несмотря на подписанный документ, за переборкой кают-компании стояла громкая ругань, шум и гам: Научно Технический Совет, также прибывший на корабль, не решался дать разрешение на эту посадку. Возникло опасение, что выдача разрешения вообще может быть отложена на неопределённый срок, ввиду непредсказуемости последствий. В этой нервозной обстановке Михаил Петрович в очередной раз взял всю непомерную ответственность на себя, рискуя должностью, работой и, возможно, даже свободой. Он был убежден в готовности и самолёта, и лётчика к посадке на палубу. Не зря же было выполнено более 500 посадок на бетонную «палубу» наземного комплекса «Нитка»!
Во время испытаний хитрый Симонов пробрался на мостик командира посадки, в служебное помещение. И на третьем развороте самолёта над палубой Симонов попросил дежурного офицера выдать в эфир всего три слова, понятные только ему и лётчику:
– Работаем по полной!
… и получил в ответ знаменитое пугачёвское:
- Поооонял!
Пилотировал самолет летчик-испытатель Виктор Пугачев. Неожиданно для ожесточенно спорящих членов НаучТехСовета, за иллюминаторами, на палубе, вдруг появился самолёт, который стоял перед ними, слегка покачиваясь! Так Пугачев первым «распечатал» палубу корабля! Все бросились качать лётчика! А победителей, как известно, не судят.
На фотографии слева и справа – Виктор Георгиевич Пугачев и Михаил Петрович Симонов. А в центре – Константин Христофорович Марбашев (Авиаконструктор самолётов корабельного базирования ОКБ Сухой). Как видите, мужики абсолютно счастливы!))).
Преамбула: Астрахань наиболее бурно развивалась в конце 19 начале 20 века. При большевиках вплоть до 80 годов, в городе практически не велось строительства жилых домов. Немец упершись в Сталинград до Астрахани не дошел, сам город бомбили мало, целью «штук» были в основном нефтебазы и заводы. Так что город в отличии от Сталинграда Астрахань сохранилась почти застывшей фотографией начала 20 века. Этим не раз пользовались советские кинематографисты для съемок натуры (купеческих особняков и пролетарских трущоб), но в данной истории речь не о них.
Амбула: В последние годы несмотря на то что по вводу жилья на душу населения Астрахань уступает только столице, в городе появляется и растут (в основном на окраинах) новые микрорайоны, квартирный вопрос остается очень актуальным . Центр города повторюсь, это старинные купеческие особняки заселенные при советской власти пролетариатом и. т. д. Некоторые люди любят жить в центре города, (я к ним не отношусь ) в этом есть свом преимущества, о некоторых из них далее в нашей истории. Люди которые любят жить в центре покупают у старушек или их родственников квартиры делают «евроремонт» и получается современное жилье со всеми удобствами. Знакомый купил квартиру в таком особняке и рассказал историю своего соседа. Тот купил двухкомнатную квартиру в этом же доме, площадью в районе 56 кв. м.( за точность цифр не ручаюсь) и начал делать ремонт . После обдирание нескольких слоев обоев в одной из комнат под ними была обнаружена забаррикадированная дверь. Новые хозяева очень удивились поскольку предыдущие владельцы не о чем таком из не предупредили. Новые жильцы осторожно взломали преграду - за дверью почто как и у А. Толстого(золотой ключик ил приключение Буратино) была небольшая комната около 12 кв. м. с окнами единственным недостатком которой были невысокие потолки 2м10 см. Не значившее в плане БТИ помещение молодая семья, не регистрируя по русской традиции сей факт в гос. органах, (зачем лишние проблемы) превратило во вполне приличную детскую.
Эпилог: после расспроса доживших до капитализма старушек выяснилось в 20 годы при расселении особняка некоторые комнаты делили не только поперек но и вдоль ( то есть из одной комнаты с потолками в 4м 50 см получалось примерно 2 квартиры с потолками в районе 2м 10 см) В 60 годы при реконструкции и ремонте данную комнату признали нежилой из-за низких потолком и так как она была тупиковой то ее просто закрыли и убрали из плана.
Добавлю и я свои 5 копеек в истории об отцах. Мой отец был сыном директора крупнейшего металлургического завода на юге России. В доме была прислуга, мама (моя бабушка) не работала, была очень набожной, строгой и четко придерживалась традиционных ритуалов. Мой отец был самым младшим из четверых детей. Синдром младшего брата, когда перед тобой достаточно тех, кто принимает решение, не обошел его стороной. Обладая яркой внешностью и незаурядными талантами, мой отец быстро привык к всеобщему обожанию и всепрощению. В подростковом возрасте он связался с блатной компанией, где его научили пить, курить и далее по списку. Лишь счастливое стечение обстоятельств и фатальное везение помогло ему избежать тюремного заключения. Отец занимался боксом и имел острое чувство несправедливости. Если становился свидетелем драки, то немедленно туда ввязывался. Однажды на моих глазах он выпрыгнул из окна, услышав разговор на повышенных тонах под окнами и начинающуюся потасовку. Безбашенный, взрывной, жестокий и упрямый. Густые темно-каштановые волосы, зеленые глаза, правильные черты лица, волевой подбородок, тренированное тело, безупречное сложение, упругая походка, незаурядный интеллект не давали ему шанса усомниться в себе. Отец обладал сильным голосом, тонким слухом и прекрасно пел. Вдобавок он замечательно рисовал. Всегда браковал мои рисунки, исправляя пропорции. Для меня он был богом. Который умеет и знает все. Как лучшего студента техвуза, отца распределили в Москву, в Конструкторское Бюро гражданской авиации. Там он впоследствии и познакомился с моей мамой. Нас тоже было четверо. Мой старший брат, я и две младших сестры. Нас муштровали как солдатиков. Домашние обязанности распределялись между детьми по графику. Эту неделю я мою посуду, брат подметает и моет полы. На следующей неделе меняемся. За невыполнение или некачественное выполнение нас били. Если мы шли гулять или в гости, называли время прибытия. За каждые 5 минут опоздания получали по удару. Забавно, но с тех пор я физически не могу опоздать. Никогда и нигде. Отец намертво вбил эту привычку в то самое место. Время шло. Отец занял пост руководителя отдела динамической прочности. Был парткомом и вел бесконечные совещания и заседания. Диктатор и мучитель внутри него проявлялись все больше. Его график был отточен до секунды. В 5.30 он вставал и убегал на пробежку вокруг озера и делал зарядку. Возращался злой, как черт. Сдергивал с нас одеяла и гнал на пробежку, раздавая подзатыльники и пинки. Он орал, как бешеный. У каждого из нас была кликуха - жирный, синий, кикимора, яйцо. Да, по-своему он любил нас. Я не знал, что могло быть по-другому и думал, что мой отец самый лучший и хочет добра для нас. Ровно в 18.00 в замке поворачивался ключ. Отец пришел с работы. И мы разбегались по углам. Никогда не знаешь, за что тебя ударят. Он называл это «Попал под горячую руку». Первым делом он шел проверять вымыта ли посуда и помыты ли полы. Вопль «Кто дежурный по полу?? Пупком на диван!». И начиналась экзекуция… Не знаю, насколько мы деформированы влиянием своих родителей. Но знаю одно. Я хотел быть другим. И одно я знал абсолютно точно : я никогда не буду бить своих детей. Боль уходит, унижение остается навсегда. Отец пил. Как и всё, что он делал, он это делал по графику. Каждую пятницу и до понедельника. До полного отключения. Иногда срывался и начинал в четверг. На работе знали эту его слабость. И прощали. Покрывали и прощали. Когда мама пошла в роддом за третьим ребенком, отец ушел в запой. С радости или с горя – не знаю. Мы с братом возвращались домой из школы и не могли попасть домой. Отец запирался, забывал ключ в замке и открыть дверь снаружи становилось невозможно. Он напивался и отрубался замертво, на звонки, стук в дверь уже не реагировал. Мы были голодны. Надо было делать уроки… Мы звонили соседям. Если удавалось застать кого-нибудь дома, просили попить чая. Холодно, хоть и начало апреля, на улице снег и ветер. Если не получалось, бежали к маме в роддом. Те передачки с едой, которые ей приносили подруги, она в пакете на веревке спускала нам со второго этажа роддома. И мы радостно неслись в подъезд своего дома, чтобы там на газетке разложить чужие яства и дивно пообедать. Тогда мне это казалось веселым приключением… Однажды мы все же смогли открыть дверь. Войдя в комнату, обнаружили отца, лежащего ничком на диване. Он был пьян в дрова. Брат подергал его за штанину и вдруг начал всхлипывать. Именно тогда в 7 лет моя картина мира пошатнулась. Мой старший брат рыдал, отец – в полной отключке. Я остался один. Здравомыслящий, но абсолютно беспомощный… Мне слегка за 20. Я и мой брат давно живем отдельно. Звонок в дверь. На пороге младшая сестра (Яйцо). Растерянная и испуганная: - «Папа умер». Мысль заработала с двойной скоростью: - Есть коньяк. Будешь? - Нет - Ок. Тогда поехали. Приехав, я еще застал врача скорой. Хмурый усталый дядька стоял над трупом и сокрушенно повторял «Что ж, вы делаете, мужики, детей сиротами оставляете…». В углу стояли две девочки подростка. Медицинское заключение – «алкогольная интоксикация». Отца нет в живых уже более 30 лет. У меня семья. Я - авиационный инженер, руководитель, в прямом подчинении 30 человек, в косвенном более 150, много лет работал с японцами. Говорят, я слишком демократичен и позволяю много свободы своим людям. У меня один ребенок, потому что словосочетание «Многодетная семья» меня пугает до сих пор. И я люблю своего отца.
Я татуирован. От колена до верха бедра. История давняя. Я был очень молод и любил ввязываться в разные авантюры. В тот год мы большой и шумной компанией решили встретить Новый Год в пионерском лагере. Зимой пустующие корпуса детских лагерей сдавались в аренду. В нашем распоряжении были большой зал для кино и дискотеки, спальные помещения, спортивный зал со столами для настольного тенниса и сеткой для волейбола, прокатные снегоходы, закрытая территория, снег местами по пояс, огромные ели по периметру и, о счастье, огромный заброшенный глубокий котлован, который местные использовали в качестве «горнолыжного спуска». Припарковав машины, переодевшись и забросив вещи в «номера», мы разлили шампанское и в приподнятом настроении пошли осматривать окрестности. Проваливаясь в снег по колено, допивая шампанское из горла, мы наметили список мероприятий на вечер, пока не дошли до котлована. План созрел молниеносно. «Кататься!!!». Люминевые санки, старые покрышки, картонки, дверца от холодильника - пока одна группа обыскивала окрестности в поисках средств скоростного спуска, вторая группа рванула обратно в лагерь за ящиком водки. Компания молодых пацанов, 22-24 лет, нам было охрененно весело. Раскрасневшись от мороза, мы скатывались с горы на скорость, тараня друг друга, группами по двое и трое, на животе, на попе, на спине, кубарем и на ногах, залепленные снегом с ног до головы. Разливая в перерывах между спусками. И как большинство катаклизьмов, всё началось с азартного и озорного: «Зацени, как я умею!!». И я резко дернул правый повод веревки от санок. Я шел на хорошей скорости по крутому и слегка наклонному спуску, от рывка алюминиевые санки крутануло, я вошел в горизонтальный штопор, слетел с санок и со всей дури боком упал в рыхлый снег. Где под снегом точно в небо под прямым углом торчал обрезок ржавой арматуры. Как шашлык на шампур я был нанизан бедром на арматуру, которая пробила мышцу и порвала бедро, ибо меня еще какое-то время тащило по инерции. Боли не было, какое-то время я лишь растерянно смотрел на разбросанные по ослепительно белому снегу крошки собственного мяса. «Блин, танцевать сегодня не будем..» - почему-то подумалось мне. Дотащив меня до лагеря, пацаны впали в раздумье. До ближайшего медпункта километров 50. За руль никому из нас нельзя. Однако с утра в соседний корпус заехала еще одна компания и там отыскался-таки трезвый водитель, который согласился отвезти потерпевшего меня. Я залил кровью его заднее сидение, дико извинялся и предлагал ящик водки в качестве компенсации. Он лишь посмеивался и приговаривал: «Потерпи, недолго осталось». Мы подъехали к заброшенной маленькой больничке в каком-то селе. Навстречу нам вышел дежурный врач, осмотрел рану и коротко спросил: - Ты ж мужик? - А то! - Значит, без анестезии, - буркнул он, затем медленно и аккуратно зашил рану.
Шли годы. Шрамы украшают мужчину. Но каждый раз, стоя под душем, я смотрел на рваный шов и отчего-то расстраивался все сильнее… Решение пришло внезапно. И я стал сотнями смотреть галереи работ тату-салонов. Надписи, орнаменты, хищники, обнаженные красотки, геометрические символы, религиозные, национальные и сатанинские сюжеты, эмблемы и иероглифы – чего только не было! Встречались настоящие художественные шедевры. И я выбрал салон, где работали пять мастеров с потрясающими работами. Их всех звали Андреями. Приехав по записи, я сообщил девушке администратору, что записан к Андрею №5. Через пару минут в фойе вышел высокий худощавый светловолосый юноша, застенчиво улыбаясь. - Эээ…. Тут такое дело… - и я приподнял штанину бермудов. - А…. О… Понял. - и его глаза посерьезнели. Он принес с собой папку собственных работ. Не скопированных клише, а собственных нестандартных идей, воплощенных в удивительные рисунки. Я восхищенно листал альбом и, наконец выбрал затейливый цветной орнамент. Андрей прикинул расположение и направление мышцы и шва, разметил расположение рисунка, увеличил на компе первоначальный эскиз втрое и начал работу. «Я люблю большие работы», - признался он, - «Задолбался рисовать сердечки на щиколотках». Последующие два с половиной часа прошли превосходно. Андрюха травил байки и анекдоты про свою работу, а я пил чай и сиял от счастья, предвкушая красивый результат. Периодически Андрей отводил иглу и добродушно бурчал: «Хватит ржать, нога трясется! Осталось положить блики белым цветом и нарисовать тень для объема – и будешь готов!». Он завернул мою ногу пищевой стретч-пленкой, мы пожали друг другу руки, и я в полной эйфории помчался домой. Я больше никогда не видел свой шрам! Иногда жизнь нас сводит с неординарными, интересными, творческими людьми, их идеи и фантазии украшают нашу жизнь, и чью работу я теперь с удовольствием ношу на своей ноге.
А вы знаете, чей голос вы слышите, когда пытаетесь дозвониться на занятую линию? В 2004 году два амбициозных парня с помощью кредита и японских инвесторов открыли авантюрный стартап. Купив федеральный номер, подержанную АТС и набрав операторов, они встали перед задачей записи автоответчика. Предстояло записать два звуковых файла – дневной и ночной автоответ. Дневной включался, когда все линии были заняты, ночной – в нерабочее время. Выбор голоса компании – ответственная задача. Неверный выбор мог привести к банкротству юного бизнеса. Парни переглянулись и хором сказали: - Вика! Вика была единственным оператором в статусе менеджера по продажам. Она работала на розничном направлении, через нее шли все ВИПы и проблемные клиенты. Вике было 38 лет, она одна тянула сына подростка, жила с родителями и обожала свою маму, называя ее «Мусенька». Синий взгляд из-под пушистых ресниц, цвета горького шоколада волосы пышной волной до лопаток, тонкие запястья, фигурка песочных часов, стройные лодыжки – Вика любила носить темные джемпера и узкие юбки. Но особая магия была в ее голосе. Грудной, обволакивающий, манящий и завораживающий – он вел за собой, внушая спокойную веру и наслаждение, как мелодия тайны и страсти… Самый истеричный клиент, услышав Викин голос, тут же терялся, снижал темп и тон, и переходил к конструктивным объяснениям. Учредители написали текст и вручили Вике микрофон. Так родилась первая запись – приветствие, которая стала визитной карточкой компании и началом успешного бизнеса. Я пришел в эту компанию через 8 лет. Фирма уже миновала точку окупаемости и набрала приличные обороты. Мне предстояло провести ряд реформ – пора уже было менять детские ползунки на серьезный мужской костюм. Я настоял на приобретении оборудования записи переговоров. Разбор конфликтных ситуаций, контроль работы операторов, грамотное обучение персонала - невозможны без сохранения улик. Посовещавшись, мы решили провести инновацию оборудования в два этапа. 1) – приобретение недорогого записывающего блока, совместимого с нашей старенькой АТС ; 2) – замена АТС на современную с программируемым IVR и встроенной системой записи. Юридически и этически автоответчик теперь должен был предупреждать о ведущейся записи, к примеру: «С целью обеспечения качества обслуживания все переговоры записываются». Надо менять запись. Учредители сказали: «Теперь это твоя задача» и свалили. Я вызвал Вику к себе кабинет и предложил повторить подвиг. Вика медленно подняла ресницы и вздохнула: - Пожалуйста. Пожалуйста. Только не я… Профессиональное выгорание – штука опасная. Роковое решение иногда принимается мгновенно, импульсивно, после незначительной мелочи. Вика работала в компании со дня основания. Восемь долгих лет фирма говорила ее голосом. Пора было ее отпустить. Впоследствии я смог глубже понять причину ее отказа. В конце концов, уставший голос задолбанного человека –совсем не тот результат, который я хотел получить .А у меня было несколько десятков молодых и рьяных, с удовольствием ныряющих в эксперименты). Я выбрал разных по комплекции, скорости и тембру. Накатал текст и начал запись. Мы сделали массу дублей, варьируя паузы и интонации, и я поехал домой с десятком записей и безумной идеей. Закрывшись на балконе, настроив оборудование и проржавшись, я начал записывать сам себя. «Ядрены пассатижи!» - это оказалось не так просто. Я давился от смеха, пафосно читал текст, варьировал интонации, добавлял драматизьму, звал кота на помощь… Готово! Запись получилась радужно-позитивной, как голос диктора на первомайской демонстрации. Я собрал все варианты своих операторов, добавил свою запись (тролль я или не тролль?) и выслал японцам на согласование. Оппа! Кто б мог подумать? Японцы смогли оценить шутку. И выбрали. Мою запись. Без права дальнейшего обсуждения. Надо мной ржал весь колл-центр. Целых полтора года АТС вещала моим голосом. Я всегда вздрагивал, когда звонил на горячую линию и слышал сам себя! «Шиза косит наши ряды..» - я чувствовал раздвоение личности и реально забывал, зачем вообще позвонил. Я начал понимать Вику… Целых полтора года мы вели переговоры с бельгийцами о покупке новой АТС. Бельгия балансировала между желанием денег и боязнью санкций. Через полтора года я нашел профессиональную контору, записывающую автоответчики. Блестящая компания в Питере предлагала высокий выбор невероятной красоты голосов и музыкального сопровождения. Как объяснил мне хозяин бизнеса – это дополнительный заработок актеров и актрис, которые после работы в театре, записывают свои голоса, диктуя текст клиента. И оказывается, мужское воображение сразу рисует ясные образы, слушая женские голоса. Я выбрал голос женщины с золотистыми вьющимися волосами, медовым оттенком кожи и чуть заметными веснушками на курносом носу… Мы поменяли автоответчик и я выдохнул с облегчением…
Воскресенье. Погода супер. Двухдневная небритость и всклокоченность, вид очень casual, зато машина сверкает после мойки, как на автосалоне. Паркуюсь возле ГУМа, ухожу внутрь за покупками.... выхожу, иду к машине, а на ее фоне фотографируется стайка девушек. Подхожу ближе и слышу, как одна говорит другим: "Эта машина - моя мечта!.." Улыбаясь, отвечаю: "Неужели так сильно нравится?" Она в ответ, презрительно: "Еще бы, сам-то видел такие?" Еще шире улыбаюсь, нажимаю кнопку на пульте, открываю дверь и кладу пакет на сиденье. У девушки мордаха тут же расплывается в сладчайшей улыбке и этот заново рожденный ангел уже мурлычет: "Ой, это Ваша машина?? Какая прелесть..." У остальных тоже мордашки в доли секунды из надменных стали милейшими, хотя челюсти на асфальте. Я же громко ржу, отменное настроение на вечер обеспечено.
В студенческие годы подрабатывал я после дневных занятий в известной московской городской больнице. Чего только не насмотрелся, но эта история особенно запомнилась.
В начале осени, после окончания дачного сезона, отделение обычно стремительно заполнялось посвежевшими на дачных харчах старушками-пенсионерками. У каждой был букет из десятка хронических болячек, вполне совместимых с долгой жизнью, но позволявших без особых проблем время от времени добиваться госпитализации.
Правом этим они неизменно пользовались дважды в год: осенью, после сбора урожая, и весной, перед тем, как с новыми силами ринуться на дачу окучивать картошку. Бабульки давно друг дружку знали, заранее согласовывали когда, кто и с кем ложится в больницу. Своеобразный такой клуб любителей полечиться.
Здравоохранение в СССР, как известно, было глубоко и безнадежно плановым. Кто-то "наверху" расписывал все вплоть до суточной нормы медикаментов. Если не ошибаюсь, на среднестатистическую больную душу лекарств полагалось копеек на шестнадцать в сутки. Ну, вы уже все поняли, КАК (!!!) можно лечить на такие деньги. Ровно на столько и лечили. Больница делала вид, что что-то делает, больные - что им что-то лечат. Самые популярные процедуры - клизмы. При случае могли что-нибудь смазать йодом. От простуды были копеечные таблетки от кашля. Стоили они в аптеке одну копейку за упаковку, и состояли из смеси обычной соды и отхаркивающей травки. Особый спрос у бабушек был на снотворное элениум. На все остальные случаи жизни был предусмотрен вездесущий советский анальгин.
Бабушки давно не питали иллюзий по поводу возможностей отечественной медицины, да и своего чудесного исцеления. Ложились в больницу исключительно для экономии пенсии. Кормили в отделении без разносолов, но сытно, так как продукты на моей памяти не воровали. Больничный стандарт - картофельное пюре с куском отварного хека буфетчица не то что воровать - видеть уже не могла. Так что пока шло обследование, пока приходили результаты анализов, глядишь месячишко до выписки из отделения и проходил. Два раза в год по месяцу - бабушек вполне устраивало. Опять же повышенное внимание родственников, навещавших в больнице и приносивших всякие вкусности, которых бабушкам в повседневной жизни, судя по всему, обламывалось не часто.
Если все же кто-то из больных начинал качать права и требовать особого внимания, многомудрый завотделением Лев Маркович никогда не спорил, и в лечении не отказывал. Всегда что-нибудь назначал. Вариантов было три.
Обычно завотделением прописывал пятидневный курс пенициллина внутрипопочно каждые шесть часов. Пеницилин к нам попадал почему-то калиевый, разводили его физраствором. Для непосвященных: калиевый пенициллин болезненный, а разведенный к тому же на растворе обычной соли (физраствор)... Получая четыре раза в сутки заряд соли в задницу, больная вскоре успокаивалась и прав не качала. Жила себе от укола до укола... Дня через три начинали образовываться инфильтраты, задница раздувалась, как у павиана и ее мазали йодной сеточкой, чтобы инфильтраты быстрее рассасывались. Страстно желающая лечения бабулька после этого тихо передвигалась вдоль стеночки от палаты к туалету и обратно, бережно неся за собой свою седалищную часть, и никому не мешала. Разве что попросит лишний раз на ней сеточку йодом изобразить. Кто ж против!
Если пенициллин никак не прокатывал, мудрый Лев Маркович назначал хлористый кальций внутривенно. Дешево, для здоровья полезно, а после того, как хлористый кальций промчит по венам, обдав организм жаром, и в голову не придет утверждать, что не лечат. Как вариант, для тех же целей иногда использовалась магнезия. Был еще комбинированный подход: и пенициллин, и хлористый кальций. Для тех, кто очень попросит.
Больничная гармония изредко нарушалась непредвиденными обстоятельствами. Одним из таких обстоятельств была новая медсестра Светочка. Светке было семнадцать, и она пришла в отделение прямо со скамьи медучилища. Ни о чем, кроме мальчиков, думать не могла и не хотела. Ни до нее, ни после, мне в жизни не доводилось встречать таких... совершенно не отягощенных интеллектом девиц. Сказать, что Светка была тупа - не сказать ничего. Как сибирский валенок!
Надо же было тому случиться, что одновременно с появлением Светы в нашем коллективе, в отделение занесло особо хитрожопую, или особо экономную бабульку. Она тихо вылежала свой положенный месяц, а перед самой выпиской вдруг принялась охать, ахать и жаловаться на самочувствие, явно рассчитывая еще подзадержаться. Не ожидавший такого подвоха Лев Маркович и тут не стал спорить из-за пяти дополнительных дней. Назначил сразу и пенициллин, и хлористый кальций.
Которые Светка, по своему фантастическому невежеству, и вкатила бабульке в правое полупопие. Все назначенные десять кубиков хлористого. Опять же комментарий для не знакомых с азами медицины. Хлористый кальций колят только в вену, так как в мышцах он вызывает некроз. Другими словами - омертвление и разложение тканей, которые наступают не сразу, а по прошествии небольшого времени...
Дня через три бабулька притащилась к Светке, жаловаться на сильную боль в... там, где ей и пора было появиться. Светка, трепавшаяся в это время по телефону с очередным поклонником, не прерывая разговора намазала бабке задницу зеленкой. Ну, лень девушке было вставать, идти к шкафчику за йодом... А зеленка была под рукой. Ваткой Светка намалевала бабке пятно размером с блюдце, надежно скрыв таким образом от всех полигон своих предыдущих медицинских экспериментов, и отправила отлеживаться в палату. Зеленка, в отличие от йода, держится на теле долго... Да и не видно под ней ничего. Поэтому все дальнейшие бабкины причитания воспринимались медперсоналом как пиаровские акции для затягивания времени пребывания в лечебном учреждении, и значения им не предавали.
Пока температура у страдалицы не подскочила под сорок, а правое полупопие на расцвело даже сквозь зеленку всеми цветами радуги и размерами стало явно диссонировать с окружающей обстановкой. Решили, что от уколов попала инфекция и бабульку увезли на операцию в хирургию.
Суровая правда жизни вскрылась на операционном столе. В результате бабушка героически провела в отделении дополнительный месяц и отбыла восвояси, пугая соседок своей вновь приобретенной молодецкой вихляющей походкой. А как еще ходить при фактически полностью ампутированной половине задницы?
Грустная, поучительная и абсолютно реальная история, которой спешу поделиться с читателями 7-40.com. Сохранила бабушка тогда в результате двухмесячных больничных приключений две 60-ти рублевые пенсии. Такая вот получилась экономия у бабульки хитрож... просто хитрой бабульки.
А Светку с треском уволили. Даже обычно терпеливый Лев Маркович ругался матом и говорил, что в советской медицине таким - не место!
Мы наконец-то смогли вырваться из пыльного, измученного жарой и бессмысленностью города и улететь в отпуск. Мы вдвоем. С бронью отеля «16+». Безотчетный страх, незнание даже ближайшего будущего и полное отсутствие контроля над происходящим, оказывается, незаметно подтачивают наши внутренние ресурсы. Мы барахтаемся в тугой сети, с заблокированными картами, запретными перелетами, удлинившимися в разы маршрутами, условной валютой и кучей закрытых сервисов. Я, забаненный русский, иду словно по минному полю, пытаясь обойти запреты и санкции, чтобы не подорваться где-нибудь на чужбине на неожиданном запрете банка. Я задолбался.
Мы улетели на Кубу. Взяв с собой тугую пачку зеленых, да упаковку шоколадок «Аленка». Первые четыре дня я тупо лежал на пляже, уткнувшись небритой мордой в полотенце. Брал коктейль в баре и валялся в полосе прибоя. А вокруг. Вокруг – теплый ласковый океан лазурного цвета, белый песок, черные длинноногие кубинские женщины в каких-то сетках, обтягивающих попы-абажуры, торопливая испанская речь, зажигательная музыка, ром, сигары, манго, пиноколада рекой – квинтэссенция счастья. Я дорвался! И мне вдруг вспомнился диалог из фильма «Время» с Джастином Тимберлейком: - Вы, похоже, нездешний, верно? Вы всё делаете чуть быстрее остальных. - Не всё…
Я живу здесь второй месяц. И понял одно. Помимо двух ноутбуков я привез с собой привычную суету, скорость и определенность решений. «Mañana» - говорят местные. Надо поставить жизнь на паузу, чтоб понять, как быть дальше. А самое большое счастье – это, повернувшись на бок, вновь увидеть любимые глаза.
Еду недавно в попутной машине на работу. Попали в пробку. Тут в нескончаемом потоке транспорта образовывается долгожданный "просвет". Наш водитель решил "протиснуться" в него. Но не все так просто. Оттесняя нас, в этот "просвет" прет маршрутный автобус. Мы, естественно, уступаем ему. Сидящая рядом со мною девушка комментирует: - Эти автобусы, как беременные женщины - всегда норовят без очереди пролезть!
Работаю в Отделе стратегического планирования очень крупного предприятия. Кто не знает, стратегия предприятия отвечает на вопрос "Чего хотим?" (или хочем? , кому как нравится). Есть у нас сотрудник который эту идеалогию освоил, так сказать, из нутри и постоянно задает вопрос "И куда мы в результате придем?". Причем этим вопросом достал не телько нас, но и всех руководителей цехов. В один прекрасный момент сидит у нас ооочччень похмельный начальник мехцеха с (кстати очень хорошими) предложениями по снижению складского запаса. далее диалог: - Понимаешь, если мы договоримся с этими, то.... - Ну и куда мы придем? - Че? - Куда придем? - не понял? Че? - Куда? - Да, блядь, в пизду по рыжики... И ту заходит главбух (мадам около 50-ти): - А что, в лесу уже грибы появились? Кто о чем подумал не знаю. Но на сегодня рабочий день закончен......
Теща и зять кушают борщ из одного чугунка. В процессе еды на дне показывается кус мяса. Теща мгновенно хватает вилку, вонзает ее в мясо, начинает заглатывать. Мясо встает у нее "поперек горла". - Сынок, похлопай мне, - из последних сил, задыхаясь, сипит она, поворачиваясь спиной. - Браво, мама!!! - медленно хлопает в ладоши зять.
В студенческие годы подрабатывал я после дневных занятий в известной московской городской больнице. Чего только не насмотрелся, но эта история особенно запомнилась.
В начале осени, после окончания дачного сезона, отделение обычно стремительно заполнялось посвежевшими на дачных харчах старушками-пенсионерками. У каждой был букет из десятка хронических болячек, вполне совместимых с долгой жизнью, но позволявших без особых проблем время от времени добиваться госпитализации.
Правом этим они неизменно пользовались дважды в год: осенью, после сбора урожая, и весной, перед тем, как с новыми силами ринуться на дачу окучивать картошку. Бабульки давно друг дружку знали, заранее согласовывали когда, кто и с кем ложится в больницу. Своеобразный такой клуб любителей полечиться.
Здравоохранение в СССР, как известно, было глубоко и безнадежно плановым. Кто-то "наверху" расписывал все вплоть до суточной нормы медикаментов. Если не ошибаюсь, на среднестатистическую больную душу лекарств полагалось копеек на шестнадцать в сутки. Ну, вы уже все поняли, КАК (!!!) можно лечить на такие деньги. Ровно на столько и лечили. Больница делала вид, что что-то делает, больные - что им что-то лечат. Самые популярные процедуры - клизмы. При случае могли что-нибудь смазать йодом. От простуды были копеечные таблетки от кашля. Стоили они в аптеке одну копейку за упаковку, и состояли из смеси обычной соды и отхаркивающей травки. Особый спрос у бабушек был на снотворное элениум. На все остальные случаи жизни был предусмотрен вездесущий советский анальгин.
Бабушки давно не питали иллюзий по поводу возможностей отечественной медицины, да и своего чудесного исцеления. Ложились в больницу исключительно для экономии пенсии. Кормили в отделении без разносолов, но сытно, так как продукты на моей памяти не воровали. Больничный стандарт - картофельное пюре с куском отварного хека буфетчица не то что воровать - видеть уже не могла. Так что пока шло обследование, пока приходили результаты анализов, глядишь месячишко до выписки из отделения и проходил. Два раза в год по месяцу - бабушек вполне устраивало. Опять же повышенное внимание родственников, навещавших в больнице и приносивших всякие вкусности, которых бабушкам в повседневной жизни, судя по всему, обламывалось не часто.
Если все же кто-то из больных начинал качать права и требовать особого внимания, многомудрый завотделением Лев Маркович никогда не спорил, и в лечении не отказывал. Всегда что-нибудь назначал. Вариантов было три.
Обычно завотделением прописывал пятидневный курс пенициллина внутрипопочно каждые шесть часов. Пеницилин к нам попадал почему-то калиевый, разводили его физраствором. Для непосвященных: калиевый пенициллин болезненный, а разведенный к тому же на растворе обычной соли (физраствор)... Получая четыре раза в сутки заряд соли в задницу, больная вскоре успокаивалась и прав не качала. Жила себе от укола до укола... Дня через три начинали образовываться инфильтраты, задница раздувалась, как у павиана и ее мазали йодной сеточкой, чтобы инфильтраты быстрее рассасывались. Страстно желающая лечения бабулька после этого тихо передвигалась вдоль стеночки от палаты к туалету и обратно, бережно неся за собой свою седалищную часть, и никому не мешала. Разве что попросит лишний раз на ней сеточку йодом изобразить. Кто ж против!
Если пенициллин никак не прокатывал, мудрый Лев Маркович назначал хлористый кальций внутривенно. Дешево, для здоровья полезно, а после того, как хлористый кальций промчит по венам, обдав организм жаром, и в голову не придет утверждать, что не лечат. Как вариант, для тех же целей иногда использовалась магнезия. Был еще комбинированный подход: и пенициллин, и хлористый кальций. Для тех, кто очень попросит.
Больничная гармония изредко нарушалась непредвиденными обстоятельствами. Одним из таких обстоятельств была новая медсестра Светочка. Светке было семнадцать, и она пришла в отделение прямо со скамьи медучилища. Ни о чем, кроме мальчиков, думать не могла и не хотела. Ни до нее, ни после, мне в жизни не доводилось встречать таких... совершенно не отягощенных интеллектом девиц. Сказать, что Светка была тупа - не сказать ничего. Как сибирский валенок!
Надо же было тому случиться, что одновременно с появлением Светы в нашем коллективе, в отделение занесло особо хитрожопую, или особо экономную бабульку. Она тихо вылежала свой положенный месяц, а перед самой выпиской вдруг принялась охать, ахать и жаловаться на самочувствие, явно рассчитывая еще подзадержаться. Не ожидавший такого подвоха Лев Маркович и тут не стал спорить из-за пяти дополнительных дней. Назначил сразу и пенициллин, и хлористый кальций.
Которые Светка, по своему фантастическому невежеству, и вкатила бабульке в правое полупопие. Все назначенные десять кубиков хлористого. Опять же комментарий для не знакомых с азами медицины. Хлористый кальций колят только в вену, так как в мышцах он вызывает некроз. Другими словами - омертвление и разложение тканей, которые наступают не сразу, а по прошествии небольшого времени...
Дня через три бабулька притащилась к Светке, жаловаться на сильную боль в... там, где ей и пора было появиться. Светка, трепавшаяся в это время по телефону с очередным поклонником, не прерывая разговора намазала бабке задницу зеленкой. Ну, лень девушке было вставать, идти к шкафчику за йодом... А зеленка была под рукой. Ваткой Светка намалевала бабке пятно размером с блюдце, надежно скрыв таким образом от всех полигон своих предыдущих медицинских экспериментов, и отправила отлеживаться в палату. Зеленка, в отличие от йода, держится на теле долго... Да и не видно под ней ничего. Поэтому все дальнейшие бабкины причитания воспринимались медперсоналом как пиаровские акции для затягивания времени пребывания в лечебном учреждении, и значения им не предавали.
Пока температура у страдалицы не подскочила под сорок, а правое полупопие на расцвело даже сквозь зеленку всеми цветами радуги и размерами стало явно диссонировать с окружающей обстановкой. Решили, что от уколов попала инфекция и бабульку увезли на операцию в хирургию.
Суровая правда жизни вскрылась на операционном столе. В результате бабушка героически провела в отделении дополнительный месяц и отбыла восвояси, пугая соседок своей вновь приобретенной молодецкой вихляющей походкой. А как еще ходить при фактически полностью ампутированной половине задницы?
Грустная, поучительная и абсолютно реальная история, которой спешу поделиться с читателями 7-40.com. Сохранила бабушка тогда в результате двухмесячных больничных приключений две 60-ти рублевые пенсии. Такая вот получилась экономия у бабульки хитрож... просто хитрой бабульки.
А Светку с треском уволили. Даже обычно терпеливый Лев Маркович ругался матом и говорил, что в советской медицине таким - не место!
Сидим в кафе. В противоположной стороне мужик разговаривает по мобилкке. Орет на весь зал. А иеперь сам диалог: - Ты где? Слушает ответ - А каког х@я я здесь делаю. Все лягли. ********* И еще один диалог по мобилке: - Ты где? - А ты кто?
Встречаются два приятеля. Один - весь из себя недовольный и запах от него, как из сортира. Второй спрашивает: - Что это с тобой? - Да встретил приятеля, он говорит - расскажу тебе анекдот - обоссышься! - Ну и?! - Ну и не обманул, гад...
Плывет Чапаев по Урал-реке в руку раненый,здоровой рукой с трудом гребет.раненая рука под водой.Пролетает над ним ворона,спрашивает: -Ты че одной-то рукой гребешь? -Да вот видишь,ворона,ранили меня,тону уже... -Пиздишь,дрочишь,поди!
Как только речь заходит о пиратском софте, вы тут же начинаете приводить в пример кражу автомобилей, еды и т.п. Меж тем, это демагогия и подмена понятий. Крадя материальную ценность, я отнимаю ее у законного владельца и наношу ему прямой материальный ущерб. Пользуясь пиратским софтом/музыкой, что я отнимаю у ее законных владельцев? Ничего. Какой ущерб я им при этом наношу? Очень косвенный, исходя из предположения, что я бы это все купил за полную стоимость, когда б не имел возможности переписать задаром. На самом деле, очень немногое из того, чем я пользуюсь, я согласился бы оплатить живыми деньгами.
Итак, какой ущерб я наношу Б. Гейтсу, пользуясь Мелкомягким Офисом, который я и так не купил бы никогда?
Коллега на работе в свободное время занята халтурой - вычитывает и правит присылаемые ей тексты по законотворческому процессу в Государственной Думе. Вот тут парочку перлов выдала. Имена, фамилии и партийную принадлежность не упоминаю – Есть опасность, что двадцать тысяч зарегистрируют себя хоббитами, появится у них лидер, потребует у главы ЦИК Вешнякова округ, и в роли кандидата в депутаты будет требовать независимость? – Имеют право. Человек согласно Конституции вправе изобрести себе национальность и указать. Как известно, у нас тысячи хоббитов появилось по результатам переписи. – Сколько? – Я слышал цифру, сейчас точно не помню, несколько тысяч точно – была, видимо, какая-то спланированная акция по всей стране. Имеют право. Другой вопрос, что это никак не влияет на их объем прав, поскольку, будь они хоббиты, будь они русские, украинцы, евреи или татары, они имеют равные права согласно нашей Конституции.
И еще
- Я считаю, что ИНН - это, конечно, дело необходимое, и что бы там ни говорили верующие, все равно мы не вернемся во вчера, мы будем идти в завтра. Это говорит о том, что не повернуть вспять научно-технический прогресс, и будет не только ИНН, но будут, извините, у каждого и чипы вшиты для идентификации. Нельзя изменить будущее.
Вот это я понимаю... Делом люди занимаются... Идут, понимаешь, из вчера в завтра)))) и будущего не меняют))
Уронили мишку на пол, Оторвали мишки лапу, С коронем вырвали язык Наступили на кадык, Пооткусывали пальцы, Раздавили гирей яйца, Ножичком глаза проткнули, Штопор в уши завернули, Жопу кипятком облили, По кишкам кувалдой били, Ноги поломали дверью Тяжело с утра,с похмелья!
Сидит Петька у штаба на бревнышке, грустный, руками разводит, голову чешет. На крыльцо выбегает Чапаев, кричит: - Петька, ты что здесь сидишь? Вон Фурманов Анку за деревню в кусты повел. Петька: - Эх, Василий Иванович. Не до Анки мне сейчас. Не могу я никак определиться, за большевиков я воюю, или за коммунистов. - Послушай, Петька, времена сейчас такие удивительные, что это совершенно не важно. Все равно окажется, что ты за Путина проголосовал.
Довеча идем с подругой выбирать крем для загара и замечаей интереснейший тюбик крема для ног в фоме пятки, но с каким же названием - "Pedic" - наверное лучшие крем! А производит его швейцарская вирма Migros.
Еду я как то с работы в маршрутке люди усталые, злые. Заходит в маршрутку малыш лет пяти, а сзади бабуля его подпихивает. И у ребенка какая то большая голова и в шапке (петушке). Народ заинтересовался, а бабка сидит и возмущается: вот говорит родители в гости ушли, а ребенка на хранение отдали. Так пока я по хозяйству это чудовище на голову супницу надел, везу мол в БСП. Тут ребенок поворачивается к бабке и выдает: Бабушка я комонавт, а бабуля «Я тебе дам падло космонавта». Народ в истерике.
1. Первая доза обычно бывает бесплатно (тестовые заходы у провайдера, бесплатные часы при покупке модема). 2. Иногда новичка втягивают в ЭТО в друг, знакомые, или ты пробуешь в институте вместе со всеми. 3. Если понравилось и хочешь еще - плати. 4. Продажей ЭТОГО занимаються барыги(улич. название наркоторговцев). В нашем случае - провайдеры. 5. Достаточно короткий срок нужен чтобы подсесть на ЭТО. Особенно неустойчивым личностям хватает одного раза. Некоторым - месяца или года. 6. И вот ты уже подсел на ЭТО, и не можешь обходиться без этого, приходиться доставать деньги. Когда нет денег, а хочется, ты готов на все. Даже нападения на барыгу (взлом провайдера), воровство (подсаживание троянца). Ты думаешь что ты крутой преступник(хакер) но самом деле ты просто мелкий ворошика и делаешь это из-за необходимости, рискуя загудеть в тюрягу и остаться без ЭТОГО вообще. 7. Пытаешься внести разнообразие употребляя это по разному. С другом, в группе знакомых, в институте. С подругами которые тоже занимаются этим хоть и далеко от тебя. Ты находишь себе единомышленников, ходишь на тусовки где такие же как ты. И ЭТО уже становится смыслом твоей жизни. 8. Для того чтобы получить кайф нужна все большая доза. Одного раза в неделю уже мало. Тебе хочется заниматься этим каждый день. Причем по несколько раз. Чаще ночью, поскольку днем ты добываешь деньги на ЭТО. 9. Барыга(провайдер) поднял цену. Придется платить. Без ЭТОГО ты уже не можешь обходиться. 10. Все. Передоз. Телефон отключен за неуплату. С работы выгнали за постоянные опоздания с утра и злоупотребление ЭТИМ на работе. Жена ушла от тебя из-за той блондинки из чата. Остаеться только идти к таким же как ты и искать ЭТО. Может быть у них есть?
ps Хотя все бывает не так уж и плохо. Можно заниматься ЭТИМ и получать деньги. Можно самому стать барыгой(провайдером) пользоваться ЭТИМ бесплатно и продвать другим. А можно... задумайся в следующий раз перед уколом(коннектом).
Не успела страна N объявить России в полночь войну, как уже в четыре часа утра правительство вместе со стабилизационным фондом и золотым запасом собралось на экстренное заседание в Цюрихе...
